УДК 81-26

Сравнение характеристик концепта «слов недостаточно» с позиций китайской и западной лингвистики

Го Цзыцзянь – студент Хайнаньского университета (Китай).

Аннотация: «Слов недостаточно» объясняет истинное состояние человеческого понимания и истолкования мира в философии и связано с эстетическими поисками в области литературно-художественного творчества. В лингвистике «речи недостаточно» – это не только затруднительное положение врожденной неадекватности языка, но и его уникальное преимущество. «Неисчерпаемая речь» была расширена во многих областях, и это убедительно доказывает, что люди прошли путь через язык и за пределы языка, подтверждая связь между языком и миром. Поэтому в этой статье сравнивается различие этой модели предложения с точки зрения китайской и западной лингвистики.

Ключевые слова: китайское языкознание, западное языкознание, философия.

Во-первых, в китайской лингвокультуре теория «слова недостаточно» изначально была всего лишь философским положением. «Чжоуи Сичи» однажды сказал: «Учитель сказал: «Книга не исчерпывает слов, и слова не могут выразить смысл», но является ли это смыслом мудреца? Разве он невидим? То есть иногда язык бессилен перед эмоциями и может лишь эвфемистически объяснить часть причин, а об остальном можно только догадываться. Такая точка зрения предварительно включает в себя философский подтекст «слова не полностью выражают смысл». Но между «словами» и «смыслом» много противоречий, и в даосизме есть глубокое понимание этого. "Дао" - высшая категория даосской философии. Лао-цзы указывал в "Дао Дэ Цзин": "Дао может быть Дао, это очень Дао". Он считает, что "Дао" обладает сильной неэффективностью. По мнению Лао-цзы, «Дао» – это невидимое начало вселенной, поэтому его трудно выразить словами. Далее Чжуан-цзы развил теорию Лао-цзы о том, что «дао не может быть произнесено»; «дао нельзя увидеть, но нельзя увидеть; дао нельзя произнести, но нельзя сказать» («Знание путешествия на север») считает, что то, что можно услышать, , увиденное и произнесенное не есть «Дао», а «Дао» можно только понять, невыразимое. Для «Дао» речь – это просто инструмент для передачи «Дао». Относительно соотношения между «речью» и «смыслом» Чжуан-цзы объяснил это очень образно: «Причина, почему рыбак в рыбе, он забывает рыбака, когда ловит рыбу.

При династиях Вэй и Цзинь отношение между «словом» и «значением» было отнесено к разряду метафизики, и ученые стали вести по этому поводу глубокие и систематические дискуссии. Наиболее представительным является взгляд Сюнь Цаня, который на основе наследования теорий своих предшественников сформировал новый взгляд на «смысл за пределами образа»: «Тонкость разума не является результатом образа. Сегодня это называется Ли Изображение выражает полное значение, но это не происходит от случайностей; Xici выражает полные слова, это не то, к чему относятся слова; это означает, что значение вне изображения есть слова явления, которое прочно содержится, но не раскрывается» («Биография Сюнь Цаня») еще глубже осознал дистанцию между языком и мыслью и увидел ограниченность языковых символов.

На Западе философы очень рано начали обсуждать языковую коммуникацию, среди них Горгий указывал в книге «О небытии или о природе»: «Ничто не существует; если что-то существует, то оно не может быть познано; можно узнать нельзя сказать. Эти три принципа можно рассматривать как зачатки современной теории философии языка, которая глубоко признает ограниченность языка в выражении идей. Многие западные философы осознают ограниченность языка. Витгенштейн указывал в «Логико-философском трактате»: «Все, что можно сказать, можно сказать ясно, а все, что нельзя сказать, следует промолчать». Гадамер резко указал : "Нет человеческого языка, который мог бы выразить наш дух совершенным образом." ("Истина и Метод") Гегель полагает: "Язык может выражать только Обыкновенные вещи, но люди думают только об особых вещах. Так что то, что думают люди, не может быть выражается словами.

Подводя итог, мы видим, что теория «слов недостаточно» имеет тот же эффект, что и западная философия языка: мир может быть раскрыт языком, а также может быть охвачен языком. ". Это состояние Хайдеггер называет сущностным существованием языка. Гегель подчеркивал фрагментарность и распад слов с целью разорвать языковые оковы, дать возможность ясно увидеть сущность языка в любое время и найти изначальный корень языка. Благодаря вышеприведенному анализу мы можем узнать, что «речь не является исчерпывающей» не отрицает изначальной силы языка, но в определенной степени раскрывает естественную природу языка и раскрывает исходную и реальную ситуацию человеческого истолкования мира. «Речь неисчерпаема» имеет глубокое историческое значение: люди утвердили предпосылку о связи языка с миром и идут по пути, который проходит через язык и выходит за пределы языка. «Слов недостаточно» показывает, что мир бесконечен, но индивидуальное мышление и язык ограничены, и они противоречивы, и в то же время дает свободное и открытое пространство для независимого понимания нашими мыслями.

В китайских династиях Вэй и Цзинь Ван Би и другие подчеркивали, что «слов недостаточно, чтобы выразить смысл», уделяли больше внимания внутреннему опыту и уделяли особое внимание духовному восприятию. Как сказал Ли Цзэхоу: «Их понимание Дао не научное, а эстетическое; оно апеллирует не к абстрактному разуму, а к интуиции, воображению и эмоциональному опыту». рациональный и логический анализ, но эстетическое восприятие, которое нетрадиционно и нетрадиционно. Этот образ мышления схватывает бесконечное с ограниченным и совместим с образом мышления литературы и искусства. Таким образом, теория «слов недостаточно для выражения смысла» оказывает глубокое влияние на китайскую литературу и искусство, а также превращает философскую проблему «слов недостаточно для выражения смысла» в положение литературы и искусства.

Поэтому традиционная теория поэзии и прозы раскрывает, что сущность литературы в основном выражает внутренние переживания людей, и в то же время указывает на то, что сложные эмоции трудно выразить с помощью языка, и справедливо признается, что литература также "неудовлетворительный". Лу Цзи глубоко понимает замешательство, вызванное «неудовлетворительными словами». Он сказал в «Вэнь Фу»: «Каждый раз, когда я смотрю на то, что делает талантливый человек, я краду это, чтобы добиться его намерений. слова,будешь хорошим.Изменчивый.Ян глупый,любит и не любит,но можно сказать,что каждый раз,когда он относится к тексту,особенно когда он видит свои чувства,он всегда страдает от смысла вещей,а написание не соответствует смыслу.Это не сложно знать, но и трудно уметь.Притворяясь "Вэнь Фу"Для описания процветания предков, из-за плюсов и минусов композиции, будет сказано быть лучшим в будущем. Что же касается рубки топора, то он хоть и недалеко, но если его менять на волю, то его трудно поймать». Основываясь на анализе произведений своих предшественников, Лу Цзи видел различные изменения в «речи и риторике», через творческую практику он чувствовал, что «значение не соответствует объекту, а текст не соответствует смыслу». Что же касается творческого метода, то он считает, что есть устоявшиеся методы, но не фиксированные, в каждом конкретном творении часто осуществляется новое и специфическое построение «слов» и «смысла». Лю Се сказал в «Wen Xin Diao Long Shen Si»: «Легко превратить смысл в нечто странное, и трудно совпасть с правдой». через язык точное и исчерпывающее выражение. Для эстетического жизненного опыта и насыщенных эмоций язык еще изобретательнее.

Если мы рассмотрим теорию о том, что «слова не являются исчерпывающими», основанную на теориях различных школ, мы обнаружим, что «слова», «образы» и «значения» необходимы для литературного творчества. С точки зрения содержания и формы «слово» есть форма «образа», а «образ» не только составляет содержание «слова», но и становится эстетическим приемом, используемым творцами для передачи «смысла». С точки зрения процесса литературного творчества «смысл» – это мысли и чувства писателя после соединения мира субъективного с миром объективным. С точки зрения процесса эстетической оценки, «поиска слов для наблюдения за образами» и «поиска образов для наблюдения за значениями», по сравнению с творческим процессом слова и изображения кажутся обратным движением. Чем теплее, полнее и богаче «смысловой» (эмоциональный) оттенок творца, тем сильнее стремление выразить через образы. Когда «духовное мышление везет, а тысячи красок соревнуются за тени», писатели часто оказываются в ситуации бесконечной привязанности и корявой речи, «смысл пуст, но удивителен, а слова верны, но трудно совпадут».

Таким образом, будучи введенным в область творчества современной лингвистики, «слова недостаточно» превратилось в эстетическое занятие. Оценивая литературные и художественные произведения, мы можем исследовать и понимать их «смысл вне образа» через «слова» «неполного смысла», чтобы сформировать эстетическое чувство. Чувства Тао Юаньмина о том, что «в этом есть истинный смысл, если вы хотите различить его, вы забываете слова», искусство «оставлять пустым» в китайской живописи и понятие «пустое» в западной литературе и искусстве, все отражают эстетическую ценность «слов не хватает». «Это можно выразить только словами, но нельзя выразить словами» и «красота в словах» – все это эстетические традиции с китайской спецификой. Что Лю Се сказал: «Глубокий текст скрыт, послевкусие полно музыки. Слова и рождение переплетаются, как смена строк. Слова прекрасны, и все мысли переданы. а звук – шэнпао», указывая на истинное значение. Часто за пределами языка, только когда вы понимаете его красоту, вы можете полностью понять и понять. «Сокрытость есть и тот, кто подчеркивает цель вне текста… Сокрытость основана на обретении смысла. …Сокрыто тело, смысл рождается вне текста, тайный образ обходит, таится и таится, как изменение и взаимодействие образа и образа. Тело – жемчужина и нефрит Чуанду». понять истинный смысл. Что делает знаток, так это выявляет глубокий смысл через интерпретацию языка, а затем получает интригующий смысл.

Кроме того, точка зрения Чжун Жуна о том, что «текст исчерпан, но смысла более чем достаточно», выдвинутая в «Поэзии», является утверждением, связанным с эстетикой. Художники также уделяют внимание раскопкам смысла за пределами текста в своей творческой практике и стремятся иметь разные эстетические сферы. Особенно художники, представленные Лао и Чжуаном, уделяют больше внимания передаче смысла за пределами языка. Когда мы схватываем и используем язык, мы должны оставлять широкое пространство для понимания читателями.

Напротив, то, что имеет сходство с китайской «речью недостаточно», – это пустая теория западных стран. Пустой, в основном для того, чтобы дать читателям много места для воображения, творчества и понимания. Искусство и истина, к которым стремятся читатели, часто обдумываются и преследуются на пустом месте. Язык обладает «интенциональностью». Люди склонны полагаться на язык и думать в направлении языковой «интенциональности». На самом деле язык очень изменчив, в высказывании языка может быть много явлений, истинно оно или ложно, различить трудно. Язык также оставит много мест для размышлений.Эти двусмысленные и пустые места ждут, пока читатели обогатятся, когда они проглотят слова, чтобы получить реальный смысл.

«Говорить недостаточно» – это философия и искусство. Его истинное значение зависит от того, создаст ли писатель, а от того, кто его поймет, читатель. Количество слов в языке ограничено, а смысл его бесконечен, язык передает на поверхности, но основная коннотация может заключаться в языке, скрываться под языком, который нужно тщательно распробовать. Современная лингвистика считает, что в конкретной среде значение, используемое языковыми символами, и значение, определяемое в конкретных речевых актах и контекстах, являются языковой семантикой. Семантика языка обладает характеристиками неопределенности, бесконечности, временности и отменяемости. Концепции и идеи трудно точно и правдиво выразить с помощью семантики статического языка с одним качеством, а семантика динамического языка с несколькими качествами еще более непредсказуема. Даже с помощью средства дискурса «слова» для передачи «смысла» в том значении дискурса, который оно намеревается выразить, трудно добиться того, чтобы аудитория поняла «смысл» как коммуникативное намерение, поскольку неизбежно быть отклонениями между дискурсивным значением и коммуникативной интенцией, приводящими к дистанции между дискурсивным значением и коммуникативной интенцией, то есть ситуации «слова, не выражающие смысла». Языковая практика показывает, что очень трудно полностью выразить «смысл» только «словами».

Речь и смысл – это не однородная, единая, статичная закрытая система, а динамичная и открытая система, в которую продолжают вмешиваться внешние факторы и множественные факторы. Языковые явления полисемии и неопределенности широко распространены в языковой семантике. Сложные и тонкие отношения между «словами» и «значением» в основном определяются этим пунктом. Как инструмент общения язык, несомненно, может выражать чувства и обмениваться идеями, но исчерпать смысл сложно. Когда люди выражают свое мнение, они неизбежно сталкиваются с дилеммой «достаточности слов». Почему это происходит?

Соссюр, современный лингвист, указывал, что язык – это единая однородная система символов, которая представляет собой чисто социальный объект, отражаемый в членах всего общества людьми через их собственное речевое поведение, и скрыт в каждом обществе. грамматическая система и система словарного запаса в сознании членов являются согласованными ориентирами для людей, чтобы общаться друг с другом. Соссюр отличал «язык» от «речи», чтобы избежать разнородности и неопределенности семантики в речевой деятельности, и отложил в сторону сложную, изменчивую и запутанную «речь» для изучения однородного и устойчивого, чистого «языка». Он сказал: «Языковой знак – это психологическая сущность с двумя сторонами». две стороны, как бы они ни были разрезаны, неразделимы. Но есть и определенная дистанция между означающим и означаемым в простой семантике Соссюра. Потому что семантика есть общее отражение человеческого мозга на предметные вещи или явления и выражается в определенной форме слов, но так как разные люди имеют разное понимание одного и того же слова, семантика будет меняться после их выражения. Это означает, что семантика, выраженная им самим, будет отклоняться от семантики, понятной людям. Поэтому даже так называемая простая семантика, извлекаемая из речевого процесса, строго говоря, не является абсолютно простой.

Все результаты исследований современной физиологии и психологии показывают, что перцептивные знания и эмоции не зависят от языка. Восприятия и эмоции, однажды пробудившись, формируют в уме впечатления или инграммы, которые называются репрезентациями. Есть два типа представлений: ясные и определенные; В языковой системе есть только общие вещи, и каждое слово есть лишь обобщенное символическое средство. Поэтому, когда мы используем язык для обозначения богатого и красочного мира, мы, естественно, будем использовать познание и эмоции для классификации объективных вещей, но трудно классифицировать смутные и неопределенные представления восприятия с помощью простой классификации. Например, мы можем использовать такие слова, как «возбуждение», «радость», «счастливый», «счастливый», «возбужденный», чтобы описать «психическое состояние после достижения или удовлетворения», но некоторое удовлетворение может быть трудно описать словами. слова, потому что эмоции гораздо сложнее и богаче, чем слова. Перед лицом богатого, конкретного и яркого мира, обеспечиваемого нашими органами чувств, языковые символы часто кажутся бессильными.

Таким образом, подводя итог, с точки зрения лингвистики, «слова не могут полностью выразить значение» имеют два значения: первое состоит в том, что из-за ограничений самого языка «слова» не могут полностью выразить «значение», что отражает дилемму языка. . Во-вторых, в силу специфики и социального характера языковой деятельности смысл не нуждается в полном раскрытии, т. е. «слово» не должно исчерпывать «смысл».

Список литературы

1. Косслин С. М., Альперт Н. М., Томпсон В. Л. и др. Зрительные мысленные образы активируют топографически организованную зрительную кору: ПЭТ. исследований, J Cognitive Neurosci, 1993, 5: 263~287.
2. Гонсалес М. А. Ментальные образы и творческое мышление, Психологический журнал, 1997, 131(4): 357~364.
3. Шихан П. В. Сокращенная форма опросника Беттса по мысленным образам, Журнал клинической психологии, 1967, 23: 386–389.
4. Ли Цзюнь и др. Полный перевод пяти классических произведений. Книга перемен, Биография Чичи. Чанчунь: Издательство Чанчуня, 1992. 204–179.