УДК 82-95

Характеристика отношения А. Закржевского к русской религиозной философии

Баландин Андрей Сергеевич – аспирант Казанского (Приволжского) федерального университета.

Аннотация: В критике Серебряного века оценка христианства и религиозных традиций была актуальной проблемой. Как критики «первого эшелона», так и их менее известные коллеги старались объяснить утрату мистического значения христианства из повседневной жизни людей, процесс «развенчания» веры. Одним из критиков, задававшихся этим вопросом, был и А.К. Закржевский. Писатель с присущими ему пафосом и максимализмом утверждает невозможность считать христианами всех прихожан церкви. Таким образом, как в первых работах критика, пронизанных антихристианской риторикой, так и в оценках после религиозной конверсии, есть общие черты. 

Ключевые слова: религиозное обращение, А.К. Закржевский, Серебряный век, критика.

Отношение русской религиозно-философской критики к христианству было амбивалентным. С одной стороны, для представителей критики была характерна любовь к традициям, связанным с христианской верой. С другой – многие аспекты христианства стали казаться им неприемлемыми или даже опасными. В результате на протяжении всей истории русской мысли возникали различные варианты «развенчания» христианства: рационалистическое, нравственно-политическое и мистическое.

Раннее творчество А. К. Закржевского было антихристианским, что проявлялось как в тематике лекций, с которыми выступал критик, так и в его философских размышлениях, содержащихся в книгах критических статей. Даже после религиозного обращения в разговоре с О. Прохаско писатель классифицировал типы религиозного чувства, разделив всех верующих на 5 категорий:

  1. Нежелающие знать Христа;
  2. Сытые Христом;
  3. Сытые и пресыщенные Христом;
  4. Не имеющие и мучительно алчущие;
  5. Имеющие, но ненасытные [5, с. 10]

Подобная классификация свидетельствует о максимализме писателя по отношению к религии. Лишь те, кто способен всего себя отдать вере, по мнению Закржевского, могут называться христианами. В то же время люди, выходящие из храма в день Святой Пасхи и говорящие о бытовых и повседневных делах христианами не могут считаться вообще и даже не входят в классификацию критика.

В. Розанов утверждал, что, несмотря на польское происхождение, Закржевский является русским писателем, поскольку тип его мышления характерен исключительно для русских людей [6, с. 5]. Описывающие Закржевского современники также отмечали, что критик похож на одного из персонажей Ф. Достоевского, в шутку называя его Ипполитом из романа «Идиот». Действительно, изучавший Достоевского Закржевский не мог не перенять некоторых принципов диалектики русского классика: например, для Закржевского было характерно метание от крайности к крайности. Эту особенность русских «созерцателей» Достоевский описал следующим образом: «накопив впечатлений за многие годы, бросит всё и уйдет в Иерусалим, скитаться и спасаться, а может, и село родное вдруг спалит, а может быть, случится и то, и другое вместе» [1, с. 97].

Другую русскую характерную особенность Достоевский раскрыл в «Дневнике писателя», комментируя стихотворение Н. Некрасова «Влас». Достоевский считает, что есть очень характерная у русских людей черта: сначала они соревнуются «кто дерзостнее сделает», а после сами гонятся за страданием и покаянием.

Закржевскому обе эти черты были присущи. Его «дружба с дьяволом», о которой он признавался близким друзьям, равно как и юношеский сатанизм, при котором вера в Бога вовсе не следует из веры в чертей, есть не что иное как «дерзостный поступок», сильнее которого выдумать нельзя. Нравственные метания, сомнения и конверсии при переходе от веры к безверию, от ницшеанства к увлечению Достоевским, от рационализма к мистицизму – не менее присущие для критика черты.

В ходе нравственно-религиозных критик примыкает к Петербургскому Религиозно-философскому обществу (ПРФО), создатель которого – Н. Бердяев – старался поставить точку в полемике представителей критики религиозно-философского направления. Интересно, что завершить дискуссию, создав ортодоксальное общество, в котором бы велась борьба с современными еретическими воззрениями ницшеанского типа, философу не удалось. Д. Глухов пишет: «попытка себя не оправдала: Бердяеву в 1907–1908 гг. одинаково претили и позиция Розанова, и «академизм» Аскольдова, и политическая радикализация Мережковских, и в целом любая «кружковщина», которую не удалось преодолеть путем создания ПРФО».

Тем не менее для Закржевского участие в качестве слушателя в этом обществе дало возможность приблизиться к той соборности, которую предоставляет человеку церковь. Сама церковь для Закржевского, по его собственному признанию, была закрыта. Но тревожившие молодого критика «проклятые вопросы» требовали разрешения. В ПРФО критик получил эти ответы, что позволило ему сначала написать в нескольких фрагментах книг о том, что христианская истина ему открылась, а позже пойти дальше по пути поиска новых религиозно-философских оснований, вернувшись к увлечению философией Ф. Ницше и эстетикой Т. Маринетти.

Список литературы

  1. Бердяев Н.А. Миросозерцание Достоевского. М.: Захаров, 2001. 173с.
  2. Достоевский Ф.М. Записки из подполья: повесть. Санкт-Петербург: Азбука-классика. 2008. 249 с.
  3. Закржевский А.К. Религия: Психол. параллели: Достоевский, З. Гиппиус, Д.С. Мережковский, Н.М. Минский, С. Булгаков, Н.А. Бердяев, В.В. Розанов, Андрей Белый, Вяч. Иванов, Алек. Блок, Алекс. Добролюбов. – Киев: Искусство. 1913. 475 с.
  4. Закржевский А.К. Рыцари безумия (Футуристы) / Александр Закржевский. Футуризм и безумие / Евгений Радин. Безумие, его смысл и ценность / Николай Вавулин. Футуризм (На пути к новому символизму) / Генрих Тастевен. 2-е, доп. и испр. изд. Москва: Циолковский. 2019. 473 с.
  5. Прохаско О.П. Загробная исповедь: (Памяти А.К. Закржевского). Киев: Славянская тип. 1916. 45 с.
  6. Розанов В.В. Три момента в развитии русской критики. Москва. 1996. 15 с.

Интересная статья? Поделись ей с другими: