УДК 792.9

Осип Наумович Абдулов – режиссер радиотеатра

 Вдовина Елена Александровна – доцент кафедры Сценической речи Высшего театрального училища (института) им. М.С. Щепкина

Аннотация: Статья посвящена творческой биографии О. Н. Абдулова и его влиянию на становление режиссерской школы отечественного радиотеатра. Автор отмечает, что Абдулова можно смело назвать одним из основоположников жанра радиоспектакля, в статье сделана попытка свести воедино разрозненные сведения о творчестве режиссера и вывести некие тенденции в его профессиональном становлении и развитии. Особое внимание уделяется вопросу преемственности в профессии режиссера радио на примере творческого сотрудничества О. Н. Абдулова и Р. М. Иоффе. кроме того, прослеживаются некоторые тенденции в развитии жанра радиоспектакля в отечественном художественном вещании, становлении практики художественного радиовещания.

Ключевые слова: радиотеатр, радиоспектакль, режиссура, аудиоспектакль, актерское искусство.

Автор собирает и цитирует в статье важные для понимания вопроса свидетльства коллег Абдулова по радиосцене. В своей работе автор придерживается аналитического подхода, прежде всего, сравнительно-исторического и сопоставительного, чтобы в достаточной полноте раскрыть тему. Статья посвящена одному из эпизодов начального этапа отечественного радиовещания в целом и раннему периоду развития радиотеатра в частности. Именно тогда были заложены основы радиотеатра. Однако этот процесс пока не был полноценно освещен в научной литературе. Этот пробел и пытается по возможности восполнить автор в своем исследовании.

На основе выводов, полученных в ходе изучения доступных сведений о театральном радиовещании 1920 – 1930-х гг. автор приходит к важным обобщениям относительно режиссуры радиоспектакля и актерского существования при исполнении у микрофона.

Автор приходит к следующему выводу: О. Н. Абдулов и другие основатели театрального вещания в своем творчестве опирались на лучшие традиции русской театральной школы. При этом, они смело экспериментировали в постижении новых форм, продиктованных спецификой радиотеатра. Их опыт создания звуковой образности радиоспектакля лег в основу поэтики отечественного радиотеатра.

В становлении отечественной школы радиорежиссуры вклад О. Н. Абдулова трудно переоценить. За три десятилетия работы у микрофона он осуществил более 200 радиопостановок в качестве режиссера. Число его актерских работ, вышедших в эфир, подсчитать едва ли возможно. В ежедневной практике у микрофона Абдулов выявлял закономерности радио-сцены, разрабатывал инструментарий выразительных приемов. Он смог собрать вокруг себя круг единомышленников – актеров, композиторов, режиссеров радио – оставить после себя, если не школу, то, во всяком случае, достойных учеников, продолжателей своего дела.

Абдулов был одним из первых артистов, начавших работать у микрофона радиовещания. Он участвовал в первой пробной радиопередаче 2 января 1924 г. на недавно построенной станции имени Коминтерна с чтением рассказа В. Шишкова. Некоторое время Абдулов работал в качестве диктора – читал материалы радиогазет. С образованием литературно-драматического вещания Абдулов стал постоянным исполнителем, а со временем и режиссером литературно-музыкальных композиций и радиоспектаклей. По свидетельству Елены Абдуловой-Метельской – жены и постоянной советчицы артиста, соавтора многих его радиоинсценировок, Абдулов находился в постоянном поиске подходящего материала, тонко чувствуя и точно ощущая, что может прозвучать на радио, а что, при всех литературных достоинствах, «нерадиогенично» [2].

Для Абдулова артист радио не был чтецом, пусть и превосходным, «умеющий повышать интонацию к запятой и понижать к точке. Это умеет каждый школьник. Чтец – это рассказчик. И рассказывает он, как живой участник, как свидетель событий» [2]. Р. Я. Плятт вспоминал, как режиссер О. Н. Абдулов уводил исполнителей от сугубо чтецкой выразительности, о том, как «учил нас действовать у микрофона <…> он, как никто, умел показать (и сам так играл), как надо действенно вскрывать текст с позиций образных, характерных, именно так, чтобы невидимое стало видимым, чтобы радиослушатель отчетливо представлял себе физическую природу данного образа, его руки, его глаза, его одежду… <…> Лучшие его радиоспектакли отличались, по-моему, таким как будто “не радийным” качеством как зрелищность. Абдулов знал цену разным планам у микрофона, удалениям и приближениям, знал цену радиопаузе, когда, к примеру, слово с крика перешло на шепот, вдруг замерло… затем тишина… Пробили часы… Где-то послышались шаги, далеко-далеко пропел петух… тихо вступила музыка – и вновь звучит текст… Все это никогда не бывало у него беспредметным, надуманным, нет, все передавало атмосферу, стиль автора» [3].

По воспоминаниям учеников и коллег, Абдулов был превосходным педагогом. Он заботился о том, чтобы артисты радиотеатра приобретали и развивали специфический инструментарий, продолжая при этом служить в театре, выходить на традиционные подмостки. Он считал, что опыт живого общения с публикой обогащает артиста, позволяет ему оставаться в хорошей профессиональной форме, творчески расти.

Абдулов один из первых сформулировал этот краеугольный принцип звукового спектакля – его создатели должны добиться того, чтобы слушатель смог увидеть происходящее перед своим мысленным взором. Он добивался от исполнителей виртуозного владения голосом, интонацией, речевой характеристикой персонажа. При этом «голосовой грим» никогда не становился самоцелью, работа над ролью для актеров в постановках Абдулова начиналась с анализа пьесы, с разбора характеров персонажей и их взаимоотношений, а параллельно шел поиск звукового решения, которое способно было максимально точно выражать художественный образ, воспринимаемый слухом, что абсолютно соответствовало специфике радио.

В начале 1930-х гг. на радио появляются документальные пьесы, обращенные к проблемам первой пятилетки. Таким образом радиотеатр оказался активным участником масштабной информационной компании, развернутой в отечественных СМИ. Это было неизбежно, ведь радио – это и вид искусства, и средство массовой информации, и коммуникации. Радиотеатр должен был художественными средствами решать те задачи, которые ставились перед политическим вещанием. В связи с объявленным курсом на индустриализацию, особенно остро встал, в частности, вопрос с топливом. Одним из наиболее доступных его видов в то время был торф. Торфяные разработки широко освещались как в печати, так и на радио. Под лозунгом «Внимание торфу!» «Рабочая радиогазета» выпустила несколько выпусков, посвященных новейшей технике добычи торфа, передавала отчеты о результатах социалистического соревнования, проводила переклички торфяных районов.

18 июля 1931 г. в радиоэфир вышла пьеса Арсения Тарковского «Повесть о сфагнуме». Она была написана нерифмованным стихом, представляла собой чередование публицистических фрагментов, документальных, художественных и драматургических сцен. Вымышленный автором пьесы разговор Петра I с голландским купцом о тайнах добычи и использования торфа, сменяло чтение подлинного исторического документа – указа Петра I об основании торфяного промысла в России. Затем актеры читали реальные цифры и факты из истории торфяных разработок на фоне пения, стилизованного под народное. В «Повести о сфагнуме» рассказывалось и об истории торфяных разработок, и о значении торфа в современной слушателю ситуации. Напомним, что начало 1930-х гг. – это все еще время преимущественно «живого» радиовещания, спектакль, разыгрываемый исполнителями в студии, передавался в прямой эфир. Монтажное соединение, невозможное для радио с точки зрения техники, Тарковский берет за основной сценарный принцип своей радиопьесы, предвосхищая будущее раскрытие монтажной природы радио. Режиссером этого радио-спектакля был О. Н. Абдулов.

