К модели установления устойчивых доверительных отношений между родителем и подростком

"Научный аспект №5-2024" - Психология

УДК 159

Большакова Анастасия Александровна – магистрант Санкт-Петербургского государственного университета

Аннотация: Устойчивые доверительные отношения между родителем и подростком являются основой для успешной социализации ребенка. Успехи в исследовании нейропсихологии межличностного доверия позволили по-новому взглянуть на коммуникации, целью которых является установление доверительных отношений. Статья является продолжением работы, освещающей важность выбора стратегии сотрудничества родителем. Анализ исследований по нейробиологии, экономике (игры на доверие), психологии и этики позволил выработать качественные и количественные характеристики доверительных отношений. В работе предложена основа для интегративной модели установления доверительных отношений между родителем и подростком. Будущие исследования направлены на расширение предлагаемых рамок модели и ее практическое применение.

Ключевые слова: доверительные отношения, родитель и подросток, успешная социализация ребенка.

За последние десятилетия много внимания уделялось исследованию межличностного доверия. Были разработаны модели межличностного доверия: модель, основанная на нейробиологии, психологии и экономики [12, с. 92-101], социально-когнитивная и вычислительная модель [3].

Исследователи проблемы доверия используют стимулированные экономические игры, игры на доверия [10; 18; 20; 21], в том числе в контексте сложной и изменчивой межличностной среды [15]. 

В этих играх есть существенный признак – определенное число раундов. Доверительные отношения между родителем и подростком – это «игра» без определенного числа раундов.

По аналогии с экономическими играми, под «раундами» понимаются эпизоды взаимодействия. Лишь устойчивое взаимное сотрудничество в долгосрочном периоде можно считать показателем установленных доверительных отношений, которые и являются целью взаимодействия.

Отношения между родителем и подростком носят неоднородный характер. Каждые отдельно взятые детско-родительские отношения представляют собой индивидуальный набор комбинации стратегий в прошлом, настоящем и прогнозируемом будущем.

Исходя из теории игр, взаимодействие между родителем и подростком – это «игра» с ненулевой суммой. Именно взаимное устойчивое сотрудничество в долгосрочном периоде рассматривается в качестве установленных доверительных отношений.

Когда речь идет о сотрудничестве между родителем и подростком, то в качестве презумпции выступает предположение, что такой тип взаимодействия невозможен без доверия в самом строгом значении этого слова, приближенном к особому типу преданности с вытекающей из этого уязвимостью.

Также исходным является утверждение, что доверительные отношения со своим ребенком для родителя являются целью и безусловной ценностью, к сохранению которой каждый стремится. Под сотрудничество внутри семьи понимается социальная норма, моральное и этическое знание, которое разделяется всеми членами общества.

Ситуация, при которой подросток отказывается от сотрудничества, демонстрирует нарушенное доверие. Это может быть любой по объему опыт взаимодействия с родителем как с положительным, так и с отрицательным результатом. Сам выбор стратегии отказа от сотрудничества сигнализирует об исчерпанном кредите доверия. Накопленный опыт может влиять на представления подростка о репутации партнера (родителя) и на выбор стратегии в будущем.

Доминик Фарери, опираясь на работы Фан К. Л., Риллинг Дж. с соавторами, делает вывод о том, что непосредственный опыт взаимности выступает в качестве социально вознаграждаемого товара, который колеблется в зависимости от моделей сотрудничества, и явного сигнала социального обучения, который может направлять решения о доверии [8].

Джим А. С. Эверетт с коллегами показали, что на мотивацию к сотрудничеству оказывают влияние представления о моральных суждениях партнера, то есть заслуживающими доверия считаются интуитивно более нравственные партнеры [6].

Таким образом, полученная социальная информация может как постепенно формировать нашу способность учиться доверять другим, так и препятствовать нашей способности адаптироваться к социальным взаимодействиям [8].

Исследования показывают, что предыдущие взаимодействия влияют на степень доверия, которую люди оказывают партнеру. Люк Джей Чанг с коллегами предлагают новую количественную основу для концептуализации понятия надежности. Полученные ими результаты свидетельствуют о том, что надежность – это убеждение в вероятности взаимности, основанное первоначально на неявных суждениях, а затем динамически обновляемое на основе опыта [4].

Таким образом, вопрос о том, отвечает ли партнер взаимностью или нарушает доверие, влияет на обновление впечатления, которое, в свою очередь, влияет на последующие случаи взаимности/нарушения доверия [4; 8].

