Сопоставление русской и кыргызской глагольной юридической терминологии текстов процессуальных документов
Турдубаева Алияхан Саиповна – методист Института непрерывного образования Жалал-Абадского государственного университета.
Аннотация: В данной статье проводится сопоставление русской и кыргызской глагольной юридической терминологии текстов процессуальных документов. Рассматриваются цели и задачи такого сопоставления, связанных с валентностными возможностями языковых единиц в каких-либо грамматически разнотипных и генетически неродственных языках.
В статье делается акцент на трех основных вопросах: сходство неродственных и разносистемных языков, их различия, лингвометодическая и прикладная реализация результатов сопоставительных исследований в практике языка.
Ключевые слова: Сопоставление, юридическая терминология,процессуальный документ, языковая единица, разнотипность, неродственные языки, лингвометодическая и прикладная реализация.
Целью нашего исследования является сопоставление русской и кыргызской терминологии в юриспруденции. И мы делаем акцент на трех основных вопросах: 1. Сходство неродственных и разносистемных языков. 2. Их различия. 3. Лингвометодическая и прикладная реализация результатов сопоставительных исследований в практике языка.
Кыргызский ученый Ч. К. Найманова исследует данные задачи на материалах кыргызского, русского и английского языков и в своих работах выявляет 17 моделей глагольных словосочетаний в исходном английском языке и соотносит их с сопоставляемыми функциональными эквивалентами. Ученый устанавливает, что кыргызский и русский языки не всегда имеют эквиваленты для некоторых английских глагольных словосочетаний [5].
Казахский исследователь Т. Е. Аймагамбетова в своих диссертационных работах сопоставляет валентностные модели глагольных словосочетаний и устанавливает словосочетательно-модельные структуры в английском, русском и казахском языках, соответствующие друг другу. Она отмечает, что в процессуальных документах сочетаемость глагола определяется моделью «Глагол + Имя существительное» и ее подструктур с более высокой частотностью, а «Глагол + Имя прилагательное» – со средней частотностью [1].
На семантическом уровне структура компонентов словосочетания связывается в парадигматике, а именно в статике и в сочетании слов как отдельной самостоятельной единице языка, посредством правовой семы, отображающей существующие в обществе юридические предметы, явления и процессы [3]. Юридически ориентированное значение словосочетания данная правовая сема и мотивирует, относя всю данную языковую единицу к области юридической терминологии. Общая для всех правовая сема относит следующие словосочетания русского языка к юридической терминологии: Взыскать заработную плату; Доказать причастность; Распоряжаться имуществом и другие. В первом примере семантическая структура представлена следующим образом: Действие (1), производимое в чью-либо пользу (2), юридически правомерное (3).
Семантические структуры следующих примеров выглядят следующим образом: Действие (1), направленное на решение чего-либо, направленное на что-либо (2), юридически обоснованное, юридически оформленное (3). Правовая сема, которая окончательно утверждает значение всего словосочетания и относит его к юридической терминологии, существует во всех трех примерах: 1. Юридически правомерное. 2. Юридически обоснованное. 3. Юридически оформленное.
Правовая сема работает и в кыргызских юридических терминах – глагольных словосочетаниях таким же способом: Жагдайлардын негизинде актоо; Жоопкер менен бирге жашап туруу; Сотко арыздануу [6].
Семантические структуры этих словосочетаний кыргызского языка представляются следующим образом: Действие (1), производимое в чью-либо пользу, производимое совместно с кем-либо, направленное на что-либо (2), юридически грамотное, юридически незапрещенное, юридически правомерное (3).
Следующая правовая сема существует во всех трех примерах, приведенных выше, на кыргызском языке: 1. Юридически грамотное. 2. Юридически незапрещенное. 3. Юридически правомерное. Правовая сема здесь окончательно утверждает юридически ориентированное значение словосочетания и относит все словосочетание к области юридической терминологии. Данная правовая сема действует в объеме словосочетания только один раз и соединяет в парадигматике и статике главенствующий глагол и зависимое слово (или группу зависимых слов). При этом данная правовая сема исходит в большинстве случаев от зависимого слова (группы зависимых слов) и распространяется на главенствующий глагол: Дать надлежащую юридическую оценку; Принять меры к обеспечению иска; Удовлетворить апелляционную жалобу; Уменьшить взыскиваемую сумму; Устранить нарушение прав [6].
В данных примерах правовая сема исходит от зависимого слова (группы зависимых слов) и распределяется на главный глагол: надлежащую юридическую оценку → дать; к обеспечению иска → принять меры; апелляционную жалобу → удовлетворить; взыскиваемую сумму → уменьшить; нарушение прав → устранить.
В системе русского языка бывает, что в словосочетаниях правовая сема происходит от главного глагола и распространяется на зависимое слово (группу зависимых слов). Подобное случается, когда юридическая направленность главного глагола доминирует в общей семантике словосочетания, т.е. терминологичность значения присутствует уже в значении самого многозначного глагола, который по своей семантике и по истории возникновения не является термином: известить о времени заседания; комментировать решение; конспирировать свои действия.
В данных примерах русскоязычных предложений правовая сема исходит от главного глагола и распространяется на зависимое слово (группу зависимых слов): известить → о времени заседания; комментировать → решение; конспирировать → свои действия.
Как и в русском языке, в кыргызском языке правовая сема исходит в большинстве случаев от зависимого слова и точно так же соединяет в единое целое значения всех составных компонентов словосочетания, при этом относит словосочетания к области юридической терминологии: башка жакка кетип калбоо жөнүндө кол койдуруп алуу; прокуратурага кайрылуу; СИЗОго жеткизүү; төраганын милдетин аткаруу; чечимди толугу менен жокко чыгыруу [7].
Здесь правовой компонент значения наличествует во всей группе зависимых слов (или в одном зависимом слове) и от нее распространяется на главный глагол: башка жакка кетип калбоо жөнүндө → кол койдуруп алуу; прокуратурага → кайрылуу; СИЗОго → жеткизүү; тораганын милдетин → аткаруу; чечимди толугу менен → жокко чыгыруу.
Встречаются и случаи, когда правовая сема в кыргызскоязычных юридических терминах происходит от главного глагола: жоопкер тарабынан апелляциялык даттануу; кошумча төлөмдөрдү жүргүзүү; моралдык зыянды акчалай компенсациялоо; төлөп берээр сумманы аныктоо; туура (же туура эмес) чечип берүү.
Правовую сему, происходящую от главного глагола к зависимому слову (группу зависимых слов), можно схематично описать следующим образом: даттануу → жоопкер тарабынан апелляциялык; төлөмдөрдү жүргүзүү → кошумча; компенсациялоо → моралдык зыянды акчалай; аныктоо → төлөп берээр сумманы; чечип берүү → туура (же туура эмес).
Чтобы провести синтагматический анализ глагольных словосочетаний – юридических терминов обоих языков – русского и кыргызского, нам понадобятся юридические тексты процессуальных документов, или, как называют их еще в нашей работе, специализированные тексты-дискурсы, актуальные для определенного периода времени и для обозначения определенных точных случаев [8]. Подобные дискурсивные тексты отображают актуальные стороны юриспруденции и юридической науки, которая подразделяется на ряд отраслей: конституционное право,гражданское право,уголовное право,международное право, история государства и права, история политических учений.
Все глагольные словосочетания – юридические термины русского и кыргызского языков, взятые нами для исследования и проанализированные, имеют отношение к области всей юридической науки со всеми ее структурными отраслями. Тексты дискурсивного характера, отобранные нами для проведения синтагматического анализа, представляют собой тексты процессуальных документов и материалов, взятые выборочно из процессуально задокументированных материалов Бишкекского городского суда, Бишкекского городского отдела милиции и Бишкекского городского ГАИ (МАИ) за 2010–2011 гг.
Для того чтобы наглядно показать суть анализа, возьмем следующие примеры из исходного русского языка:
- Решение Октябрьского районного суда г. Бишкек от 02 июля 2011 г. по данному делу было оставлено без изменения (из материалов Бишкекского горсуда за 2012 г.).
- Подозреваемый Голубев Алексей Никифорович нарушил правила дорожного движения и выехал на автомашине марки «Лексус», гос. номер А8099АВ на полосу встречного движения (из материалов ГорГАИ за 2015 г.).
- Потерпевший Жумадылов Айбек Асанканович отказался от незаконной сделки (из материалов Горотдела МВД за 2011 г.).
Семантическую структуру глагольных словосочетаний всех трех данных русскоязычных примеров схематично можно описать следующим образом:
В первом примере: было оставлено без изменения: Действие (1), не направленное ни на что (2), юридически правомерное (3);
Во втором примере: нарушил правила дорожного движения: Действие (1), направленное во вред (2), юридически нежелательное (3);
В третьем примере: отказался от незаконной сделки: Действие (1), не направленное на что-либо (2), юридически правильное (3).
Также во всех трех вышеприведенных русскоязычных примерах задействована правовая сема парадигматического плана, которая преобразуется в правовую синтагмему [4].
Нельзя не отметить, что сходная правовая сема в данных примерах встречается еще один раз. Например, в первом примере она встречается в сочетании номинативного типа «Октябрьского районного суда», семантическая структура которого мотивируется значением именного существительного «суда» (от слова «суд»): Организация (1), расположенная на определенной территории (2), с юридическими функциями (3).
