УДК 93/94

Подходы к определению понятия историческая память в отечественной науке

Феоктистов Дмитрий Андреевич – магистр Санкт-Петербургского государственного университета

Аннотация: В статье анализируются различные подходы к определению исторической памяти в российской историографии. Исторические события, произошедшие в нашей истории, являются основой для формирования общественного мнения, которое влияет на восприятие современных реалий и будущего. В настоящее время множество российских исследователей занимаются изучением исторической памяти, и существуют разные определения этого понятия. Некоторые ученые считают "историческую память" эквивалентной "коллективной памяти", "социальной памяти", "мемориальной памяти" и другим подобным терминам. В данной статье рассматриваются основные вопросы, связанные с определением исторической памяти и подходами к ее изучению исследователями.

Ключевые слова: историческая память, коллективная память, социальная память, историческое сознание, индивидуальная память.

Историческая память является необходимым конструктом в обществе. Именно она несет важнейшую роль накопления и использования общих знаний всех поколений. Память формирует национальную идентичность, позволяет консолидировать общество для достижения поставленных целей. Исторические события, которые были непосредственно пережиты населением напрямую, до сих пор остаются в памяти общества и передаются из поколения в поколение, тем самым формируя образы прошлого, но в большинстве случаев они уводят от достоверности истории. На этом основании, различные политические силы могут значительно влиять на интерпретацию тех или иных событий для достижения своих целей. Исходя из вышеизложенного, было бы важно определить и выделить подходы к термину «историческая память» в отечественной исторической науке.

Сама проблема «исторической памяти» является действительно актуальной в исторической науке, не только в зарубежной, но и в российской. Данной темой занимается целый ряд российских ученых, например: Л.П. Репина, И.М. Савельева, О.Б. Леонтьева, О.В. Головашина, Е.Ф. Снегирева Т.И., Малинова, Шнирельман В.А., В.В. Тихонов, Тощенко Ж.Т., А. В. Полетаев, А. И. Филюшкин, О. В. Герасимов и др. Наиболее «главными» зарубежными учеными в этой сфере являются: М. Хальбвакс, Ф. Йейтс, А. Ассман, Я. Ассман, П. Нора и другие.

В российской научной среде термин «историческая память» зачастую смешивается с такими понятиями, как «коллективная память», «социальная память» и «мемориальная память». В большинстве случаев это связано с тем, что память рассматривается в целом как свойство, которое позволяет человеку сохранить или найти свою идентичность в обществе. Следовательно, можно прийти к выводу, что не существует единого понятия «исторической памяти» в отечественной историографии. Для того, чтобы понять более глубоко определение «исторической памяти» и его ключевых входящих конструктов, нам необходимо рассмотреть мнения ведущих исследователей в области «исторической памяти».

Савельева И.М. в своём докладе: «Концепция «исторической памяти»: истоки и итоги» пишет, что «историческая память» трактуется во множестве вариантов, например, как совокупность знаний о прошлом, как в обществе, так и в целом у личности, но по мнению автора, под «исторической памятью» все же подразумевается более непрофессиональные знания о прошлом, то есть «массовые» представления о различных исторических событиях. Также И.М. Савельева пишет, что сам термин «историческая память» тяжело отделить от таких понятий, как «коллективная память», «социальная память», «историческое сознание» и других. В целом, автор оправдывает применение понятия «историческая память» в рамках описания образов, где действовала и действует «коллективная память». [3]

Шнирельман В.А. в работе «Социальная память и образы прошлого» представляет историческую память равнозначной социальной памяти, то есть, представляет её как круг общественных и культурных явлений, которые являются не только конкретными объектами памяти, но и объектами памяти в действии. По мнению автора, различие происходит в форме передачи памяти, так, например, для исторической объектной памяти характерны художественные произведения, фильмы, музыка, архитектура, топонимика и тому подобное. Форма передачи «социальной памяти» заключается в различных праздниках, чествовании великих людей прошлого, религиозных ритуалах и так далее. Безусловно, важность таких событий неоспорима, так как в большинстве случаев в этом заключается прямой интерес государства к определенной версии прошлого, отражающей его идеологию. [6]

По мнению Снегиревой Т.И., историческая память — это не что иное, как объединяющий наднациональный элемент общества, она позволяет объединять людей из разрозненных социальных групп в одно целое. Главная цель исторической памяти, по мнению автора, это сохранение культурной ценности и идентичности. Несмотря на наличие преимущественно положительных аспектов исторической памяти, автор подчеркивает, что отношение к одному и тому же явлению может быть совершенно противоположным, что может привести к росту противоречий, и может вызвать напряжение и непримиримость внутри одной социальной группы. [4]

В своих исследованиях Л.П. Репина рассматривает проблему памяти с учетом различных дисциплин, придает большое значение междисциплинарному аспекту этой проблемы. Она исследует разные трактовки исторической памяти в философии, культурологии, психологии и филологии. Репина полагает, что память и история не являются одним и тем же, однако, не следует считать их совершенно отличными друг от друга. Поэтому при глубоком анализе необходимо сочетать «образы прошлого», учитывая разные способы их формирования. В таком случае история как научная дисциплина, требует предоставления аргументов и доказательств, в то время как память оперирует эмоциями, которые практически всегда имеют субъективный характер. Репина рассматривает историческую память через призму отношений между индивидуальным и коллективным. Именно историческая концептуализация памяти направлена на преодоление разделения между индивидуальной и социальной памятью. [2]

Тощенко Ж.Т. определяет, что понятие «историческое сознание» является первостепенным для исторической памяти. По его мнению, определение «исторического сознания» следующее: «представляет собой совокупность идей, взглядов, представлений, чувств, настроений, отражающих восприятие и оценку прошлого во всем его многообразии, присущем и характерном как для общества в целом, так и для различных социально-демографических, социально-профессиональных и этносоциальных групп, а также отдельных людей». [5, стр. 3] Историческая память же – это «определенным образом сфокусированное сознание, которое отражает особую значимость и актуальность информации о прошлом в тесной связи с настоящим и будущим. Историческая память, по сути дела, является выражением процесса организации, сохранения и воспроизводства прошлого опыта народа, страны, государства для возможного его использования в деятельности людей или для возвращения его влияния в сферу общественного сознания» [Там же]. Тем самым по мнению автора, можно сказать, что историческая память является необходимым элементом каждого общества, так как на фоне восприятия прошлого исторического опыта, общество способно воспринимать новые события и факты, исходя из своей оценки прошлого.

Например, О.Б. Леонтьева рассматривает, «историческую память» как совокупность текстов и образов. Также она разделяет «историческую память» на следующие категории: «коммуникативная память» охватывает воспоминания последних 3-4 поколений, «культурная память» позволяет соединить прошлое и наше время, «мягкая память» это различные дневники, воспоминания, записки и тому подобное, «жесткая память» это различные места памяти, праздники, музеи и тому подобное. [1] Тем самым можно прийти к выводу, что в её интерпретации «историческая память» понимается как изучение образов прошлого.

Безусловно, образ прошлого является основой исторической памяти. Изучая комплекс обрывчатых воспоминаний и повседневных представлений о прошлом, мы можем наблюдать и изучать феномен исторической памяти. Образы прошлого могут принимать различные формы, включая образы исторических событий, личностей, социальных групп и типов. Обычно образ события или исторической личности основан на несистематических воспоминаниях. Со временем, когда прошлые события становятся историей и современников становится все меньше, образ прошлого все больше изменяется и отдаляется от исторической реальности. Таким образом, комплекс образов прошлого формирует историческую память.

В целом, на основании вышесказанного, можно сделать следующий вывод. Отсутствует единая точка зрения на определение «исторической памяти» среди отечественных исследователей. Зачастую «историческую память» приравнивают к «коллективной памяти» и «социальной памяти», но при этом в большинстве случаев приходят к выводу, что главная цель при этом, сохранение идентичности и общей культуры в целом. Также авторы определяют, что одним из главных минусов является влияние внешних факторов, как на изменение, так и на формирование исторической памяти у общества. Несмотря на это, авторы приходят к выводу, что основная цель формирования исторической памяти заключается в ответственной передаче исторических знаний и представлений, которые существуют в обществе. Эти представления приобретают форму коллективных воспоминаний.

Список литературы

1. Леонтьева О. Историческая память и образы прошлого в российской культуре ХІХ-начала ХХ вв. – ООО" Книга", 2011.
2. Репина Л. П. События и образы прошлого в исторической и культурной памяти // Новое прошлое/The new past. – 2016. – №. 1. – С. 82-99.
3. Савельева И. М. Концепция" исторической памяти": истоки и итоги // Историческая память и общество в Российской империи и Советском Союзе (конец XIX–начало XX века). СПб.: Европейский дом. – 2007. – С. 246-255.
4. Снегирева Т. И. Сохраним памятники сохраним историческую память // Россия и современный мир. – 2000. – №. 1. – С. 48-54.
5. Тощенко Ж.Т. Историческое сознание и историческая память. Анализ современного состояния // Новая и новейшая история. – 2000. – № 4. – С. 3-14.
6. Шнирельман В. А. Социальная память и образы прошлого //Новое прошлое / The New Past. – 2016. – №. 1. – С. 100-129.