УДК 81.26

Изафетные конструкции в публицистическом стиле современного сербского языка: эхо османских завоеваний и англоязычная экспансия

Гучкова Ирина Вадимовна – кандидат филологических наук, ассистент кафедры славянской филологии Филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

Аннотация: В статье рассматриваются «изафетные» конструкции в сербском языке. Данный вид грамматической связи в словосочетании, являющийся принадлежностью тюркских языков, соотносится с конструкциями английского языка типа Internet site, show business, profit estimates и т. п. Отмечается обилие таких конструкций в языке сербских СМИ. Анализируемые примеры, обнаруженные в номерах крупнейшей сербской газеты «Политика», в основном представляют собой кальки подобных англоязычных сочетаний — более того, их определительная часть, как правило, англоязычного происхождения (ријалити програм, твит запис, интернет хакер, НАТО агресија). Одной из возможных причин популярности данной конструкции в современном сербском языке видится усвоение в XVI–XVII вв. турецких сочетаний типа сахат-кула, алај-барјак, дуванкеса с последующим внедрением данной словообразовательной модели в структуру сербского языка: по ее образцу стали создаваться новые сочетания типа чартер-лет, лептир-стакло, рак-рана, кромпир-чорба и т. п. Тем самым была подготовлена почва для активного заимствования аналогичных конструкций английского языка и создания подобных композитов в новое время.

Ключевые слова: изафетные конструкции, язык СМИ, заимствование, калькирование, словообразовательные модели.

В последние десятилетия популярность номинативных словосочетаний с несклоняемым первым элементом в славянских языках неуклонно возрастает. Обусловлено это, прежде всего, заметным влиянием англоамериканской цивилизации, вытекающим отсюда престижем английского языка и стремлением перенять не только английскую лексику, но и английские словообразовательные модели.

В русском языке начало изучения конструкции «неизменяемый препозитивный определитель + существительное» было положено А.А Реформатским, который в 1937 г. выделил так называемые «аналитические прилагательные» — усечения типа проф, глав, спец, мос и. т. п. в словах профбилет, главрыба, госконтроль. Позже класс таких прилагательных расширяется за счет первых компонентов – префиксоидов типа фото-, кино-, радио- (фототехник, кинозритель, радиослушатель). Наконец, в новейшее время, число неизменяемых элементов, выполняющих атрибутивную функцию в препозиции к определяемому существительному значительно возросло, особенно в языке СМИ. Вот лишь некоторые из многочисленных примеров: бизнес-контакт, гала-концерт, джаз-оркестр, сервис-центр, салат-бар, Горбачев-Фонд, Ельцин Центр, Газпром Арена, шоп-туризм, тревел-чеки.

Та же тенденция наблюдается в последние десятилетия и в сербском языке, с тем что число, разнообразие и частотность употребления подобных конструкций в сербском языке значительно выше, чем в русском. Анализ, проведенный на материале рубрики «Погледи» крупнейшей сербской ежедневной газеты «Политика», показал обилие таких конструкций в языке газетных статей.

Подобные сочетания зафиксированы уже в первой фундаментальной нормативной грамматике сербского языка Михаило Стевановича «Савремени српскохрватски језик», опубликованной в 1964 г. М.Стеванович называет подобные конструкции «полусложенице» (полукомпозиты): это композиты, элементы которых сохраняют свои ударения и лексические значения, при этом первый элемент является неизменяемым. В качестве атрибута, отделяющего полукомпозиты от собственно сложных слов, М. Стеванович называет наличие ударения у обоих компонентов (полукомпозиты) или утрату ударения одним из компонентов (собственно сложные слова). На письме составная природа полукомпозитов подчеркивается их написанием через дефис. В пятом издании своей грамматики, которая вышла в свет в 1986 г. М. Стеванович выделяет следующие основные группы таких полукомпозитов: названия городов и географических объектов Херцег-Нови, Иванић-град, Шар-планина, Диљ-гора; группа турцизмов по происхождению, составными элементами которых являются имя и титул или звание — Смаил-ага, Омер-паша, Милић-барјактар (Стевановић, 401–402). Стеванович также обращает внимание на то, что композиты (бỳљубаша, дувàн-кеса) и полукомпозиты (бугар-кабаница) турецкого происхождения давно вошли в сербский язык, и по их типу были образованы полукомпозиты уже на материале сербского языка (јелен-рог, љиљан-листак, ивањ-цвет), при этом приведенные лексемы воспринимаются носителями современного сербского языка как устаревшие. Однако данный деривационный механизм был усвоен языком, и с его помощью в современном сербском языке образуются новые полукомпозиты типа кромпир-чорба, парадајз-чорба, радио-станица, налив-перо. Стеванович отмечает, что число подобных лексем постоянно растет и, по всей видимости, в будущем они не исчезнут, а, наоборот, в силу своей распространенности, займут прочное место в системе языка (хотя и не соответствуют его природе) (Стевановић, 407).

