"Научный аспект №2-2019" - Гуманитарные науки
Воробьева Валерия Васильевна – бакалавр Лингвистического факультета Российского государственного социального университета.
Аннотация: Сегодня, вопрос о сохранности осознания своей духовной сути, родного языка стоит особенно остро. Лишь при полном осознании себя можно достичь максимального понимания в процессе межкультурной коммуникации и посмотреть на мир глазами иного народа.
Исследование концепта, основной единицы ментальности, позволяет получить информацию о мировоззрении народа. В статье исследованы два концепта «совесть» и «закон», выступающие в качестве единиц социально-культурного смысла. Автор делает попытку выявить основные средства языковой репрезентации указанных концептов в анализируемых языках и их корреляты в явлениях жизни. В соответствии с чем, рассматривается формирование становление концептов conscientia («совесть») и «law» (закон), начиная от христианской античности до современности.
Ключевые слова: Концепт, феномен, совесть, разум, сознание, мораль, закон, поведение, ограничение, общество.
Сегодня, проблема «этнической картины мира» трансформировалась в исследование категории «менталитет», «склад мышления нации», «концепт», «концептосфера», «когнитивная база» либо же или «когнитивная картина мира», так как при их отсутствии невозможно приоткрыть завесу какой-либо культуры. Так, например, В.В. Красных трактует «когнитивную базу в качестве структурированного комплекса знаний и представлений, которыми наделён каждый носитель того либо иного национально-культурного менталитета, каждый говорящий на том либо ином языке» [9, c. 192]. В соответствии с терминологией А.Н. Леонтьева, можно отметить, что когнитивная база выступает в качестве «пространства значений», то есть, в качестве некого комплекса концептов либо концептосфер народа на благодатной почве национально-культурного опыта определенной языковой общности.
Понятия conscientia («совесть») и «law» (закон) принято относить к ключевым понятиям мировой культуры и к основным концептам модели человека.
Заметна глубинная, опосредованная связь между словом и действительностью. Соотношение рационального и иррационального аспектов в понятии «совесть» в различных культурах не совпадает.
Различно и само понятие того, что мы условно именуем рациональным аспектом совести. Так, например, «голос совести» может именоваться как «голос Бога» или же как «голос разума».
На примере человека, который встал перед выбором служения родине или семье, Пьер Абеляр анализировал феномен совести (conscientia).
А, например, М. Мамардашвили трактовал понятие «совесть» в качестве неясного для нас голоса, который не имеет какие-либо критерии, предметные признаки, в соответствии с которыми мы могли бы определять, чисто дедуктивно, что можно назвать совестливым поступком, а что им назвать нельзя. Совесть ясна, но беспредметна – в смысле позитивного определения какого-либо предмета» [1, c. 320].
Множество европейских культур наделены связью совести и сознания (ср. фр. conscience, ит. conscienza, исп. сonsciencia). Так, например, английский язык лишь в XVIII веке начинает различать consciousness «сознание, осознание» и conscience «совесть», при этом, совесть выступает шире нежели предыдущие определения.
Многие европейские языки, под концептом «совесть» понимают такой концепт, который основан на христианской картине мира и в соответствии с моделью латинского слова conscientia и греческого συν-έιδησις: русское совесть, немецкое Gewissen, английское consciencе, итальянское coscienza, испанское сonciencia.
Указанные выше слова наделены приставками, означающими совместность и корень «знание», то есть, совесть выступает как «совместное знание, специфика которого охарактеризована тем, что это – осознание либо совесть об эмоциональной ценности представлений, которые мы имеем по поводу мотивов наших действий» [5, c. 208-217].
Особая роль совести в западной культуре заключается в том, что она основана на главенствующем принципе закона, ибо даже христианские заповеди – это есть все те же статьи закона, договора с богом, хотя и устанавливаемые Им в одностороннем порядке. Сам завет как раз и выступает как особая форма договора, весьма часто применяемая в древности.
Формированием формализованных социальных институтов, будь то социальный институт права, разделение властей и тем самым разделение функций устанавливать законы, их исполнять и наказывать за их неисполнение (институт судебной системы) обусловлен основной механизм поддержания закона как главного инструмента социального регулирования.
Русское сознание, представления о совести ассоциирует главным образом с чувством ответственности и долга перед собой и перед окружающими людьми, с его представлениями о душевной чистоте и доброте и в целом с его убеждениями, согласно чему, русская языковая картина мира рассматривает «совесть» в качестве «маленького грызуна», который находится внутри человека и доставляет ему неприятные ощущения. Следовательно, ясны сочетания: совесть грызёт, царапает, кусает; угрызения совести. Совесть может управлять мыслями, чувствами и поступками как добрыми, так и злыми. Отсюда выражения: совесть чиста, нечиста; совесть говорит, велит, увещевает, дремлет, пробуждается и т.д.
Рассматривая понятие «совести» с точки зрения русской традиции заметим, что совесть предстает как чувство, отвечающее за чистоту помыслов и поступков, соответствие их законам нравственности. В случае нарушения этих законов совесть наказывает, в результате чего она и является источником отрицательно окрашенных эмоций и состояний, вплоть до ощущения физического воздействия на человека. Тесные взаимосвязи концептов совесть – бог, совесть – долг, совесть – разум, совесть – честь находят свое подтверждение в анализе ассоциативного поля слова совесть, репрезентирующего этот базовый для русской культуры концепт. Все это свидетельствует о том, что этический концепт совесть занимает важное место в русском языковом сознании, а лексические единицы, его эксплицирующие, помогают нам реконструировать образ человека по данным языка [11, c. 18-36].
Что касается концепта «закон», то в древнерусском языке закон (в диалекте покон) именовался как некий предел, ограничивающий свободу воли либо действия человека. Было принято противопоставлять «закон» с «беззаконием», то есть, с нарушением правил, установленных традициями, обычаем, церковью или же властью князя.
Развитие концепта «закон» шло по пути усложнения семантической структуры. После принятия христианства он динамично вовлекается в церковную речь. Так, например, по мнению, О. Н. Трубачева [12, c. 15], новая вера мудро и гибко применила лексикон дохристианского культа, к которому, вместе со словами святой, вера, бог, рай, дух, душа, грех и др., относили и слово закон.
Те слова, которые столетиями употреблялись для трактовки разного рода понятий языческого общества, явились неким средством языкового выражения новой веры во Христе. Переносное употребление превращает слово закон в полисемантическую единицу, между значениями которой установлена метонимическая связь.
«Некоторые старые и тоже дохристианские термины, правда, при этом наполнялись − и даже «переполнялись» − новыми смыслами, причем по-разному в разных областях христианизированного славянства». О. Н. Трубачев также предусматривал наличие у слова закон первоначальной семантики «установления, регламентации поведения, обязательств, в первую очередь между людьми» и полагал закономерным тот факт, что старый смысл его был дополнен новым: «установление от бога» [12, c.15].
Рассматривая значение слова «закон», мы обратились к словарю Срезневского, в котором говорится, что это:
Анализируя же положения современного русского языка стоит отметить, что он закрепляет юридическое значение за термином «закон», в соответствии с которым, его принято рассматривать как нормативный акт высшего органа государственной власти, который был принят в установленном порядке и наделен высшей юридической силой [13, c. 99].
В различных сферах общения функционируют фразеологизмы в составе которых фигурирует компонент «закон»: буква закона («точное, не допускающее отклонений толкование закона; формальное толкование закона»); вне закона («вне охраны и покровительства законов»); волчий закон («беззаконие, основанного на грубом насилии»); закон не писан («нет обязательных правил, норм поведения для кого-л.»). На основании понятия «закон» появились выражения типа: закон гостеприимства, закон приличия и т.п., где оно употребляется с целью обозначения установившихся, общепринятых правил и обычаев.
Оксфордский словарь английского языка содержит следующую дефиницию лексемы «law»: the system of rules which a particular country or community recognizes as regulating the actions of its members and which it may enforce by the imposition of penalties» (Система правил, принятая в определенной стране или обществе для регулирования поведения его членов и дающая право на установление наказания) [8].
С целью более детального лингво-культурологического анализа концепта «закон» были проанализированы идиомы в русском и английском языках.
В английском языковом сознании представление о законе состоит в его понимании как гаранта свободы, в русском языковом сознании – как ограничителя свободы, поскольку основным принципом жизни россиянина является «жизнь не по закону, а по совести».
На языковом уровне этот подход к закону отражается в следующих выражениях:
– что , куда , и вышло;
не , суди не по , а по ; взять на ; сделать на ; Где , там и обида. Где , там и . Хоть бы все , только бы жили.
Также была выявлена идея неравенства перед законом представителей разных социальных кругов содержится в пословицах:
, что : шмель , а увязнет.
ломит.
Что мне , судьи .
В культуре мы : we live by , not by ; customs the law. The law us from all but . (букв. нас от всяческого зла, самого). Law is not it is a law, but because is in it (Beecher). - не потому, что он , а , что в нем заключена . ()
If we desire for the law, we first the law (Brandeis). - мы добиться к , мы сначала закон, (Брэндейс).
и в пословицах отрицательное отношение и к закону:
▪ The the less . (. Чем больше , тем несправедливости).
▪ are many are many . (. Где много , гнусности).
▪ made for . (. Законы для жуликов).
▪ Laws were made to be broken. (букв. Законы были созданы, чтобы их нарушали).
Английский язык содержит несколько пословиц, где отражена идея неравенства перед законом каждого гражданина согласно их социальному положению. А, например, нижеуказанные пословицы, в том числе, указывают на то, что законы поддерживают богатых людей.
▪ Little money, little law.
▪ One law for the rich and another for the poor.
▪ Laws catch flies, but let hornets go free
Среди них сохранились авторские выражения, которые стали крылатыми:
Laws grind the poor, and rich men rule the law (Goldsmith) - Законы угнетают бедных, а богатые управляют законами (Голдсмит).
Lawless are they that make their wills their law (Shakespeare) - Преступны те, кто обращает свои желания в закон. (Шекспир).
В ходе анализа нами было выявлено, что при переводе большинства пословиц в английском языке применяют калькирование, т.е. буквальный перевод.
При этом было выявлено, что рассмотрение 23 русских пословиц с компонентом «закон», которые были взяты из словаря В.И. Даля, показало, что носители русского языка применяют отрицательное, недоверчивое отношение к закону:
Таким образом, на различиях православия и католицизма сказались особенности развития духовной культуры. Неоднозначность наивно-языкового представления концепта “закон” в английском языковом сознании как гаранта свободы, а в русском – как ограничителя свободы, подтверждается в языковых репрезентациях. В английском языке гораздо больше выражений, подтверждающих уважение к закону, по сравнению с русским языком.
Тем не менее, анализ показал, что и в английской языковой картине мира присутствует отрицательная оценка, которая отражает несправедливость, необъективность закона. Многие устойчивые выражения о законе наделены негативной коннотацией, что указывает на сложившийся в течение столетий и передающийся из поколения в поколение негативный опыт взаимодействия с законом. По-видимому, нужен длительный промежуток времени дабы фиксировать какую-либо положительную динамику отношения к закону, повышения уровня удовлетворенности его эффективностью, чтобы это нашло отражение в картинах мира русского и английского языков.
Проведенный нами лингвокультурологический анализ концепта «совесть» позволяет сделать вывод о том, что понятие «совесть» изначально соотносится с понятием «сознание» в рассматриваемых языках. В английском языке эти понятия представлены одной лексемой. Однако, в англоязычных культурах понятие «совесть» и «закон» соотносимы и лежат в одной плоскости. Для русского языкового сознания «совесть» соотносится с понятием «душа» и «сердце», является, по определению В.И. Даля, «тайником души». В русской культуре рассматриваемые понятия лежат в разных плоскостях: понятие «совесть» - нравственная норма, а «закон» - правовая норма.
Список литературы