УДК 347.1

Современная проблематика правовой охраны объектов, созданных искусственным интеллектом

Журавлева Алена Владимировна – кандидат философских наук, доцент кафедры Правовых дисциплин Московского психолого-социального университета.

Аннотация: В предлагаемом исследование автор рассматривает и сравнивает положения теоретических и практически действующих моделей правовой охраны объектов, созданных непосредственно искусственным интеллектом. Большое внимание уделяется анализу гражданского законодательства, перспективных правовых концепций РФ, стран Евросоюза, Великобритании и США в сфере охраны и защиты интеллектуальных прав. Представленный в статье анализ соответствующих нормативно – правовых актов позволяет автору сделать вывод, что данная проблематика нуждается в дополнительных фундаментальных теоретических исследованиях, которые должны помочь законодателю в выборе максимально целесообразной модели регулирования правовой охраны объектов, созданных искусственным интеллектом.

Ключевые слова: искусственный интеллект, норма права, закон, правосубъектность, автор, объект, интеллектуальная собственность, интеллектуальные права.

В обществе с развитыми информационными технологиями сегодня наблюдается быстрый рост количества объектов интеллектуальной собственности, но правовое регулирование в этой сфере значительно отстает от потребностей субъектов данного вида правоотношений.

С точки зрения автора, наименее исследованной и проблемной сегодня является сфера правовой охраны объектов, созданных при помощи цифровых технологий, в частности искусственным интеллектом (далее ИИ).

Еще в 2016 году на всемирном экономическом форуме в Давосе Клаус Шваб в своем выступление назвал разработки по использованию ИИ основной направляющей силой четвертой научно-технической промышленной революции: «Эта четвертая промышленная революция идет на нас, как цунами, а ее основной движущей силой являются достижения в сфере искусственного интеллекта, робот техники, нано технологий, «интернета вещей» и т.д.» [5, с.86].

Отсутствие актуального правового поля в сфере цифровых технологий может привести к рискам в отношении необходимости защиты прав на новые объекты интеллектуальной собственности, созданные ИИ.

Разработчики ИИ, способного выражать свою деятельность в форме определенного интеллектуального продукта не имея возможность защитить свое авторство, могут просто отказаться от реального воплощения своих идей.

Информационные технологии сегодня, в частности ИИ развиваются в тесной взаимосвязи со многими науками и явлениями в социуме, для четкой постановки и решения заявленной проблемы необходимо дать определения советующим понятиям – «творчество», «субъект творчества».

Авторских определений понятия «творчество» сегодня очень много, но большинство ученых согласны с тем, что главным критерием является новизна, появление чего то нового.

В то же время, новизна, появляющаяся как результат творчества – понятие относительное, зависящее от добросовестности автора, осведомленности о том, что полученный результат интеллектуальной деятельности ранее не был достигнут и зафиксирован другим субъектом.

Критерий новизны и соответственно субъективизм прописан в п. 2 ст. 1448 ГК РФ – «правовая охрана, представляемая настоящим Кодексом, распространяется только на оригинальную топологию» [1].

Рассматривая понятие «субъект творчества» следует учитывать различные психологические и социальные составляющие, различные философские подходы.

Известный советский и русский философ И.Т. Касавин писал, – «субъект творчества это тот, кто осознает характер своей деятельности, тот кто креативно мыслит, тот, кто обладает способностью к импровизации» [2, с.56].

Определившись с понятиями «творчество» и «субъект творчества» необходимо дать оценку и понятию «искусственный интеллект».

По мнению автора, наиболее емкую оценку ИИ дал известный российский ученый Э.М. Пройдаков – «искусственный интеллект – это наука и технология, включающая набор средств, позволяющих компьютеру на основании накопленных знаний давать ответы на вопросы и делать экспертные выводы, получать знания, которые в него ранее не закладывались разработчиками» [3] [4], по мнению автора, основным моментом тут выступает положение – «способность получать знания, которые изначально не закладывались разработчиком» [4, с.72].

В контексте возможного обучения ИИ можно говорить и о возможности проявления творческой составляющей в деятельности ИИ, в частности применения выше рассмотренных критериев субъекта творчества.

