УДК 340

Механизм взаимодействия интеллекта и права

Акулов Егор Вадимович – магистрант Владимирского государственного университета им. А.Г. и Н.Г. Столетовых

Аннотация: В статье рассматривается вопрос, касающейся механизма взаимодействия интеллекта и права. Автор отмечает актуальность исследования вопросов, посвященных взаимодействию различных проявлений интеллекта и правовых явлений с учетом бурного развития технологий искусственного интеллекта в настоящее время. На основе комплексного анализа взаимосвязи интеллекта и правовых явлений автор формирует модель механизма взаимодействия интеллекта и права, состоящую из трех уровней: уровня взаимоизменения; уровня способствования интеллектуальной деятельности и уровня юридического факта. Автор отмечает, что взаимодействие интеллекта и права на каждом из указанных уровней механизма взаимодействия интеллекта и права имеет свои особенности. В заключении автор делает общие выводы, касающиеся темы исследования.

Ключевые слова: интеллект, право, искусственный интеллект, юридический факт, правотворчество, интеллектуальная собственность, вина.

Вопросы, касающиеся взаимодействия интеллекта и различных правовых явлений еще не получили широкого раскрытия в юридической доктрине. Одной из наиболее фундаментальных проблем в данной сфере является вопрос о наиболее общих закономерностях взаимодействия интеллекта и права. Нетрудно заметить, что указанный вопрос носит общий характер, а, следовательно, крайне важен. Не изучив общее нельзя в полной мере понять частности. Применительно к данному случаю, не дав ответ на этот вопрос, мы не сможем дальше углубиться в изучении отдельных проявлений взаимодействия интеллекта и права.

Изучать различные проявления взаимодействия интеллекта и права действительно важно. В настоящее время активно развиваются технологии, само это развитие происходит с помощью усилий человеческого интеллекта. К тому же, среди этих активно развивающихся технологий есть и технологии искусственного интеллекта, которые требуют должного правового регулирования. Все это обуславливает необходимость понимания процессов взаимодействия интеллекта и права.

Интеллект в рамках данной статьи мы будем понимать в контексте информационного подхода. Исходя из этого, под интеллектом мы понимаем способность субъекта воспринимать, а также самостоятельно (без заранее заданного алгоритма) обрабатывать, оценивать и преобразовывать информацию, в том числе формируя новую информацию в результате указанных процессов.

Право мы будем рассматривать в рамках интегративного подхода. Под правом мы будем понимать систему нормативных установок, опирающихся на идеи человеческой справедливости и свободы, выраженных главным образом в законодательстве и регулирующих общественные отношения [4, с. 111].

Интеллект, как неотъемлемо присущее человеку качество активно взаимодействует с правом. Именно с помощью интеллекта субъект познает и осмысляет окружающую его действительность, к которой, несомненно, также относится и право. К тому же, право хоть и является «внешним» явлением по отношению к человеку, но все же в сущности своей является социальным феноменом, то есть создается и функционирует в обществе, а так как общество состоит из людей, а людям присущ интеллект, то в рамках социальных взаимодействий происходит и взаимодействия интеллекта и права.

Говоря об общей системе взаимодействия интеллекта и права, целесообразно использовать термин «механизм», давно используемый в юридической науке. К примеру, существуют такие общепризнанные юридические термины, как механизм правового регулирования, механизм государства.

Согласно Толковому словарю Ожегова под механизмом, в том числе, понимается система, устройство, определяющее порядок какого-нибудь вида деятельности [5]. Исходя из указанного определения, мы можем сделать вывод, что под механизмом взаимодействия интеллекта и права следуем понимать определенную систему правовых связей, правовых отношений в рамках и в соответствии с которой происходит уже упомянутое взаимодействие интеллекта и права.

Механизм взаимодействия права и интеллекта не однороден. Те отношения, в рамках которых происходит вышеуказанное взаимодействие, слишком различны по своей природе, чтобы говорить о едином механизме. Данный механизм можно подразделить на несколько уровней, в рамках каждого из которых происходит свое, особенное взаимодействие интеллекта и права. Всего таких уровней мы можем выделить три: уровень взаимоизменения; уровень способствования интеллектуальной деятельности и уровень юридических фактов.

При этом стоит отметить, что есть и некоторые общие черты, характерные для механизма взаимодействия интеллекта и права в целом. К примеру, двусторонний характер взаимодействия. На всех уровнях взаимодействие происходит двухсторонне: интеллект воздействует на право, а право – на интеллект. Однако природа такого воздействия различна. На уровне взаимоизменения происходит соответствующее изменение, как права, так и интеллекта под влиянием друг друга. В свою очередь, на остальных уровнях, как право, так и интеллект остаются неизменны, а их взаимодействие происходит в установленных законом рамках.

Учитывая, что мы понимаем механизм взаимодействия интеллекта и право не как однородное единство, а как объединение нескольких относительных самостоятельных уровней взаимодействия, следует рассмотреть каждый из них подробнее.

