Формирование границ в Северном Поонежье

Побежимов Андрей Иванович - соискатель кафедры отечественной истории Петрозаводского государственного университета. (г.Петрозаводск)

Аннотация: На основе фрагментарных данных платёжных документов середины XVI в. и представлений современных жителей Поонежья (западная часть Архангельской обл.), определяются границы, обьясняется, как происходило их формирование, выясняется, как границы, разделяя пространство, становились зоной  контакта «своих» и «чужих», показывается диалектное членение Северного Поонежья.

Ключевые слова: Поонежье, Турчасовский стан, платёжные документы, представления населения, границы, географический объект, зона контакта, диалектное членение.

Территория под собирательным названием Поонежье расположена в западной части Архангельской области. Главным географическим объектом, связывающим Поонежье в единое целое, является река Онега. В XVI-XVIII вв. территория Поонежья входила в состав Каргопольского уезда. Уезд оформился в XVI в. в бассейне оз. Лача и р. Онега и делился на две половины : Каргопольская – южная, тяготевшая к городу Каргополю и Турчасовская – северная, тяготевшая к посаду Турчасово. Каргопольская половина состояла из Окологородного и Низовского стана. Турчасовская половина – из Мехреньгского, Усть-Мошского и Турчасовского станов [2, с. 40] [3, с. 40].

Задача исследования – используя фрагментарные данные платёжных документов середины XVI в. и представления современных жителей Поонежья, установить границы, изучить, как происходило их формирование на территории одного из станов Каргопольского уезда – Турчасовского, выяснить, как границы, разделяя пространство, становятся зоной  контакта  «своих» и «чужих», показать диалектное членение Северного Поонежья.

История возникновения административных областей и границ, как в общих чертах, так и по отдельным территориям Поморья, была освещена в работах отечественных учёных. По мнению исследователей А. С. Лаппо-Данилевского, М. М. Богословского, М. В. Витова, И. И. Муллонен, Жеребцова, А. Ю. Жукова, в основе формирования административных границ Поморья лежало хозяйственное освоение края крестьянами. Границы устанавливались не административным путём, а были основаны на внутренней организации самого населения, на общинном строе его жизни. И только с укреплением государственности общинное деление стало заменяться административным. Основные административные единицы Поморья – уезды, погосты, волости – складывались под влиянием географических, этнографических и экономических условий. В том случае, когда области были разделены природными объектами, не было необходимости в искусственном разграничении, поэтому границы редко упоминаются в документах [8; 2; 4; 9; 7; 5]. Таким образом, основным фактором при образовании границ учёные считают географический [4, с. 174-175].

Следуя этим положениям, попытаемся определить границы Турчасовского стана. Территория стана занимала нижнее течение и устье Онеги, а также берега Онежской губы. Административно стан делился на две части (Верхний конец, Нижний конец) и волости [3, с. 40].

В платёжных документах середины XVI в. не сообщается, где проходила граница между Верхним и Нижним концами Турчасовского стана. Вероятно, отправной точкой служил Турчасовский посад. Территория волостей, расположенных вокруг посада, считалась Верхним концом, к северу от них, вниз по Онеге – Нижним концом. В одном из документов перечисляются «окологородные» волости : «а в Турчасовских окологородных волостях в волости около посаду Турчасово в волости Тевзегорской, в волости Нермоши, в волости городок Рагониме, в волости Вардомской, в волости Биричове, в волости Шелекса, в волости Фехтолиме, в волости Прилуцкой, в волости Кутованге, в волости Ааклещове поле» [5, с. 83]. В этом случае возникает вопрос о пограничном географическом объекте. Самой северной волостью Верхнего конца была Прилуцкая. Она располагалась на левом берегу Онеги, в устье р. Шомокши. Посад Турчасово стоял на левобережье, поэтому р. Шомокша, как левый приток Онеги, вероятнее всего, могла быть определена в качестве географической границы между двумя концами Турчасовского стана.