Во втором примере правовая сема – синтагмема встречается также еще один раз в качестве имени прилагательного «подозреваемый», семантическая структура которого может быть представлена следующим образом: Признак человека (1), относительный признак (2), юридически мотивированный (3).
В третьем примере правовая сема также встречается еще один раз в прилагательном «потерпевший», которая также показывает наличие трех сем парадигматического плана: Признак человека (1), относительный признак (2), юридически обозначенное и моральное воздействие (3).
В кыргызском языке тоже встречаются подобные явления с глагольными словосочетаниями – юридическими терминами:
- Көрсөтүлгөн чечимге Кыргыз Республикасынын Каржы Министрлигинин өкүлү А. Садыбакасова кассациялык даттануу келтирген (из материалов Бишкекского горсуда за 2012 г.).
- Бишкек шаарынын Ленин райондук соту тарабынан жогоркудагыдай чечим кабыл алынган (из материалов Бишкекского горсуда за 2010 г.).
- Жоопкер Касатов Максат Ибраевич акчасын алып, путевканы уч күндө алып келем деп убада берген (из материалов горотдела МВД за 2011 г.).
Семантическая схема данных кыргызскоязычных глагольных словосочетаний – юридических терминов выглядит следующим образом: Действие (1), направленное на осуществление чего-либо, направленное на реализацию чего-либо, осуществляемое кем-либо (2), юридически разрешаемое, юридически правомерное, юридически правильное (3).
Правовую сему, встречающуяся в составе предложения других лексем, в семантической структуре можно представить таким образом:
В первом примере: көрсөтүлгөн чечимге: Решение (1) неких органов (2), юридически мотивированное (3);
Во втором примере: райондук соту: Организация (1), расположенная в некоем месте (2), с юридическими функциями (3);
В третьем примере: жоопкер: Признак человека (1), относительный признак (2), с юридической ответственностью (3).
В заключение хотим отметить, что мы, затронув некоторые вопросы функционирования русских и кыргызских глагольных словосочетаний в структуре предложения и в составе некоего ограниченного процессуального контекста (текста) с юридической ориентированностью, пришли к следующему выводу: и в русском, и в кыргызском языках глагольное словосочетание – юридический термин обладает в парадигматике правовой семой, отображающей общественные юридические отношения людей.
Нельзя не отметить, что глагольное словосочетание – юридический термин русского и кыргызского языков не только представлено в статике и в парадигматике, но также оно реализуется в динамике и в синтагматике в структуре предложения – высказывания в тексте процессуального документа (протокола заседания суда, протокола допроса подозреваемого, представления прокурорского предостережения и др.).
Сходство в функционировании русских и кыргызских глагольных словосочетаний в структуре предложения состоит в том, что парадигматическая сема правовых отношений преобразуется в синтагматике, в предложении и в тексте в синтагмему – сему правовых отношений, соединяющую предложение в единое смысловое целое с юридической семантикой.
Список литературы
- Аймагамбетова Т. Е. Особенности глагольной сочетаемости терминов юриспруденции английского, русского и казахского языков: Автореферат диссертации кандидата филологических наук. – Бишкек, 2005. – 28 стр.
- Кыргыз тилинин создугу // Туз.: А. Акматалиев, А. Кадырмамбетова, М. Касымбелдиева ж.б. – Бишкек: AVRASYAJAYIMCILIK, 2010. – 1460 c. 560 с.
- Лекант П. А. Современный русский язык: учебн. для студ. вузов / П. А. Лекант, Е. И. Деброва, Л. Л. Касаткин и др., изд. 3-е. – М.: Дрофа, 2002. – 560 с.
- Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. – М.: Советская энциклопедия, 1990. – 685 стр.
- Найманова Ч. К. Валентность и сочетаемость частей речи в разносистемных языках (на матер. англ., кырг. и русск. яз.). – Бишкек: кыр. нац. университет им. Ж. Баласагына, 2004. – 182 стр.
- Омуралиев Б. Кыргыз тилинин синтаксисин окуутунун методикасы. – Фрунзе: Мектеп, 1990. – 268 c.
- Сартбекова Н. К. Терминологические слова и выражения для технических дисциплин. – Бишкек, 2011. – 456 с.
- Сартбекова Н. К.Развитие коммуникативной и межкультурной компетенции – условие успешного построения профессиональной карьеры будущих специалистов // Вестник Кыргызского национального аграрного университета. №2 (24) 307–312с. Международная научно-практическая конференция « Перспективы и проблемы профессионального образования в Центральноазиатских странах». – 9–10 июля, 2012 год.