Первый уровень взаимодействия интеллекта и права – уровень взаимоизменения. В данном случае мы говорим о таком взаимодействии интеллекта и права, где оба этих явления взаимодействуют, взаимоизменяя друг друга. В сущности, это такое взаимодействия, при котором право изменяет и отражает интеллект субъекта, а интеллект – право.

Такое взаимовлияние вполне возможно, ведь, с одной стороны, право создается человеком. Именно человек формирует те или иные нормы права в процессе правотворчества. В данном процессе явным образом участвует интеллект человека. Ведь правовые нормы, в сущности, являются определенной правовой информацией, а, учитывая, что интеллект как определенная способность отвечает за обработку и переработку информации, в том числе за создание человеком новой информации, то мы можем сказать, что правотворец создает правовые нормы с помощью своих интеллектуальных способностей.

В сущности, такое же взаимодействие можно наблюдать и в рамках правоприменительной деятельности, а также в деятельности по толкованию правовых норм. Здесь интеллект направлен не на создание новых норм права, так как их и не создается по результатам указанных видов деятельности. А на создание определенного правового текста: правоприменительного акта либо акта толкования права. Данные тексты также содержат определенную правовую информацию, а значит, также создаются посредством использования интеллекта.

При этом не только состояние интеллекта правотворца может отражаться в правовых нормах. Также общее развитие каких-либо интеллектуальных явлений может воздействовать на содержание правовых предписаний. Например, активное развитие технологий искусственного интеллекта повлекло принятие отдельных нормативных правовых актов, посвященных его регулированию.

С другой стороны, право, как отдельный социальный регулятор, неотъемлемо присуще современному обществу. Как известно, особенности человеческой личности формируются в процессе социализации. Для примера мы будем опираться на подход, предложенный А.И. Ковалевой и И.А. Полуэхтовой, которые понимают социализацию как процесс передачи обществом социальных норм и культурных ценностей новым поколениям [3, с. 196]. Право, как разновидность социальных норм, непосредственно участвует в процессе социализации. Исходя из этого, мы можем сказать, что правовые нормы также могут формировать определенные личностные особенности, ценности и т.п. К ним также относятся особенности восприятия и переработки информации, что можно отнести к особенностям интеллекта. Примером такого влияния права на интеллектуальные особенности, пусть и не самым положительным образом, является профессиональная деформация юристов. Некоторые проявления профессиональной деформации юриста носят исключительно ценностный характер (например, правовой нигилизм). Другие же могут относиться и исключительно к особенностям интеллектуальной деятельности. К примеру, одно из проявлений профессиональной деформации – правовой формализм, который заключается стереотипном подходе к решению профессиональных задач [6, с. 120]. В данном случае, негативному влиянию подвергается именно интеллект и именно через право. Следует помнить, что работа с правом осуществляется посредством определенной интеллектуальной деятельности. Юрист, долгое время работающий с правом, привыкает вести эту работу определенными способами, т.е. формирует определенные интеллектуальные привычки, стереотипы.

Конечно же, нельзя говорить о том, что право действует на интеллект человека исключительно негативно. Изучение права и работа с ним, как и любая интеллектуальная деятельность, может помочь человеку логичнее мыслить, лучше структурировать информацию, т.е. в целом развить интеллектуальные способности.

Второй уровень взаимодействия интеллекта и права заключается в способствовании интеллектуальной деятельности с помощью правовых механизмов, иными словами в реализации возможностей интеллекта посредством права. Данный вид взаимодействия связан, в первую очередь, с наличием определенных управомачивающих правовых норм, которые предоставляют субъекту правовую возможность реализовывать возможности своего интеллекта. Хотя, конечно, для упорядочивания общественных отношений в данной сфере могут также использоваться обязывающие и запретительные нормы.

По нашему мнению, именно так происходит взаимодействие интеллекта и права в рамках общественных отношений, связанных с интеллектуальной собственностью.

То, что отношения, в рамках права интеллектуальной собственности носят интеллектуальный характер очевидно и из самого названия и из их природы. В рамках права интеллектуальной собственности защищаются охраняемые законом результаты интеллектуальной деятельности. К ним относятся: произведения науки, литературы и искусства, программы для ЭВМ, изобретения и т.д. Полный их перечень закреплен в статье 1225 Гражданского кодекса Российской Федерации (Далее – ГК РФ) [2].

Одной из главных особенностей результатов интеллектуальной деятельности является то, что сами по себе они не связываются с их материальными носителями. Права на носитель результата интеллектуальной деятельности и сам результат не зависят друг от друга, как указано в части 1 статьи 1227 ГК РФ [2]. В таком случае, мы можем говорить, что результат интеллектуальной деятельности представляет собой некую информацию, а значит, создается он интеллектом.

В таком случае, право дает возможность интеллектуальным способностям субъекта реализоваться через создание результатов интеллектуальной деятельности. Такая деятельность, конечно, была бы возможна и без правового регулирования, как и любая деятельность на которую законом предоставляется субъективное право. Но право охраняет интеллектуальную деятельность и ее результаты, формирует стабильность и защищенность, которые сами по себе стимулируют реализовывать интеллектуальные способности указанным способом.

Третий уровень взаимодействия интеллекта и права заключается в том, что интеллект предстает как определенный юридический факт, т.е. от определенного состояния интеллекта в какой-либо момент зависит наступление тех или иных юридических последствий. Ярким примером взаимодействия права и интеллекта на этом уровне являются отношения, возникающие при привлечении лица к уголовной ответственности, а именно при определении вины.

Как известно, вина в уголовном праве имеет два критерия: интеллектуальный и волевой. Если волевой критерий заключается в отношении субъекта преступления к последствиям совершения уголовно наказуемого деяния, то интеллектуальный – в осознании противоправности совершенного деяния и в предвидении противоправных последствий.

В данном случае, интеллектуальный критерий вины действительно относится к интеллекту в нашем его понимании. Под осознанием противоправности совершенного деяния можно понимать осознание субъектом информации о данной противоправности, а под предвидением возможность на основании имеющейся информации сделать вывод о наступлении тех или иных противоправных последствий.

В таком случае, право признает за определенной интеллектуальной деятельностью юридическую значимость. От того осознал ли субъект преступления противоправность деяния, а также предвидел ли он наступление противоправных последствий, зависит возможность привлечения этого субъекта к уголовной ответственности.

Здесь же, вполне вероятно, будет происходить гипотетическое взаимодействие искусственного интеллекта и права при признании его правосубъектным. Возможность признания правосубъектности искусственного интеллекта уже обсуждается, и в будущем, возможно, искусственный интеллект получит еще большее развитие, которое заставит законодателя признать за ним правосубъектность. Однако такое признание, скорее всего, будет тесно связано с развитостью искусственного интеллекта, т.е. с развитостью его интеллектуальных способностей. Правосубъектность человека признается за ним в силу лишь того факта, что он человек. Никакие остальные факты роли не играют. Даже различные нарушения интеллектуальных способностей, например, в силу психических расстройств, могут лишь служить причиной для ограничения либо лишения человека дееспособности, но на его правосубъектность никак повлиять не смогут. Такой подход оправдан для людей, но вряд ли может быть применим к искусственному интеллекту. Для того, чтобы гипотетически признать за искусственным интеллектом правоспособность необходимо доказать, что он обладает соответствующими интеллектуальными способностями, что он по большей своей части действительно схож с человеком. В данном случае, интеллект также может являться тем юридическим фактом, на основании которого будет признаваться правосубъекность искусственного интеллекта. Хотя законодательство может пойти и по иному пути, к примеру, по пути непризнания за искусственным интеллектом правосубъектности, или за распространением на весь искусственный интеллект только ограниченной правосубъектности. Но, для признания полной правосубъектности за отдельными видами искусственного интеллекта, по нашему мнению, без оценки уровня их интеллектуальных способностей, а значит и без наделения этой степени интеллектуальных способностей свойством юридического факта, все-таки не обойтись. Схожие позиции выдвигают и некоторые ученые. Так, О.С. Болотаева считает, что искусственный интеллект можно признать правосубъектными только при наличии у него определенных качеств, которые связаны, в том числе и с интеллектуальной деятельностью [1, c. 15-16].

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что интеллект и право взаимодействуют в рамках определенного механизма. Данный механизм подразделяется на три уровня: уровень взаимоизменения; уровень способствования интеллектуальной деятельности и уровень юридического факта. Взаимодействие интеллекта и права на каждом из указанных уровней имеет свои особенности. На уровне взаимоизменения интеллект изменяет право, а право – интеллект. На уровне способствование интеллектуальной деятельности право с помощью закрепления определенных субъективных прав и обязанностей создает условия для реализации интеллекта через интеллектуальную деятельность, а интеллект в свою очередь, реализуется в рамках указанных правовых норм. На уровне юридического факта за определенными интеллектуальными состояниями право признает юридическое значение. В сущности, они предстают юридическими фактами, так как от них зависит наступление тех или иных юридических последствий.

Список литературы

1. Болотаева О.С. Правосубъектность искусственного интеллекта // Право и государство: теория и практика. – 2022. – № 4 (208). – С. 15-17.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть четвертая от 18 дек. 2006 г. № 230-ФЗ: принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 24 нояб. 2006 г.: одобр. Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 8 дек. 2006 г.: ввод. Федер. законом Рос. Федерации от 18 дек. 2006 г. № 231-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации – 2006. – № 52, ч. 1, ст. 5496.
3. Ковалева А.И., Полуэхтова И.А. Социализация личности в информационном обществе // Знание. Понимание. Умение. – 2022. – № 3. – С. 195-206.
4. Общая теория права: курс лекций / под общ. ред. В. К. Бабаева. Н. Новгород.: Изд-во Нижегор. ВШ МВД РФ, 1993. 544 с.
5. Толковый словарь Ожегова [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://gufo.me/dict/ozhegov (дата обращения: 22.05.2022).
6. Яфаева А.З., Саттарова А.С., Егорышева Е.А. Профессиональная деформация личности юриста: факторы влияния и пути ее предупреждения // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. – 2021. – № 5-3 (56). – С. 119-121.