На севере Каргопольский уезд и Турчасовский стан соприкасались с Двинским уездом. Граница шла в районе погоста Золотица [3, с. 40] и называлась «рубежом». В документах говорится о «Двинском рубеже» и «Белозерском рубеже» [1, с. 127]. «Двинской рубеж» разделял «Золотицкую» и «Летнюю стороны» [1, с. 118]. Каргопольский и Двинской уезды и проходил по ручью под названием Орлов. В записи говорится.: «на морском берегу от Двинского рубежа по летней стороне за Орловым ручьём» [1, с. 127]. «Белозерским рубежом» именовалась граница между Каргопольским и Белозерским уездами. «В Каргопольском же уезде на Белозерском рубежи пашенные роспаши, владеют ими крестьяня Тихманские волости» [1, с. 159].

«Рубежи» выполняли функцию не только административных границ, но также разделяли территории Турчасовского стана. По документам побережье Онежской губы делилось на две стороны. К востоку от устья Онеги лежала «Двинская сторона», к западу – «Карельская» [11, с. 88].  Стороны были разграничены рубежом. «На море на Корельской же стороне от корельского рубежа от Сосновки варницы оброчные» [2, с. 40]. Данная запись прямо указывает на то, где проходила граница между двумя сторонами – по реке Сосновке.

Карельская сторона занимала северо-западную часть Каргопольского уезда. Здесь территория уезда и Турчасовского стана граничили с Заонежскими погостами – по р. Куша [3, с. 40]. Письменные источники не содержат сведений о рубежах между Турчасовским, Мехреньгским и Устьмошским станами Каргопольского уезда. На востоке – по р. Куруса (приток р. Кодина) и устью р. Шелекса (приток р. Емцы) Турчасовский стан соприкасался с Мехреньгским станом. На западе территория стана простиралась до р. Кожи, а за рекой – до «чёрного» леса» (неосвоенные земли). На юге Турчасовский и Устьмошский станы были разделены Биричевскими порогами. Протяженность порогов составляла 30 километров. Земли Турчасовского стана начинались там, где прекращались Биричевские пороги.

Выясним, как формировались границы административных единиц - волостей. Главным географическим объектом, к которому тяготеют практически все поселения в Северном Поонежье, является р. Онега. Современная география поселений показывает, что чаще всего многочисленные притоки Онеги, реки Верхняя и Нижняя Тевза, Шомокша, Чешьюга, Верхняя Рочево, Нижняя Рочево, Оченьга, Кодина, Мудьюга, Вонгуда являются естественными границами между сёлами Прошково (Городок), Турчасово, Фехтальма, Чешьюга, Ковкула, Пияла, Каска, Боры, Поле, Грихново, Верховье, Порог, Подпорожье (рис. 1). В середине XVI в. перечисленные сёла были волостями или деревнями с теми же названиями. Вероятно, преобладающий принцип установления границ между поселениями по рекам в Северном Поонежье существовал уже с незапамятных времён. Можно предположить, что в период активного освоения этого района притоки Онеги использовались населением как наиболее простой и удобный для этих мест способ разграничения общинных владений. В некоторых преданиях подчёркивается, что именно реки выполняли функции границ между деревнями. В селе Верховье (Онежский р-н) сохранилось предание об образовании села. После подавления восстания Пугачёва двум его близким соратникам Логинову и Симанову удалось спастись и добраться до верховья реки  Мудьюги. Логиновы поселились на правом берегу реки в д. Ряхковская, а Симановы на левом, в д. Митинская. Река Мудьюга служила границей между двумя деревнями. Одни владели «чищенинами», лежащими на правой стороне реки, другие – на левой.   Современные сёла Пияла и Вазенцы (Онежский р-н) с прилегающими к ним полями разделены рекой Оченьгой. Жители Вазениц говорят, что Пияла начинается прямо за рекой Оченьгой. Граница поморских сёл Кянда и Нижмозеро (Онежский берег), по мнению населения, всегда проходила по Агмаручью. Они объясняют это тем, что пожни (сенокосные угодья) «кяндских» доходили до ручья, а дальше начинались покосы нижмозерцев.

Существуют примеры, когда граница в виде реки или ручья между двумя соседними населёнными пунктами отсутствует. В таких случаях население порой не знает, где заканчивается их село и начинается другое. В селе Ярнема (Онежский р-н) крайнюю деревню Матвеевку относят либо к Ярнеме, либо к соседнему селу Прошково. Без указания на какой-либо географический объект определяется граница между этими поселениями в документах середины XVI в. Здесь отмечены волости Турчасовского стана – Ордомский погост с Никольской церковью и Рагонима с Ильинской. В «Купчей» за 1564 г. говорится о пограничной деревне Ефимовская, «что через Онегу реку, промеже двемя волостми человеку ловити – Ильинскою и Никольскою» [1, с. 250]. Возможно отсутствие географической границы между волостями объясняется тем, что их земли изначально были общими. По письменным источникам середины XVI в. представители семей из Рагонимы владели деревнями в Ордомском погосте, и, наоборот, некоторые крупные семьи из Ордомского погоста имели деревни и дворы в Рагониме [1, с. 116, 118, 160]. Аналогичная ситуация была также на границе волостей Нёрмуши и Тевзегорская. Поселения лежали в бассейне рек Верхняя и Нижняя Тевза, но географической границы между ними не было. Более того, в документах середины XVI в. подчёркивается её отсутствие. В источнике упоминается заброшенная «деревня  Пешницкая» в волостке Нёрмуши, расположенная на границе двух волостей. Граница была достаточно условна. Пашни заброшенной деревни лежали в нескольких деревнях, в том числе в деревне Поршевская, что входила в пределы Тевзегорской волости [13, с. 428-429]. Согласно источникам одни и те же семьи были владельцами деревень и дворов в волостях Тевзегорская и Нёрмуши [13, с. 431-432] [1, с. 196].

По рассказам жителей поморского села Пурнема (Онежский берег), границы между сёлами устанавливались по пожням. Пожни пурнемчан тянулись на юг в сторону села Нижмозеро и на север в сторону села Лямцы, соприкасаясь с земельными владениями соседей. От Пурнемы до Нижмозеро шёл 30 км «зимник» и «летник» без названия. Сенокосные поля лежали вдоль дороги. Граница определялась по принципу «половина дороги наша, половина их». Также создавалась граница с Лямцой – «одна половина дороги наша, другая лямецкая». По другой версии, граница с Лямцой проходила по реке Ухта. Пожни заканчивались в Пурнемском озере и на реке Ухта. На реке также стоял рыбацкий стан, принадлежавший пурнемским [12, с. 80-87].

В Поморье есть случаи, когда реки разделяли хозяйственные угодья на суше и на воде. Река Маложма являлась границей двух поморских сёл Таймица и Кянда (Онежский берег). Устье реки Кянда при впадении в неё Маложмы делило море на две стороны : Подтаймицкая, или Пахтола, и Кяндская. Справа в устье реки Маложма впадает ручей под названием Межевой и располагается наволок с тем же названием. Таймичанам принадлежали тони на левой стороне, кяндским – на  правой [12, с. 80-87].  Название ручья – Межевой – указывает на то, что в данном месте проходила граница разных владений. Но подобный способ разграничения, видимо, применялся только в отношении рыбных промыслов. Что касается земельных угодий, здесь наблюдается иная картина. В наши дни пожни таймичан пересекают р. Маложму и распространяются до самой Кянды. Дело в том, что в середине XVI в. Кянда входила в состав волости Таймица [13, с. 445].   Возможно, в это время произошло формирование границ общинных земель таймичан. По писцовым книгам, в основном, все «новочисти» и «причисти» (расчищенные из под леса земли) находились «на речке на Маложме, едучи х Кянде летною дорогою на леве к Павлову ручу» [13, с. 444]. Происходило активное хозяйственное освоение территории к северу от р. Маложмы. Земельные владения таймичан постепенно расширялись в сторону Кянды и  достигли своего предела только тогда, когда в бассейне р. Кянда возникла новая волость. В переписных книгах середины XVII в. Кянда числится уже как самостоятельная волость [2, с. 147].

Мы видим, что граница волости устанавливалась там, где заканчивались хозяйственные угодья крестьян, и причина этому, в большинстве случаев, была одна – препятствие в виде географического объекта, будь то река или ручей. Подобная ситуация создавалась не только в местах соприкосновения волостей, но и на границах общинных земель с «чёрным» лесом». Общинные владения постоянно пополнялись «росчистями» из под леса [10, с. 133]. В середине XVI в. в поморской волости Лямца пожни находились по берегам реки. Верховье р. Лямца являлось восточной окраиной волости. Здесь упоминается «росчисть» «противу Долгие ямы на волостной стороне» [1, с. 86]. Выражение «на волостной стороне» указывает на существование другой стороны, потусторонней – не  обжитой, не освоенной. Под географическим объектом «Долгие ямы», вероятнее всего, подразумевался вытянутый овраг. Он и служил препятствием и естественной границей освоенных и неосвоенных земель. Пограничная функция оврага яснее всего проявляется в другом поморском селе – Пурнема. Село состоит из двух половин : Верховье и Низ. Они разделены глубоким оврагом и выглядят как два отдельных поселения. Подчёркивая их самостоятельность, в Пурнеме родилось предание о возникновении села. Считается, что Верховье образовалось раньше. По преданию, первыми жителями Пурнемы были норвежские купцы. Из-за политических преследований они покинули родину и основали поселение на территории Верховья. Известно конкретное место, где оно находилось – у «Старого моста». Там и сейчас ещё находят останки захоронений [12, с. 80-87].

Были и другие способы разграничения освоенной и неосвоенной территории – окраинные поселения получали названия, соответствующие их пограничному положению. В платёжных документах середины XVI в. упоминается «деревня Конецполя», которая находилась недалеко от д. Трубицинская волости Ордомский погост [1, с. 116], в волости Клещово Поле – деревня «Конец пожни за рекою, Клещёва поля повыше» [13, с. 438-440].

Границы, разделяя административные округа, отдельные территории и поселения, становятся местом контакта  «своих» и «чужих». В пограничных населённых пунктах у их жителей возникли представления о соседях как о людях, отличающихся от них самих. Село Луги, в прошлом д. Мартемьяновская Устьмошского стана, находится на границе двух районов -  Каргопольского и Плесецкого. Здесь считают, что между населением Каргополья и Устьмоши всегда сохранялась огромная разница. Каргопольцы во все времена были купцами, поэтому в Каргопольском районе дома в основном двухэтажные, а устьмошане – крестьяне и живут в одноэтажных домах. Жители села Порог (Онежский р-он), расположенного в 25 км от Белого моря, с большим уважением относятся к поморам, считая их людьми очень сдержанными, строгими и немногословными. Порожане отмечают и другие отличия поморов – в их языке много «лямецкой грязи». К своим соседям – надпорожанам, жителям пограничного, разделённого порогами села Надпорожья, у порожан, напротив, сложилось снисходительное отношение, нашедшее выражение в поговорке : «Надпорожане хайдуки – нет ни хлеба ни муки».

В Северном Поонежье образовались целые районы со своими представлениями о «своих» и «чужих» и особенностями диалекта. В южных сёлах : Ярнема, Прошково, Турчасово (бывшая территория Верхнего конца Турчасовского стана) – считают, что население северных сёл : Кутованга, Ковкула, Чекуево (бывшая территория Нижнего конца Турчасовского стана) – отличается бескультурьем и необразованностью. Особое отношение к чекуевцам – как к хулиганам и «не чистым на руку». Население сёл  Вазенцы, Пияла, Ковкула, Кутованга также ощущает свое единство, выразившееся в словах «это всё наши». Жители поморских сёл Таймица и Кянда убеждены, что они особый народ. На вопрос : «Жили ли у вас раньше карелы» ?  - был получен ответ : «Ни карелов, ни русских здесь никогда не было, жили одни поморы».