Решение довериться имеет сложную структуру и включает в себя желание сигнализировать о готовности к сотрудничеству, механизм сближения. Взаимность (взаимное сотрудничество) еще более сложно, а информация рассматривается на уровне личности и анализа реакций на наши действия [8].

Для побуждения подростка к сотрудничеству необходимо восстановить утраченное доверие. Доминик Фарери заключает, вычислительные подходы демонстрируют, что имплицитная информация (т.е. черты лица) и эксплицитная информация (т.е. социальные априорности, близость отношений) формируют механизм, поддерживающий принятие решение о доверии [8].

Качественная характеристика родительской стратегии сотрудничества включает в себя имплицитную информацию, которая передается на невербальном уровне от родителя ребенку.

Глаза чрезвычайно важны в общении и могут посылать множество различных сообщений. Размер зрачка несет в себе значительную социальную информацию и может отражать различные когнитивные и аффективные состояния, которые в рамках социального взаимодействия могут оказаться особенно значимыми. В экспериментах Маришки Э Крет и Карстена К. В. Де Дрё участники играли в игру на доверие. Результаты показали, что участники чаще отвечали взаимностью партнерам с расширением зрачков, чем с суженными зрачками [10].

Исследования показали, что размер зрачка, как мера возбуждения, связан с эмоциональными состояниями. В частности, расширенные зрачки связаны с положительными эмоциями, а суженные зрачки – с отрицательными эмоциями [11]. Важно отметить, что эмоции играют центральную роль в исследованиях дегуманизации [5].

Таким образом, можно сделать вывод, что подросток с большей вероятностью ответит взаимностью родителю, демонстрирующему положительные эмоции, что может быть выражено на невербальном уровне в размере зрачка, что считывается как имплицитная информация, поддерживающая решение о доверительном сотрудничестве.

На сегодняшний день существует огромный интерес к определению нейропсихологических основ склонности человека к доверию. Сяпин Лу с коллегами продемонстрировали, что индивидуальные вариации склонности к доверию были в первую очередь предсказаны функциональной связностью всего мозга в состоянии покоя, коренящейся в функциональной интеграции распределенных ключевых узлов –  хвостатого тела, миндалевидного тела, латеральной префронтальной коры, височно-теменного соединения и височного полюса,  – которые являются частью общепредметных крупномасштабных сетей, необходимых для мотивационных, аффективных и когнитивных аспектов доверия [16].

Было показано, что взаимное доверие вовлекает нейронные цепи, участвующие в обработке информации, связанной с вознаграждением и социальным познанием. Результаты свидетельствуют о том, что сеть по умолчанию взаимодействует с компонентами сетей внимания и контроля, сигнализируя об относительной важности позитивного опыта с близкими людьми по сравнению с незнакомцами [7].

 Результаты мета-анализа указывают на различные нейронные сети, лежащие в основе обучения доверию, взаимности и обратной связи. Эти результаты свидетельствуют о том, что, несмотря на то, что решения доверять и отвечать взаимностью могут вызывать неприятные чувства, вероятно, вызванные неопределенностью результатов решений и насущными требованиями социальных стандартов, множественные взаимодействия позволяют людям строить межличностное доверие для сотрудничества с помощью механизма обучения, с помощью которого они, возможно, учатся отличать надежных партнеров от ненадежных [1]. 

Исследование, проведенное Габриэлем Беллуччи, Феликсом Мольтером и Соён Кью Парк, демонстрирует, что в убеждение о надежности интегрированы мозговые сигналы честности [2]. Ряд исследований Изабель Тильманн и Бенджамина Э. Хилбига, в основе которых лежали игры доверия, независимо от уровня предыдущего доверия, показали исключительную связь между надежностью и честностью-смирением (тенденция быть честным и искреннем), выявили последовательную поддержку механизма безусловной доброты [21].

Важно отметить, что при явной угрозе наказания (применение социальных санкций), как правило, люди в меньшей степени склоны доверять. Используя модифицированную игру доверия, ученые обнаружили, наличие санкций в значительной степени снижает активность мозга, участвующую в оценке социального вознаграждения [14].

В 2022 году Саид Хименес с командой пришли к результатам, свидетельствующим о том, что области мозга, участвующие в кодировании намерений других людей, задействуются во время ожидания доверия от друга по сравнению с незнакомцем [9].

В 2023 году Ольга Ставрова с коллегами опубликовали результаты исследований, в которых было обнаружено, что люди доверяют экстравертам не больше, чем интровертам. Вместо этого люди принимают решения о доверии, исходя из уровня уступчивости их партнера. В игре на доверие испытуемые с большей вероятностью доверяли партнеру, который был описан как приятный. Эти результаты свидетельствуют о том, что социальные преимущества уступчивости (но не экстраверсии) распространяются на социальные взаимодействия, включающие доверие, и подчеркивают важность целевых личностных черт в формировании решений о доверии [20].

Не менее интересен тот факт, что неверная априорная информация влияет на доверительное поведение подростков. Недавнее исследование дает представление о том, как ожидания влияют на доверительное поведение подростков и нейронные механизмы, и обеспечивает более глубокое понимание факторов, влияющих на социальные взаимодействия подростков [19].

Еще одно исследование 2023 года свидетельствует о повышении первоначального доверия в подростковом возрасте [17]. Результаты перекрестного исследования, проведенного Никки С. Ли с коллегами показали, что по сравнению с группой подростков (в возрасте 12–13 лет) средние подростки (в возрасте 14–15 лет) и поздние подростки (в возрасте 16–18 лет) были лучше способны корректировать свое доверительное поведение в ответ на поведение партнера [13].

Возвращаясь к количественной характеристике установления доверительных отношений, можно заключить, что ключевыми факторами являются:

1. Готовность к постоянному взаимному сотрудничеству со стороны родителя – демонстрация надежности.
2. При каждом эпизоде взаимодействия выбор родителя в качестве стратегии – сотрудничество (развитие доверительного поведения подростка).

Таким образом, речь идет о накопление положительного опыта подростком.

Говоря о нейронных цепях или размере зрачков, речь идет о биологических составляющих построения доверительных отношений. Задача состоит в понимании тех биологических компонентов, на которые родитель может осознано влиять, а также в обнаружении тех личностных качеств, которые и составляют качественную основу доверительных коммуникаций.

Для установления доверительных отношений со своим ребенком-подростком родителю важно ориентироваться на следующие качественные характеристики доверительных коммуникаций:

1. Положительный эмоциональный настрой в момент коммуникации.
2. Честность и искренность со стороны родителя.
3. Уступчивость.
4. Отсутствие угрозы наказания за отказ от сотрудничества.

Несмотря на индивидуальную картину опыта взаимодействия между подростком и родителем, собранные научные данные и концепция качественных и количественных характеристик установления доверительных отношений оставляют шанс на восстановление утраченного доверия, подкрепление имеющегося уровня межличностного доверия и достижение устойчивых доверительных взаимоотношений между родителем и подростком в долгосрочном периоде.

На основании вышеизложенного, а также с опорой указанные модели доверия [3; 12, с. 92-101], предлагается модель установления устойчивых доверительных отношений между родителем и подростком. Доверие здесь выступает реляционным конструктом. Доверитель (X), то есть тот, кто должен довериться – подросток; доверяемый (Y), то есть субъект, которому необходимо доверится – родитель. Цель – установление устойчивых доверительных отношений в долгосрочном периоде. Доверяемый продвигает отношения доверия, направленные на достижение цели. Действия доверяемого (родителя) будут происходить в определенном контексте, среде, которая, безусловно, повлияет на сами действия.

Доверие основано на двух фундаментальных ментальных компонентах, а именно на целях (то есть мысленной репрезентации, определяющей желаемое состояние) и убеждениях, наиболее важными из которых являются компетентность и готовность, приписываемые доверяемому (родителю). Таким образом, первое убеждение относится к обладанию навыками, компетенциями и инструментами для достижения цели, в то время как второе относится к обладанию установками активации по отношению к задаче, то есть интенциональностью, предрасположенностью и мотивацией. 