В последующих грамматиках в целом повторяется дефиниция М. Стевановича, лишь расширяется репертуар приводимых примеров (что подтверждает прогноз Стевановича): в грамматике Ж. Станойчича и Л. Поповича приводятся композиты, образовавшиеся в 20 в. на сербской почве: спомен-плоча, радио-апарат (Станојчић Ж., Поповић Љ., 142). В новейшей нормативной грамматике сербского языка, которая издана Матицей Сербской в 2013 г., подобные конструкции определяются как «выражения, состоящие из двух слов, которые передают единое понятие, при этом каждый из двух элементов сохраняет свое ударение, а на письме они разделяются дефисом» (Пипер П., Клајн И., 250). Здесь также приводятся примеры слов, появившихся в сербском языке в новое время: лептир-стакло (угловое стекло задней двери автомобиля), рак-рана (тяжело излечимая рана — Корупција је рак-рана нашег друштва), дизел-мотор, цимер-колега (сосед по квартире). Указывается, что полукомпозиты без соединительного гласного имеют иностранное происхождение: это заимствования или из турецкого (сахат-кула), или из немецкого (гас-маска, визиткарта), или (в новейшее время) из английского (видео-игра, чартер-лет) языков. В данной грамматике подобные конструкции в основном пишутся через дефис, что помогает отграничить их от словосочетаний.

В Правописании Матицы Сербской 2010 г. написанию таких конструкций уделяется достаточно внимания, что отражает их высокую употребительность в современном сербском языке. Согласно Правописанию 2010 г., через дефис традиционно пишутся полукомпозиты (напр.,сиктер-кафа, спомен-плоча), а также словосочетания, в том числе недавно вошедшие в язык, первый компонент которых «воспринимается как прилагательное» (напр., корнер-застава (угловой флажок для футбола), туш-кабина, маркетинг-служба) (Пешикан М., Јерковић Ј., Пижурица М., 76). При этом далее, для заимствованных словосочетаний (из турецкого и, позднее, из английского языков), первый компонент которых «воспринимается как прилагательное», предлагается раздельное написание: андерграунд писац, фитнес тренер, стреч панталоне. Раздельно также предлагается писать словосочетания, первый компонент которых может употребляться самостоятельно и при таком употреблении является изменяемым: Сава центар, моко кафа, тојота аутомобили, (здесь в качестве первого компонента словосочетание выступает имя собственное, наименование торговой марки), а также вестерн филм, џез музика, интернет страница, такси станица (Пешикан М., Јерковић Ј., Пижурица М., 81–82). Но тут же, немного ниже, для лексики, заимствованной из иностранного языка, рекомендуется написание через дефис: арт-филм, веб-сајт, дизел-гориво, припејд-допуна, онлајн-семинар, панел-дискусија, секс-симбол, при этом возможность автономного употребления первого компонента таких словосочетаний на учитывается. Отметим также, что проанализированный материал газетных статей демонстрирует преобладающее раздельное написание компонентов таких конструкций.

Такая непоследовательность орфографических предписаний указывает на неопределенный, неустоявшийся статус данных конструкций в современном сербском языке, что подтверждается и терминологией, которая используется в Правописании 2010 г. применительно к конструкциям данного типа: склоп речи или спој речи, т.е. «сочетание слов». То есть, все больше такие конструкции воспринимаются не как полукомпозиты (когда их число было сравнительно невелико), а как сочетание существительного с определением в препозиции, выраженным неизменяемым, «окаменевшим» существительным, что неограниченно расширяет возможности использования данной модели, ведь речь больше не идет об устойчивых выражениях (полукомпозитах), в качестве первого компонента можно использовать практически любую лексему.

Помимо термина „полусложенице“ при анализе конструкций данного типа в сербской литературе используются такие термины, как јукстапозитивне сложенице (Сурдучки, 1981), биноминалне сложенице (Хлебец 1996), двоименичке сложенице (Клајн, 2002), сложене номинативне формације/јединице (Ћорић, 2008).

В отечественном языкознании большое внимание конструкциям данного типа уделял Виталий Григорьевич Костомаров. Отмечая, что данные конструкции с несклоняемой первой частью (напр., Гоголь-центр, Роза-хутор, салат-бар) нельзя отнести ни к сложным словам, ни к словосочетаниям, он предлагал для их обозначения использовать термины «изафетные конструкции» (Костомаров В.Г. 1999, 267) или «биномины» (Костомаров В.Г. 2014, 187). В заглавии настоящей статьи для обозначения исследуемых конструкций выбран не самый популярный термин «изафет», и выбор этот не случаен: трудно объяснить высокую частотность анализируемых конструкций в сербском языке лишь только влиянием английских моделей, модой и престижем английского языка. Прояснить сложившуюся ситуацию поможет диахронический подход.

Как указывал еще М. Стеванович (см. выше), по своему происхождению полукомпозиты без соединительного гласного являются заимствованными конструкциями. В исторической перспективе первым языком, из которого сербский заимствовал данную модель, является турецкий.

Изафет как вид грамматической связи в словосочетаниях встречается в иранских, тюркских, а также финно-угорских языках. Изафет неоднороден, он имеет несколько разновидностей. Одна из них, самая простая, представляет собой определительные сочетания из двух существительных без каких-либо морфологических показателей связи, на первом месте в которых определение, на втором — определяемое.

В сербском языке такие заимствования из турецкого представлены конструкциями типа дуванкеса (кисет, дословно — мешочек для табака), алај-барјак (полковое знамя), самур-калпак/капа/долама (шапка/кафтан из меха куницы), ћетен-алва (халва из льняного семени), ћорсокак (тупик, дословно — слепая улица), сахат-кула (башня с часами), ћеле-кула (башня из черепов, памятник времени первого сербского восстания, построенный турками из черепов сербов, убитых в битве на горе Чегар).

Павле Ивич в своем труде «Преглед историје српског језика» указывает, что такие конструкции начали проникать в сербский язык уже с XV в. (Ивић П., 102).

Тем самым была заложена основа для последующего усвоения анализируемых конструкций сербским языком. Задолго до появления англицизмов типа контакт емисија (ТВ-передача, во время которой зрители могут связаться с ведущим и гостями в студии), кајак репрезентација (сборная по гребле на каяке), в сербском языке уже существовали конструкции типа крсташ-барјак (военное знамя с крестом посередине, являющееся частью сербской средневековой традиции), парадајз-чорба (томатный суп). Тем самым можно предположить, что эти конструкции латентно существовали в сербском языке, а контакт с английским языком стал лишь катализатором, который заново активизировал данную модель.

После турецкого аналогичные конструкции заимствовались из немецкого языка: шперплоча (тонкая деревянная доска, изготовленная под прессом, которая используется для столярных изделий), веш-машина (стиральная машина, дословно — белье-машина), шампита (торт с меренгой), актен-ташна (сумка/чемоданчик для бумаг, документов, книг), пакпапир (упаковочная бумага), гас-маска, бормашина, клавирштимер (настройщик пианино) и т. п.

Во второй половине 20 в. число подобных заимствований увеличивается в геометрической прогрессии за счет англицизмов. Милан Сурдучки указывает на то, что данный тип деривации в сербском языке сформировался под влиянием турецкого, немецкого и английского языков (Сурдучки, 192).

В XX в. в сербский язык вошло небольшое число неологизмов, созданных на сербской почве, которые также относятся к данной словообразовательной модели: спомен-плоча (мемориальная доска), а также спомен-чесма (мемориальный источник), спомен-парк, поклон-пакет (подарочный пакет), рак-рана, парадајз-чорба и кромпир-чорба, кестен-пире (пюре из каштана), летва-брава (дословно — рейка-замок: замок, представляющий собой стальную рейку, которая устанавливается посередине и закрепляется по обеим сторонам от двери).

Нельзя обойти вниманием и тот факт, что в сербской народной поэзии и прозе издавна существовали стилистически маркированные композиты, такие как извор-вода (ключевая вода), клин-чорба (каша из топора, дословно — суп из гвоздя), гајтан-веђе (брови, подобные шелковому шнурку), лепота-девојка (девица-краса), бисер-грана (покрытая листвой ветка в каплях росы или дождя).

Однако следует отметить, что по своей внутренней структуре такие композиты отличаются от большинства композитов, заимствованных или образованных под влиянием иноязычных моделей. Оба элемента в исконных композитах типа лепота-девојка относятся к одному денотату, условно такой композит можно парафразировать по схеме А = Б или А в виде Б (Б в виде А), А как Б (Б как А). То же справедливо и для большинства композитов, образованных на сербской почве в новейшее время, типа спомен-плоча (плита как память), рак-рана (рана в виде рака), парадајз-чорба (помидоры в виде супа). Сербский исследователь Борис Хлебец называет такие композиты «апозитивными» и отличает их от «атрибутивных» композитов, элементы которых относятся к разным денотатам и которые нельзя заменить на конструкцию «А, являющийся Б», «А как Б» (Хлебец, 143). «Атрибутивные» композиты, элементы которых состоят в идентифицирующем отношении, по мнению исследователя, противоречат духу языка. Например, фигурирующие в рекламе названия продуктов стомак-елиминатор (тренажер для пресса) или табан-коректор (стелька для коррекции формы стопы) могут быть восприняты в значении «живот, который что-то устраняет», «стопа, которая что-то корректирует». Другим нарушением «духа языка» исследователь считает композиты, в которых в качестве первого элемента используются лексемы, от которых возможно образовать прилагательное, типа салон-намештај (при наличи в языке словосочетания салонски намештај), хотел-смештај (при наличии словосочетания хотелски смештај) врт-спреј (вместо существующей в языке синтагмы вртна/баштенска прскалица), вода-филтер (вместо допустимого аква-филтер), турист-биро (туристички биро), псевдогерманизм шофершајбна (при наличии сербского словосочетания ветробранско стакло). По мнению Хлебеца, заимствованной словообразовательной модели должны соответствовать заимствования в качестве ее элементов, т.е. идеальным композитом такого типа является конструкция, в которой оба элемента являются заимствованными, при этом первый элемент — несамостоятелен (не фигурирует в языке вне данной конструкции) и не образует прилагательные. Это композиты типа снек-бар, арт-директор, боди-билдинг. Допустимы также композиты, первый элемент которых используется в языке как самостоятельная лексема, но образованных от него прилагательных не существует: карате-клуб, шоу-бизнис, веш-машина (стиральная машина), шлеп-служба (эвакуатор), какао-прах (какао-порошок), џез-плоча (джазовая пластинка). Неизменяемый характер первого элемента указывает на то, что данная конструкция является композитом, отграничивает ее от словосочетаний. Такие композиты словно бы предназначены для обозначения предметов и явлений иностранной действительности или для того, чтобы создавать соответствуюшие ассоциации, что активно используется в рекламе и коммерции, поскольку иностранный товар воспринимается как предпочтительный.

Произведенный анализ газетных статей показал большое количество именно таких моделей, которые порой представляют собой транскрипцию англоязычных словосочетаний, без каких-либо модификаций (или с минимальными модификациями второго элемента), вживленную в текст на сербском языке: Капитол хил, Кембриџ аналитика, мејнстрим политика, стартап компанија. Такие конструкции используются, как правило, в статьях, посвященных острым политическим вопросам или насущным общественным проблемам. Их использование обусловлено, скорее, личным выбором автора, чем реально существующей необходимостью: наряду с Капитол хил существует словосочетание Капитолски брег, наряду со стартап компанија — новооснована компанија.

В некоторых случаях для понимания заимствованного термина требуются специальные знания. Например, спин доктор — это специалист по политической рекламе, по проведению избирательных компаний, политдизайнер. Браунфилд зона — это участок вторичной застройки, на котором, как правило, располагается заброшенный промышленный объект. Гринфилд инвестиција — это вложения в защиту окружающей среды. Иногда такие заимствования передают новое понятие, явление общественной жизни, которое иначе может быть передано только описательно, поскольку эквивалентов в принимающем языке не существует — например, про-чоис идеологија — движение за репродуктивный выбор, отстаивающее право женщины совершать аборт, а также соответствующая этико-политическая позиция. Автор статьи, используя данный термин, считает своим долгом пояснить его значение: Ако вам је цео законски и јавни простор дефинисан тзв. про-чоис идеологијом по којој је питање рађања наводно искључиво у вези с правом самосталног избора жене хоће ли да рађа или абортира, онда немате права да кукате што вам се земља демографски празни, становништво стари и одумире.

Значительная доля заимствованных композитов данного типа относится к сфере Интернета и СМИ в целом: это многочисленные сочетания типа фејсбук заједница, ријалити емисија, ријалити програм, контакт емисија (передача, предполагающая общение со зрителями в прямом эфире), а также конструкции с двумя определяющими элементами типа ријалити ТВ звезда, ријалити шоу бизнис (вопрос о статусе трехчленных композитов поставил еще Милан Сурдучки: Сурдучки, 196). Разумеется, большое число подобных конструкций связано со сферой Интернета, в которой в целом доминируют англоязычные термины: например, интернет хакер, интернет медије, твит запис или даже твит кувар — поваренная книга, предназначенная для младшего поколения и содержащая рецепты традиционной сербской кухни, каждый длиной не более 140 символов, аналогично ограничению длины сообщений в социальной сети Твиттер.

Одной из причин появления конструкций анализируемого типа считается экономия речевых средств, что особенно актуально для печатных текстов, когда экономия средств выражения позволяет сэкономить бумагу. Отсюда наличие большого числа композитов, в которых в качестве препозитивного компонента используются аббревиатуры: 3Д принтинг, ТВ мрежа, многочисленные композиты с первым компонентом НАТО — НАТО варијанта, НАТО агресија, НАТО лобиста, НАТО Вук — так СМИ окрестили Вука Еремича — кандидата на предстоящих в Сербии президентских выборах. Заголовок одной из газетных статей гласит: НАТО Вук се шлихтао Хилари (т.е. Натовский Вук заискивает перед Хилари Клинтон). В заголовке другой газетной статьи — НАТО поигравање Србијом — актуализировано одно из переносных значений глагола поигравати се — относиться к кому-л. как к игрушке, не учитывая его волю и желания. В данной, нетипичной для сербского языка, конструкции в качестве второго компонента использовано отглагольное существительное, а сама она обозначает действие, а не предмет/явление.

Частой конструкцией в языке газет являются композиты с первым компонентом ЕУ (сокращение от Европска унија), которые существуют только в письменной форме — ЕУ перспективе, ЕУ администрација и т. п.

Нельзя не отметить, что подобные композитные конструкции за счет своей внешней лаконичности и внутренней содержательности позволяют создавать емкие образы, зачастую не лишенные ироничности. Например, в одной из статей речь идет о строительстве комплекса на берегу р. Сава (так называемый «Београд на води») — проекте, который встретил много сопротивления среди горожан. Автор статьи, иронизируя над внешним видом планируемой башни, которая напоминает флакон шампуня, конструирует название для подобного архитектурного стиля — Шампон архитектура: «Посматрајући архитектонско решење за кулу, признајем да нисам љубитељ „шампон” архитектуре».

В другой статье, где обсуждается обучение в частных ВУЗах, автор называет такие учреждения инстант-факултети — по аналогии с давно существующим в языке композитом инстант кафа — быстрорастворимый кофе, тем самым намекая на то, что поступить и получить диплом в таких институтах не сложнее, чем приготовить чашечку растворимого кофе.

