Принцип добросовестности в контексте института несостоятельности (банкротства)

"Научный аспект №5-2024" - Право

УДК 34

Землянкин Егор Валерьевич - аспирант Российского Университета Дружбы Народов Имени Патриса Лумумбы.

Аннотация: Статья посвящена принципу добросовестности в делах о банкротстве, с уделением особого внимания к добросовестности арбитражного управляющего. Автор приходит к выводам о том, что отсутствует четкое понятие термина недобросовестность, что позволяет суду очень вольно трактовать действия сторон и накладывать на них соответствующие санкции. Предлагается отдельно установить принцип добросовестности для участников дела о банкротстве с указанием санкций за его нарушение.

Ключевые слова: добросовестность, банкротство, гражданин должник, арбитражный управляющий, причинение вреда.

Введение.

Институт банкротства является сложной многогранной системой, регулируемой с одной стороны нормативно-правовыми актами, а с другой правоприменительной практикой. Отношения, складывающиеся по поводу банкротства экономического субъекта (вне зависимости от того частное или публично-правовое образование) требуют от своих участников придерживаться особой модели поведения, предполагающей следование специальным правилам, установленным законодательством о банкротстве с учетом разъяснений данных судебной практикой.

Подобная модель поведения, должна опираться на строгие правила, однако ввиду сложности и различности сфер, вытекающих из банкротства, многие жизненные ситуации не получают никакого нормативно-правового регулирования, в свою очередь, это приводит к возможности злоупотребления участником дела своими правами и породить ситуацию, при которой закон более не будет отвечать критериям равенства и справедливости всех участников правоотношений.

Для того, чтобы избежать подобных ситуаций, законодатель предусмотрел положение, одновременно общее для любых правоотношений, в том числе и для банкротства. Речь идет о принципе добросовестности участников правоотношений, невозможности использовать свои права с целью причинения вреда другим участникам гражданского оборота.

Именно к данному принципу наиболее часто апеллирует правоприменитель в случае возникновения обстоятельств, прямо не урегулированных действующим законодательством.

Обобщенность и универсальность принципа добросовестности одновременно является его и положительной и отрицательной стороной, ведь он может быть применен к любым правоотношениям, но в силу отсутствия конкретного определения данного термина, это может приводить к разночтениям и не точностям при рассмотрении дела.

Добросовестность в гражданском праве

Принцип добросовестности закреплен в ст. 10 ГК РФ запрещая осуществление гражданских прав исключительно с целью причинить вред другим участниками гражданских правоотношений, одновременно устанавливая презумпцию добросовестности каждого участника до тех пор, пока не будет доказано иное [1].

При этом, ни гражданский кодекс, ни любой другой нормативно-правовой акт не дает однозначно-определенного понятия добросовестности. Отчасти, ситуацию пытаются исправить путем разъяснений, даваемых правоприменителем. Например, Верховный суд, в Постановлении Пленума от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», указывает, что одним из критериев добросовестного поведения является учет прав и законных интересов другой стороны, включающей в себя в том числе и получение доступа к необходимой информации [2].

По сути, отсутствием нормативно-правового закрепления термина «добросовестность» законодатель оставил его трактовку на откуп правоприменителю, вольному давать разъяснения, руководствуясь своими внутренними убеждениями. Таким образом, принцип добросовестности носит субъективный характер и полностью опирается на профессионализм и беспристрастность судейского корпуса.

Но нередко определение добросовестности встречает и в правовой доктрине.

Так, например, Новицкий И.Б. разделяет добросовестность на две категории – в объективном и субъективном смыслах. Добросовестность в субъективном смысле, подразумевает под собой определённое сознание субъекта правоотношений, как некое неведение тех или иных обстоятельств. Объективная добросовестность — это внешнее мерило, которое должно приниматься во внимание законом, судом и участниками гражданского оборота [3].

Р. С. Бевзенко рассматривает объективную добросовестность, как стандарт честного поведения и считает, что в основе добросовестности в объективном смысле заложена конструкция судейского усмотрения. Так как каждый судья имеет сформированный стандарт того, что честно, а что нет [4].

На сегодняшний день, при определении понятия добросовестности, участники правоотношений идут по пути наименьшего сопротивления и стараются определять четкие критерии, при соблюдении которых их поведение можно будет квалифицировать как добросовестное. Ввиду чего, о объективности добросовестности говорить не приходится, ввиду её субъективности, полной зависимости от воли конкретного судьи, его личных понятиях о добре и зле, честности и обмане, а также о трактовке других морально-нравственных категорий.

Тем не менее, добросовестность получила широкое распространение не только в гражданском кодексе в виде прямых ссылок на подобный вид поведения стороны в том или ином случае, но и за его пределами, и отечественный законодатель при составлении очередного законодательного положения, равно как и судья при принятии решения, опираются именно на добросовестность участника процесса.

По мнению автора, под добросовестностью следует понимать совокупность действий, имеющих своей целью защиту собственного нарушенного права, с учетом интереса других лиц и без намерения причинения вреда таким лицам.

Добросовестность в банкротстве.

Применительно к институту банкротства, добросовестность нашла своё отражение в статье 20.3 Закона о банкротстве [5]. Однако, там принцип добросовестности отдельно применяется к специализированному субъекту без которого проведение ни одной из процедур банкротства невозможно – арбитражному управляющему.

Законодатель выделяет именно управляющего на фоне остальных субъектов, так-как именно к нему применяются повышенные требования и от его добросовестных действий зависит исход процедуры банкротства с учетом прав и интересов всех сторон.

