Возможности фигуративного языка: идиоматичные и семио-когнитивные перспективы

Байрамова Гюнель Мухаммед кызыдоктор философии по филологии, научный сотрудник Института языкознания им. Насими Национальной академии наук Азербайджана.

Аннотация: В статье рассматривается вопрос фигуративного языка и определяются его идиоматичные и семио-когнитивные перспективы. Автор представляет интересные идиоматические выражения в разных языках и объясняет их роль в концептуализации с точки зрения когнитивной лингвистики. В статье сделаны выводы о тесной связи между идиоматичности и семио-когнитивности.

Ключевые слова: Идиоматичность, семи­о­тич­ность, когниция, концептуальность, контейнер, мотивация, семио-когнитивность.

Когнитивная лингвистика широко пользуется преимуществами фи­гу­ра­тив­но­го языка. Идиоматичность и человеческое познание неразделимы. Фи­гу­ративный, то есть образный язык, фразеология, идиомы, метафора, ме­то­ни­мия, средства художественной выразительности и другие термины не изо­лированы друг от друга. Наоборот, один из них часто заменяет другой. Иногда идиомы, фразы, слова мудрости, пословицы, поговорки, притчи, метафоры, метонимия, синекдоха и т. д., все связаны с фразеологизмами. Так ха­рак­теризует фигуративного языка азербайджанский ученый Н.Абдуллаев [1, с. 189].

Иногда мы сталкиваемся с пониманием всего фигурального выражения под именем метафоры. Поэтому, уместно назвать метафору «глава риторических фигур». Фактически, литературные средства, которые мы узнали из литературной критики и стилистики – это метафоры, выражения, метонимии, аргументы, литоты и так далее он больше не изолированы от метафоры или метонимии, которыя сегодня стали объектом исследований в когнитивной лингвистике. Проще говоря, роль метафоры настолько преувеличена, что она обрела независимую категорию, оставив почти все другие тропы в тени. Иногда подходы к работам, написанным в этом направлении, становятся настолько разнообразными, что это вызывает некоторую сложность и даже путаницу.

Могут возникать такие вопросы: разве никто не понимал роль метафоры или метонимии в познавательном процессе до К. Лакоффа и М. Джонсона и их «Метафоры, которыми мы живем»? Или не были написаны подробные произведения о метафоры? Конечно, мы всегда анализировали метафору, или метонимию в школьных учебниках, литературоведениях и стилистиках. Но начиная с 1980-х годов когнитивная природа метафоры была раскрыта и это открытие было приписано Лакоффу и Джонсону. Разновидность в названии метафоры не должна вызывать неправильное представление. Естественно, ценные работы были написаны о взаимосвязи языка с мышлением. Под именами риторических, речевых и мыслительных фигур, тропов и т. часто понимаются одно и то же понятие. Возможности фигуративного языка могут быть оценены в результате семио-когнитивного подхода к идиомам, тропам, риторическим фигурам и всем языковым и речевым актам.

Со дня появления в человеческом сообществе фигуративный язык стал основой человеческого мышления. С древних времен люди начали понимать друг друга через семио-когнитивных фигур. Поэтому невозможно представить познание без семиотики. Возникает ряд вопросов: связан ли идиоматичность с знаками и когницией? Какие фразы являются частью лексикологии? Могут ли они быть объектом когнитивной лингвистики? Метафора, метонимия, синекдоха и т. д. рассматриваются ли как фразы, идиомы, тропы или риторические фигуры? В какой степени их концептуальность или специфичность в разных языках и культурах? Конечно, есть много вопросов. Но невозможно собрать их все вместе в одной статье.

Преподаватель Университета Анкары доцент Элиф Аккок исследует семантические и когнитивные особенности турецких идиом и привлекает 60 идиом в исследование. По частоте употребленя она выберет 10 из них и отображает их в таблице (влияние когнитивных свойств турецких идиом). Автор исследует семантические и когнитивные особенности турецких идиом. Здесь, он обсуждает метафорические и метонимические идиомы. Традиционно, идиомы представлены как лингвистические единицы составляющие нескольких слов [2, с.157-177). Как выясняется, автор здесь использует семантические и когнитивные свойства идиом или выражение метафорических или метонимических идиом. Например, он считает, что Kuzu postuna bürünmek ‘wolf in sheep’s clothing’ «волк в овечьей шкуре» (to put on sheep’s fur) метафоричен, Akla sığmamak ‘to be unbeliavable’ «быть невероятным» (to be unable to fit one’ mind) является метонимией [2, с. 161]. Автор называет идиому aslanın ağzına girmek ‘to do something dangerous’ «сделать что-то опасное» (Lit. to enter the lion’s mouth – Лит. войти в пасть льва) идиоматическим парафразом; а uyuyan yılanın kuyruğuna basmak ‘to stimulate a person who has the capacity to give harm’ «стимулировать человека, который способен причинить вред » (Lit. step on a sleeping snake’s tail – наступить на хвост спящей змеи) называется фигуративным парафразом. Кроме того, некоторые идиомы в турецком языке перефразируются другими фигуративными выражениями, которые не имеют такого же или подобного значения. Например, идиома aslanın ağzına girmek ‘to do something dangerous’ «сделать что-то опасное» (Lit. to enter the lion’s mouth) объясняется другим образным выражением yalakalık yapmak ‘to flatter someone’ «льстить кому-то» (Lit. to be an adulator). Это называется неправильным образным парафразом. Ниже приведен пример появления идиом в виде литературного перефразирования: в смысле “жить долго” идиома dokuz yorğan eskitmek «изнашивать девять одеяло» (Lit. To wear out nine blankets) перефразируется как “to sleep too much” (слишком много спать) и так далее [2, с. 163-164].

По словам Раймонда Гиббса, фигуративный язык является важной областью в изучении когнитивных наук. Со ссылкой на Каччари и Табосси (Cacciari and Tabossi) он пишет, что идиоматическое поведение стало горячей темой для психолингвистики, лингвистики, нейропсихологии и информатики [6, с. 97].

Ряд ученых утверждают, что идиомы имеют метафорическое происхождение. Кстати, отметим, что Ф. Боерс и Х. Стенгерс, которые говорят о метафорических идиомах в английском, немецком и испанском языках, участвуют в изучении исходных идиом. Эти образные идиомы сочетаются с лексическим составом категории традиционных метафорических выражений. Авторы, изучающие идиомы, размещают метафору в центре исследования. По их мнению, до появления когнитивно-семантической теории формирующие коннотации идиом считались более произвольными и не композиционными. Позже когнитивисты доказали, что значение многих идиом не произвольно, а скорее мотивировано. Очевидно, что генезис и семантика различных типов образных идиом основаны на общих концептуальных метафорах или метонимиях [3, с. 63-64].

Как уже отмечалось, идиомы, которые мы используем сегодня, столь же метафоричны. Со временем они утратили свою метафоричность и теперь сушествуют в ментальных лексиках говоряшего в качестве «мертвых» метафор. таять в ментальном лексиконе в «метафорической» метафоре. Например, комбинации face of the clock (циферблат – азерб. siferblat), arm of a chair (подлокотник – азерб. qoltuqluq) больше не рассматриваются как метафоры. В наше время такие фразы, как have the munchies (есть закуски– qəlyanaltı etmək), yaxud to get pissed (разозлиться – азерб. acıqlanmaq) считаются более креативными или более метафорическими. Следовательно, идиомы имеют простую интерпретацию и в отличе от метафор, могут быть перефразированы [6, с. 98]. Исследования показывают, что многие идиомы могут быть проанализированы, и они часто имеют переносные значения, которые частично мотивируются. Например, можно анализировать идиому spill the beans (выдавать секрет– азерб. sirri vermək, проливать бобы – азерб. lobyanı tökmək), потому, что “paxla” (азерб.) (bean – боб) секрет, а “проливать” в смысле «раскрыть секрет». Аналогично, во фразе pop the question (сделать предложение о вступлении в брак – азерб. evlilik təklif etmək) можно легко различить, что существительное “question” (вопрос) относится к предложению о браке, а глагол “pop” используется для описания действия [7, с. 99-100].

Отметим, что существует много идиом, имеющих одинаковое переносное значение на разных языках. Например, в американском английском есть много идиом относительно концепта гнева (anger). Например: blow your stack, hit the ceiling blow of steam, bite your head off, get pissed off. Большинство идиом связаны с концептуальными метафорами. Концептуальное знание людей играет важную роль в понимании таких идиом. Например, идиома John spilled the beans (Джон пролил бобы) воображает, что Джон может проливать наполненный бобами контейнер. Для англоязычных это означает раскрытие секрета. В русском языке эта фраза имеет такие значения, как попасть в глупое положение , пробалтываться, расстраивать планы. Следовательно, идиомы не изолированы от познания. Мы видим, что концептуальные метафоры основаны на идиомах. Здесь не следует забывать о роли сравнения (стилистического приёма). Несмотря на то, что сравнение, отчасти, из малоизученных тропов, на мой взгляд, не менее важна, чем метафора. В нашем примере мы можем ясно увидеть сходство. Тайна похожа на бобы в контейнере, переполнение контейнера и разлив бобов указывают на то, что секрет раскрыт. Р. Гиббс основывает это на примере К. Лакофа и М. Джонсона: The mind is a containerIdeas are phisical entities [8, s.104].

Есть много риторических фигур и троп в понятии идиомы – метафоры (напр.. spill the beans – выдавать секрет), метонимии (напр., throw up one's hands – вскидывать руки), пары слов (напр., cats and dogs), идиомы, образованные при помощи с «it» (напр.., live it up – жить в кайф), сравнения (напр. as easy as pie – проще простого), фразы (напр., a bird in the hand is worth two in the bush – лучше синица в руках, чем журавль в небе), грамматические идиомы (напр., let alone – не говоря уже о), фразовые глаголы (напр., come up, как 'Christmas coming up' – "Рождество приближается" ) и т.д. Большинство лингвистов сходятся во мнении, что идиомы - это два или более слов, и говорят, что семантика отдельных слов в содержании не соответствует общему смыслу. [9, с. 327-328].

З. Ковечеш утверждает, что когнитивный подход к идиомам играет важную роль в обучении. Он говорит, согласно автору Д. Лакоффу (Lakoff 1987) что, во многих идиомах когнитивный механизм связывает области знаний с идиоматическими значениями. Наиболее важными механизмами для идиом являются метафора, метонимия и традиционные знания. Автор рассматривает метафору и метонимию как когнитивные механизмы, которые напрямую связывают идиоматическое значение с областями знаний, которыми мы согласны [9, с. 330].

Как известно, концептуальные метафоры соответствуют двум областям знания. Одно - это физическое поле, а другое – абстрактное поле. Первый называется исходной областью, а второй – целевой областью [10; 4; 11]. З. Ковечеш задает такой вопрос: как концептуальные метафоры обеспечивают семантические мотивы для использования определенных слов в идиомах? Чтобы ответить на этот вопрос, автор ссылается на свой первый пример – концепт fire (огонь). В выражении spit fire (плеваться огнем) область fire (огонь) используется для понимания области anger (гнева). То есть, anger (гнев) понимается через понятие fire (огонь). В терминах когнитивной семантики выражение ANGER IS FIRE можно назвать концептуальной метафорой. Концептуальная метафора, основанная на идиоме 'The fire between them finally went out' (Огонь между ними наконец погас) – это концепт LOVE IS FIRE. Другие примеры: "The painting set fire to the composer's imagination" (по-азерб. Rəsm bəstəkarın fantaziyasına atəş açdı – Картина подожгла воображение композитора), то есть IMAGINATION IS FIRE; “The killing sparked off riots” (по-азерб. Qətl üsyanları alovlandırdı – Убийство воспламеняло восстания) = CONFLICT IS FIRE; burning the candle at both ends (по-азерб. şamı hər iki ucundan yandırmaq – горящая свеча на обоих концах) = ENERGY IS FUEL FOR THE FIRE; snuff out (по-азерб. söndürmək, bitirmək – потушить) = LIFE IS A FLAME; fan the flame (по-азерб. alovu üfürmək – раздувать пламя) = ENTHUSIASM IS FIRE. Автор справедливо указывает, что некоторые кон­цептуальные метафоры являются двоичными и могут вернуться в свое прежнее состояние. Например, существует вариант ANGER IS FIRE вместе с вариантом A FIRE IS AN ANGRY PERSON. В то же время мы можем говорить о "angry fire" «злой огонь» [9, с. 231-332].

Здесь мы видим, что концептуальные метафоры являются связующим звеном между абстрактным пространством (гнев, любовь и т. д.) и физическим пространством (таким как fire - «огонь»). Также известно, что существуют концептуальные метафоры, используемые огнем (fire) как источником огня. Приведенные примеры являются метафорами огня (fire-metaphors). Эти концептуальные метафоры можно рассматривать как концептуально обоснованное использование таких слов, как spark off, fire, go out, burn the candle, fan the flames. Из этих концептуальных метафор мы можем исследовать здравый смысл, которым обладают идиомы, то есть их связи с концептами гнев, любовь и так далее. Дело заключается в том, что вышеупомянутые концептуальные метафоры играют связующую роль между двумя независимыми концептуальными областями. Отношения, которые создают концептуальные метафоры в концептуальной системе, позволяют использовать термины другого поля (например, огонь), чтобы говорить об одной области (например, гнев, любовь). Идиомы, использующие эти термины (например, термин «огонь»), относятся к определенным целевым областям (таким как anger гнев) в результате существования концептуальных метафор (таких как ANGER IS FIRE) [9, с. 332].

