Осьмачко Сергей Григорьевич – доктор исторических наук, профессор Ярославского высшего военного училища ПВО.
Аннотация: Показаны причины актуализации сталинизма в современных условиях; проанализированы особенности мифологизированного общественного сознания; осуществлено сравнение процессов военно-патриотической мобилизации в 1930-х гг. и в наше время.
Ключевые слова: Сталинизм, тоталитаризм, историческое познание, объективность, научность, методология, опыт боевых действий, военная наука, военная история.
Тема сталинизма как тоталитарной разновидности общественно-политического устройства и духовного уклада актуализируется (даже становится привлекательнее) благодаря действию следующих факторов:
1) сохранение различных реалий сталинизма в современной действительности. И.В. Сталин умер 60 лет назад, но, как считают многие исследователи, «общественная и экономическая структура, связанная с его именем, пережила своего создателя» [1];
2) реакция общественного сознания на во многом разрушительный характер посткоммунистической трансформации. Речь идёт об определённой утрате (невыработке) позитивных, стабильных уровней национально-культурной, исторической идентичности. Новая мифология, концентрируя свои усилия в рамках сталинианы, особое внимание обращает на темы порядка, социальной справедливости, сильной руки, имперскости, трактуемой как «здоровая» державность и пр. Результатом является «оправдание и даже прославление сталинизма» [2]. Учёные, связанные обществом «Мемориал», на одной из конференций заявили: «Нас тревожит широкое распространение рецептов возрождения России посредством авторитарной модернизации или даже диктатуры, пропаганда исторической оправданности насилия, многомиллионных жертв и социальных чисток…Изучение истории сталинизма имеет принципиальное значение для понимания истории России» [3]. Действительно, признание неизбежности, исторической заданности сталинизма во многом означает его оправдание [4];
3) низкое качество идейного воспитания, что, в сочетании с некоторыми традиционными чертами политической культуры населения, порождает новый виток этатизма, любви к власти, Вождю, системе. Сегодня у большинства из нас нет желания узнавать страшную правду о сталинщине [5]; обыденному сознанию привычнее винить в злодеяниях «худых бояр», оправдывать репрессии «исторической необходимостью» и т.п. Вряд ли стоит обвинять в направленной ресталинизации, например, верховную власть России начала ХХ1 века; стоит согласиться с М.Чудаковой: «Яды ходят по организму самого общества» [6].
Несмотря на усилия Н.С.Хрущёва (в основе которых лежала всего лишь попытка укрепить свой политический статус), подлинной десталинизации не произошло. Более того, сталкиваясь с затруднениями модернизационного характера, советские власть и общество совместно возвращались в лоно традиционализма, скрыто и прямо реабилитировали сталинские порядки. Феномены, подобные сталинизму, активно используются заинтересованными политическими силами в условиях обострения социальных противоречий. Тот же Г.Зюганов в своих книгах и статьях квалифицирует Сталина как «безусловного марксиста», «строителя державы», «личность сродни самым грандиозным фигурам эпохи Возрождения», «великого государственника». Лидер российских коммунистов утверждает: «Сталину не хватило каких-нибудь пяти-семи лет, чтобы сделать свою «идеологическую перестройку» необратимой и обеспечить восстановление необоснованно прерванной российской духовно-государственной традиции… Русский социализм, в основе которого лежат мысли и дела Сталина - это будущее страны» [7].
Подобные оценки толкают сознание населения в сторону прославления исторического периода, отмеченного массовыми убийствами соотечественников. Для объективного исследователя «наше прошлое не есть основание для гордости, но и не повод для стыда. Оно во всей своей совокупности представляет собой предмет познания, осмысления, понимания» [8]. Именно в целях осмысления исторической сущности сталинизма следует адекватно оценить состояние самой исторической науки - и в 1930-е годы, и в настоящее время.
Советская власть, её вожди (впрочем, как и их предшественникам) преуспели в рекомбинации фрагментов исторической действительности в угоду примитивно понимаемой исторической, политической «целесообразности». Общественное сознание до сих пор не приобрело навык дистанциирования от власти, разделения деятельности вождя и народа; кого-то по-прежнему убаюкивает жертвенность миллионов в целях обоснования (чаще всего задним числом) избранного курса [9]. Общество не готово к постижению исторических смыслов, которые, по мнению Ю.Афанасьева, «делают всех нас сопричастными к прошедшим временам и тем самым дают возможность каждому узнавать самого себя в обретаемом общем понимании истории. Это и есть, иначе говоря, обретение коллективной идентичности» [10].
