УДК 347.132.1

Понятие и виды юридических действий. Значение воли при совершении юридических действий

Каморный Виталий Сергеевич – бакалавр Института философии и права Новосибирского государственного университета.

Аннотация: В статье исследуются подходы к пониманию юридического действия и анализируются признаки этого понятия. Отдельно рассматривается значение воли как основополагающего признака юридического действия. Приводятся традиционные и инновационные подходы к классификации юридических действий, делается вывод о системной и вспомогательной классификации.

Ключевые слова: юридический факт, юридическое действие, воля, юридический состав, правомерность, юридический акт, юридический поступок, результативное действие.

Юридический факт, возникший по воле лица, является действием. Со времени формулирования такого лаконичного определения Е.В. Васьковским, оно не претерпело существенных изменений [1, с.59-60]. Отдельные учёные предпринимали попытки к выделению иных признаков юридических действий. Среди таковых, например, наличие психической составляющей (М.М. Агарков) и целенаправленность (И.Б. Новицкий) [1, с.61].

Психическая составляющая в юридическом действии выражается в «проявлении вовне внутреннего состояния человека, с которым нормы права связывают возникновение, изменение или прекращение юридических отношений» [1, с.60]. Таким способом М.М. Агарков заменял признак воли в определении юридического действия. Но что именно является внутренним состоянием человека? Мы полагаем, что таким состоянием является воля, а проявление этого состояния – это волеизъявление. Поэтому фактически определение, данное М.М. Агарковым сводится к классическому.

Другим признаком действия является его целенаправленность. И.Б. Новицкий пишет, что «действия человека совершаются по тем или иным мотивам и направлены на ту или иную цель» [2, с.181]. Однако же этот признак является производным от признака наличия воли. Ведь если признать, что действия – это целенаправленные юридические факты, то мы автоматически признаём события фактами бесцельными. Но признак целенаправленности по своему смыслу изначально не применим к событиям, поскольку цель – это свойство сознательного поведения, т.е. поведения человека. Более того, всякое ли действие человека подчинено определённой цели? Ответ на данный вопрос дискуссионен. Наверное, стоит признать, что с точки зрения права любое поведение лица, имеющее иную цель, чем предусмотренную в законе, является бесцельным. Т.е. даже если поведение всегда имеет цель, то не всегда оно имеет ту цель, которая является для данного поведения в соответствии с законом допустимой.

По своему существу юридическое действие, являясь элементом юридического состава, т.е. частью содержания гипотезы одной нормы права, является также реализацией права или обязанности, т.е. диспозиции другой нормы права. Если такое действие не предусмотрено диспозицией иной нормы права, то юридический состав с этим действием никогда не сможет наступить, поскольку будет дефектным. Хотя дефектный юридический состав тоже порождает правовые последствия, но они содержатся уже не в диспозиции, а в санкции правовой нормы [3, с.115].

Возвращаясь к определению юридического действия, снова отметим, что основным его признаком является наличие воли. К определению воли имеется множество философско-психологических подходов. Воля в мотивационном понимании – это набор желаний человека, его мысли, чувства и эмоции. В волюнтаристском понимании воля – это свобода выбора и действия. Т.е. если у лица имелись альтернативные возможности поведения, то такое поведение является волевым. Воля в регуляционном понимании – это регулятор поведения [1, с.133-134]. Однако все указанные подходы применимы только к лицам физическим, т.е. людям. У лиц юридических нет сознания, психики или интеллекта. Но они также могут совершать юридические действия. Следует, в таком случае, скорректировать определение воли как внутренней силы, направляющей поведение лица. Применительно к людям внутренней силой являются их интересы, желания, психика и т.д., а применительно к юридическим и приравненным к ним лицам (публично-правовым образованиям) их внутренней силой являются их уставные цели. Подробно тема воли раскрыта в трудах В.А. Ойгензихта [4].

Существует множество оснований разделения юридических действий на виды. Среди них выделяются системообразующие и вспомогательные. Системообразующее разделение имеет многоуровневую структуру и служит для определения правовой природы отдельных юридических фактов. Вспомогательные основания чаще одноуровневые и имеют целью описание всех действий с одной стороны.

Традиционным системообразующим основанием классификации юридических действий является их правомерность. Однако мы считаем это основание вспомогательным. Вместо этого мы предлагаем считать таковым критерий «причины-следствия» и разделение действий на акты и поступки [5]. Кроме этих двух, существуют и иные подходы. М.М. Агарков и Ю.К. Толстой помимо актов и поступков выделяют также «действия, создавшие предусмотренный нормами права объективированный результат» (например, создание научного произведения) [6, с.14-16], не давая, однако, им определения. Нам более близка позиция С.И. Вильнянского, который относит их к одной группе с юридическими поступками [7, с.85].

М.А. Рожкова вместо признака правомерности предлагает введение признака дозволенности. Так она делит действия на дозволенные (действия, относительно которых существует общее дозволение закона) и недозволенные (действия, прямо запрещённые законом), дозволенные действия по характеру волеизъявления сторон – на многосторонние сделки и односторонние действия, односторонние действия по направленности воли – на акты (действия, направленные на движение гражданского правоотношения), поступки (действия, направленные на реализацию гражданской правосубъектности или защиту нарушенных субъективных гражданских прав) и результативные действия (действия, не направленные на создание юридических последствий, с результатом совершения которых закон связывает юридические последствия), а акты по степени формализации воли – на односторонние сделки (действия, воля на совершение которых складывается свободно) и публичные акты (действия, подразумевающие обязанность волеизъявления) [8, с.14-15]. Мы уверены, что такая классификация однозначно является более полной и заслуживает дальнейшего развития и признания в доктрине. Не до конца ясно, однако, почему автор разделяет дозволенные действия на многосторонние сделки и односторонние действия. В данном случае автор подразумевает, что к первой группе относятся только сделки, а ко второй – иные действия, помимо сделок. Тогда было бы более логично назвать действиями и первую группу, ведь это не искажает смысл разделения. В то же время возникает вопрос, почему автор не назвал эту группу договорами. Предполагает ли это существование многосторонних сделок, не являющимися договорами? Мы считаем, что в условиях современного законодательно закреплённого определения договора (ст. 154 ГК РФ [9]) это невозможно. В классификации М.А. Рожковой заметно влияние представленных выше идей М.М. Агаркова и Ю.К. Толстого в части выделения результативных действий. Из предложенной классификации также следует, что многосторонние сделки (договоры) не являются актами, что предполагает существенное изменение цивилистической терминологии. В общем, предложенная теория подлежит дальнейшему осмыслению.

Отдельные, вспомогательные основания разделения юридических действий нами были уже упомянуты выше. Дополним это лишь тем, что на сегодняшний день за гранью цивилистической мысли остаётся классификация неправомерных юридических действий. Объясняется это тем, что они мало интересны для гражданского права, имея большее значение для права уголовного [10, с.257]. Однако, это не так. Любое противоправное поведение способно нанести вред и наносит его имущественным и личным неимущественным правам и интересам лиц. Вопросы возмещения этого вреда входят в предмет гражданского права, а значит и классификация оснований его возмещения также имеет для него большое значение. Следовательно, необходимо развитие классификации неправомерных юридических действий, например, по признакам субъекта, субъективной стороны, объекта и объективной стороны правонарушения.

Таким образом, юридическое действие – это юридический факт, возникший по воле лица. Воля лица состоит во внутренней силе, направляющей поведение лица (как физического, так и юридического). Юридические действия делятся на правомерные и неправомерные, на акты и поступки. Выделение группы результативных действий не обосновано. Недавно в научном сообществе предложена альтернативная классификация юридических действий, поэтому систематизация данной категории, вероятно, в будущем подвергнется пересмотру. Недостаточной является классификация неправомерных юридических действий.

Список литературы

1. Филиппова С.Ю. Юридические факты в гражданском праве : [в 3 ч.] : Часть I. Правомерные юридические действия: гражданско-правовые проблемы квалификации. М. : Статут, 2020. – 368 с.
2. Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. М. : Госюриздат, 1954. – 248 с.
3. Исаков В.Б. Юридические факты в советском праве. М. : Юридическая литература, 1984. – 144 с.
4. Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление. (Очерки теории, философии и психологии права) / отв. ред. Раджабов С.А. Душанбе : Дониш, 1983. – 256 c.
5. Каморный В.С. Юридические поступки в гражданском праве: место в системе юридических фактов и виды // Государство и право : Материалы 59-й Международной научной студенческой конференции, Новосибирск, 12-23 апреля 2021 года. Новосибирск : Новосибирский национальный исследовательский государственный университет, 2021. С. 123-124.
6. Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Л. : Из-во Ленинградского Ун-та, 1959. – 88 с.
7. Вильнянский С.И. Лекции по советскому гражданскому праву: часть I. Харьков : Изд-во Харьковского университета, 1958. – 339 с.
8. Рожкова М.А. Теории юридических фактов гражданского и процессуального права: понятия, классификации, основы взаимодействия : дис. … д-ра юрид. наук. М., 2010. – 418 с.
9. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 25.02.2022) // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
10. Филиппова С.Ю. Юридические факты в гражданском праве : [в 3 ч.] : Часть II. Противоправные юридические действия: гражданско-правовые проблемы квалификации. М. : Статут, 2021. – 416 с.