УДК 347

Публичноправовые аспекты банкротства хозяйственных обществ

Хакимов Алексей Игоревич – студент магистратуры Юридического факультета Московского университета имени С.Ю. Витте.

Аннотация: Как известно, правовые основания деятельности хозяйственных обществ лежат в области частного права.

Ситуация существенно меняется, когда хозяйственное общество перестает исполнять свои обязательства и становится несостоятельным. Суть самой процедуры несостоятельности призвана разрешить существующий конфликт между кредиторами и банкротом. Проблема несостоятельности настолько широко обсуждается в правовом сообществе, что выделить какую-то отдельную проблему или охватить всю тематику не представляется возможным. В связи с этим предлагается сакцентировать внимание на проблематике института арбитражного управления в банкротстве.

В настоящей статье проведен правовой анализ деятельности арбитражных управляющих в процедуре несостоятельности, актуальная проблематика работы этих специалистов и перспективы реформирования данного института.

Статья рассматривает современные проблемы несостоятельности хозяйственных обществ через призму применения публичного права как правоотношений, создаваемых институтом саморегулирования.

Ключевые слова: банкротство, хозяйственные общества, арбитражный управляющий, саморегулирование.

Хозяйственные общества образуют класс юридических лиц, где уставный капитал разделен на доли, а участники не несут ответственность по обязательствам общества [9].

Институт банкротства призван разрешить конфликт финансово несостоятельного должника и кредиторов. Данный институт является системно значимым для экономики, стабилизирует хозяйственный оборот и финансовую систему. Сложность банкротного права заключается в том, что оно функционирует на стыке частного и публичного права. При этом разделение частноправовых и публичных аспектов применимо к институту банкротства не представляется возможным [1].

В отношении хозяйственных обществ, как и других юридических лиц, в отношении которых применяются нормы закона о несостоятельности, важно изменение правоспособности при введении в отношении них конкурсного производства. Правоспособность таким образом изменяет структуру управляющих воздействий в хозяйственном обществе в зависимости от процедуры. Таким образом реализуется механизм защиты как интересов кредиторов, так и должника в процедуре банкротства [2].

Хозяйственное общество, являясь корпоративной коммерческой организацией, обладает обособленностью ответственности акционеров (участников) от ответственности общества. При этом положительный экономико-правовой эффект от такой конструкции стирался колоссальными злоупотреблениями, имевшими место на практике. В законе [10] и Гражданском кодексе [11] закреплено исключение из этого правила ограничения ответственности участников (акционеров) хозяйственного общества, когда банкротство наступило по вине его участников. В этом случае участники несут субсидиарную ответственность по обязательствам общества.

Дальнейшее реформирование законодательства о банкротстве привело к закону [12], которым введена глава 3.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве». В этом законе вводится понятие «контролирующего должника лица», к числу которых в зависимости от ситуации может быть отнесен широкий круг лиц, которые принимали решения, приведшие к невозможности хозяйственного общества исполнять обязательства. Такой вектор законодательных изменений дает основания полагать, что закон «О несостоятельности» призван защищать права прежде всего кредиторов, а не должника и его участников [3].

Кроме вышеописанных проблем, связанных с «прокалыванием корпоративной вуали» при рассмотрении дел о банкротстве хозяйственных обществ, важным аспектом является функционирование института арбитражных управляющих при банкротстве. Данный институт был закреплен с вступлением в силу в 2002 году закона [13]. Закон закрепил за арбитражными управляющими их права, обязанности, порядок оплаты их работы, ответственность. Саморегулируемые организации, членами которых были арбитражные управляющие, брали на себя контроль за деятельностью своих членов и делили с ними солидарно ответственность. Таким образом арбитражные управляющие смогли частично выйти из-под государственного контроля, но остались в публично-правовом поле [4].

Несмотря на регламентированность действий сторон в делах о несостоятельности, остается много проблем, обусловленных конкурирующими нормами права и противоречивой судебной практикой в связи с чем эффективность процедур банкротства падает. Удовлетворение требований кредиторов в процедурах составляет 4,4% [14]. Кредиторы получают одну двадцатую своих требований в случае возбуждения дела о банкротстве в отношении своего должника, а незалоговые кредиторы могут рассчитывать по статистике на менее одной сороковой.

При этом основное действующее лицо процедуры банкротства – арбитражный управляющий – несет ответственность за свои действия в полной мере: административную, гражданско-правовую, уголовную. Субъектный состав правонарушения в деле о банкротстве для арбитражного управляющего образуется только в одной статье Кодекса об административных правонарушениях – 14.13. Выдвигаются тезисы о том, что заложенная правовая доктрина административной ответственности арбитражных управляющих несет в себе чрезвычайно высокий риск привлечения к таковой. Внедрение цифровых технологий при этом выступает фактором усугубления такого риска. Как результат обеспечение основной функции административного наказания – охранение правопорядка – подменяется эффективным механизмом устранения невыгодного той или иной стороне арбитражного управляющего [5]. Что касается гражданско-правовой ответственности арбитражных управляющих, то за 2021 год суды взыскали с них убытков за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей в деле о банкротстве 1,12 млрд рублей [15].

Статьями 2 и 22 Закона о банкротстве саморегулируемая организация арбитражных управляющих возлагает на себя обязанность контролировать соблюдение членами арбитражными управляющими требований Закона о несостоятельности, законодательства Российской Федерации, нормативных актов и стандартов и правил профессиональной деятельности. Таким образом государство передало часть публичных функций в руки профессионального сообщества. Участие саморегулируемой организации в судебном деле о банкротстве ограничено кругом вопросов, связанных с наделением своего члена статусом в деле о банкротстве или жалобами. При этом практика показывает, что в делах, где размеры активов невелики, саморегулируемые организации занимают пассивную позицию, давая молчаливое согласие на незаконную деятельность своих членов [6]. Подобный подход формирует негативную судебную практику. Существующий институт саморегулирования не ведет к повышению законности, а контроль за действиями арбитражных управляющих попросту отсутствует [6]. Проблема саморегулирования в банкротстве многогранна и затрагивает частные интересы, хотя исходит из интересов публичных. В связи с чем исследователями предлагается усилить контроль со стороны саморегулируемых организаций за деятельностью арбитражных управляющих. Выдвигая тезис об усилении контроля, исследователи, вероятно, забывают о значении части «само-», означающей самостоятельность и инициативность такой деятельности. [16]

Понимание публичного интереса в гражданском праве зиждется на необходимости регулирования тех общественных отношений, в которых защита общественных и государственных интересов выходит на первое место. Уровень вмешательства государства в саморегулируемые отношения может устанавливаться с учетом понимания рисков, которые несут в себе правоотношения в отрасли. Для строительной отрасли такое понимание было итогом нескольких лет проблем стихийного саморегулирования и итогом стало принятие поправок, которые обязывали все СРО стать членами Национального объединения СРО. Обязательность членства в СРО и национальных объединениях СРО не столько является ограничением свободы предпринимательства, сколько выступает особым способом правового регулирования в рамках саморегулирования как элемента механизма правового регулирования предпринимательских отношений [7]. В отношении саморегулируемых организаций арбитражных управляющих на сегодняшний день не предусмотрена обязательность вступления в национальные объединения как и единые стандарты для членов объединений.

Таким образом банкротство хозяйственных обществ во многом опирается на институт арбитражных управляющих, независимость которых призван обеспечить публично-правовой институт саморегулирования, нормы ответственности и федеральный закон «О несостоятельности». В меньшей степени что-то будет зависеть от самого хозяйственного общества или его участников, чуть в большей мере от кредиторов. Анализ судебной практики показывает, что суды выработали следующие механизмы обеспечения независимости арбитражного управляющего: 1) пониженный стандарт доказывания зависимости арбитражного управляющего от сторон спора; 2) случайный отбор кандидатуры арбитражного управляющего. Вместе с тем, существующая модель назначения конкретного управляющего кредитором несет в себе ростки аффилированности с кредитором такого управляющего, хотя и не носит характер тотального контроля. Взаимодействие с судом арбитражного управляющего носит характер высокой неопределенности в связи с возможностью суда снизить вознаграждение, [17] а значит может приводить к зависимости [8].

Наиболее разумным способом улучшения ситуации с проведением процедур банкротства хозяйственных обществ на сегодняшний день видится реформирование профильного закона. В [4] и [8] упомянут в этой связи законопроект, [18] призванный увеличить независимость и профессиональные компетенции арбитражных управляющих путем введения рейтингов. В то же время данный законопроект не снимает необходимость создания профессиональных стандартов в сфере арбитражного управления также как и переход к большему государственному вмешательству в процесс управления банкротством. 

Приведенные факты и результаты свидетельствуют об острой проблеме эффективности процедур, применяемых в банкротстве хозяйственных обществ. Как показывает обзор исследований по теме публикации в банкротстве существует пробел в учете публичных интересов, что должно подхлестнуть законодателей обратиться к доктрине экономической целесообразности. Мерилом такой целесообразности может выступать процент удовлетворенных требований, что и предлагается в упомянутом законопроекте. Помимо рейтинга, вводимого этим законом, в закон возможно введение обязательного членства саморегулируемых организаций арбитражных управляющих в национальной саморегулируемой организации с аттестацией управляющих под надзором единой СРО с тем, чтобы заключение о соответствии при назначении управляющий получал в национальной СРО.

Список литературы

1. Фролов И.В. Институт несостоятельности (банкротства) в системе российского права: модель и внутренняя структура. // Предпринимательское право. 2020. № С. 30 – 38.
2. Карелина С.А. Категория ответственности и институт несостоятельности (банкротства). //Предпринимательское право., 2015. № С. 3 – 9.
3. Кузьмина И.К. Ответственность участников (акционеров) хозяйственных обществ, возникающая в гражданском обороте при банкротстве // Законы России: опыт, анализ, практика. 2019. №
4. Назарова Н.А., Кусакин А.А. Особенности функционирования института арбитражных управляющих в России // Российский юридический журнал. 2022. № 3.
5. Пучков В.О. Административная ответственность арбитражного управляющего в праве России и государств постсоветского пространства: тенденции развития регулирования в контексте цифровизации. // Арбитражные споры. 2022. № 1.
6. Коршунов П.Н. Роль саморегулируемых организаций арбитражных управляющих в осуществлении правосудия по делам о банкротстве. // Юрист. 2020 № 3. С. 16 – 23.
7. Диденко А. А. Полномочия НОПРИЗ и НОСТРОЙ по запросу сведений (информации) от своих членов для ведения реестров. // Законы России: опыт, анализ, практика. 2017. № 5.
8. Тесис Д. Д. Механизмы обеспечения независимости арбитражного управляющего. // Вестник арбитражной практики. 2021. № 6.
9. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 21.12.2021) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.03.2022). Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_5142.
10. Федеральный закон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" гл. 3.2. Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_39331/e91cc54c5eb50278f405f826d88bf8d03ae9369b.
11. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 21.12.2021) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.03.2022 ст. 67.3. Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_5142/a69d0cf395d561c6bfb0d2cd32c101c3c029d3af.
12. Федеральный закон от 29 июля 2017 года №266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности(банкротстве)». Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_221193/http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_39331/e91cc54c5eb50278f405f826d88bf8d03ae9369b.
13. Федеральный закон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)". Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_39331/e91cc54c5eb50278f405f826d88bf8d03ae9369b.
14. Результаты процедур банкротства компаний и граждан - статистика Федресурса за 1 кв. 2020 года. ЕФРСБ. – URL: https://fedresurs.ru/news/2786ef0b-0771-499a-941e-20499b3d2dee (дата обращения: 30.10.2022) – Текст: электронный.
15. Суды в РФ в 2021 году взыскали рекордные суммы убытков с арбитражных управляющих – исследование. ЕФРСБ. – URL: https://fedresurs.ru/news/02055c91-9596-43a0-8660-9aa5b274c984 (дата обращения: 30.10.2022) – Текст: электронный.
16. Часть 1 статья 2 Федерального закона от 01.12.2007 N 315-ФЗ (ред. от 02.07.2021) "О саморегулируемых организациях". Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_72967.
17. Пункт 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.12.2013 N 97 "О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве". Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_157894.
18. Проект Федерального закона N 1172553-7 "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и отдельные законодательные акты Российской Федерации" Режим доступа: https://sozd.duma.gov.ru/bill/1172553-7.