УДК 070

Культурологические особенности журналистики Юго-Восточной Азии: стереотипы и реальность

Чжао Лихуэй – студент Чжэцзянского университета иностранных языков Юэсю (Китай, Ханьчжоу).

Аннотация: Понимание СМИ Юго-Восточной Азии требует понимания тех культурных и концептуальных особенностей, которые они имеют. Однако созданные ранее западной наукой концепции «журналистики развития» и «азиатских ценностей», описывающие журналистику в Юго-Восточной Азии, не отражают существующую реальность. В данной работе рассматриваются те особенности, которые определяли ранее и определяющие особенности, моральные нормы и другие характеристики журналистики в странах Юго-Восточной Азии.

Ключевые слова: Юго-Восточная Азия, СМИ, пресса, свобода слова, мораль, нормы журналистки, культурология.

Понимание СМИ Юго-Восточной Азии требует понимания тех культурных и концептуальных особенностей, которые они имеют. СМИ Глобального Юга редко изучались сами по себе; они часто имплицитно рассматриваются в европоцентристских рамках, а западные демократические системы используются в качестве эталона по умолчанию. Полученные в результате эссенциальные описания имеют тенденцию экстраполировать стереотипы азиатской культуры или политических систем. Так появились такие понятия как «журналистика развития» и «азиатские ценности». В данной статье будут рассмотрены и развенчаны стереотипы, касающиеся азиатской прессы, и выявлены реально существующие культурологические особенности азиатской журналистики.

Журналистика развития как концепция впервые зародилась на Филиппинах в 1960-х годах как движение за профессиональные реформы, призывавшее СМИ Глобального Юга (страны Латинской Америки, Африки, Азии и Ближнего Востока, которые находятся на периферии глобализации и экономического развития) сопротивляться сенсациям и конструктивно реагировать на насущные социально-экономические потребности своих стран [1]. Некоторые правительства ухватились за эту концепцию, чтобы доказать, что пресса должна быть их добровольным партнером в государственном строительстве и экономическом развитии, тем самым оправдывая свой авторитарный контроль.

То же самое было и с «азиатскими ценностями», споры о которых достигли своего пика в 1990-х годах, когда после распада Советского Союза и его государств-сателлитов индустрия продвижения демократии на Западе была на подъеме [2]. Этот лозунг имел риторическую ценность среди государств Юго-Восточной Азии, особенно Сингапура, Малайзии и Индонезии, которые сопротивлялись либеральной демократии западного образца и свободе прессы. Они утверждали, что их собственные цивилизационные ценности — социальная гармония, порядок, коммунитаризм и уважение к власти — являются национальными сильными сторонами, о чем свидетельствует их высокий уровень экономического роста. Многие журналисты и ученые приняли эту концепцию, хотя ее недостатки были довольно очевидны. Азиатские ценности, изложенные их самопровозглашенными представителями, на самом деле в лучшем случае описывали конфуцианские общества, да и то лишь поверхностно, поскольку даже в Китае существовали давние традиции инакомыслия.

Правительственные лидеры перестали использовать эти подходы к прессе после конца 1990-х годов, когда азиатский финансовый кризис сделал старую риторику бесполезной. Кроме того, демократические преобразования в Индонезии, Южной Корее и Тайване развенчали теорию о том, что у азиатов нет культурного стремления к свободе. Продемократическим протестным движениям в Малайзии и Мьянме потребовалось больше времени, чтобы принести плоды, но они сделали то же самое. Многие из предыдущих заявлений об азиатских СМИ были основаны на том, что говорили о них азиатские лидеры. Упрощенно предполагалось, что в авторитарных условиях у работников СМИ не было свободы действий — возможно, даже не было собственного мнения — и что СМИ некритически усваивали официальные позиции или национальные культуры.

Более поздние исследования взяли на себя труд спросить самих журналистов об их ценностях и нормах либо посредством подробных опросов, либо этнографических исследований. Многострановое исследование Worlds of Journalism, например, показывает, что в каждой стране существует не одна, а несколько сосуществующих профессиональных субкультур. В Индонезии, стране Юго-Восточной Азии, включенной в исследование, около половины опрошенных журналистов идентифицировали себя с ролью «оппортунистического посредника», который рассматривает СМИ как партнеров власти. Но почти четверо из десяти индонезийских журналистов считали себя интервенционистскими и противоборствующими государству силами в роли «критических агентов перемен» (для сравнения: в США лишь два из десяти журналистов видят себя в такой роли) [3].

Недавний анализ новостного контента в нескольких странах [4] еще более ясно показывает, что национальные и региональные системы СМИ неоднородны. Они гибридные. Внутринациональные различия — например, между бульварными телевизионными новостями и официальными газетами — так же важны, как и различия между нациями.

Качественные исследователи помогли исправить старые стереотипы благодаря своим глубоким погружениям в журналистскую практику различных стран Юго-Восточной Азии. Например, хотя многие правительства мусульманских стран печально известны своей нетерпимостью к свободе прессы, Стил в своем исследовании показал, что многие мусульманские журналисты в регионе, которые верят в независимую общественную журналистику, считают себя приверженцами ценностей, вытекающих из их религиозных учений [5]. Глубокие этнографические и обзорные исследования, как правило, разрушают «контейнерное мышление», которое рассматривает национальные территории как единицу по умолчанию для сравнения и категоризации [6].

Любое исследование норм азиатских СМИ должно также противостоять реальности коррупции в профессии. Широко распространена так называемая «конвертная» журналистика: из-за низких зарплат репортеры, посещая мероприятия для прессы, ожидают, что им вручат пачки наличных от ньюсмейкеров. В некоторых странах некоторые журналисты-расследователи руководствуются возможностью шантажа: они требуют от политиков и бизнесменов денег за молчание, как только обнаруживаются правонарушения. Более высокие этические стандарты, как правило, пропагандируются горсткой более принципиальных медиа-организаций, профессиональных ассоциаций и советов прессы.

В заключение можно отметить, что, с одной стороны, журналистика стран Юго-Восточной Азии, как и любых других стран, имеет собственные национальные особенности, в том числе и связанные с культурой, религией и историей этих стран. С другой стороны, она во многом подчинена глобальным моральным нормам журналистики, таким как честность и непредвзятость. Созданные ранее западной наукой концепции «журналистики развития» и «азиатских ценностей» не отражают существующую реальность.

Список литературы

1. Romano A. Asia. In Norris, P. (ed.). Public Sentinel: News Media & Governance Reform. Washington, DC: World Bank Publications, 2009, pp. 353–75.
2. George C. Asian Journalism. In Vos, T. P. and Hanusch, F. (eds.). The International Encyclopedia of Journalism Studies. New York, NY: WileyBlackwell, 2019.
3. Hanitzsch T. Populist Disseminators, DetachedWatchdogs, Critical Change Agents and Opportunist Facilitators: Professional Milieus, the Journalistic Field and Autonomy in 18 Countries // The International Communication Gazette, 2011, №73(6), р.477–94.
4. Mellado C., Hellmueller L., Márquez-Ramírez M., Humanes M. L., Sparks C., Stepinska A., Wang H. The Hybridization of Journalistic Cultures: a Comparative Study of Journalistic Role Performance // Journal of Communication, 2017, №67(6), р.944–967.
5. Steele J. Mediating Islam: Cosmopolitan Journalisms in Muslim Southeast Asia. Seattle: University of Washington Press, 2018.
6. Couldry N., Hepp A. Comparing media cultures. In Esser, F. an Hanitzsch, T. (eds.). The Handbook of Comparative Communication Research. New York: Routledge, 2012 pp. 249–61.