УДК 821.111

Христианские аллюзии в повести Дж. Д. Сэлинджера «Зуи»

Денисова Екатерина Сергеевна – бакалавр направления подготовки «Филология» профиля «Зарубежная филология (английский язык и литература)» Российского государственного гидрометеорологического университета.

Аннотация: Данная статья посвящена изучению христианских аллюзий в повести Дж. Д. Сэлинджера «Зуи». Рассматривается несколько подходов к определению термина «аллюзия», а также анализируются отрывки из произведения с целью обоснования использования тех или иных отсылок на христианские тексты. В конце исследования автор приходит к выводу, что аллюзии раскрывают конфликт произведения и помогают более точно передать характер героев.

Ключевые слова: Дж. Д. Сэлинджер, аллюзия, религиозный мотив, христианство, молитва, Евангелие.

Дж. Д. Сэлинджер – широко известный американский писатель, получивший признание в большей степени как автор романа «Над пропастью во ржи», однако его повести и рассказы отличаются не меньшим художественным мастерством и широким диапазоном рассматриваемых проблем. Многие годы своей жизни он посвятил изучению различных религиозных течений, что несомненно отразилось в его творчестве. Целью работы является рассмотрение аллюзии как стилистического приема, с помощью которого писатель изображает религиозный мотив в повести «Зуи», а также выявление функциональной значимости аллюзий в тексте произведения.

Жизнь Дж. Д. Сэлинджера складывалась непросто. Писатель принимал участие во Второй мировой войне, что отложило несомненный отпечаток на его творчество и мировоззрение. Исследователи отмечают, что именно из посттравматического синдрома Сэлинджер уединился в небольшом городе со своей семьей и стал вести отшельнический образ жизни, предавшись различным религиозным течениям. Авторы самой подробной на данный момент биографии американского писателя Д. Шилдс и Ш. Салерно пишут: «Втора мировая уничтожила Сэлинджера-человека, но сделала его замечательным художником. Религия дала ему утешение, которое было необходимо Сэлинджеру, но убила его искусство» [6; с. 12].

О значимости религии в жизни писателя писала в мемуарах и его дочь Маргарет: ««дзен-буддизм, индуизм Веданты с 1950-х годов и до сих пор время от времени; крийя-йога – в 1954-1955 годах; «христианская наука» с 1954 года и периодами до сегодняшнего дня; саентология, в свое время называвшаяся дианетикой; что-то, связанное с трудами Эдгара Кайса, а также гомеопатия и акупунктура – с 1960-х годов до сегодняшнего дня; макробиотика – с 1966 года до их с матерью развода» [5; с. 190].

Кроме того, Сэлинджер был большим поклонником Ф. М. Достоевского, особенное внимание уделял русскому писателю как образчику психологической прозы, мастеру глубокого взгляда в суть человека и искателю духовных идеалов и религиозного спасения. Его вклад особенно заметен в поздних повестях американского писателя «Фрэнни» и «Зуи», посвященных теме христианства и духовного кризиса. Сэлинджер не боится прибегать к цитированию Достоевского, проводить определенные переклички с его романами («Подросток», «Братья Карамазовы») и использовать его идеи для решения проблем запутавшейся в жизни главной героини. Тема экзистенциального кризиса является одной из основополагающих в творчестве этих двух писателей, сходны и их пути его разрешения через обращение к религии и непосредственно к Богу.

Прозу Сэлинджера можно назвать интеллектуальной, так как писатель прибегает не к описанию жизни, а осмыслению ее и в этом осмыслении пользуется такими стилистическими приемами, которые требуют от читателя определенных знаний в области культуры и эрудиции. Одним из таких приемов является аллюзия.

Большой энциклопедический словарь определяет аллюзию как стилистическую фигуру или намек через сходно звучащее слово, упоминание общеизвестного факта, события, художественного произведения. [1].

И. Р. Гальперин предлагает свое определение аллюзии: «Аллюзии – это ссылки на исторические, литературные, мифологические, библейские и бытовые факты» [2; с. 176]. Ученый пишет о том, что аллюзии становятся своего рода фразеологическими сочетаниями, так как ее составные части становятся связными при использовании в контексте другого произведения.

Не всегда аллюзии появляются в тексте осознанно, так как писатель, как и любой человек, окружен культурным и историческим контекстом, который так или иначе налагает отпечаток на мировоззрение и характер творчества, приводя к использованию отсылок на общеизвестные факты действительности.

И. И. Ильин отмечает, что любой текст – это реакция на текст, уж существующий [4; с. 206]. И одним из способов подобной реакции является аллюзия, которая служит своеобразным связующим звеном между текстами прошлого и творимого настоящего. Посредством использования аллюзии автор наполняет текст новым содержанием, переосмысляет мифологию, библейские символы, литературу и историю и отдает дань или вступает в полемику с искусством прошлого.