Модель рассматривает установление доверительных отношений как внутренне динамичный феномен, который изменяется с течением времени в зависимости от изменений, происходящих в субкомпонентах, на которых основано межличностное доверие. В частности, это динамическое явление, зависящее от компетентности родителя, которая в том числе строится на понимании и принятии следующих базовых для модели механизмов:

1. Решение подростка о доверии к родителю зависит от непосредственного опыта взаимодействия (от предыдущего опыта).
2. Нравственный облик родителя в глазах подростка является дополнительным мотивирующим стимулом к выбору стратегии сотрудничества.
3. Каждый подросток имеет свои индивидуальные склонности к доверию, основанные на когнитивных аспектах доверия.
4. Для подростка опыт доверительных отношением с таким близким человеком, как родитель, более важен, чем опыт доверительного взаимодействия с незнакомцем.
5. В подростковом возрасте повышается первоначальный уровень доверия, однако априорная информация и ожидания влияют на доверительное поведение подростков.
6. Средние и старшие подростки (по сравнению с младшими подростками) лучше способны корректировать доверительное поведение в ответ на изменения в действиях партнера.
7. Родитель дает ребенку опыт сотрудничества, обучая механизму построения социальных отношений и отличия надежных партнеров от ненадежных.

Доверительные отношения также меняется, когда меняются качественные и количественные характеристики родительской стратегии достижения цели.

Количественная характеристика родительской стратегии неизменно связана с демонстрацией надежности и приверженности к выбору сотрудничества.

Качественные характеристика связано с личными чертами доверяемого (родителя), которые доказано связаны с доверительным отношением доверителя (подростка), а именно: положительный эмоциональный настрой в момент коммуникации, честность и искренность со стороны родителя, уступчивость, отказ от манипуляций (отсутствие угрозы наказания за отказ от сотрудничества).

В работе предложена интегративная модель установления устойчивых доверительных отношений между родителем и подростком, опирающаяся на достигнутые результаты в сфере нейробиологии, а также на теорию игр (игры на доверие), психологию, этику и философию; представлены качественные и количественные характеристики родительской стратегии, доказано влияющие на установление доверительных отношений.

Преимущество этой модели состоит в том, что она определяет концептуальное ядро, способное учесть наиболее значимые процессы, которые могут привести к установлению доверительных отношений между родителем и подростком. Кроме того, определены компоненты, но которых основано доверительное отношение между родителем и подростком, и процесс, начиная с оценки и выбора стратегии, который приводит к фактической цели.

Представленная работа предполагает начальный этап в разработке полноценной модели установление устойчивых доверительных отношений между родителем и подростком. Будущее исследование сконцентрировано на процессе ментализации, которая является связующим звено между всеми субкомпонентами модели, анализе взаимосвязи между удовлетворенностью фактическим уровнем доверительных отношений и степенью приверженности предлагаемой модели, а также разработке коррекционных мероприятий.