В 1932 году в эфир московского радио выходит радиоспектакль «Стекло» по пьесе Арсения Тарковского в постановке О. Н. Абдулова. Во многом этот спектакль повторял первый удачный опыт творческого тандема – «Повесть о Сфагнуме». Пьеса освещала историю стекольного дела в России и современные производственные реалии. Связующим звеном выступала фигура молодого стеклодува Степана Круглякова, рабочего завода, основанного еще М. В. Ломоносовым. Историческая составляющая пьесы базировалась на сохранившихся документах, широко цитировавшихся по ходу действия. Драматургические сцены были плодом фантазии автора, подкрепленным сведениями, почерпнутыми в творческой командировке на небольшой стекольный завод Нижегородского края, в которую Тарковский ездил во время работы над пьесой.

Эти спектакли представляют собой интересное и оригинальное для своего времени явление – монтажные пьесы, действие которых организовано довольно сложным и причудливым образом. Нет привычной стройной сюжетной линии, проведенной через ряд последовательно изложенных игровых сцен. По авторитетному утверждению исследователя документального радиотеатра Е. А. Болотовой: «Для этих пьес характерна монтажность как бы в двух отношениях. Во-первых, отдельные эпизоды строились на столкновении различных компонентов – игровых сцен, отрывков из исторических документов, газетной информации и т. п. Во-вторых, составляющие пьесу картины сочетались не только последовательно, но и по ассоциативному принципу. Их отличительной особенностью было свободное обращение драматурга с пространством и временем – частые временные и пространственные переносы стали органичной чертой этой разновидности драматической литературы» [1]. Такая непривычная для драматического артиста драматургия требовала особых режиссерских новаций в работе с исполнителем.

По словам Р. Я. Плятта, из актеров-совместителей Абдулов создал постоянную радио-труппу: «Передачу за передачей создавал Осип Наумович силами в общем одной и той же группы актеров. Но это не значит, что мы повторялись, рискуя надоесть своими голосами радиослушателям; наоборот, это обязывало нас к поискам разнообразия в себе, и, за редкими исключениями, мы почти не подводили своего шефа. Зато такая стабильность давала неоценимое преимущество: мы понимали друг друга и Абдулова с полуслова и работали дружно, быстро, эффективно. <…> у нас появились свои инсценировщики, свои композиторы, дирижер и даже, как это ни странно, свои энтузиасты и “болельщики” из могучего, но неверного и беспокойного племени оркестрантов-совместителей. А наличию своего оркестра и дирижера Абдулов придавал огромное значение, он знал цену музыке на радио и был великолепным ее организатором в радиоспектакле» [2].

Из учеников Абдулова мы не можем обойти вниманием и Розу Марковну Иоффе, едва ли не самого известного режиссера советского радиотеатра для детей. Свои знаменитые постановки, частично дошедшие до нас, Иоффе выпустила уже после войны, но ее приход на радио и первые режиссерские работы пришлись как раз на 1930-е гг. Ее воспоминания помогают «дорисовать» в сознании образ Абдулова-режиссера: «Осип Наумович имел свой актив, свою радиотруппу артистов, с которыми он работал годами, которые были им профессионально подготовлены к сложной работе на радио, где ни костюм, ни грим, ни пластика, ни декорации, ни самая выразительная внешность актеру не помогут. А только эмоционально четко созданный образ вместит в себя все многочисленные выразительные атрибуты театра. <…> Он не был режиссером-диктатором – нет, он создавал атмосферу веры в актера, доброй помощи, содружества» [2].

Основатели театрального вещания в своем творчестве опирались на лучшие традиции русской театральной школы. Они смело экспериментировали в постижении новых форм, продиктованных спецификой радиотеатра. Их опыт создания звуковой образности радиоспектакля лег в основу поэтики отечественного радиотеатра.

Cписок литературы

1. Болотова Е. А. Формирование жанра документальной драмы в отечественном радиотеатре (1928-1932 гг.) // Филология: научные исследования. 2013. № 4. С. 381. 
2. Осип Наумович Абдулов. Статьи. Воспоминания. М.: Искусство, 1969. С. 76 
3. Плятт Р. Я. Воспоминания об О. Н. Абдулове. // Осип Наумович Абдулов. Статьи. Воспоминания. М.: Искусство, 1969. С 192-