Некоторые малоизученные аспекты сложного предложения в кыргызском языке

Атыгаев Бактыбек Исаевич – старший преподаватель Иссык-Кульского государственного университета имени Касыма Тыныстанова.

Аннотация: В данной статье рассматриваются некоторые вопросы, касающиеся языковой ситуации в Кыргызстане. В частности, описаны внешние факторы, которые имели непосредственное влияние на языковую политику в Кыргызской Республике после обретения им независимости. А также влияние упомянутых  тенденций на исследования по новым, малоизученным  направлениям в области кыргызского языкознания. К числу этих малоизученных направлений следует  отнести и некоторые теоретические вопросы синтаксиса кыргызского языка. Следует отметить, наличие множества неразрешенных вопросов частного характера, к разряду которых, относится и грамматическая, семантико-функциональная, синтаксическая природа  сложного предложения в кыргызском языке. Поскольку многие  аспекты упомянутого   выше вопроса до настоящего времени остаются объектами  научной полемики в области академической грамматики кыргызского языка.

Ключевые слова: Языковая политика, государственный язык, система языка, структура языка, современный кыргызский  язык, синтаксис, грамматическая структура, семантико-функциональная природа, сложное предложение, лицо, время, модальность, интонация, законченность высказывания, предикативность.

Языковая ситуация в Кыргызстане сложившаяся после обретения им независимости имеет специфический, а именно смешанный  характер, нежели в других бывший союзных республиках,   ныне суверенных государствах. Поскольку в Кыргызской республике языковая политика изначально не была нацелена на навязывание государственного языка представителям малых этнических групп, проживающих в Кыргызстане. В частности, в Кыргызстане не практиковались консервативные меры для реализации языковой политики с первых лет после провозглашения независимости, как это наблюдается в некоторых странах СНГ и Прибалтики, где к примеру,  принимались правительственные постановления, обязывающие всех официальных лиц, государственных служащих изучать государственный язык – в противном случае они должны были уйти с работы.

Как уже отмечено выше, подобные рычаги воздействия в Кыргызстане не практиковались, более того принятая 5 мая 1993 года Конституция Кыргызской  Республики содержала ряд статей, в которых гарантировались права граждан использовать язык по их выбору как на работе, так и в обучении. Здесь также подтверждались статусы кыргызского как государственного языка и русского как языка межэтнического общения, а также возможность использования населением республики всех других языков. Однако, в ответ на жалобы русскоязычного населения, был подготовлен и предложен проект изменения 5-й статьи этой Конституции. В данной статье  речь шла о языках, в частности, об общественной функции  русского языка как официального языка Кыргызской Республики. Авторы упомянутого законопроекта руководствовались тем, что  это изменение послужит предпосылкой для прогресса индустрии, технологии, науки и народного здравоохранения в государстве.

После продолжавшихся несколько лет споров, Законодательная ассамблея Кыргызстана приняла «Закон об официальном языке» от 25 мая 2000 года, по которому русский язык был признан официальным языком Кыргызстана и должен был использоваться на всех уровнях административной, законодательной, судебной практики и в других сферах общественной жизни. Члены парламента выразили надежду, что этот закон поможет снизить эмиграцию –уменьшить отток русских из Кыргызстана.

Для укрепления статуса кыргызского языка был подготовлен проект нового закона о языке, рассмотрение которого началось в первых числах  января 1998 года. В частности, 20 января 1998 года была сформирована Национальная комиссия по государственному языку, состоящая из 21 члена, призванная координировать усилия, направленные на использование кыргызского языка в работе правительственных структур и общественных организаций. К числу главных задач данной комиссии входило создание  условий для широкого изучения населением республики этого языка, особенно молодежью, при поддержке радио и телевидения, книгоиздания и выпуска другой печатной продукции на кыргызском языке.

Став государственным языком кыргызский язык приобрел еще более широкий функционально-стилистический диапазон. В настоящее время кыргызский язык функционирует в различных сферах общественной жизни. Заметное улучшение социальной функции современного кыргызского языка  нашло свое непосредственное отражение, в первую очередь, в его лексико-семантическом, стилистическом и грамматическом, и, что особенно важно для нас, синтаксическом строе.

Как нам известно, язык имеет системный характер, который выражается, прежде всего, в однородных элементах языка и  взаимосвязи всех  возможных языковых образований.

Система – это не то, что реально существует в языке, а все то, что может быть в нем создано. Система языка, как писал Э.Косериу,– это система возможностей, она «охватывает идеальные формы реализации определенного языка, то есть технику и эталоны для соответствующей языковой деятельности» [2]. Помимо этого язык рассматривается как некая структура. Структура языка –это система реально существующих в данном языке в данное время явлений. «Под структурой следует понимать единство разнородных элементов в пределах целого»[4]. В структуре языка реализуются возможности, содержащиеся в системе языка. Поэтому в отличие от системы, имеющей дело с моделями, структура содержит, кроме того, и списки, которые характеризуют реальное наполнение моделей, распределение языковых образований между различными моделями. Исходя из этих научных положений, следует отметить, что в настоящее время в области синтаксиса кыргызского языка особую динамику развития имеют сложные предложения в их различных структурах, разновидностях, типовых значениях, а также структурно-семантически осложненные конструкции, образованные посредством глагольно-именных форм, в частности, деепричастных и причастных. Все эти тенденции, так или иначе, обусловливаются развитием сложных категорий мышления в эпоху научно-технического прогресса и новых информационных технологий. В этой связи следует отметить, что  наряду с другими частными языкознаниями  кыргызское  языкознание выходит на новый качественный уровень, следовательно, появляются исследования и по таким  новым направлениям как коммуникативный синтаксис, семантический синтаксис, синтаксис текста.

Достижением тюркологической науки в области синтаксиса является признание того факта, что сложные предложения представляют особую категорию, принципиально отличающиеся от простых предложений вообще и от различных синтаксических конструкций, в частности. Особенно важны в этом отношении исследования А.Н.Самойловича, В.А.Гордлевского, Н.К.Дмитриева, А.А.Кононова, Н.А.Баскакова, Е.И.Убрятова,  Н.З.Гаджиевой и многих других, опирающихся, в свою очередь, на достижение мировой и русской синтаксической науки. Их работы  оказали огромное влияние на всесторонние научные исследования данной проблемы в тюркских языках.

Однако, несмотря на ряд ценных богатейших наблюдений и работ, изучение сложных предложений как особых языковых единиц, не достигает, как нам представляется, того уровня, на котором сейчас находится исследование малого синтаксиса – элементарных синтаксических единиц, минимальных конструкций, предикативных и атрибутивных. Изучение сложных предложений не привлекает того внимания, которое в последнее время уделяется анализу единиц более высокого уровня – структуре текста[3]. Отсюда, как правильно отмечает Н.А.Баскаков, многие вопросы, связанные с выяснением природы и сущности сложного предложения, «остаются до сих пор спорными и неразрешенными» [1].

В данной статье мы претендуем на исчерпывающее научное описание всех проблем, связанных с тем или иным аспектом сложного предложения в кыргызском языке. Мы остановимся лишь на некоторых малоизученных вопросах, в частности, на взаимоисключающих концепциях, относительно грамматической природы и сущности сложного предложения в кыргызском языке.

В области синтаксиса современного кыргызского языка относительно упомянутых выше проблем нет единства мнений не только в решении вопроса, но и в его постановке. Так, например, одни ученые-языковеды считают, что сложное предложение является «сочетанием», «соединением» предложений. По их мнению, все компоненты сложного предложения являются самостоятельными предложениями или их механическим соединением.  Таким образом, эти исследователи строят свои положения исходя из того, что компоненты сложного предложения – это отдельные самостоятельные предложения, вступающие в связь или в отношение друг с другом для того, чтобы образовать сложное предложение.

Подобное искусственное решение вопроса, однако, резко отвергается большинством исследователей, работающих непосредственно над грамматической природой сложного предложения в конкретных языках. Они полагают, что сложное предложение – это единое целое предложение, части которого не имеют признака целостности, смысловой, интонационной и структурной законченности, т.е. его компоненты не являются самостоятельными предложениями как таковыми.

Следует, однако, отметить, что понимание сложного предложение как «соединение предложений» не предполагает, прежде всего, наличия у него своей собственной схемы построения, формы, черт единого целого, структурно-грамматического строения, функционально-семантической целостности, которые являются неотъемлемой и определяющей чертой любого сложного предложения.

По мнению профессора С.Ж.Мусаева, понимание компонентов сложного предложения как отдельных самостоятельных предложений не по их морфологическому и историческому происхождению, а по конкретному, собственно синтаксическому составу, не учитывает структурно-грамматический и функционально-семантический аспекты сложного предложения как языковой коммуникативной единицы синтаксического уровня. Таким образом, в концепциях этих исследователей переоценивается статическая структурность сложного предложения как предикативная единица.

Преобладающим в последнее время является взгляд на сложное предложение как на единое целое,  в составе которого необходимо выделить не отдельные самостоятельные предложения, а его составляющие компоненты.

Признавая справедливость такого мнения, профессор С.Ж.Мусаев отмечает, что некоторые исследователи недооценивают собственно-синтаксические структуры, структурные аспекты сложного предложения и переоценивают его динамическую структурность как коммуникативно-функциональную единицу речи. В действительности в динамическом аспекте между простыми и сложными предложениями нет никаких существенных различий,  их функция в речи одинаково – а простое и сложное предложения функционируют в качестве цельной коммуникативной единицы языка. В этом плане вряд ли  уместно переоценивать динамическую структурность сложного предложения как коммуникативную  единицу и абсолютизировать её.

Исходя из приведенных выше аргументов, можно сделать  следующие заключения. При изучении сложного предложения и особенностей его частей надо исходить из такой лишь синтаксической позиции, в которой бы различались, но не при каких условиях не абсолютизировались ни статический, ни динамический аспекты и вместе с тем они синтезировались. В связи с этим одной из потенциально-оптимальных возможностей изучения сложного предложения и его частей должно быть формально-морфологическое и собственно-синтаксическое членение сложного предложения.

Формально-морфологическое членение – это, во-первых, такое членение, когда с точки зрения истории любые компоненты сложного предложения   структурно-грамматически и функционально-семантически являются отдельными  самостоятельными предложениями.Следовательно, они сами были и являются материалом для формирования отдельной особой синтаксической единицы; во-вторых, такое членение, которое просто констатирует или перечисляет минимум «отрезков действительности», обладающих всеми формально-морфологическими признаками самостоятельных предложений. Этот минимум «отрезков» соответствует в формально-морфологическом отношении разным видам и типам простых предложений. Например, Атактуу жакшылар төрдүн төбөсүнөн оорун алышып, калгандары керегени түптөй тегерете малдаштарын урунуп отурушканда, майда уруунун чекене жакшылары иреге жакка жүйүртө басышты (кырг.) – Когда именитые гости расселись на самых почетных местах, за ними вдоль стены, поджав под себя ноги, устроились остальные, а выборные от мелких племен расселись у пороги юрты.

В этом сложном предложении следует констатировать  наличие трех составных частей, каждая из которых  перечисляет минимум “отрезков действительности”  обладает комплексом всех формально-морфологических признаков самостоятельных предложений –лица, времени, модальности, интонации; и относительной законченностью высказывания, объединяемых в понятие «предикативность». Но в то же время эти “отрезки действительности”,  повторяя свойства самостоятельного предложения, преобретают новое качество, функционируют как специфическая целостная единица речи и имеют специфическое интонационное оформление. Им свойствены свои особые правила, закономерности построение и функционирования как единое целое [3].

Таким образом, определяя грамматическую природу и сущность сложносочиненного предложения в тюркских языках, в том числе и в кыргызском, нельзя связывать их  с такими признаками, где компоненты сложносочиненного предложения всегда выражают законченную мысль и поэтому их можно, даже нужно, рассматривать в отдельности. Т.е. изучать вне состава сложносочиненного предложения и, следовательно, считать их отдельными самостоятельными предложениями, как это делают некоторые исследователи и в настоящее время. Поскольку это противоречило бы истинному положению вещей и, следовательно,   подобная  постановка вопроса была бы неубедительной по нескольким причинам. Во-первых, его компоненты выражают не всегда полную законченную мысль; во-вторых, любые сложные предложения, какими бы они ни были, прежде всего, являются единым целым, составляют структурно-грамматическую, функционально-семантическую целостность, части его не имеют ни грамматической, ни структурной, ни смысловой, ни функциональной и ни интонационной завершенности.  Поэтому нет смысла в его составе «искать» и выделять отдельные самостоятельные предложения как таковых. И наконец, в третьих, необходимо исходить из смысловой и грамматической особенностей компонентов, поскольку они только в составе сложносочиненного предложения выполняют свои основные функции.

Список литературы

  1. Баскаков Н.А. Историко-типологическая  характеристика структуры тюркских языков.  – М., 1975.
  2. Косериу Э. Синхрония, диахрония и история «Новое в лингвистике», вып. 3. –М., 1963.
  3. Мусаев С.Ж. Вопросы кыргызского языкознания. –Б., 2010.
  4. Реформатский А.А. Введение в языковедение. – М., 1967.
  5. Сартбекова Н.К. //Трудности перевода специальных терминов с английского языка на русский. (статья)// Вестник 3(29) КГУСТА с.222-226. Бишкек 2010.
  6. Сартбекова Н.К. Инновационные технологии в лингвистике/ ISSN 1694-7762. Жаӊылыктар-Вести- News.  Научный информационный журнал «Наука и инновационные технологии» №2/2016 (2).с.33-35.

Интересная статья? Поделись ей с другими: