УДК 171.0
Журавлева Алена Владимировна – кандидат философских наук, доцент кафедры Религиоведения Российского православного университета святого Иоанна Богослова.
Аннотация: В представленной статье понятие справедливости исследуется как базовая составляющая категориального аппарата системы гражданского законодательства в РФ. Автор выделяет и анализирует три доминирующие формы справедливости: корректирующую, дистрибутивную, ретрибутивную, показывает их непосредственное влияние на построение и систематизацию современного гражданского законодательства в РФ, в частности на нормы обязательственного, вещного, частного и договорного права.
Ключевые слова: Справедливость, этика, право, благо, закон, естественные права, неравенство, индивид, общество, идеал.
Ядром философской мысли, а так же этического, правового и политического сознания индивида во все времена являлось сложное, порой парадоксальное понятие - справедливость. Идеи справедливости, модели построения справедливого во всех отношениях общества волновали и продолжают волновать разум философов и правоведов уже не одно тысячелетие.
Исторически сложилась практика рассмотрения категории справедливости с двух точек зрения: как своеобразный этический эталон, являющийся базовым для правовых, социально-экономических и политических отношений в социуме и как моральный нравственный идеал, тревожащий моральный нерв человечества и индивида и заставляющий оценивать личное бытие по самым высоким нравственным критериям.
Философский гений Древней Греции и Древнего Востока изначально раскрывал это широкое понятие строго с точки зрения норм сложившийся общественной морали, интегрирующийся в этические внутренние принципы бытия космоса и природы, влияющие на социальное устройство и порядок во Вселенной.
Платон впервые принял и осмыслил это понятие в более широком аспекте, выделив в результате так называемую «процессуальную» справедливость, относящуюся к конкретному результату или решению, достигнутому благодаря правильно примененной норме закона и справедливость, как апелляцию к «некоему высочайшему критерию или идеалу, считающемуся еще более высоким, чем тот, что нашел свое воплощение в букве закона»[13].
Аристотель представил оригинальную и своеобразную концепцию «естественных» классов, тщательный анализ которой выявил зависимость трактовки понятия справедливость от социального и политического статуса индивида: «некоторые люди рабы, а другие свободные граждане потому, что так назначена природой, это правильно и справедливо, что одним следует править, а другие должны осуществлять правление, к которому он пригодны от природы; и коли так, власть господина над рабом тоже справедлива»[1]. В дальнейшем Аристотель предложил делить справедливость на определенные типы, что оказало большое влияние на появление различных методов раскрытия понятия справедливости. В работе «Политика» приводиться описание и выделяется коррективная или коммутативная справедливость, обусловленная необходимостью сохранения общественного порядка и общего благосостояния в социуме и дистрибутивная справедливость, связанная с правильным распределением благ между членами общества, где каждый человек имеет причитающуюся лично ему определённую долю общественного достояния.
В правовых построениях Древней Греции и Древнего Рима справедливость рассматривалась строго как системно-образующая конструкция «aequitas», римские юристы однозначно полагали, что «право получило свое название от слова справедливость, так как право - искусство доброго и справедливого» (D.1.1.1) [12].
В различных, порой парадоксальных аспектах осмысливал понятие справедливости в своих богословских, социальных и политических трудах Фома Аквинский. Благодаря ему это понятие стало системообразующим компонентов в возникшей структуре «естественных прав» индивида в обществе.
Идеи этой концепции оставались доминирующими в западной моральной философии вплоть до начала эпохи Просвещения. Ярко выраженной чертой философских построений этого времени была апелляция к авторитарной структуре закона и права.
Идеи эпохи Возрождения и Реформации взрастили, систематизировали и разработали философию справедливости как базы для разработки основных положений естественных прав и свобод индивида, радикально отличающуюся от различных концепций справедливости предыдущих периодов.
Важным шагом в этом направлении стала попытка при помощи только человеческого разума установления в моральном поле универсальных принципов - максимы морали, политики и закона. В качестве методологического стандарта были применены универсальный доказательства, применимые в математики и геометрии.
В Англии философская мысль концентрируется на определение справедливости как категории материального феномена. Т.Гоббс разработал и применил для анализа этически-философских категорий строгие методы эмпирического, материалистического анализа. «Вопрос о том, кто является лучшим человеком, не имеет места в естественном состоянии, где …все люди равны. Существующие в настоящие время неравенство было введено гражданскими законами» [3], при этом необходимо подчеркнуть, что в большинстве концепциях справедливости Нового времени, включая Гоббса, не хватает чёткого аппарата для демаркации справедливости как результата юридической процедуры и справедливости, как высшего морально императива.
В дальнейшем Д. Юмм во многих своих работах критикует теологическое понимание справедливости и рассматривает эту категорию исключительно с точки зрения прагматической школы в юриспруденции, как сугубо договорное или деликатное явление.
Подвел итоги и проанализировал все философские изыскания своих предшественников в сфере понимания и осмысления справедливости И. Кант, впервые четко выделив границы между моральной и правовой справедливостью в трактате «Критика практического разума». Основная идея Канта - идея «твердого, справедливого правового порядка». Кант утверждает, «что человеческий разум автономен и не является неким вторичным источником для постижения законов природы или божественного разума. Что разум говорит человеку, то должно становиться для него законом; универсальность императивов разума не означает существования некоего сверхъестественного их источника», с точки зрения Канта - «любой такой источник непознаваем» [7].
В этот же временной отрезок в Англии зародилось новое направление в моральной философии, которое впоследствии стало главенствующим в англоязычном политическом, философским правовом пространстве. Идеи И.Бентама и Дж. Милля послужили базой концепции справедливости классического утилитаризма, рассматривающие «идею о возможности выведения общей справедливости, как вспомогательного принципа, из счастья как морального принципа большей степени общности» [8].
В современной философско-правовой мысли эта концепция подвергается серьезной критики со стороны Джона Ролза, он возвращает в современное философско-правовое поле кантовское понятие «общественного договора», соответственно этому, «справедливость является априорным правом каждого индивидуума независимо от того, каковы его желания и интересы»[15]. Согласно Ролзу «интересы индивида должны быть выверены по абстрактному идеалу справедливости» [15].
Значение понимания и полного раскрытия понятия справедливости для современного постиндустриального общества трудно переоценить, этим объясняется активный этико-философско-правовой дискурс, направленный на установление ее сущности.
Флагманов современных этико-философских изысканий в этой непростой сфере является американский философ, профессор права и этики - Марта Нассбаум. В своих работах она предполагает, что современная деонтологическая этика, имеющая в своей основе положения этики долга И.Канта и утилитаристская этика, традиционно Бентамовского толка в своей совокупности не могут выработать адекватную и современную концепцию морали несмотря на то, что находятся в тесном соработничестве.
Для преодоления современных этико-правовых противоречий Марта Нассбаум предлагает выработать и сформулировать универсальную адекватную концепцию «благой человеческой жизни, успешно функционирующую в этической теории концепции всех сфер бытия» [10]. Основные положения этой концепции направленны на достижение идей и целей социальной справедливости, так как важнейшей задачей социума является «подьем каждого человека до определенного порогового уровня в отношении каждой из основных функциональных возможностей в целях обеспечении полноценного человеческого бытия» [10].
Российский философ А.В. Прокофьев относит эту концепцию к эгалитарной, так как «она направленна на обеспечение фундаментального этического равенства в обществе» [14].
Для юридической науки в целом и для гражданского права в частности, концепция М. Нассбаум интересна тем, что что она возвращает общество к позициям аристотелианства, согласно которой, «собственность не имеет самостоятельной ценности, ее ценность определяется исключительно тем, каким социальным целям она служит. Поэтому наиболее оптимальным считается не частная и не общественная, а смешанная форма владения собственностью, устраняющая крайности и той и другой» [10]. Собственность уже не засматривается как «священная и неприкосновенная корова, а является одним из инструментов достижения целей социальной справедливости» [10].
Другой известный философ-этик Аласдер Макинтайр, являющейся приверженцем традиционного варианта этического неоаристотелианства также в своих построениях рассматривает сущность справедливости - как сугубо социальное универсальное явление, - «удивительной особенностью современной моральной философии является отсутствие единства взглядов о природе самой морали, а дискуссия по данному вопросу носит незавершенный и совершенно неразрешимый характер» [9].
Роберт Нозик, как продолжатель традиций радикального либерализма рассматривает вопросы первичного «приобретения справедливого владения или справедливого присвоения, а так же справедливого перехода прав на имущество» [11].
У Дж. Роулза концепция справедливости представляет очередной вариант на тему естественного права и общественного договора, - «договор – это абстрактная гипотетическая конструкция, как рациональный выбор субьектов, осуществляемый в исходном положении равенства» [15]. Можно смело назвать эту концепцию контрактуалистской, основываясь на следующем утверждении: «лица в исходном положении выберут два весьма различных принципа: первый требует равенство в приписывании основных прав и обязанностей, а второй утверждает, что социальное и экономическое неравенство, например в богатстве и власти, справедливо, если оно только привалит к компенсирующим преимуществам для каждого человека, в частности для менее преуспевающих членов общества»[15].
Современный философско-правовой диалог не позволяет разрешить концептуальный спор между представителями эгоистического индивидуализма и сторонниками контрактуалистических позиций.
Примерить стороны в этом дискурсе возможно следуя построениям А. Макинтайра, рассматривающего пролему с точки зрения теории эмотивизма, согласно которой «все оценочные суждения и, более точно, все моральные суждения есть не что иное, как выражение предпочтения, выражение установки или чувств, если они носят моральный или оценочный характер»[9].
В этом отношении интересны выводы Г. Голубевой: «современный позитивизм считает, что в категориях морали нет никакого разумного смысла, они служат лишь для выражения эмоций. Никакого критерия истинности в категориях морали нет. Суждение «убийство - зло» не является ни истинным, ни ложным. Сторонники подобной позиции исходят из того, что человек в своих отношениях с другими людьми волен руководствоваться своими сугубо личными соображениями, никто не смеет обвинить его в безнравственности, ибо в сфере морали нет ничего абсолютного, все условно, относительно»[4].
Для гражданско-правовой сферы представляют интерес аристотелевские формулировки этических начал, А. Прокофьева пишет по этому поводу: «аристотелевская этика превосходит современную исключительно нормативную этику тем, что последняя упускает из вида акцентируемое этикой добродетели различие между двумя способами нанесения вреда обществу, посредством дефектности характера и посредством нарушения специфицированного закона. Этика добродетелей удачно описывает механизмы, позволяющие индивиду действовать в соотвествии с моральными соображениями в конкретных уникальных случаях, где неясно, как применять нормы и законы» [14]. Эта цитата является важным аргументом, позволяющим рассматривать аристотелевскую этику как идейную концептуальную базу современной цивилистики.
В гражданском праве РФ сейчас наблюдается едва заметный поворот в сторону рецепции именно аристотелианских этических представлений, это можно предположить исходя их анализа современной правоприменительной и судебной практики, где наблюдается стремление достичь не только формально-законных результатов, а сделать эти результаты справедливыми и этически обоснованными.
Тщательный анализ положений «Концепции развития гражданского законодательства», являющейся важной для разработки проекта изменений в ГК РФ свидетельствует о повороте в сторону доминанты моральных этических представлений в нормах ГК РФ. Во введении к Концепции отмечается: «развитие экономики и становление гражданского общества требуют использовать все возможные меры и средства гражданского законодательства, чтобы обеспечить добросовестность и надлежащее осуществление гражданских прав и исполнение гражданских обязанностей» [13]. В Концепции предлагается широкий спектр мер, «направленных на укрепление нравственных начал гражданско-правового регулирования, - введение в гражданское законодательство принципа добросовестности в качестве одного из наиболее важных и общих принципов гражданского права» [13].
В связи с этими новеллами уместно привести и кратко проанализировать основные положения в концепции справедливости Аристотеля. Г. Канарш пишет: «Классичекое определение справедливости принадлежит Аристотелю: «справедливость есть равное, но только для равных и наоборот: «неравное, но лишь для неравных»» [8].
В «Никомаховой этике» Аристотель выделяет общую и частную справедливость, в современной цивилистической литературе частная справедливость делиться на корректирующую и распределяющую или дистрибутивную. Большинство зарубежных и отечественных цивилистов не акцентируют внимание на вопросах общей справедливости, основное внимание уделяется анализу проблем гражданского права с точки зрения корректирующей или дистрибутивной справедливости.
Например, Джеймс Годли утверждает: «выделяются две фундаментальные концепции справедливости, на которых непосредственно основывается: дистрибутивная и коммутативная» [5]. Соответственно целью дистрибутивной справедливости является обеспечение каждого субъекта необходимыми ресурсами, а целью коммутативной - обеспечение возможности их получения без создания несправедливых ограничений для других субъектов.
Необходимо заметить, что в современной цивилистической литературе корректирующая справедливость часто называется «обменивающей» справедливостью.
Известный отечественный философ - этик А. Гусейнов определяет общую справедливость как «последнюю нравственно-апелляционную инстанцию в общественных делах. Справедливость придает легитимность общественным действиям и формам жизни. Общая справедливость отвечает на вопрос о предназначении и смысле совместного, объединенного, социально-упорядоченного существования в обществе и государстве» [6], обобщая он делает соотвествующий вывод: «справедливость как этико-философская категория и как этико-юридическая категория связанны между собою столь органично, что ни одно не возможна без другой. Они образуют два аспекта одной теории справедливости» [6].
В связи с этим уместно предположить, что социализированное представление об общей справедливости становиться ценным не только для этической философии, но и для всей юриспруденции в целом, поскольку она возвращает как в этическую философию, так и в право идею о высшей цели, о этическом идеале, к которому необходимо стремиться.
Рассматривая с этой точки зрения гражданское право, можно предположить, что оно становиться инструментов достижения социальной справедливости, происходит его конституционализация, поскольку в ст.7 Конституции РФ закреплен пока не осознанный дескриптивной цивилистической наукой принцип целеполагания, согласно которому Российская Федерация - социальное государство, цель и политикакоторого направленна на создание условий, обеспечивающих гражданам достойную жизнь и свободное развитие человеческой личности. Согласно нормам ст. 2 Конституции РФ, высшей ценностью в государстве является человек, его права и свободы. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина являются обязанностью государства. Это примеры социализированного понимания общей справедливости как цели построения гражданско-правовой системы, являются важнейшими для правоприменителей, в связи с этим они получают реальную возможность оценивать, соответствует ли применение отдельной нормы, реализация субъективного права в конкретной ситуации цели достижения социальной справедливости в государстве.
В договорной сфере это положение трактуется как ограничение связующей силы свободы договора, обязыванием предоставления достоверной информации, осуществлением заботы, добросовестного сотрудничества в целях избежания несправедливости и для защиты слабой стороны в алеоторных правоотношениях. До сегодняшнего времени существующая судебная практика не имеет эффективного опыта разрешения споров в этой сфере, так как практически отсутствует правовая регламентация данных видов правоотношений.
В сфере вещного права в связи с этими положениями существует законодательное ограничение абсолютного права собственности, определена и установлена ее социальная функция в целях недопущения злоупотреблений.
В обязательственном праве в большинстве правоотношений презумпция виновности заменена презумпцией невиновности, как законодательно, так и путем применения судебными органами общих оговорок о добросовестности, особенно ярко это проявляется в странах англо-саксонской правовой семьи. В деликтах или недобровольных трансакциях-деликтах, одно лицо отнимает у другого лица блага против его воли, коммутативная справедливость требует вернуть обратно денежный эквивалент этого блага. В добровольных деликтах, каждая из сторон по своей воли передает свои ресурсы другой стороне в обмен на эквивалент. Нормы коммутативной справедливости требуют, что бы эти действия осуществлялись строго по цене, которая не должна обогатить другую сторону за счет потерь и расходов другой стороны. Это относиться, в частности к отношениям из неосновательного обогащения.
Процессы социализации гражданско-правовой сферы в станах Европы и РФ идут параллельно процессами размывания границ между нормами частного и публичного права. Гражданское право уже сейчас синтезирует инструментальные, дистрибутивные регулирующие меры с приемами традиционной ориентации для достижения целей, стоящих перед корректирующей справедливостью.
В современном российском гражданском праве изучает и активно пропагандирует тенденции социализации норм гражданского законодательства Е. Богданова и А. Прокофьев. «В центре внимания частной справедливости находиться положение отдельного субъекта общественной кооперации в том, что касается соответствия между его долей подлежащих индивидуальному использованию благ, или подлежащих индивидуальному претерпеванию тягот и характеру его участия к кооперативной деятельности. Частная справедливость сосредоточена преимущественно на честном отклике на уже совершенное благо и уже причинённое зло и в этом смысле имеет ретроспективный характер» [14].
Таким образом, представляется возможность сделать вывод, что базовые положения гражданского законодательства стран Евросоюза и РФ в своей конструкции основываются на на идеях коммутативной, корректирующей справедливости, которая находиться во взаимосвязи с дистрибутивной. Автор статьи делает предположение, что в современной цивилистической науке можно выделить еще одно проявление частной справедливости - воздающей справедливости, или ретребутивной справедливости. В работах представителей неоаристотелианства это форма справедливости не выделяется, однако при внимательном анализе эти неразработанные интуиции можно обнаружить и в оригинальных текстах Аристотеля.
Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод, что справедливость как категория гражданского права - это исторически сложившиеся в социуме понятия о необходимости наличия определенных социальных стандартах и идеалах распределения между сторонами прав и обязанностей, строго законодательно ограниченных правомочий субъектов и пределов их осуществления, личной автономии субъектов, законодательно закрепленных обязанностей по сотрудничеству и социальной кооперации. Законодательно урегулированный контроль за распределением благ, убытков, потерь, иных неблагоприятных последствий в связи с неисполнением договора или причинением материального или морального вреда, недобросовестном поведении субъектов правоотношений, а также необходимого применения неблагоприятных последствий с целью корректировки поведения субъектов.
Список литературы