УДК 34

Проблемы ограничения прав личности при получении электронных доказательств в уголовном процессе Республики Беларусь

Петрова Ольга Валентиновна – кандидат юридических наук, доцент Белорусского государственного университета.

Аннотация: Работа посвящена анализу особенностей ограничения конституционных прав при получении электронных доказательств. Обращается внимание на основания и порядок ограничения прав, особенно при применении систем общественного контроля, роль прокурорского надзора и систем общественной безопасности. Отмечается неоходимость прозрачности системы ограничения прав личности при применении цифровых технологий.

Ключевые слова: права личности, охрана личной жизни, технологии больших данных, электронные доказательства, уголовный процесс.

Абсолютной свободы личности в обществе не существует. Цели и задачи защиты от преступных посягательств, осуществляемой в уголовном процессе, ставят вопрос об объеме и границах ограничения конституционных прав личности в целом [1].

Правомерное ограничение осуществляется компетентными органами государства по основаниям и в порядке, предусмотренном законом, и поэтому не является нарушением прав. Так, согласно ч. 2 ст. 10 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь (далее – УПК), ограничение прав и свобод лиц, участвующих в уголовном процессе, допускается только по основаниям и в порядке, установленным указанным законом.

Основания и порядок ограничения прав и свобод личности должны соответствовать нормам Конституции Республики Беларусь (далее – Конституции). Кроме соблюдения национального законодательства, критерием разграничения правомерного и неправомерного ограничения прав личности служат и общепризнанные международно-правовые принципы.

Критерии ограничения фундаментальных прав и свобод граждан выработаны и на региональном, и на международном уровне. Так, вопрос о правомерности ограничения прав и свобод личности, закрепленных в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. при получении электронных доказательства в государствах Совета Европы может являться предметом рассмотрения Европейского Суда по правам человека. Условия ограничения достаточно подробно изложены во вторых пунктах ст. 8-11 указанной Конвенции. Ограничения допустимы, если они «предусмотрены законом» и необходимы в демократическом обществе» для защиты одной из целей, перечисленных во втором пункте каждой статьи. Обычно указанный Суд проводит оценку соблюдения указанных условий раздельно в следующем порядке: «законность», «правомерная цель» и «необходимость» [2, c.682]. На соразмерность целям применения правограничений и чувствительности вопроса прав и свобод личности в сфере противодействия киберпреступности в европейском регионе указывает и ст.15 Конвенции Совета Европы о компьютерных преступлениях 2001 г. (Будапештской конвенции).

Ограничение прав личности в уголовном процессе, в том числе при оперировании электронными данными в ходе расследования затрагивает непосредственно права, что определяют свободу человека в обществе, его автономность, – это личные права человека: в первую очередь и главным образом, право на защиту от незаконного вмешательства в личную жизнь, в том числе от посягательства на тайну его корреспонденции, телефонных и иных сообщений, на его честь и достоинство (ст. 28 Конституции), а также право на свободу и личную неприкосновенность и достоинство личности (ст. 25 Конституции), неприкосновенность жилища и иных законных владений граждан (ст. 29 Конституции), право не свидетельствовать против себя (ст.27 Конституции) и др.

Р.И. Оконенко объясняет угрозы использования электронных доказательств для охраны личной жизни следующим образом. Значительный объем памяти электронного носителя предопределяет существование на нем большого числа не относящихся к делу сведений личного характера. Неочевидность и относительность содержания электронного носителя информации не позволяет гражданину предвидеть, какой объем данных имеется на изымаемом носителе. Удаленный доступ предоставляет сотрудникам правоохранительных органов возможность не только исследовать информацию, которая имеется непосредственно на электронном носителе, но и получать данные из сети Интернет или иной схожей системы, что значительно расширяет объект исследования и распространяет его на еще больший объем сведений о частной жизни. В то же время простота передачи и копирования информации позволяет изымать значительные объемы информации о частной жизни без затруднений [3, c.10].

Важным отличием средств ограничения прав личности является их осуществление помимо воли лица, в отношении которого они проводятся. Внешней формой проявления свободы воли является согласие лица, чье право затрагивается.

С точки зрения справедливости не вызывает сомнений рассмотрение возможности ограничения конституционных прав и свобод подозреваемого и обвиняемого и в рамках расследования уголовного дела. В отношении же лиц, не наделенных каким-либо статусом и вне рамок расследования необходимость ограничения прав и свобод должно быть более явно выражена.

Следует отметить, что значительная часть доказательств в электронном виде, собирается в ходе производства оперативно-розыскных мероприятий. Принципы ограничения конституционных прав личности при производстве оперативно-розыскных мероприятий, которые должны проводиться с соблюдением требований Закона Республики Беларусь от 15 июля 2015 г. № 307-З «Об оперативно-розыскной деятельности», не могут быть иными, нежели уголовно-процессуальные. Требование соблюдение фактических и юридических оснований, а также порядка получения призваны способствовать применению таких мер лишь в случае необходимости.

Особенностью получений электронных доказательств и является тот факт, что собирание последних вмешивается в сферу личного пространства широкого круга лиц, причем превентивно, до возбуждения уголовного дела, вне связи с расследованием в качестве профилактической и обеспечительной меры для будущего установления обстоятельств. Примером таких систем является системы умного города, использующие технологии Big Data для анализа аудио-видео изображений.

Республиканская система мониторинга общественной безопасности была создана Указом Президента Республики Беларусь от 25 мая 2017 г. № 187. Задачи системы мониторинга:

• наблюдение за состоянием общественной безопасности в целях:
• обеспечения общественного порядка;
• профилактики, выявления (раскрытия) и пресечения преступлений, других правонарушений;
• предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций;
• оперативное информирование о зафиксированных событиях;
• обработка и хранение информации в системе мониторинга осуществляются посредством программной платформы и аппаратного комплекса республиканского центра обработки данных (РЦОД).

Импульсом к распространению и одобрению применения систем мониторинга общественной безопасности в мире стали события 11 сентября 2001 года. 

Правовым основанием ограничения фундаментальных прав при распространении подобных систем в ЕС стала ст. 15 Директивы ЕС 2002/58/ЕС от 12 июля 2002 г. в отношении обработки персональных данных и защиты конфиденциальности в секторе электронных средств связи.

Однако, дальнейшая цифровизация общества, введение повсеместного видеонаблюдения с помощью ССTV камер, систем общественного контроля имеют свои пределы. Технические возможности, которые являют практически безграничными, фактически сталкиваются с «конституционной защитой личного пространства». «Невидимые наблюдению области» имеют не технические, а правовые пределы расширения [4, c.18].

Главным критерием правомерности мер, ограничивающих конституционные права личности, является применение их по основаниям, предусмотренным уголовно-процессуальным законом. Именно в основаниях «заложена» необходимость ограничения прав личности, соответствие такого ограничения целям, закрепленным в ст. 23 Конституции.

Порядок применения правоограничительных мер, установленный в законе, в большей степени направлен на то, чтобы установить наличие оснований для такого проведения, а также на то, чтобы реализовывались лишь те цели, ради которых они применялись.

Фактическим основанием ограничения прав и свобод личности являются конкретные обстоятельства, позволяющие должностному лицу, ведущему уголовный процесс, сделать вывод, что путем применения меры уголовно-процессуального принуждения возможно достижение результата, предусмотренного уголовно-процессуальным законом, общественная значимость которого соразмерна негативным последствиям для сферы личной свободы.

Кроме фактических оснований, необходимо также и наличие процессуальных оснований. На стадии предварительного расследования процессуальным основанием применения мер, ограничивающих права и свободы личности, является постановление органа уголовного преследования и санкционирование его прокурором или его заместителем, в случаях отсутствия согласия лица либо применения мер негласно.

Следует отметить, что в соответствии с ч. 2 ст. 204¹ УПК осмотр компьютерной информации, доступ к которой осуществляется посредством аутентификации пользователя либо которая содержит информацию о частной жизни лица, сведения, составляющие охраняемую законом тайну, или иную информацию, распространение и (или) предоставление которой ограничено, проводится только с согласия обладателя информации и в его присутствии или по постановлению следователя, органа дознания с санкции прокурора или его заместителя, если иное не предусмотрено ч. 5 указанной статьи. В случаях, не терпящих отлагательства, осмотр компьютерной информации может быть проведен по постановлению следователя, органа дознания без санкции прокурора с последующим направлением ему в течение 24 часов сообщения о проведенном осмотре.

Следовательно, для осмотра компьютерной информации законодательно предусмотрен прокурорский надзор как дополнительная гарантия наличия фактических оснований, а, следовательно, и необходимости такого осмотра.

Лишь установив фактические обстоятельства, имеющие юридическое значение для принятия решения, сопоставив с нормой закона, правоприменитель на основании внутреннего убеждения (ч. 1 ст. 19 УПК) должен прийти к выводу о необходимости применения ограничения прав и свобод личности. Это процессуально должно закрепляться в мотивировочной части решения о применении мер, ограничивающих права и свободы личности.

Следует согласиться с позицией, что результаты уголовного судопроизводства никогда не будут приняты обществом, если не удастся обеспечить к нему доверие населения. Развитие цифровых технологий в уголовном процессе, где конституционные права человека ограничиваются наиболее жестко, должно сопровождаться созданием надежных средств минимизации рисков, сопряженных с цифровизацией и с учетом особого характера уголовно-процессуальной деятельности, в ходе которой решаются не только информационные, но и нравственные задачи [5, c.38].

Таким образом, защита конституционных прав личности при получении электронных доказательств строится на основе проверки соблюдения критериев правомерности ограничения прав личности в целом, но выходит за пределы собственно уголовного процесса затрагивает как административное управление, так и оперативно-розыскную деятельность.

Список литературы

1. Данилевич, А. А., Петрова О. В. Защита прав и свобод личности в уголовном процессе: Монография. – Минск: Издательский центр БГУ, 2008. 168 с.
2. Право Европейской конвенции по правам человека/ Х. Оэ Бойл и Уорбрик. – науч. Изд.. 2-е издание. дополн.– М.: Развитие правовых систем, 2018. С. 1432.
3. Оконенко, Р. И. «Электронные доказательства» и проблемы обеспечения прав граждан на защиту тайны личной жизни в уголовном процессе: сравнительный анализ законодательства Соединенных Штатов Америки и Российской Федерации: автореф. дисс ... канд. юрид. наук: 12.00.09 / Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА), 2016. 24 c.
4. Головко, Л.В. Цифровизация в уголовном процессе: локальная оптимизация или глобальная революция. – Вестник экономической безопасности. №1. С.15-25.
5. Гаврилин, Ю.В. Модернизация уголовно-процессуальной формы в условиях информационного общества – Труды Академии управления МВД России. 2019. №3. С.27-38.