По аналогии с Гражданским кодексом, Закон о банкротстве не содержит четких критериев, позволяющих определить степень добросовестности участника, но несмотря на это Верховный суд очень сильно указывает не необходимость добросовестных действий от участников процесса, например в п. 42 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 2015 г. N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан", целью положений п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве является обеспечение добросовестного сотрудничества должника с судом, финансовым управляющим и кредиторами [6]. Это касается и оспаривания сделок, когда суд допускает признания сделки недействительной только на основании ст. 10 ГК РФ, например, п. 12 "Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2021)" (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 10.11.2021) [7].

Добросовестностью пропитаны все положения закона о банкротстве, что весьма неудивительно, ведь при ограниченности участников в получении информации о деятельности должника, наличии факта того, что требования будут исполнены не в полном объеме, а в случае с должником необходимость освобождения должника от долгов порождают правовую конструкцию, при которой любые недобросовестные действия вызовут «эффект домино» и нарушение прав остальных участников банкротного процесса.

Тем не менее, несмотря на повышенное внимание к деятельности управляющего, недобросовестное поведение других участников также не допускается.

Для банкротства данный вопрос имеет особую актуальность ввиду того, что многими должниками процедура банкротства воспринимается как законный способ избавиться от непосильных обязательств, сохранив за собой все (или по крайней мерее основную часть) своё имущество.

Данное обстоятельство регулярно порождает необходимость все новых и новых указаний со стороны суда в каких случаях поведение должника должно трактоваться как недобросовестное. На сегодняшний день, присутствует общее понимание недобросовестных действий. Под таковыми понимаются любые действия направленные на вывод имущества из конкурсной массы с целью невозможности его дальнейшей реализации и расчета с кредиторами [8]. Например, к таким случаям можно отнести сделки по выводу имущества из конкурсной массы (Определение Верховного Суда РФ от 16.08.2023 N 310-ЭС17-3162(7) по делу N А14-6488/2016) [9], или не освобождение гражданина должника от дальнейшего исполнения обязательств при завершении процедуры (Определение Верховного Суда РФ от 19.04.2022 N 302-ЭС22-5733 по делу N А33-32614/2019) [10].

Следует также обратить внимание на правовые последствия, возникающие в следствие недобросовестного поведения должника. К таковым, как правило относят не только отказ в защите своего права, как это происходит в гражданском производстве, но и обязанность компенсировать убытки или не освобождение от долгов.

Тем не менее, ввиду специфики банкротства, как уже описывалось ранее, основное бремя добросовестности возлагается именно на арбитражного управляющего, как на специальный субъект. Например, сложившаяся правоприменительная практика исходит из необходимости истребовать документацию должника в случае если тот уклоняется от её передачи, в противном случае управляющий может быть привлечен к гражданско-правовой ответственности, более того, в дальнейшем это также может привести к привлечению управляющего к субсидиарной ответственности. Данный подход демонстрирует неверное понимание термина «добросовестность» и перекладывает бремя ответственности на управляющего, зачастую забывая, что именно должник обязан в силу закона передать документацию управляющему, а в случае её отсутствия предпринять действия, направленные на её возврат и передачу управляющему, однако данное положение зачастую трактуются в пользу разделения ответственности за отсутствие документации как на управляющего, так и на должника.

Ещё одним критерием добросовестности, становится разумность поведения, выражаемая в случае с управляющим в действиях, направленных на пополнение конкурсной массы или в действиях, которые могут привести к затягиванию процедуры банкротства, что, например, отражено в Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 18.01.2023 N Ф05-4497/2014 по делу N А41-51561/2013 [11].

В связи с указанным, остро встает вопрос о необходимости законодательного закрепления действий управляющего, совершение или не совершение которых будут трактоваться как нарушения принципа добросовестности.

Заключение

На сегодняшний день, принцип добросовестности является ключевым в деле о банкротстве. При рассмотрении любого дела суд опирается именно на добросовестные действия сторон.

Большое внимание закон о банкротстве уделяет добросовестности арбитражного управляющего справедливо полагая, что именно его действия приводят к восстановлению и (или) соблюдению прав интерес в банкротстве.

Тем не менее присутствует большая неопределенность того, какие действия понимаются под добросовестными применительно к закону о банкротстве, а также несправедливое разделение бремени добросовестности между арбитражным управляющим и должником, что в свою очередь требует внесение соответствующих поправок в действующее законодательство.

Список литературы

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ), СПС «КонсультантПлюс», дата обращения – 05.05.2024;
2. О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25. СПС «Консультант Плюс», дата обращения 04.05.2024.
3. Новицкий И. Б. Принцип доброй совести в проекте обязательственного права // Вестник гражданского права. № 1, 2006. Том 6
4. Интернет-интервью с Р. С. Бевзенко начальником Управления частного права ВАС РФ: «Модернизация гражданского права: нормы 302-ФЗ на практике» / Официальный сайт ИРСОТ. [Электронный ресурс]. - URL: http://www.ruseminar.ru/ (дата обращения: 04.05.2024);
5. Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ (ред. от 29.05.2024) "О несостоятельности (банкротстве)", ''СПС Консультант Плюс'', дата обращения – 04.05.2024;
6. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 2015 г. N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан"
7. "Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2021)" (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 10.11.2021). ''СПС Консультант Плюс'', дата обращения – 24.05.2024;
8. Злоупотребление правом как основание для оспаривания сделок несостоятельного должника (Гурылева К.И.) ("Вестник арбитражной практики", 2021, N 6)
9. Определение Верховного Суда РФ от 16.08.2023 N 310-ЭС17-3162(7) по делу N А14-6488/2016. ''СПС Консультант Плюс'', дата обращения – 26.05.2024;
10. Определение Верховного Суда РФ от 19.04.2022 N 302-ЭС22-5733 по делу N А33-32614/2019. ''СПС Консультант Плюс'', дата обращения – 26.05.2024;
11. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 18.01.2023 N Ф05-4497/2014 по делу N А41-51561/2013