На данный момент достижения ИИ достаточно перспективны, но пока ИИ невозможно рассматривать как автономный субъект творчества, поэтому остановимся на рассмотрение возможных моделей возникновения интеллектуальных прав на объекты, созданные ИИ.

К сожалению, современный российский опыт регулирования в сфере интеллектуальной собственности не так обширен, поэтому для построения соответствующей юридической концепции автор предлагает обратить внимание на зарубежный опыт.

Автор статьи обращает внимание на актуальный и интересный опыт регулирования правоотношений с сфере интеллектуальных прав собственности, реализуемых с использований ИИ в Великобритании, где ИИ уже априори рассматривается, как система, умеющая изобретать принципиально новые продукты, соответственно в законодательных структурах обсуждаются потребности изменения в существующих положениях права интеллектуальной собственности.

В соответствие с нормами патентного законодательства Великобритании, в частности в ст. 7 Патентного закона, – «только физическое лицо может быть указано в статусе «изобретателя» в патентной заявке» [6].

Вопросы о признание исключительных авторских прав на такой объект как произведения, созданные ИИ регулируются законом Великобритании об авторском праве, промышленных образцах и патентах (CDPA), принятый в 1988 году гарантирует правовую охрану литературным и другим различным видам произведений. К охраняемым произведениям относятся и и программы для ЭВМ или программный код, который можно рассматривать как результат интеллектуальной деятельности, в частности созданный при использовании ИИ [5].

Правовое поля Великобритании характерно наличием особого вида и типа произведений, созданных компьютером, при определённой степени оригинальности продукта, отнесенных к результатам деятельности ИИ, направленным на создание объектов интеллектуальной собственности.

Согласно п.1 ст. 9 CDPA автором считается лицо, создавшее произведение [5].

В том же Законе в п. 3 ст. 14 идет отсылка на то, что в случае литературного, драматического, музыкального или художественного произведения, созданного при помощи ИИ, автором считается лицо, которое принимает меры, необходимые для создания произведения [5].

Этот подход сегодня по аналогии применяется к произведениям, созданным ИИ на территории Великобритании.

Принятый в 1977 году как нормативно-правовой акт во исполнение Европейской патентной конвенции [6], Патентный закон регулирует отношения в сфере патентоспособности, в следствии этого британские суды следуют решениям апелляционных комиссий Европейского патентного ведомства, а источниками являются руководящие принципы этого ведомства.

Европейское патентное ведомство придерживается подхода, согласно которому вычислительные модели и алгоритмы искусственного интеллекта исключается из патентноспособности, если они не представляют компьютерную программу, имеющие «дополнительный технический эффект»выходящий за рамки «нормального физического взаимодействия между программой и компьютером» [6].

Серьезные дискуссии в мировом правовом сообществе вызывают вопросы патентоспособность изобретений, созданных технологиями, способными на изобретательство, так называемым «изобретательным искусственным интеллектом».

Современная юридическая практика требует в обязательном порядке указывать имена изобретателей – людей, но это требование не подкрепляется штрафными санкциями за ложные утверждения, и отсутствует обязательство раскрывать роль изобретательского интеллекта, участвующего в создании изобретения.

Сегодня патентная охрана на саму технологию искусственного интеллекта нацелена преимущественно на борьбу с нарушениями в этой сфере, но никак ни на охрану этих технологий. Автор полагает, что такая позиция связана с тем, что понимание процессов, связанных с технологий ИИ не являются понятными и открытыми для широкого круга лиц, а сама технология ИИ при предоставлении патентной охраны пригодна к инжиниринг и реинжинирингу.

Исходя из вышесказанного можно сделать вывод, что правовая система Великобритании допускает ситуации, когда патентной охране может подлежать сама технология ИИ, но в этом контексте важно отметить понимание правообладателя технологии ИИ, как его владельца, к кот форму может быть обращено взыскание и требования по нарушенным правам третьих лиц, при условии, что у технологии нет иных пользователей ответственных за его действия [3].

Для более детального и не предвзятого рассмотрения заявленной в статье проблематике, автор рассматривает оригинальный подход к определение и трактовке объектов авторских прав, используемый в США в сфере возможной правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности ИИ.

Для предоставления авторских прав объектам, созданным ИИ необходимо выполнить следующие условия – оригинальность и осязаемость работы (объекта).

Особенностями англо-саксонской правовой семью является доминирование судебного прецедента среди всех источников права, а так же преобладание вопросов процессуального права над материальным правом, в связи с этим, автор статьи рассматривает положения основополагающих прецедентов – «Burrow Gilles Lithographic Co. v. Sarony, Bleistein v. Donaldson Lithographing» («Блейстейн против Дональдсона Литография»), где рассматривался вопрос перспективы защиты авторских прав на фотографию, созданную компьютером при помощи ИИ. В своем решение суд подчеркнул уникальность человеческой личности, дал четкую характеристику творчества человека и результата работы ИИ, постановил, что сугубо механический труд не относиться к категории творчества, тем самым сузил категории возможных субъектов авторских прав, подлежащих правовой защите. Этот судебный прецедент применяемый к системам ИИ серьезно затрудняет предоставление авторских прав в этой сфере [9].

Решение по другому делу Alfred Bell & Co. v. Catalda Fine Arts свидетельствует о более мягком подходе судов к авторских правам, где своим решением судья значительно снизил стандарт оригинальности и постановил, «что произведение будет считаться оригинальным, если оно не скопированное с другого художественного произведения аналогичного характера» [9].

Можно сделать вывод, что это решение является важным для лиц, претендующих на авторские правота результат, созданный искусственным интеллектом, ели такой результат не скопирован, не смотря на то, что был создан посредством использования программ и алгоритмов.

 Рассмотренные судебные решения позволяют сделать вывод о том, что правоприменительные подходы к объектам, созданным ИИ являются неоднозначными, и оптимального подхода к технологиям ИИ, создающим результаты, которые могли быть приравнены к интеллектуальной деятельности до сих пор нет.

Даже если допустить, что США допускает предоставление авторских прав на произведени, созданное ИИ, то ответ на вопрос – кому именно предоставляется это право остается открытым.

В отношении объектов патентного права, в соответствии с нормами патентного законодательства США «изобретатель» определяется ка строго физическое лицо или группа лиц, которые разработали или открыли предмет изобретения [10] – ст. 101 Патентного закона СШЩА – 35 Раздел Свода Законов США.

Существующие в США законы, регулирующие сферу интеллектуальной деятельности представляются достаточно гибкими для решения казусов, связанных с применением ИИ в создании объектов интеллектуальной собственности, признающих интеллектуальные права лишь за физическими и юридическими, в то же время в США на различных уровнях признается необходимость рассмотрения и применения новых подходов к нормам права на интеллектуальную собственность в будущем, в связи с бурным развитием технологий с ИИ.

Анализируя нормативно-правовые подходы к регулированию отношений, связанных с детальностью технологий с ИИ в странах Евросоюза необходимо прогнали тировать нормы ст. 2 Директивы 2009/24/ЕС от 23 апреля 2009 гона «О правовой охране компьютерных программ» [5] и ст. 4 Директивы 96/9/ЕС Европейского Пардамента и Совета от 11 марта 1996 г. «О правовой охране баз данных» [6], в которых в качестве автора указывается физ.лицо или группа зим.лиц, создающих объект, подразумевая человечную личность. В этих же документах не четко определено понятие «оригинальность объекта», в некоторых документах оригинальность связывается сугубо с человеческой личностью. Все это говорит о том, что правовая охрана предоставляется только объекту непосредственно связанному с человеком. В связи с этим жестким критерием, произведения, созданные исключительно с помощью технологий с ИИ попадают под охрану авторских прав.

Рассмотрев существующие в мировом правовом пространстве доминирующие модели, регламентирующие сферу предоставления правовой охраны объектам права, созданных высокотехнологичным ИИ, можно сделать следующий вывод – наиболее актуальными являются следующие концепты: машиноцентричный путь развития, где ИИ считает полноправным автором создаваемых им объектов; гибридное авторство, где технологии ИИ являются соавтором человека – разработчика программы с ИИ; служебное произведение, где ИИ рассматривается как наемный работник, создающий по заданию определенные результаты своей работы; анторопоцентричная модель, где ИИ рассматривается как инструмент в руках человека для создания результата интеллектуальной деятельности; модель «нулевого» авторства, где создатель – человек обладает абсолютными правами; контаминационная модель, где отражены особо сходные ситуации, связанные с пересечению вышеприведенных моделей.

В связи с многообразием различных подходов к регулированию проблематики использования технологий с ИИ для создания различных объектов интеллектуальных прав, которые уже сегодня обладают высоким коммерческим потенциалом, формирование правового поля будет зависеть от теоретической модели распределения прав на объекты «творчества» ИИ.

Важно отметить, что правовой режим изначально должен быть урегулирован на международном уровне, принятием и подписанием соответствующих международно-правовых актов.

Автор считает, что наиболее оптимальной на современном этапе развития технологий с ИИ является концепт, где правообладателем на объекты, созданные с использованием технологий с ИИ является непосредственно автор и правообладатель на сами технологии с ИИ, если иное не будет в договорном порядке урегулирована между правообладателем и конечным пользователем продукта.

Необходимо отметить, что конечные пользователи объектами, созданными при помощи технологий ИИ должны быть информированны о характеристиках соответствующих объектов. Для этого в долгосрочной перспективе возможно создание отдельной цифровой платформы, для регистрации объектов, созданных с применением ИИ.

Автор полагает, что рассматриваемая тема еще нуждается, как в теоретических, так и в прикладных исследованиях, результаты которых помогут законодателю в выборе наиболее оптимальной правовой модели.

Список литературы

1. Гражданский кодекс Российской Федерации – часть четвертая (сизм. на 7 октября 2022 года, редакция, действующая с 29 мая 2023 года) https://base.garant.ru/10164072.
2. Бесков И.А., Карсавин И. Т. Творчество // Энциклопедия эпистемология и философии науки. М.: «Канон» РООИ «Реабилитация», 2019 г.
3. Пройдаков Э.М. Современное состояние искусственного интеллекта // Науковедческие исследования., 2018 г. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sovremennoe-sostoyanie-iskusstvennogo-intellekta (дата обращения: 20 сентября 2022 г.).
4. Шваб К. Четвертая промышленная революция // К. Шваб – «Эксмо», 2016 г.
5. European Patent Convention (EPC) https://docs.cntd.ru/document/902308644 (дата обращения 27 сентября 2022 года).
6. The Patents Act 1977 (as amended). URL: https://www.gov.uk/guidance/the-patent-act-1977/section-7-right-to-apply-for-and-obtain-a-patent (дата обращения: 27 сентября 2022 г.).
7. The Copyright, Designs and Patents Act 1988 (Commencement No. 1) Order 1989 https://www.legislation.gov.uk/uksi/1989/816/contents/made Consolidated Patent Laws, §100 (f), U.S.C 35, URL: https://www.uspto.gov/web/offices/pac/mpep/consolidated_laws.pdf (дата обращения: 26 октября 2022 г.).
8. The https://www.legislation.gov.uk/uksi/1989/816/contents/made (дата обращения 27 сентября 2022 года).
9. Burrow-Giles Lithographic Company v. Sarony, 111 U.S. 53 (1884) Opinions https://supreme.justia.com/cases/federal/us/111/53 (дата обращения сентябрь 2022 г.).
10. Alfred Bell & Co. Ltd. v. Catalda Fine Arts, Inc. et al, 191 F.2d 99 (2d Cir. 1951) https://law.justia.com/cases/federal/appellate-courts/F2/191/99/91570 (дата обращения сентябрь 2022 г.).
11. Directive 2009/24/EC of the European Parliament and of the Council of 23 April 2009 on the legal protection of computer programs https://eur-lex.europa.eu/legal-content/en/txt/pdf/?uri=celex:32009l0024 (дата обращения сентябрь 2022 г.).
12. Directive 96/9/EC of the European Parliament and of the Council of 11 March 1996 on the legal protection of databases. URL: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/en/txt/?uri=celex%3a31996l0009 (дата обращения: 30 января 2021 г.).