Таким образом, аллюзия как стилистический прием применяется для добавления экспрессивности художественному тексту, определения характера связей между прошлым и настоящим, более яркого и образного описания персонажей, создания дополнительных смыслов за счет декодирования текста, на который ссылается автор.

В повести «Зуи» Сэлинджер неоднократно прибегает к использованию христианский аллюзий для описания состояния своих геров. Стоит начать с того, что именно обращение к христианскому мотиву становится катализатором конфликта в произведении: главный герой, Зуи Гласс, старается поддержать свою сестру Фрэнни, которая находится в стадии экзистенциального кризиса после прочтения «Откровенных рассказов странника духовному своему отцу».

Эта аллюзия на книгу неизвестного русского паломника неоднократно повторяется в повести и становится лейтмотивом всего произведения. Так, постоянно движущиеся и шепчущие губы Фрэнни отсылают читателя к понятию Иисусовой молитвы, которая была упомянута в «Откровениях»: «Her lips began to move, forming soundless words, and they continued to move» [7; p. 45]; «Her lips had, in fact, been moving, and were moving now» [7; p. 86]; «… her lips very discernibly moving» [7; p. 89]. Упомянутая молитва раскрывает суть внутреннего конфликта Фрэнни и показывает глубину ее душевного кризиса, связанного с крушением идеалов и пониманием низости общества. Этот кризис находит разрешение только в повторении заученных священных слов. На этой антитезе: пассивная и разбитая Фрэнни и деятельный и смирившийся с неидеальным миром Зуи, – и строится конфликт всего произведения.

Кроме того, чтобы подчеркнуть несовершество окружающего ее мира, Фрэнни жалуется на колледж, используя аллюзию на библейскую притчу: «I got the idea in my head—and I could not get it out—that college was just one more dopey, inane place in the world dedicated to piling up treasure on earth and everything» [7, p. 90]. Это явная отсылка на притчу из Евангелия от Луки, в которой говорится о человеке, который не знал, как распорядиться своим богатым урожаем и решил построить еще большие житницы для его хранения, однако в ту же ночь Бог покарал его за алчность и невнимание к миру, который нуждался в его сокровищах [3]. Фрэнни же использует этот образ, чтобы обратить внимание на бессмысленность и даже порочность знания, которое не превращается в мудрость. А именно превращению знания в мудрость колледжи и не учат – лишь знанию ради знания, что так и злит главную героиню.

Однако это не единственная аллюзия на Евангелие от Луки, оно появляется в еще одном фрагменте произведения. Зуи обращается к сестре: «It may very well be that I hate like hell to play Martha to somebody else's Mary» [7; p. 159]. Эта фраза отсылает читателя к истории о двух сестрах, которые совершенно по-разному повели себя, приняв Иисуса у себя. Мария села у его ног и слушала проповеди, Марфа же пыталась услужить, за что тот укорил ее за излишнюю суетливость, ведь Господь ценит любовь больше служения. Зуи открыто признается, что испытывает некоторую зависть к сестре, которая способна смиренно слушать Иисуса, однако до конца не верит в чистоту ее послушания, ставя под сомнение ее истинные намерения.

Таким образом, в повести «Зуи» аллюзии играют огромную роль в раскрытии религиозного мотива и помогают автору лучше изобразить внутренний мир ценности главных героев. Аллюзии выступают в качестве характеристики персонажей, показывая их как очень образованных и начитанных людей, которые находят помощь и объяснение того, что не понимают, в религиозных текстах. Интересно то, как Сэлинджер вставляет эти аллюзии в текст произведения, направляя их на обыденные вещи, тем не менее, рассматривая их через призму чего-то высокодуховного и показывая, что все в мире может быть проникнуто религиозным подтекстом.

Список литературы

1. Аллюзия // Большой энциклопедический словарь URL: https://www.vedu.ru/bigencdic/1915/ (дата обращения: 24.01.2024).
2. Гальперин, И. Р. Очерки по стилистике английского языка / И. Р. Гальперин. ­­– М. : Высшая школа, 1958. – 459 с.
3. Евангелие от Луки // Русская Православная Церковь URL: http://www.patriarchia.ru/bible/lk/ (дата обращения: 24.01.2024).
4. Ильин, И. П. Стилистика интертекстуальности. [Stylistics of intertextuality]. Теоретические аспекты // Проблемы современной стилистики. – М. С. 186–207.
5. Сэлинджер, М. Над пропастью во сне: Мой отец Дж. Д. Сэлинджер: Воспоминания. – 1-е изд. – Лимбусс-Пресс, 2006. – 576 с.
6. Шилдс, Д, Салерно Ш. Сэлинджер. М. : – Эксмо, 2015. – 720 с.
7. Salinger, J. D. Franny and Zooey. – London : Penguin, 2019. – 160 p.