УДК 34

Неисполнимость арбитражного соглашения по причине неточного наименования арбитражного учреждения. Подход российской арбитражной практики

Васильева Анастасия Андреевна – бакалавр Российского государственного университета правосудия; магистр Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»; юрист компании «Деловые Решения и Технологии».

Сомов Иван Александрович – бакалавр Российского государственного университета правосудия; магистр Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»; младший юрист компании «Деловые Решения и Технологии».

Аннотация: Статья посвящена вопросу проблемы установления исполнимости арбитражного соглашения в случае наличия в нем лингвистических дефектов, а именно некорректного наименования арбитражного учреждения. Указанная проблема имеет важное значение, поскольку исполнимость арбитражного соглашения является основой компетенции арбитража, а также условием возможности признания и приведения в исполнение соответствующего решения арбитража. По итогам анализа арбитражной практики российских судов авторы приходят к выводу о том, что по большей части в России реализуется проарбитражный подход при наличии вышеуказанной проблемы. Суды пытаются установить действительную волю сторон на конкретный арбитраж, используя различные способы (исследование вопроса наличия/отсутствия возражений по заявленному дефекту арбитражного соглашения в арбитраже, систематическое толкование договора, сопоставление двуязычных версий арбитражных оговорок, исследование предшествующей переписки сторон и др.). Неисполнимость арбитражного соглашения констатируется только если существует два и более арбитражных учреждений со схожими с согласованным в контракте наименованием. Вместе с тем, проанализированные решения российских судов в большинстве своем при констатации наличия двух и более арбитражных учреждений со схожими наименованиями не содержат отсылок к наименованию спорных учреждений, о которых идет речь, что несомненно требует доработки в целях соблюдения принципа обоснованности судебного решения.

Ключевые слова: арбитраж, исполнимость арбитражной оговорки, ошибки в наименовании арбитражного учреждения.

Разрешение любого спора в порядке арбитража является эффективным только тогда, когда решение такого арбитража исполняется в действительной жизни. Очень часто выигравшей стороне приходится прибегать к принудительному исполнению решения арбитража через механизм признания и приведения в исполнение решения арбитража с помощью государственных судов страны места приведения в исполнение.

В этой связи критически важно, чтобы арбитражное соглашение, на основе которого арбитраж разрешал спор и выносил соответствующее решение, было действительным, исполнимым и не утратившим силу, чтобы у лица сохранялась возможность принудительно исполнить такое решение арбитража.

В настоящей статье на базе российской арбитражной практики будет рассмотрен такой дефект арбитражного соглашения, влияющий на его исполнимость, как неточное наименование арбитражного учреждения.

Прежде всего следует отметить, что как ни парадоксально, подобные неточности в арбитражных соглашениях при разработке многомилионных контрактов встречаются достаточно часто, хотя, казалось бы, что может быть проще, чем посмотреть правильное наименование арбитражного учреждения в его учредительных документах или на официальном сайте.

Наличие подобных дефектов может привести (1) к отказу арбитражем в рассмотрении спора за отсутствием компетенции (ст. 16 Федерального закона от 29.12.2015 № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» (далее – «Закон об арбитраже») [3], ст. 16 Закон РФ от 07.07.1993 № 5338-1 (ред. от 30.12.2021) «О международном коммерческом арбитраже» (далее – «Закон о МКА») [4]), (2) к рассмотрению спора государственным судом по общим правилам подсудности (п. 5 ч. 1 ст. 148 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – «АПК РФ») [2], (3) к отказу в признании и приведении в исполнение вынесенного таким арбитражем решения (ст. 239 и ст. 244 АПК РФ) [2].

Так, по общему правилу решения арбитража подлежит признанию и приведению в исполнение. Исключение составляют случаи, когда наличествуют строго ограниченные основания для отказа в таком признании и приведении в исполнение (ст. 239 и ст. 244 АПК РФ) [2].

Как следует из п. 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.12.2019 № 53 (далее – «ПП ВС РФ № 53»):

«Основанием компетенции третейского суда является действительное и исполнимое арбитражное соглашение, не утратившее силу» [5].

В свою очередь, одной из вариаций неисполнимости арбитражного соглашения является следующий случай, описанный в абз. 2 п. 30 ПП ВС РФ № 53:

«О неисполнимости арбитражной оговорки может свидетельствовать, в частности, указание на несуществующее арбитражное учреждение» [5].

Далее в абз. 3 п. 30 ПП ВС РФ № 53 разъясняет, каким образом судам «реагировать» на подобные дефекты в арбитражном соглашении:

«С учетом положений ч. 8 ст. 7 Закона об арбитраже, п. 9 ст. 7 Закона о МКА при толковании арбитражного соглашения, которое содержит неточное наименование арбитражного учреждения или применимых правил арбитража, следует исходить из того, возможно ли установить арбитражное учреждение или правила арбитража, на использование которых было направлено волеизъявление сторон. Арбитражное соглашение может быть признано неисполнимым только в том случае, когда установление действительной воли сторон невозможно, например, если существуют два и более арбитражных института, наименования которых сходны с наименованием, указанным сторонами, при условии, что такой недостаток арбитражного соглашения не может быть устранен с помощью механизмов, установленных в статье IV Конвенции о внешнеторговом арбитраже [1]» [5].

Арбитражное соглашение, которое соответствует арбитражному соглашению, рекомендованному арбитражным учреждением, согласованным сторонами, является исполнимым.

При наличии сомнений в действительности и исполнимости арбитражного соглашения следует оценивать не только текст арбитражного соглашения, но и иные доказательства, позволяющие установить действительную волю сторон (в том числе предшествующие арбитражному соглашению переговоры и переписку, последующее поведение сторон)».

Таким образом, российское законодательство придерживается достаточно проарбитражного подхода в данном вопросе, пытаясь реконструировать действительную волю сторон, в том числе с использованием любых возможных доказательств. Простой лингвистической ошибки должно быть недостаточно для того, чтобы автоматически признать арбитражное соглашение неисполнимым.

Обратимся к арбитражной практике по данному вопросу.

Арбитражный суд Уральского округа рассмотрел на предмет исполнимости арбитражную оговорку о разрешении споров в Арбитражном суде торговой палаты Цюрих (Швейцария).

Оспаривающее лицо указывало на то, что подобного арбитражного учреждения не существует, а также то, что арбитражная оговорка не соответствует типовой оговорке, содержащейся Швейцарском регламенте международного арбитража 2012 года.

Другая сторона спора указывала на то, что арбитражный суд Торговой палаты Цюриха (Швейцария) был объединен с другими торговыми палатами (Базеля, Берна, Женевы, Невшателя, Тичино, Во) в единый Арбитражный институт Торговых палат Швейцарии. Сторона подтвердила, что при заключении договора арбитражного суда Торговой палаты Цюриха (Швейцария) не существовало, а был Арбитражный институт Торговых палат Швейцарии (г. Цюрих). При этом, по заявлению стороны возражений по поводу этого условия при заключении контракта у сторон не было: действительность арбитражного соглашения не ставилась под сомнение.

Суд поддержал позицию об исполнимости арбитражного соглашения, указав, что возражающей стороной не оспаривается факт создания постоянно действующего арбитражного учреждения Арбитражного института Торговых палат Швейцарии и факт правопреемства данного арбитражного учреждения по администрированию споров, передаваемых на рассмотрение арбитражного суда Торговой палаты Цюриха, Швейцария. Более того, суд указал на то, что сторона конклюдентно подтвердила действительность и исполнимость арбитражного соглашения (предоставляла пояснения и доказательства, участвовала в заседаниях, предъявляло встречные требования и заявила зачет) [11].

Таким образом, суд пресек попытку недобросовестной стороны спекулировать на неточностях в арбитражном соглашении в попытках не допустить приведения в исполнение решения арбитража. Примечательным является и тот факт, что при участии стороны в процессе и (что важно) не заявлении ею возражений по компетенции арбитража, такая сторона впоследствии теряет право на такие возражения, что согласуется со ст. 4 Закона об арбитраже [3] и ст. 4 Закона о МКА [4].

Более того, можно помыслить, что даже в ситуации непоправимого лингвистического дефекта арбитражного соглашения подобные конклюдентные действия лица можно считать заключением «нового» арбитражного соглашения (арбитражным компромиссом), предусмотренным ч. 4 ст. 7 Закона об арбитраже [3] и ч. 5 ст. 7 Закона о МКА [4].

Перейдем к следующему делу. Арбитражный суд Московского округа рассмотрел на предмет исполнимости арбитражную оговорку о разрешении споров в Международном коммерческом суде Гонконга.

Спор касался возможности рассмотрения государственным судом РФ предъявленного иска при наличии арбитражного соглашения сторон.

Ответчик возражал о рассмотрении иска государственным судом, ссылаясь на арбитражное соглашение о разрешении всех споров в Международном коммерческом суде Гонконга (в английской версии: International Commercial Court of Hong Kong) и обосновывая, что стороны имели в виду Hong Kong International Arbitration Centre (HKIAC).

Между тем, суд встал на сторону истца, указав, что не имеется оснований полагать, что под “International Commercial Court of Hong Kong” стороны имели в виду Hong Kong International Arbitration Centre (HKIAC). Суд указал, что Ответчик не предоставил объяснений причин, почему в договоре указано не официальное наименование давно существующего и авторитетного третейского учреждения [7].

Данное дело является особенно примечательным, поскольку наименования спорных учреждений достаточно близки между собой. Споры о подсудности государственному суду или арбитражу в таких делах осложняются и теми фактами, что (1) слово «арбитраж» и слово «арбитражный» (имея в виду государственный арбитражный суд) может переводиться на английский язык одинаково, как “arbitration”, (2) некоторые арбитражи имеют в своих названиях такие слова, как «суд» (“court”) [12]. Указанное осложняет установление действительной воли сторон при наличии ошибок в наименовании арбитражей. В настоящем деле сложно говорить об обоснованности решения суда, как минимум потому, что российский суд не привел в тексте своего решения ссылок на иные судебные или арбитражные учреждения Гонг Конга с похожими наименованиями, которые сделали невозможным определение реально согласованного сторонами форума.

В другом деле, тринадцатый арбитражный апелляционный суд рассмотрел на предмет исполнимости арбитражную оговорку о разрешении споров в Арбитражном суде при Торгово-промышленной палате в Стокгольме, Швеция (“Schiedsgericht der Handelskammer in Stockholm, Schweden”).

Спор касался возможности рассмотрения государственным судом РФ предъявленного иска при наличии арбитражного соглашения сторон.

Суд указал, что под указанным наименованием арбитражного учреждения имеется несколько арбитражных судов в Стокгольме (Швеция), а иные входные данные сторонами не согласованы, в связи с чем суд пришел к выводу о неисполнимости арбитражной оговорки ввиду указания на несуществующее арбитражное учреждение [9].

В указанном деле в тексте решения также не отражены наименования арбитражных судов Стокгольма, о которых идет речь, поэтому говорить об исключительной обоснованности такого решения также не приходится.

Еще в одном деле семнадцатый арбитражный апелляционный суд рассмотрел на предмет исполнимости арбитражную оговорку о разрешении споров в Арбитражном институте Стокгольмской торговой палаты (the Arbitration Institute of Stockholm Chamber of Commerce).

Спор касался возможности рассмотрения государственным судом РФ предъявленного иска при наличии арбитражного соглашения сторон.

Суд указал, что название the Arbitration Institute of Stockholm Chamber of Commerce является официальным названием Арбитражного института Торговой палаты г. Стокгольма на английском языке, указанным на сайте арбитражного учреждения, а различия в русском переводе, представленном в арбитражной оговорке (Арбитражный институт Стокгольмской торговой палаты) и на сайте арбитражного учреждения (Арбитражный институт Торговой палаты г. Стокгольма) не носят существенного значения и не содержат неопределенность в его наименовании до степени смешения с каким-либо иным арбитражным учреждением. Исходя из формулировки третейской оговорки, можно установить истинное намерение сторон в отношении органа по разрешению спора - ТПС.

В связи с указанным суд признал наименование арбитражного учреждения является достаточно определенным [10].

Таким образом, можно заключить, что если хотя бы одна из языковых версий договора содержит корректное наименование арбитража, то отсутствуют основания говорить о неисполнимости такого арбитражного соглашения.

Двадцатый арбитражный апелляционный суд рассмотрел на предмет исполнимости оговорку о разрешении споров в Арбитражном суде города Brescia (Италия).

Спор касался возможности рассмотрения государственным судом РФ предъявленного иска при наличии арбитражного соглашения сторон.

Истец предъявил иск в российский государственный суд, указывая, что несмотря на то, что договор содержал оговорку о разрешении споров в Арбитражном суде города Brescia (Италия), в указанном иностранном городе отсутствует суд с таким наименованием (имеется только мировой судья (Ciudict di Pase), суд (Tribunale) и апелляционный суд (Corte d" Appelo)). Наименование указанных судебных учреждений ни на русском, ни на иностранном языке (Court of Arbitration) не соответствует наименованию суда, указанному в договоре.

Суд апелляционной инстанции подтвердил, что судом первой инстанции был сделан правильный вывод о том, что написание в английской версии спорного договора “Arbitration court in the city of Brescia” с заглавной буквы, является именем собственным, официальным наименованием суда.

Однако такого арбитражного учреждения в городе Брешиа не существует. Более того, в городе Брешиа не существует ни одного постоянного арбитражного учреждения.

Судом апелляционной инстанции не могут быть приняты доводы ответчика о том, что наличие в г. Брешиа суда согласованного сторонами в договоре подтверждается сведения с официального сайта суда Tribunale di Brescia, поскольку сведения, изложенные на сайте указанного суда, также не содержат сведения о наличии Арбитражного суда в г. Брешиа.

Имеющиеся на указанном сайте суда сведения о наличии в секции гражданского и сельскохозяйственного назначения вопроса компетенции - Арбитраж не свидетельствует о том, что стороны согласовали Tribunale di Brescia в качестве суда, в котором подлежат рассмотрению споры, возникшие из заключенного ими договора, поскольку при наличии такого волеизъявления сторонами прямо был бы указан Tribunale di Brescia в качестве суда, в котором подлежат рассмотрению споры сторон [8].

Таким образом, в настоящем деле с учетом диаметральной разницы в наименованиях учреждений, находящихся на территории г. Брешия (Италия), суд пришел к обоснованному выводу о невозможности установления избранного сторонами форума.

Подводя итог, можно заключить, что судебная практика в большинстве своих дел действительно корректно реализует предписанные ПП ВС РФ № 53 положения по вопросу лингвистических дефектов арбитражного соглашения в контексте его исполнимости. Российские суды обращают внимание на написание арбитражного учреждения во всех лингвистических версиях договора, а также на тот факт, возражало ли лицо против компетенции арбитража на этапе разбирательства в нем. Основной недоработкой российских судов является тот факт, что в тех решениях, где суды признают арбитражные оговорки неисполнимыми, суды не приводят (по крайней мере в тексте решения) иных судебных/арбитражных учреждений со схожими наименованиями, которые и должны обосновывать их решение о неисполнимости арбитражных соглашений. Подобный подход свидетельствует о нарушении принципа законности и обоснованности судебного решения (см. п. 1 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 № 23 [6], что является основанием для оспаривания и в случае успеха – отмены подобных решений судов, что, в свою очередь, увеличивает нагрузку на судебную систему РФ, чего можно было бы избежать в данной части.

Список литературы

1. Европейская Конвенция о внешнеторговом арбитраже (Заключена в г. Женеве 21.04.1961) // «Вестник ВАС РФ». № 10. 1993.
2. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ (ред. от 18.03.2023, с изм. от 22.06.2023) // СЗ РФ. 29.07.2002. № 30. ст. 3012.
3. Федеральный закон от 29.12.2015 № 382-ФЗ (ред. от 27.12.2018) «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» // СЗ РФ. 04.01.2016. № 1 (часть I), ст. 2.
4. Закон РФ от 07.07.1993 № 5338-1 (ред. от 30.12.2021) «О международном коммерческом арбитраже» (вместе с «Положением о Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате РФ», «Положением о Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате РФ») // Российская газета. № 156. 14.08.1993.
5. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.12.2019 № 53 «О выполнении судами Российской Федерации функций содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража» // URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 08.07.2023).
6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 № 23 (ред. от 23.06.2015) «О судебном решении» // URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 08.07.2023).
7. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 01.03.2023 по делу № А40-21421/2022 // URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 08.07.2023).
8. Постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.07.2021 по делу № А23-3901/2020 // URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 08.07.2023).
9. Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.07.2021 по делу № А26-8160/2020 // URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 08.07.2023).
10. Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.03.2020 по делу № А60-62910/2018 // URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 08.07.2023).
11. Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 17.03.2020 по делу № А50-31243/2019 // URL: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 08.07.2023).
12. Международный коммерческий арбитражный суд при торгово-промышленной палате РФ (The International Commercial Arbitration Court at the Chamber of Commerce and Industry of the Russian Federation) // URL: https://mkas.tpprf.ru/en/ (дата обращения: 08.07.2023).