В то же время настораживает стремление современной бюрократии и чиновников от науки максимально использовать историческое образование в целях «правильного» воспитания подрастающего поколения, формирования у него «подлинных» качеств патриота и гражданина исключительно на «положительных» примерах. Историческому образованию предписывается стать методологически оформленным «интегратором нашего общества», а исторический опыт обязан «служить источником энергии для развития России» [11].
Всё это может быть верным, пока обеспечивается объективность исторического познания и научный плюрализм. Это вряд ли можно достигнуть путём создания «единого учебника», о чём периодически говорит, например, В.Путин. Президент РФ погружается в эту тему уже достаточно давно: 27 ноября 2003 г., посещая Российскую государственную библиотеку, он совершенно обоснованно заявил, что «исторические учебники не должны становиться площадкой для новой политической или идеологической борьбы», а затем внятно добавил: «В учебниках должны излагаться факты истории, они способны воспитывать у молодых людей чувство гордости за свою историю и за свою страну» [12]. Но студент – не школьник; исторические курсы, преподаваемые в вузах, содержательно должны идти дальше школьных фактологических массивов, погружать обучающихся в сферы аналитического осмысления прошлого и настоящего. Это означает, что и Федеральный компонент, и учебная программа вуза должны предлагать изучающим историю несколько разных учебников. Взыскательность научного исторического сообщества должна в данном случае устранить возможную политическую ангажированность, псевдонаучную радикальность, тенденциозность фактологии, вульгарный социологический схематизм учебного и методического дискурса.
По этому поводу высказываются и иные точки зрения: «генералиссимус военной истории» М.Гареев, напротив, считает, что надо создавать «исторические курсы, которые в последующем послужили бы ориентирами для создания других учебников по истории». В этих целях, по его мнению, следует «собрать две-три группы учёных, соответствующим образом стимулировать их труд и поручить им на конкретной основе создать исторические курсы» [13].
Такой подход в специфических российских условиях обязательно приведёт к появлению современных вариантов «Краткого курса истории ВКП (б)» или учебника Шестакова. Носители научного мировоззрения никогда не согласятся с набившим оскомину положением, когда власть стремится всё подчинить себе, а историки во всём хотят подчиниться власти [14].
В современных условиях требуется проведение всеобъемлющего комплекса исследований по отечественной истории, методологии исторической науки (особенно в советский период) «с подробным разговором о её началах, мучениках и героев. Раны, нанесённые в 30-е годы исторической науке, - полагают современные авторы, - ощущаются до сих пор, Чтобы залечить их, нужно ясно представлять путь, пройденный нами,, со всеми его рытвинами и колдобинами, в которых рождалось многое из того, что и сегодня изучают студенты» [15].
Интерес к методологии исторического знания образца 30-х годов прошлого века логично и последовательно проявляется также в сфере военной истории, истории военной науки и пр., что особенно важно , поскольку доминантной функциональной составляющей сталинизма являлась, в первую очередь, военная политика. Исследования по истории военного дела в период сталинизма по объёму и качеству решительно отстают от уровня исторических работ общего профиля. Тому в немалой степени способствует закрытость источниковой базы, особенно материалов военных архивов. По закону РФ «О государственной тайне» их документы подлежат рассекречиванию через 30 лет, считая с момента создания, но сотрудники, например, Центрального архива Министерства обороны РФ утверждают, что этот срок следует отсчитывать с 21 июля 1993 г., то есть с момента выхода в свет упомянутого закона [16].
Военные историки как бы не желают связываться с колоссальными по аналитической сложности коллизиями нашего военного опыта. Возьмём, к примеру, ситуацию в отношении боевых действий РККА в межвоенный период:
Таким образом, тема методологии военно-исторического познания в сталинской военно-политической системе, использования ею имевшегося боевого опыта в интересах совершенствования военной политики и оборонного строительства актуальна, интересна и поучительна, особенно в условиях проводимой ныне в нашей стране военной реформы.