По словам американского психолингвиста Рэймонда Гиббса, концеп­туаль­ные метафоры основаны на идиоматических выражениях, которые имеют пси­хо­логические реалии. Результаты исследований Гиббса показывают, что люди име­ют молчаливое знание метафорической основы идиом. Это молчаливое зна­ние легче всего восстановить, если мы детально изучим мысленные образы го­вор­ящих. Гиббс и О'Бин рассматривают набор идиом, состоящих из пяти иден­тич­ных метафорических идиом – идиомы, которые имеют отношение к от­кро­вению (например, spill the beans let the cat out of the bag, blow the whistle – вып­леснуть кота из мешка, выпустить свисток), гнев (например, blow your stack, flip your lid, hit the ceiling – взорвать свой стек, перевернуть свою крышку, ударить по потолку), безумие (например, go off your rocker, lose your marbles go to pieces – оторваться от своего рокера, потерять шарики, разбиться на части), скры­т­ность (например, keep it under your hat, button your lips hold your tongue – дер­жать его под шляпой, застегнуть губы, держать язык за зубами) и осуществлять кон­троль (например, crack the whip lay down the law, call the shots – взломать кнут, установить закон, вызвать выстрелы) ). Участникам экспериментов было пред­ложено сформировать ментальные образы идиом и им был задан ряд воп­росов об их изображениях. Была заметная степень последовательности в изоб­ра­­жениях людей и ответах на вопросы. Эта последовательность в понимании идиомами людей является результатом концептуальных метафор. Например, в случае гнева (anger) это MIND IS A CONTAINER və ANGER IS THE HEAT OF A FLUID IN A CONTAINER [9, с. 334-335].

Д. Понтеротто исследует связи идиомов с концептуальными метафорами в английском и итальянском языках. Он подчеркивает, что знания, полученные из теории концептуальной метафоры, успешно применяются в практике перевода. Действительно, как можно выразить одно идиоматическое значение на двух разных языках? Может ли когнитивная лингвистика, особенно, теория концептуальных метафор, предложить приемлемое решение? Автор, ссылаясь на З. Ковечешу, повторяет, что переносное значение не может быть выражено в когнитивной лингвистике литературными способами. В то же время, не может быть компенсирована идиома to blow one’s stack в английском и других языках с выражением «to get very angry» или другими эквивалентами. Д. Понтеротто сравнивает две идиомы в английском языке и ищет их эквиваленты на итальянском: He kicked the bucket (Он пнул ведро) и I flipped my lid (Я перевернул крышку). Проблема перевода здесь связана с необходимостью сохранить образный характер исходного выражения. Есть два варианта для переводчика, который хочет представить идиому He kicked the bucket на итальянском языке: 1. Перевести буквально (литературный яазык): All’improvviso è morto ‘Suddenly, he died’ или 2. Найти подходящий синоним на итальянском языке. Переводчик может выбрать из вариантов è crepato ‘He cracked’ «Он взломал», ‘He burst’ «Он взорвался» или ‘He split’ «Он раскололся», чтобы дать коннотацию внезапной смерти. Не легко решить идиому I flipped my lid. Переводчик может выбрать выражение mi sono arrabbiato moltissimo ‘I became very angry’ (Я очень разозлился) или найти другое образное выражение. Но в этом случае, иконичный эффект оригинальной идиомы теряется. Именно здесь, открытие крышки может означать чрезвычайный гнев. На самом деле, выражение I flipped my lid настолько символично (иконично), что неконтролируемый гнев персонажа соп­ровождается визуальным описанием летающей головы [12, с. 345-346).

Согласно когнитивной лингвистике, идиоматическое значение основано на концептуальном опыте когнитивных механизмов, таких как метафора, метонимия и традиционные знания. Это также подтверждается психо­ло­ги­чес­кими исследованиями, которые исследуют концептуальную и психологическую реальность идиоматического значения. С этой точки зрения, можно сказать, что выражение I flipped my lid получено из концептуальной мета­форы, представляющей эмоции в теле, которое действует как контейнер (THE BODY İS A CONTAİNER; EMOTİONS ARE FLUİDS IN A CONTAİNER). Эта метафорическая структура может быть объяснена следующим образом: когда эмоция чрезмерна, формируется в контейнере давление, в результате дав­ле­ния крышка контейнера поднимается. Для идиоматического выражения I flipped my lid это также может быть концептуальной мотивацией. Д. Понтерелло счи­тает, что это можно интерпретировать, так как говорящие на английском языке концептуализируют эмоцию для модели когнитивного контейнера. Автор при­водит следующие примеры со ссылкой на Лакоффа и Джонсона: THE BODY IS A CONTAINER, THE BODY IS THE SEAT OF EMOTIONS, EMOTIONS ARE LIQUID IN A CONTAINER, TOO MUCH LIQUID CAUSES THE PRESSURE IN THE CONTAINER TO RISE, WHEN THE LIQUID RISES, THE CONTAINER EXPLODES (THE LIDS POPS UP OR FLIPS OPEN; THE LIQ­UID ESCAPES FROM THE CONTAINER). Существует ряд идиоматических вы­­ражений, связанных с моделью anger (гнева) в английском языке: I flipped my lid. I blew my top, I blew my stack. I hit the ceiling. I went through the roof [12, с. 347).

Сравнивая английские примеры с итальянскими, Д. Понтеротто пишет, что гнев в итальянском не эквивалентен вышеупомянутым концептуальным метафорам. Сильно разгневанный человек описывается на итальянском языке следующим образом [12, с. 347]:

E’ imbestialito ‘He is beastly’ «Он зверь, он в ярости»

E’ nero ‘He is black’ «Он черный»

E’ fuori di sé ‘He is out of himself’ «Он вне себя»

Как правило, фигуративный язык, особенно метафора играет важную роль, не только в повседневном дискурсе, но и в познании. Фигуративный язык не должен восприниматься как украшение, добавляемое к повседневному литературному языку. Скорее, следует рассматривать фигуративный язык как мощный коммуникативный и концептуальный инструмент. Когнитивные лингвисты вышли за пределы деконструкционистов, не только доказывая фундаментальную важность фигуративного языка, но и демонстрируя важность более тесного изучения его в связи с человеческим мышлением. Таким образом, фигуративный язык играет важную роль в концептуализации и формирует основу познания в лингвистике.

Список литературы

  1. Abdullayev N. Nitq mədəniyyətinin əsasları. Dərs vəsaiti / N.Abdullayev. - Bakı: Elm, 2013. - 274 c.
  2. Akkök E. The effect of semantic and cognitive prorerties of Turkish idioms on the predictability of their meaning / Essays on Turkish Linguistics: Proceedings of the 14th International Conference on Turkish Linguistics by ed. Sıla Ay, Ozgur Aydin, Iclal Ergenc August 6-8, 2008 - 470 p., p. 157-177.
  3. Boers F. & Stengers H. Motivating the lexical composition of metaphorical idioms in English, Detch and Spanish / Confronting Metaphor in Use: An Applied Linguistic Approach. Edited by M. Sophia Zanotto, L. Cameron, M. do Couto Cavalcanti. Amsterdam: John Benjamins Publishing, 2008. - 315 p., pp. 63-79.
  4. Croft W. , Cruse A. Cognitive Linguistics. Cambridge Univer. Press. – 2004. - 356 p.
  5. Forceville Ch. and Urios-Aparisi E. Multimodal Metaphor (Applications of Cognitive Linguistics 11). Berlin: Mouton de Gruyter, 2009. - 470 p.
  6. Gibbs R. Idiomaticity and Human Cognition / Idioms: Structural and Psychological Perspectives edited by Everaert M., Van der Linden E., Schenk A. and Schreuder R. New York: Psychology Press, 2014. - 329 p., pp.97–117.
  7. Gibbs R. Psycholinguists studies on the conceptual basis of idiomaticity // Cognitive Linguistics. 1(4):417-452 (1990).
  8. Gibbs R. The Poetics of Mind. Cambridge: Cambridge Univer. Press 1994. - 527 p.
  9. Kovecses Z. and Szabó P. Idioms: A View from Cognitive Semantics // Applied Linguistics, vol. 17. No3. Oxford University Press 1996. - pp. 326-355
  10. Lakoff G., Johnson M. Metaphors We Live by. London: The University of Chicago Press 2003. - 276 p.
  11. Lund Ø. Way Metaphors and Way Topics in Isaiah 40-55. Tübingen: Mohr Siebeck 2007. - 331 p.
  12. Ponterotto D. Cross-cultural variation in idiomatic expression: Insights from Conceptual Metaphor Theory and Implications for Translation Studies / Cognitive Linguistics in Action: From Theory to Application and Back by edition Elzbieta Tabakowska, Michal Choinski, Lukasz Wiraszka.Berlin: Walter de Gruyter 2010. - 417 p., pp. 345-371.
Интересная статья? Поделись ей с другими: