УДК 327.8

Направления внешней политики США в странах Центральной Азии

Асрори Шерзод Далерович – магистрант, Российский университет дружбы народов им. П. Лумумбы

Аннотация: Современный мир характеризуется высокой напряженностью международных отношений в связи с переделом сфер влияния и формирования новой конфигурации многополярного мира. Долгое время США являлись страной-гегемоном, задававшим вектор мировой политики. Геополитическое влияние используется «большими игроками» для лоббирования интересов финансово-промышленных групп. Центрально-Азиатский регион не являлся первоочередным для американской внешней политики. Американское влияние начало свое проявление в Афганистане через военно-техническую поддержку отдельных группировок, противостоявших советскому влиянию. В данной статье мы рассмотрим более подробно особенности политики США в Центральной Азии.

Ключевые слова: политика, геополитика, международные отношения, политика США в Центральной Азии, влияние США в Центральной Азии.

Современный мир характеризуется высокой напряженностью международных отношений в связи с переделом сфер влияния и формирования новой конфигурации многополярного мира.

Долгое время США являлись страной-гегемоном, задававшим вектор мировой политики. Геополитическое влияние используется «большими игроками» для лоббирования интересов финансово-промышленных групп.

Центрально-Азиатский регион не являлся первоочередным для американской внешней политики. Американское влияние начало свое проявление в Афганистане через военно-техническую поддержку отдельных группировок, противостоявших советскому влиянию.

Несмотря на большие ресурсы, которыми богат регион, а также логистическое значение, американское влияние в регионе Центральной Азии было неочевидным. Рассматривая в контексте «коллективного Запада», после демонтажа советской системы, западное влияние в регионе ощущалось в том числе в социальной сфере, реализовывались программы в образовании. Например, в последние годы высшие учебные заведения Таджикистана, в рамках европейских образовательных программ, установили плодотворные научные и образовательные отношения со 159 учебными заведениями, в том числе 65 университетами из 18 стран ЕС и 94 университетами из 8 стран-партнеров [1].

В рамках обсуждения проблемы гибридной войны, выраженной в информационно-пропагандистском противостоянии и культурном влиянии, вызывают интерес некоммерческие организации (НКО). Со стороны экспертов звучит мнение о том, что НКО играют неоднозначную роль во внутриполитической жизни и, зачастую, являются той «мягкой силой», которая используется как проводник внешнего влияния.

Обращая внимание на страны Центральной Азии, отмечается, что их политический ландшафт далеко не однороден. Например, политический режим Туркменистана принято считать достаточно авторитарным. Однако, и в этой стране есть свои субъекты влияния. В Туркмении USAID продвигает Стратегию правительства США в Центральной Азии, которая:

• «поддерживает и укрепляет суверенитет и независимость стран Центральной Азии, индивидуально и в группе;
• поощряет региональные связи между Центральной Азией и Афганистаном;
• продвигает верховенство закона и уважение прав человека;
• улучшает климат для инвестиций в США, чтобы способствовать большей региональной стабильности и процветанию» [2].

Активность американских НКО прослеживалась еще с перестроечных времен, но после 2014 года наблюдается особый всплеск активности в реализации социально-гуманитарных программ, направленных на образование, гендерную проблематику, другие направления взаимодействия с гражданским обществом, что свидетельствует об интересе определенных властных кругов США в регионе.

В условиях ограниченности в открытом доступе данных о работе американских фондов в регионе в 2020 г. можно судить лишь об их активном участии в поддержке населения, пострадавшего из-за распространения коронавирусной инфекции, – на эти цели было выделено более 1,8 млн долл. [3].

После неудачи в Афганистане, где лидеры признанного террористическим движения Талибан смогли вернуть себе власть после американского вторжения, США все чаще обращаются к политике «мягкой силы» в регионе.

Академик А. А. Кокошин в своей работе определяет три основных направления американской внешней политики в Центрально-Азиатском регионе:

1. Экономическое – заключающееся в установлении контроля над энергетическими ресурсами региона;
2. Политико-идеологическое, как механизм вовлечения стран региона в орбиту внешней политики «коллективного Запада»;
3. Гуманитарное – установление в национальных обществах демократических ценностей западного образца [4].

Беспокойство у соседних с Центральной Азией стран, в том числе и у России, вызвали волнения в Казахстане в начале 2022 года, что потребовало мобилизации сил ОДКБ для поддержания порядка и безопасности в стране.

Прямого указания на влияние извне, а особенно из США, в казахстанских событиях нет, однако, ряд аналитиков указывают на то, что эти события были подготовлены и направлены на дестабилизацию ситуации в регионе и ослабление позиций двух геополитических конкурентов США – Китая и России.

В декабре 2017 г. президент США Д. Трамп обнародовал Стратегию национальной безопасности США. В отношении Центральной Азии акцент был сделан на борьбе с террористической угрозой и нейтрализации любого возможного доминирования в регионе [5]. Администрация президента Д. Трампа предприняла значительные усилия для активизации взаимодействия со странами региона по военной линии.

Несмотря на то, что страны Центральной Азии, как и большая часть постсоветского пространства, остаются в орбите евразийского партнерства, флагманом и, во многом, архитектором которого является Российская Федерация, США также проводят активную внешнюю политику, составляя значительную конкуренцию.

Анализ американской внешней политики в центральноазиатских странах показывает, что с момента распада СССР позиции и влияние США там поступательно нарастало [6].

Несмотря на недостаточное внимание исследовательского сообщества к данной проблеме, отмечается эволюция американской внешней политики в Центрально-Азиатском регионе. Так, ряд исследователей отмечает, что современная система международных отношений, как переход от однополярного к многополярному миру характеризуется хаосом и несистемностью. И угрозы управляемого хаоса, гибридной войны, цветных революций в архитектуре создания «Нового мирового порядка», призванного противостоять созданию многополярного мира и укреплению суверенных национальных государств, со стороны США для стран Центральной Азии остаются существенными. Это также и подтверждается тем, какая внешняя политика проводилась США в отношении традиционно исламских государств и регионов Ближнего Востока и Северной Африки последние годы.

Стоит напомнить о том, что регион Центральной Азии также остается преимущественно исламским, несмотря на светский характер государств. Для американских идеалов терроризм считается основной опасностью. Но на самом деле, борясь с террором, США осуществляют глобальную цель – укрепление и развитие своей доминирующей политической и экономической системы во всем мире. США считает себя «лидером развивающихся демократических государств» и не стесняется откровенно подчеркивать свою особую роль перед мировым сообществом [8].

Отмечается, что концепция США в регионе эволюционировала от глобального характера к прагматичному решению конкретных задач. Об этом могут свидетельствовать отдельные визиты американских политиков и их переговоры с представителями органов государственной власти стран Центральной Азии.

Как ни странно, но у «больших игроков», таких как США с одной стороны, Россия и Китай – с другой, есть общие интересы безопасности в регионе, связанные с противодействием религиозному фундаментализму и терроризму, но накопленные противоречия не позволяют установить эффективный диалог.

А в качестве недостатков внешней политики США в регионе отмечается ее противоречивость: есть необходимость к сотрудничеству со всеми странами региона, но нет единого подхода и системы стандартов [7]. Для современной политической мысли и аналитики, по мнению автора, ситуация несколько упрощается, так как геополитическое влияние США рассматривается исключительно в контексте противостояния США и Китаю, что выглядит несколько ограниченно, не дает полную картину. Важной ошибкой, по мнению автора, является нежелание, как исследователей, так и непосредственно политиков, считаться с суверенитетом национальных государств Центральной Азии.

Суверенитет в парадигме многополярного мира представляет собой возможность национального государства проводить самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику, сохранять свои политические, культурные и социальные ценности, в равной мере выстраивать внешние отношения с различными государствами.

Недооценка стран Центральной Азии связана с нестабильной политической обстановкой в регионе, невысокими темпами экономического развития и отставания в инновационном развитии, модернизации экономики. Помощь со стороны «больших игроков» может также являться скрытой угрозой навязывания своего внешнеполитического курса за счет экономических рычагов.

Внешняя политика США теряет свои возможности контроля над мировыми процессами, но экономическое влияние, как наиболее развитой и технологичной индустриальной державы, а также культурная интервенция, позволяют рассчитывать на успехи в регионе. Результативность этой внешней политики зависит не только от взвешенного подхода США. Важным фактором будет являться конкуренция со стороны других держав, в первую очередь России и Китая. Третьим фактором выступает укрепление суверенитета самих стран Центрально-Азиатского региона.

Эскалация военных конфликтов по всему миру в последние несколько лет затронула и страны Центральной Азии. Так, в сентябре 2022 года на границе между Таджикистаном и Кыргызстаном произошел вооруженный конфликт, который пришелся в период проведения саммита ШОС, который, казалось бы, должен способствовать интеграции. Обращает на себя внимание то, что сами отношения между странами региона остаются нестабильными. С одной стороны это дает возможности «большим игрокам», а с другой требует от них более глубокого анализа.

Список литературы

1. Солиев Р. А. Сотрудничество между Республикой Таджикистан и Европейским союзом в образовательной сфере // Ученые записки Худжандского государственного университета им. академика Б. Гафурова. Гуманитарные науки. №2 (55). 2018. С. 60–67.
2. Комлева В. В. Международные НКО на территории стран Центральной Азии // ОБОЗРЕВАТЕЛЬ–OBSERVER. 2021. №12. С. 5–18.
3. Силаков Н. Ю. Деятельность фондов и неправительственных организаций США в странах Центральной Азии // Россия и новые государства Евразии. №2(51). 2021. С. 115–129.
4. Кокошин А. А., Кокошина З. А. Об основных направлениях внешнеполитической стратегии США в Центральной Азии // Современная Европа. №6. 2022. С. 126–139.
5. Гарбузова Е. Г. Приоритеты внешней политики Д. Трампа в Центральной Азии // Вестник Томского государственного университета. 2020. № 455. С. 97–103.
6. Пономарев В. А. Об основных направлениях политики США в Центральной Азии. Проблемы постсоветского пространства. 2020;7(4):445-459. DOI: https:// doi.org/10.24975/2313-8920-2020-7-4-445-459
7. Приймачук Д.В. Центральная Азия и Соединенные Штаты Америки: проблемы и перспективы // Международные отношения.  № 1.  С. 90–101.
8. Бейшеналиев А.Б. Эволюция геополитических интересов США в Центральной Азии: реализуемые и текущие проекты // Теории и проблемы политических исследований. 2018. Том 7. № 4А. С. 57–66.