УДК 8

Черты постмодернизма в рассказах Л. С. Петрушевской (по материалам рассказов «Гигиена», «Новые Робинзоны», «Алло»)

Наумова Анастасия Васильевна – магистрант филологического факультета Самарского филиала Московского городского педагогического университета.

Аннотация: В статье рассматриваются черты постмодернизма в рассказах Л.С. Петрушевской. Проводится обзор исследований, посвященных особенностям художественного мира писательницы, осуществляется аспектный анализ рассказов с позиций реализации апокалиптических сценариев, деконструкции мифов, разрушения ценностных систем. Результатом является выявление постмодернистского дискурса в проанализированных произведениях.

Ключевые слова: постмодернистский дискурс, апокалиптическая проблематика, деконструкция мифа, «маленький человек».

Л. С. Петрушевская – одна из талантливейших современных писателей, чье творчество активно осмысляется в литературоведческих и критических работах, корпус исследований особенностей ее художественного мира достаточно велик, однако представления о концептуальных основах ее творчества и художественном методе очень разноречивы. Так, одни исследователи включают ее в традиции русского реализма (неореализм), другими подчеркивается натуралистичность прозы (натурализм), третьи считают, что основой творчества Петрушевской являются сентименталистские принципы создания произведений, четвертые доказывают приверженность писательницы к постмодернистской парадигме [3: 5; 6; 8; 9]. Интересен, но не бесспорен подход Т. Г. Прохоровой, рассмотревшей художественный мир Петрушевской как сложно организованную систему различных дискурсов: реалистического, романтического, натуралистического, модернистского, постмодернистского с осевой ролью сентименталистского дискурса [8]. Вызывает несогласие мнение автора о том, что постмодернистский дискурс не несет концептуальной нагрузки в гуманистически ориентированной художественной системе Л. С. Петрушевской [8, С. 187]. Сложность художественного мира Л. С. Петрушевской не позволяет однозначно отнести ее к какому-либо направлению, однако представляется продуктивным исследование особенностей поэтики ее текстов в логике постмодернистского дискурса.

Л. С. Петрушевская родилась в 1938 году, в литературу вошла достаточно поздно, в перестроечно-постперестроечную эпоху, по причине несоответствия написанного «идеологии времени», проявляет творческую активность и в настоящее время, автор романов, рассказов, пьес, сказок, стихов, эссе.

Рассказы «Гигиена» (1976), «Новые Робинзоны» (1977) и «Алло» (2019) разделяет более сорока лет, но не случайно они опубликованы в новом сборнике «Черное пальто» [7] в одноименном разделе: их объединяет «апокалиптическая» проблематика.

Прежде чем приступить к выявлению черт постмодернизма в анализируемых рассказах, обратимся к теории вопроса. Так как постмодернистская литературная ситуация еще не стала историей (в современной отечественной литературе представлено множество литературных направлений и их гибридов), следует констатировать невыработанность единой концепции феномена постмодернизма. Постмодернизм исследуется как культурологическая ситуация (М. Эпштейн), как способ творчества, метод (М. Н. Липовецкий), как менталитет (И. П. Ильин) [2; 9; 10]. Постмодернистское произведение характеризуют следующие признаки: разрушение иерархий и оппозиций (ценностные системы, добро-зло), интертекстуальность и гипертекстуальность, множественность истин, игра и ирония как принципы организации текста, восприятие мира как текста, как хаоса [2].

Герой Петрушевской в рассказах «Гигиена», «Новые Робинзоны» и «Алло» - современный «маленький человек». Однако его повседневность погружена в апокалиптический ужас: в рассказе «Гигиена» в городе распространяется смертоносная эпидемия, и в одной из семей, где именами наделены лишь отец (Николай) и мать (Елена), маленькую девочку, заразившуюся от кошки, изолируют от всех; в «Новых Робинзонах» городские жители пытаются выжить в заброшенной деревне и в лесу, в то время как в городах происходит что-то неназываемое (радио в конце рассказа совсем замолчит), но, несомненно, страшное; в рассказе «Алло» через диалог героини с «инфернальным» существом по телефону нарисовано антиутопическое будущее России, в котором нет места человеку как личности, есть только получатели «водочно-огуро-хлебных брикетов [7, с. 50]. В аннотации к сборнику приведены слова самой Петрушевской, которая назвала эти рассказы «предсказаниями на расстоянии сорока лет», предсказаниями пандемии, изоляции, разобщения, катастроф. Маленький мир обывателя пытается противостоять глобальному хаосу и ужасу. Пытаясь выжить, люди активизируют самые темные стороны своего внутреннего мира, на глазах читателя происходит страшная деформация отношений человек-человек. Писатель подчеркивает иррациональность мира и силу разрушения в нем. Большой мир играет с маленькими судьбами в смертельно опасную игру, желание выжить превращает человека в подобие животного, превращает в ничто все человеческое в нем.

Исследователи обращают внимание на предельную концентрацию в произведениях Петрушевской негативного жизненного материала, жизнь становится адом, проблемы неразрешимыми [6]. Содержание часто контрастирует со стилем повествования: например, рассказ «Новые Робинзоны» построен как бесстрастный дневник с фиксацией каждой бытовой мелочи невообразимого быта: «Мы жрали салат из одуванчиков, варили щи из крапивы, но в основном щипали траву и носили, носили, носили в рюкзаках и сумках» [7, с. 28]. Жизнь героев этого рассказа редуцируется до удовлетворения потребностей в пище и безопасности.

Внутренний мир человека в иррационально-враждебной действительности становится своего рода антимиром. Так, в рассказе «Гигиена» семья быстро привыкает к тому, что глава семейства ради еды убивает людей:

«Нож Николай обжигал на газовом пламени.

- Кровь – самая большая инфекция, - заметил дедушка, ложась под утро спать» [7, с. 12].

Когда девочка целует зараженную кошку, дедушка скажет ей: «Иди в свою комнату, детка, иди. Иди с кошечкой. Ах, ты, гадина, ах, сволочь. Доигралась с кошкой, дряно такая. А? Доигралась?» [7, с. 13]. После семейного совета беспомощного ребенка, не обученного даже основам ухода за собой, закрывают в комнате. Когда через три дня девочка перестала отзываться, «все легли и заснули очень надолго» [7, с. 16]. Петрушевская жестко разрушает базовые мифы о семейных ценностях, но это не значит, что у читателя не остается надежды на катарсис: девочка спасает кошку и сама остается в живых, молодой человек, переболевший неизвестной болезнью, ходит по домам и помогает оставшимся в живых: «На кроватке лежала девочка с лысым черепом ярко-красного цвета, точно таким же, как у молодого человека, только краснее. Девочка смотрела на молодого человека, а на подушке ее сидела кошка и тоже пристально смотрела» [7, с. 18]. Финал оставляет надежду, что мир сотворится снова.

Рассказ «Новые Робинзоны», несмотря на то что главные герои живы и продолжают бороться за выживание, такой надежды почти не оставляет. В нем миф о первых людях трансформирован следующим образом: «На делянке, под снегом укрытый, рос озимый хлеб. Были козы. Были мальчик и девочка для продолжения человеческого рода, кошка, носившая нам шалых мышей… У нас была бабушка, кладезь народной мудрости и знаний. Вокруг нас простирались холодные пространства». Но люди живут в ожидании того, что к ним придут «и заберут все, в том числе и меня» [7, с. 38].

И самый страшный апокалиптический сценарий реализован в рассказе «Алло». В нем надежда есть только на то, что «на нашем земном шаре реновация происходила миллион раз, он покрывался водой всемирного потопа…, а то начинались новые извержения в связи с падением предыдущих лун, и возникали и застывали новые горные системы, материки и полюса», и «человечество как-то выживало», выживали единицы из миллионов и миллиардов [7, с. 62].

Таким образом, на основе анализа трех рассказов Л. С. Петрушевской показано, что в ее творчестве важна роль постмодернистского дискурса как на уровне переосмысления мифов и апокалиптических сценариев, так и на уровне демонстрации беспомощности и незащищенности маленького человека перед миром-хаосом, активизации темных сторон личности и разрушения незыблемых, казалось бы, ценностных систем.

Список литературы

Белькова А. Е. Экспрессивный синтаксис постмодернистской прозы Л. С. Петрушевской // Ученые записки Орловского государственного университета. - №2 (71). – 2016. – С. 74–76.
Богданова О. Постмодернизм в контексте современной русской литературы (60 - 90-е годы XX века - начало XXI века). - СПб. : Филол. Ф-т СПбГУ, 2004. – 719 с.
Гаджиев М. А., Гамзатова М. Р. Проблема человека и среды в рассказах Людмилы Петрушевской // Мир науки, культуры, образования. - № 2 (69). – 2018. -С. 524–525.
Гарипова Г. Т., Костылева И. А. Петрушевская Людмила Стефановна //Премиальный вектор развития современной русской литературы: учеб. пособие / Г. Т. Гарипова, И. А. Костылева ; Владим. гос. ун-т им. А. Г. и Н. Г. Столетовых. – Владимир : Изд-во ВлГУ, 2020. – С. 116–130.
Орищенко С. С. Постмодернизм в школьном изучении. («Другая проза» Людмилы Петрушевской на уроках внеклассного чтения в 11 классе) // Ознобишинские Чтения. Т.З. - Инза - Самара, 2005. - С.157-167.
Пахомова С. И. Антиномия ада и рая в прозе Людмилы Петрушевской (к вопросу о специфике постреалистического дискурса) // Литературные направления и течения в русской литературе X X века. Сб. статей. - СПб., 2005. - С. 98–112.
Петрушевская Л. Черное пальто. Страшные случаи. М. : Альпина нон фикшн, 2023. – 288 с.
Прохорова Т. Г. Проза Л. Петрушевской как художественная система. - Казань: Казанский гос. ун-т, 2007. – 264 с.
Скоропанова П. С. Русская постмодернистская литература: Учеб. пособие. - 3-е изд., изд., и доп. — М.: Флинта: Наука, 2001. — 608 с.
Эптшейн М. Н. Постмодернизм в русской литературе. – М. : высшая школа, 2005. – 495 с.