Список литературы

1. Bellucci G, Chernyak SV, Goodyear K, Eickhoff SB, Krueger F. Neural signatures of trust in reciprocity: A coordinate-based meta-analysis. Hum Brain Mapp. 2017 Mar; 38(3):1233-1248. doi: 10.1002/hbm.23451. Epub 2016 Nov 17. PMID: 27859899; PMCID: PMC5441232.
2. Bellucci G, Molter F, Park SQ. Neural representations of honesty predict future trust behavior. Nat Commun. 2019 Nov 15;10(1):5184. doi: 10.1038/s41467-019-13261-8. PMID: 31729396; PMCID: PMC6858375.
3. Castelfranchi C., Falcone R. Trust theory: A socio-cognitive and computational model. – John Wiley & Sons, 2010.
4. Chang LJ, Doll BB, van 't Wout M, Frank MJ, Sanfey AG. Seeing is believing: trustworthiness as a dynamic belief. Cogn Psychol. 2010 Sep;61(2):87-105. doi: 10.1016/j.cogpsych.2010.03.001. PMID: 20553763.
5. Delgado, Naira & Mattavelli, Simone & Brambilla, Marco & Rodríguez Gómez, Laura & Harris, Lasana. Humanity at first sight: Exploring the relationship between others' pupil size and ascriptions of humanity. Journal of Experimental Social Psychology. 2023; 104455. 10.1016/j.jesp.2023.104455.
6. Everett JA, Pizarro DA, Crockett MJ. Inference of trustworthiness from intuitive moral judgments. J Exp Psychol Gen. 2016 Jun; 145(6):772-87. doi: 10.1037/xge0000165. Epub 2016 Apr 7. PMID: 27054685.
7. Fareri DS, Smith DV, Delgado MR. The influence of relationship closeness on default-mode network connectivity during social interactions. Soc Cogn Affect Neurosci. 2020 May 19; 15(3):261-271. doi: 10.1093/scan/nsaa031. PMID: 32232362; PMCID: PMC7235957.
8. Fareri DS. Neurobehavioral Mechanisms Supporting Trust and Reciprocity. Front Hum Neurosci. 2019 Aug 13; 13:271. doi: 10.3389/fnhum.2019.00271. PMID: 31474843; PMCID: PMC6705214.
9. Jiménez S, Mercadillo RE, Angeles-Valdez D, Sánchez-Sosa JJ, Muñoz-Delgado J, Garza-Villarreal EA. Social closeness modulates brain dynamics during trust anticipation. Sci Rep. 2022 Sep 29; 12(1):16337. doi: 10.1038/s41598-022-20827-y. PMID: 36175533; PMCID: PMC9522769.
10. Kret ME, De Dreu CKW. The power of pupil size in establishing trust and reciprocity. J Exp Psychol Gen. 2019 Aug;148(8):1299-1311. doi: 10.1037/xge0000508. Epub 2019 Feb 4. PMID: 30714782.
11. Kret, M. E. The role of pupil size in communication. Is there room for learning? Cognition and Emotion. 2018;32(5), 1139–1145. doi: 10.1080/02699931.2017.1370417
12. Krueger F, Meyer-Lindenberg A. Toward a Model of Interpersonal Trust Drawn from Neuroscience, Psychology, and Economics. Trends in Neurosciences. February 2019, Volume 42, Number 2, pp. 79–150. doi: 10.1016/j.tins.2018.10.004.
13. Lee, N.C., Jolles, J. and Krabbendam, L. Social information influences trust behaviour in adolescents. Journal of Adolescence. 2016; 46: 66-75. doi: 10.1016/j.adolescence.2015.10.021.
14. Li J, Xiao E, Houser D, Montague PR. Neural responses to sanction threats in two-party economic exchange. Proc Natl Acad Sci U S A. 2009 Sep 29;106(39):16835-40. doi: 10.1073/pnas.0908855106. Epub 2009 Sep 15. PMID: 19805382; PMCID: PMC2744630.
15. Li S, Hao X, Mei Y, Cheng Y, Sun N, Qu C. How Adolescents and Adults Learn About Changes in the Trustworthiness of Others Through Dynamic Interaction. Front Psychol. 2021 Aug 18; 12:690494. doi: 10.3389/fpsyg.2021.690494. PMID: 34484041; PMCID: PMC8416302.
16. Lu X, Li T, Xia Z, Zhu R, Wang L, Luo YJ, Feng C, Krueger F. Connectome-based model predicts individual differences in propensity to trust. Hum Brain Mapp. 2019 Apr 15;40(6):1942-1954. doi: 10.1002/hbm.24503. Epub 2019 Jan 11. PMID: 30633429; PMCID: PMC6865671.
17. Sijtsma H., Lee N.C., Braams B.R., Hollarek M., Walsh R.J., van Buuren M., Krabbendam L., The development of adolescent trust behavior. Journal of Experimental Child Psychology, Volume 231, 2023, 105653, ISSN 0022-0965. doi: 10.1016/j.jecp.2023.105653.
18. Sijtsma H., Lee N.C., van Kesteren M.T.R., Braams B.R., van Atteveldt N.M., Krabbendam L., van Buuren M. The effect of incorrect prior information on trust behavior in adolescents, Neuropsychologia, Volume 179, 2023, 108423, ISSN 0028-3932. doi: 10.1016/j.neuropsychologia.2022.108423.
19. Sijtsma H., Lee N.C., van Kesteren M.T.R., Braams B.R., van Atteveldt N.M., Krabbendam L., van Buuren M., The effect of incorrect prior information on trust behavior in adolescents, Neuropsychologia, Volume 179, 2023, 108423, ISSN 0028-3932. doi: 10.1016/j.neuropsychologia.2022.108423.
20. Stavrova, O., Evans, A. M., & van Beest, I. The Effects of Partner Extraversion and Agreeableness on Trust. Personality and Social Psychology Bulletin. 2023; 49(7), 1028-1042. doi: 10.1177/01461672221086768.
21. Thielmann I, Hilbig BE. The Traits One Can Trust: Dissecting Reciprocity and Kindness as Determinants of Trustworthy Behavior. Pers Soc Psychol Bull. 2015 Nov; 41(11):1523-36. doi: 10.1177/0146167215600530. Epub 2015 Sep 1. PMID: 26330455.