Конструкция ол-инклузив одлазак используется в статье, где обличаются махинации некоторых сомнительных компаний, которые за определенную плату предлагают пожилым людям полное сопровождение в последний путь: тур на тот свет в режиме «все включено»:

«Улагање у сопствену смрт је постао ризичан посао у тржишној утакмици многобројних трговаца, спекуланата и силних газда Језди који нуде ол-инклузив одлазак у вечна ловишта, те се изиграни инвеститори у посмртно осигурање надају да не постоји и живот после живота. Јер, ко преживи, кајаће се! И ко умре, кајаће се!»

Несмотря на подобные, несомненно, остроумные примеры, приходится признать, что в большинстве случаев использования таких заимствованных моделей можно избежать: чаще всего их присутствие в тексте ничем не оправдано, является данью языковой моде, и они с легкостью могут быть заменены на традиционные словосочетание определение + определяемое (кенсел култура, реал политика, мулти култи оазе). Возможно, обилие в сербском языке конструкций «неизменяемый препозитивный определитель + существительное» обусловлено проникновением аналогичных моделей из турецкого языка еще в 15 в., что создало благоприятную почву для последующих заимствований из немецкого, а в последние десятилетия — из английского языка. Однако, несмотря на «заразительную краткость, выразительную новизну» (Костомаров 2014, 189) таких конструкций, Виталий Григорьевич Костомаров в своей книге «Языковой вкус эпохи», предупреждает: «чужеродное слово выглядит в окружении обыденных слов словесным протезом родной речи». То же справедливо и в отношении «чужеродных» словообразовательных моделей.

Список литературы

Бабанов А.В. Вопрос об аналитических прилагательных в свете номинационной парадигматики славянских языков.// Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2011, № 6(2). С. 40–44.
Ђинђић Марија С. Турцизми у савременом српском књижевном језику (семантичко-деривациона анализа) (докторска дисертација). Београд, 2013
Костомаров В.Г. «Изафет» в русском синтаксисе словосочетания? // Словарь. Грамматика. Текст: Сб. ст. М., 1996. С. 212–217.
Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. СПб.: Златоуст, 1999.
Костомаров В.Г. Язык текущего момента: понятие правильности. СПб., 2014.
Николаева О.В. Атрибутивные дефисные композиты в электоральном речетворчестве американских СМИ: соотношение объективной и прагматической причинности. // Вестник Томского государственного университета, 2022, № 474. С. 88–96.
Осетрова О.И. Конструкции с атрибутивными препозитивными элементами. // Динамика языковых и культурных процессов в современной России, 2022, № 7. С. 261–266.
№ 15. С. 73–87
Петровачки Љ., Штасни Г. Именичке полусложенице у српском језику. // Годишњак Филозофског факултета у Новом Саду. Књига XXXIV, 2009. С. 89–102
Пешикан М., Јерковић Ј., Пижурица М. Правопис српскога језика. Нови Сад: Матица Српска, 2010.
Пипер П., Клајн И. Нормативна граматика српског језика. Нови Сад: Матица српска, 2013.
Реформатский А.А. Упорядочение русского правописания (статья вторая) // Русский язык в школе, 1937, № 6. С. 83–84.
Станојчић Ж., Поповић Љ. Граматика српскога језика. Београд–Нови Сад, 1992.
Стевановић М. Савремени српскохрватски језик I: Увод. Фонетика. Морфологија. Београд: Научна књига, 1986.
Сурдучки М. Именичке сложенице без спојног вокала у српскохрватском језику. // Научни састанак слависта у Вукове дане, № 7, 1981, С. 189–197
Тыртова Г.П. К вопросу об адаптации новейших заимствований в сербском языке. // Славянский вестник. Вып. 2. М.: МАКС Пресс, 2004. С. 386–392
Ћорић Божо. Творба именица у српском језику (одабране теме). Београд, 2008
Фекете Егон. Настава граматике и развојни процеси савременог српског језичког стандарта // Актуелни проблеми граматике српског језика. Суботица–Београд, 1999. С. 169–174
Хлебец Б. Принципи формирања биноминалних сложеница и синтагми у српском језику. // О лексичким позајмљеницама. Градска библиотека, Суботица; Институт за српски језик САНУ, Београд, 1996. С. 139–145.
Шипка Милан. Морфолошка адаптација новијих англицизама // Актуелни проблеми граматике српског језика. Суботица–Београд, 1999. С. 261–274