В целом понятно, что некоторое «увлечение» Сталиным, которое происходит в наше время («левый откат»), логично объясняется экономическими, социокультурными и историко-политическими факторами. Кого-то раздражают затруднения либерального реформирования, кто-то недоволен самим его фактом, но все замечают далеко не кажущуюся неэффективность нынешней российской власти, её слабую способность устранить коррупцию, преступность, социальное расслоение и мн.др. Массовое желание простого и скорого разрешения имеющихся проблем возрождает миф о Сталине.
Современное историческое образование и воспитание должно ставить перед собой осмысленные государственно-патриотические цели, что, в свою очередь, предполагает научное и объективное рассмотрение прошлого и настоящего, в том числе и всех разновидностей неосталинизма. С призывом «не строить идеалистических картин эпохи сталинизма» к россиянам недавно обратилась даже Русская православная церковь: «Опыт других народов показывает, что те же самые успехи могли быть достигнуты тнымии путями – ориентированными на сбережение граждан» [21] .
Список литературы
1. Белади, Л., Краус, Т. Сталин: исторический очерк [Текст] // Новая и новейшая история. 1989. № 6.С.180.
2. Данилов, В.П. Сталинизм и советское общество [Текст] // Вопросы истории. 2004. № 2.С.169.
3. «Сталинизму – нет!» [Текст] // Родина. 2009. № 3. С.50.
4. Дмитриев, А. Сталинизм как объект описания: мобилизация истории [Текст] // Новое литературное обозрение.2008. № 2. С.62;Согрин, В.В. Идеология и историография в России: нерасторжимый брак? [Текст] // Вопросы философии. 1996. № 8. С.8.
5. Хлебников, О. Палач с синим карандашом [Текст] // Новая газета. Специальный выпуск. Исторические расследования. 2008. 3 – 6 апреля. С.1.
6. Чудакова, М. Памятник национальному безумству [Текст] // Московские новости. 2005. 29 апреля – 12 мая. С.17.
7. «Мы шли самобытным путём». Председатель ЦК КПРФ, руководитель фракции коммунистов в Государственной Думе Г.Зюганов написал книгу об Иосифе Сталине [Текст] // Парламентская газета. 2008. 17 октября. С.20; Зюганов Г.А. Строитель державы [Текст] // Наш современник. 2005. № 6. С.171, 173, 176, 186.
8. Афанасьев, Ю.Н. Понять прошлое, чтобы осмыслить настоящее [Текст] // Новая газета. 2007. 22 октября. С.12.
9. Дорошенко, В.Л., Павлова, И.Л., Раак, Р. Не миф: речь Сталина 19 августа 1939 г. [Текст] // Вопросы истории. 2005. № 8. С.11.
10. Афанасьев Ю.Н. Указ. Соч. [Текст] С.12.
11. Торкунов, А.В. Фундаментальность в общественных науках [Текст] // Независимая газета. 2007. 7 декабря. С.11.
12. Динес, В.А., Донин, А.Н. Власть, историческая наука и учебники истории [Текст] // Власть. 2004. № 4. С.5.
13. Гареев, М.А. Сражения на военно-историческом фронте: сборник статей [Текст] М.: Инсан, 2008. С.83.
14. Афанасьев, Ю.Н. Феномен советской историографии [Текст] // Советская историография. М.: РГГУ, 1999. С.27.
15. Простоволосова, Д.Н., Станиславский, А.Л. «Мы учим советских людей, а не древних греков» / Из истории вузовской исторической науки конца 30-х – 40-х годов [Текст] // История СССР. 1989. № 6. С.102.
16. Рамазашвили, Г. ЦАМО – архив вне закона [Текст] // Новое время. 2004. № 29.С.32.
17. Золотарёв, В.А., Самсонов, О.В., Тюшкевич, С.А. Военная история России [Текст] М.: Кучуково поле,2002. 736 с.
18. Дайнес, В.О., Данилевич, А.А., Пронько, В.А., Самсонов, О.В., Чекмарёв, Г.Ф. История военной стратегии России [Текст] М.: Кучуково поле; Полиграфресурсы, 2000. 592 с.
19. Опыт войн в защиту социалистического Отечества: историко-теоретическое исследование [Текст] М.: Наука,1985. 258 с.
20. Кирьян, М.М. Проблемы военной теории в советских научно-справочных изданиях [Текст] М.: Наука, 1985. С.9,19.
21. Костиков, В. Кто пьёт за здоровье товарища Сталина? [Текст] // Аргументы и факты.200 № 5. С.6.