Большаков Андрей Александрович – аспирант кафедры Литературы Калужского государственного университета.
Аннотация: Тематическая типология лирики имеет ряд недостатков, связанных с описанием предметной области без указания на её соотношение с сутью выражаемого, и без обозначения цели, с которой эта область привлекается авторами. Для религиозной лирики в рамках тематического подхода проблема усугубляется внутренней разницей в прагматике: использование предметной области с целью эстетизации передаваемого с большим задействованием плана выражения, а не плана содержания, или с целю концептуализации, и задействованием плана содержания, когда автор кодирует некую мысль, а не эмоцию. В лирике с компонентами институционального дискурса также существует проблема соотношения варианта и инварианта. Инвариант подразумевает некоторую несвободу осмысления религии, потому что в этом случае поэзия становится религиозной философией, ограничивающей выражение мысли заданными догматикой рамками. В ситуации, когда автор оставляет за собой право интерпретации и концептуализации согласно собственным эстетическим и мировоззренческим установкам, используя заимствования из религиозной сферы как художественный инструмент, речь будет идти о варианте.
Ключевые слова: типология лирики, план содержания, план выражения, теория дискурса, вариант, инвариант, прагматика.
В основе существующих сравнительно-типологических подходов к классификации лирики как правило лежать жанровые, композиционные, ритмические особенности, или предмет изображения, как у Н. А. Гуляева [3, с. 155], или тематический принцип, как у А. Н. Богданова [1, с. 237], корреспондирующий с методом изображения лирического субъекта.
Отсутствие признанной универсальной классификации поэтических форм и претендующие на этот статус варианты систематизации демонстрируют актуальность проблемы типологизации, которая чаще реализуется через социологический подход, опирающийся на содержательные характеристики и признаки.
Альтернативные подходы к типологизации, основанные на формальных признаках (формы проявления лирического субъекта, дейксис, жанровая детерминация, виды лирической медитации, система художественны приемов и др.), встречаются в работах Б. М. Эйхенбаума, выделяющего риторический, говорной и песенный типы лирики [11, с. 328-331], В. Е. Холшевникова со схожей типологией [9, с. 35-36], В. Е. Хализева разделяющего лирику на медитативную, описательную и повествовательную [8, с. 159], Р. Пакальнишкиса, который считает адекватными песенный, манифестационный, нарративный и медитативный типы [6, с. 237—243].
В сферах, где привлекается не только рефлексия и эмоциональный опыт автора, но и специфические знания со своей семиотической системой и законами, для адекватного понимания сущностных характеристик произведения нельзя довольствоваться содержательными характеристиками, потому что они как минимум не отражают важных категорий, которые ключевых образом влияют на соотнесение произведения, в нашем случае, к разряду религиозных или антирелигиозных, или индифферентных к религии. Здесь тематический подход имеет ряд недостатков, связанных описанием предметной области, упущением указания на её соотношение с сутью выражаемого, на интенциональность, на цель привлечения автором этой области. Между тем, и аспект прагматики играет не второстепенную роль для дифференциации видов лирики даже внутри тематического подхода, решая следующие вопросы: задействуется ли план выражения больше, чем план содержания, например, для эстетизации передаваемого чувства переживания от какого-либо объекта; или же реализуется цель концептуализации с акцентуацией плана содержания, с помощью которого автор кодирует мысль, а не эмоцию.
Так, например, в религиозной лирике, если автор использует религиозные образы и концепты для вербальной объективации фрагмента своего внутреннего мира (передовая индивидуальный опыт), то это может являться внеконфессиональной областью мышления, выраженной при помощи усвоенного с культурой, либо оно будет представлять вариант религиозности. Если автор лирического высказывания использует религиозные образы и концепты для того, чтобы сказать о внеиндивидуальных универсалиях, тогда оно должно соотноситься с инвариантом, который представлен в догматике, канонах. Здесь автор в известном смысле не свободен в творчестве, потому что продукт его художественной деятельности уже не только поэзия, но и религиозное философствование, в котором произвольность и свобода мысли всё-таки имеет свои рамки из-за связки с канонической догматикой.
Таким образом, для выделения религиозной лирики внутри тематического подхода правомерен вопрос: сколько должно быть религиозного в религиозной лирике, чтоб она считалась таковой?
Так, например, дискурс имеет полевую структуру, и в зависимости от того, в ядре или на периферии находится роль коммуниканта или вид взаимодействия, эти вещи могут классифицироваться. Религиозный дискурс реализуется в том же объеме закономерностей, который обеспечивается, по мнению А. Д. Шмелёва функциональным единством прагматичных жанров гомилии и молитвы, в то время как «прочие жанры религиозной коммуникации, оставаясь специфичными в тематическом отношении, стилистически ориентированы на другие коммуникативные сферы» [10, с. 614].
Классификация функциональных жанров религиозного дискурса подробно разработана в работах И. В. Бугаевой [2, с. 37], Н. Б. Мечковской [5, с. 227], О. А. Прохватиловой [7, с. 12], согласно им, общим признаком прагматических жанров будет институциональность, предполагающая, по мнению В. И. Карасика, «пары статусно неравных участников коммуникации» [4, с. 191] и прагматику.
Сложность заключается в дифференциации религиозной лирики в рамках неиституционального художественного дискурса, внутри которого могут функционировать элементы религиозного. Насколько адекватно соотнесение художественного произведения со статусом религиозного при наличии признаков религиозного дискурса, достаточно ли для этого присутствия в нём нескольких элементов набора конфессиональной или религиозной концептосферы? Сколько и на каком уровне должны находиться религиозные мотивы, чтобы их присутствие можно было считать именно темой произведения?
Количественно элементы религиозной концептосферы не могут априори свидетельствовать о религиозности лирического произведения, в противном случае в одном ряду оказались бы и «На небесах горят паникадила…» В. Соловьёва, и «Двенадцать» А. Блока, и композиция музыкального коллектива «Сектор Газа» «На ВоГРЭСовском мосту церковь обокрали…», исполненная музыкальным коллективом, и цикл «Духовные стихи» С. Аверинцева.
Для адекватного соотнесения необходимо наличие в основе лирического произведения выражения религиозной эмоции или религиозной мысли и концепта, т. е. не специфическую лексику или стилистику, а содержательную характеристику.
Таким образом, к религиозной поэзии следует относить ту, что имеет в центре направленность, ассоциируемую с духовными практиками: славословие, назидание, пропедевтику, апологетику и прочая. Но произведения, где божественное и религиозное фигурируют не как оптика, через которую автор созерцает объект, не могут соотноситься с религиозной поэзией, как, например, и лермонтовское «Выхожу один я на дорогу…», где пустыня, конечно, внемлет богу, но не в религиозном смысле.
Список литературы