Деление на зоны нашло отражение в диалектном членении. В сёлах Ярнема, Нёрмуши, Турчасово, Прошково поле под пашню и сенокос называется поле, задорица, новина, наволок, кулижка ; в Пияле, Вазеницах, Борах – поле, наволок, пожня. К северу, в Сюрье, Грихново, Верховье, Чекуево поле под пашню и сенокос именуется поле, чищенина, наволок. Особое место занимает село Сюрья. Здесь поле «под горох» получило название – «нюя». В поморских сёлах Таймица, Кянда, Пурнема при обозначении поля «под овёс» употребляется слово поле, сенокосное поле – наволок и кулига.

В заключение отметим, что появление границ было следствием хозяйственного освоения территорий и одновременно результатом особенностей ландшафта местности. Географические объекты либо становились препятствием на пути крестьянской колонизации, либо просто выбирались населением для разграничения общинных владений. Если географический объект отсутствовал, прибегали к искусственному межеванию. Для этих целей часто использовались дороги, соединяющие соседние поселения. Разграничение приводило к обособлению различных областей, возникновению образа «своих» и «чужих» и диалектному разнообразию.

Список литературы:

1.Акты социально-экономической истории Севера России конца XV-XVII вв. Акты Соловецкого монастыря 1479-1571 /АН СССР, Ин-т истории СССР. Л: Наука, 1988. – 271с.
2. Богословский М. М. Земское самоуправление на русском севере в XVII в. // Чтения при Московском университете. – М. – 1910.  кн. I. 1909. I-VIII. – С. 1-321; кн. 2. С. 1-311. кн. 3. – С. 1-46.
3. Васильев Ю. С. Каргопольский уезд // Аграрная история северо-запада России XVI века. – Л. – 1978. – С. 39-46.
4. Витов М. В. Историко-географические очерки Заонежья XVI-XVII вв.: Из истории сельских поселений. – М.: Наука, 1962. – 63 с.
5. Грамота царя Михаила Фёдоровича каргопольскому воеводе Фёдору Пушкину с указанием «в Турчасове и в Усть-Моше поставить острошки новые в прежним месте, а в Каргополе ставить острог людьми Каргопольского посаду и уезда за исключением Усть-Мошского станов и волостей 1631 г., июня 9 // Мильчик М. И. Каргополь. Деревянная крепость и остроги по реке Онеге. Санкт-Петербург, 2008. – C. 83.
6. Жуков А. Ю. Формирование границ Карелии: крестьянское освоение территории и государство (XII?XVII вв.) // Границы и контактные зоны в истории и культуре Карелии и сопредельных регионов. Гуманитарные исследования. Выпуск 1.Петрозаводск, 2008. – С. 7-19.
7. Журавлёв П. С., Жеребцов И. Л.. Концептуальное конструирование и образно-географическое проектирование территории севера // Геоисторические и геоэтнокультурные образы и символы освоения
арктического пространства. Архангельск, 2012. – С. 151-169.
8. Лаппо-Данилевский А. С. Писцовая и Переписная книги XVII века по Нижнему Новгороду. – СПб.: Синодальная тип., 1886. – 29 с.
9. Муллонен И. И. Топонимия Присвирья: проблемы этноязыкового контактирования / КарНЦ РАН, Ин-т яз., лит. и истории, Петрозаводск, 2002. – 356 с.
10. Островская М. Cельское население Русского Севера  в XV-XVIII вв. -  Санкт-Питербург : Типография Главного управления Уделов, Моховая, 40, 1913. – 96 c.
11. Платёжная книга Каргопольского уезда, составленная около1560 г. по книгам письма Якова Сабурова и Ивана Кутузова 1555-1556 гг. // Материалы по истории Европейского Севера СССР : Северный археографический сборник. – Вып. 2. – Вологда, 1972. – С. 204-421.
12. Побежимов А. И. Хозяйственное освоение  Поморья по данным топонимии // Материалы IX международной научной конференции Татищевские чтения. Актуальные проблемы науки и практики. Гуманитарные и социальные науки, образование. – Тальяти, 2012. – С. 80-87.
13. Сотные на волости Каргопольского уезда с книг письма Никиты Григорьевича Яхонтова 1561-1562 гг. // Материалы по истории Европейского Севера СССР : Северный археографический сборник. – Вып. 2. – Вологда, 1972. – С. 370-471.

Интересная статья? Поделись ей с другими: