УДК 801.81
Абдубалиева Бактыгул Жумакадыровна – кандидат филологических наук, доцент кафедры Кыргызской литературы и манасоведения Иссык-Кульского государственного университета им. К.Тыныстанова.
Аннотация: В статье рассматривается вопрос «наставник – ученик» в сказительском ремесле манасчи. Даются примеры учёбы и приобретения сказительских навыков манасчи у своих наставников. Каждый манасчи проходит этап «обучения» и только в результате непрерывного, длительного процесса осваивает тайны ремесла. Роль наставника играла важную роль в становлении и развитии сказителя-манасчи.
Ключевые слова: Манасчи, наставник, ученик, мастерства, творчества, сказитель, путеводитель, эпос, сюжет, школы, анализ, фольклористика.
Художественное достояние кыргызского народа, в центре которого стоит трилогия «Манас», дошло до наших дней благодаря усилиям многих народных талантливых сказителей и остаётся на все времена ценным наследием для грядущих поколений. Слушая и читая художественные творения предков, получаем огромное удовольствие, эстетическое наслаждение, проходим своеобразную школу стремления к образованию, науке; осваивая уроки прошлого, приобретаем навыки нравственного самосовершенствования, учимся долгу сохранения и защиты родного Отечества. Творцы художественного достояния, вершиной которого является неувядаемый эпос «Манас», хранят в себе немало волшебных тайн в сказительском мастерстве, которые будут привлекать внимание не одного поколения будущих исследователей.
Секреты сказительского мастерства манасчи способствовали написанию многих научных исследований. Видимо, не случайно раскрытие тайн любого творческого ремесла сравнивают с «рытьём колодца иглой», достигающееся путём углубленного анализа, сравнения, обобщения.
Одним из основных, не разрешённых до конца вопросов в науке манасоведения остаётся объяснение соотношения «наставник – ученик» в сказительской традиции манасчи. Свои точки зрения по данному вопросу выразили учёные В. Жирмунский, К. Рахматуллин, М. Ауэзов, К. Кудайбергенов, Р. Кыдырбаева, С. Мусаев, Э. Абдылдаев, М. Мамбетакун, К. Абакиров, Т. Бакчиев.
Корни наставничества исходят из глубокой древности: подростки, готовящиеся к инициации («инициация» означает раскрытие тайн), находились под присмотром специального мастера, осваивая их советы, поучения. О практической деятельности наставничества древних персов и эллинов упоминается в античной литературе.
В индуизме, буддизме, иудаизме, христианстве явление «наставник – ученик» получает широкое распространение. Историческое значение ученичества было велико. В советскую эпоху, в наши дни в системе образования тесная связь между опытным, образованным наставником и молодыми кадрами в обучении их, оказании профессиональной помощи, в обмене мнениями являются основными формами методической работы. В сфере образования Запада наставник известен под названием «ментор».
Обладая знанием, многолетним опытом, наставник оказывает содействие ученику к достижению профессионального уровня. Проблема «наставник – ученик» свойственна не только сказителям-манасчи, она распространяется на все виды обучения ремеслу и профессии.
Учёный К. Абакиров отмечает: «Не все сказители «Манаса» достигали уровня наставника. Только тот наставник пользовался почётом и уважением, кто заслуживал высокой оценки народа, достигший высокой степени сказительского мастерства, находившийся в окружении молодёжи, страстно желающей освоить ремесло сказителя» [1, с. 179]. Значит, чтобы достичь уровня наставничества, необходимо пройти сложный путь в освоении тайн ремесла; достигнув совершенства, мастер приобретает почёт и уважение у слушателя или зрителя, становится ярким представителем художественного наследия, предназначенного последующим поколениям.
При изучении творческой биографии сказителей-манасчи узнаём о том, как они месяцами, годами находились в учении у прославленных сказителей, осваивая тайны ремесла, впитывая в себя приёмы исполнительского мастерства.
Учёный Э. Абдылдаев отмечает важное обстоятельство, которое закрепилось в науке фольклористике, когда обучение и получение навыков исполнительского мастерства являются основными факторами в становлении и совершенствовании сказителей эпосов и подкрепляет следующим примером: «У народов, придерживающихся шаманистических верований, процесс обучения и исполнения сказителей эпосов никак не связывают с внешними фантастическими силами, они испытывают прямое воздействие предыдущих сказителей (кайчы). Например, талантливый алтайский кайчы-сказитель Алексей Калкин в беседе (1962) дал следующее пояснение: «Несомненно, в пору ученичества сновидение – обычное явление. Но, не знакомясь с творчеством предшественников, одним сновидением сказителями не становятся». А. Калкин исполнению многих эпосов научился у родного отца, некоторые эпические сказания освоил при внимательном слушании и запоминании содержания и формы исполнения у мастеров-современников» [8, с. 432]. Талантливый сказитель А. Калкин (1925 – 1998) родился в Алтайской Республике, в области Ойрат. Его дед и отец были известными сказителями в горном Алтае, мальчик с раннего детства рос, слушая образцы устного народного творчества. Отца считал своим наставником, исполнение эпоса, тайны сказительского мастерства впитывал с молоком матери на губах, испытывал муки творчества на себе.
А. Калкин прошёл большую школу сказительского мастерства, слушая и осваивая приёмы известных сказителей-кайчы алтайского народа: О. Чолтукова, Д. Тобокова, Т. Токтогулова. Из уст А. Калкина записаны героический эпос «Маадай Кара», героические сказки «Ай Сологой и Күн Сологой», «Очи Бала», многочисленные сказки, предания, мифы, рассказы, песни. О том, что сказители-кайчы, как и манасчи, проходят школу обучения у своих наставников, перенимают навыки сказительского мастерства, убеждают нас вышеприведённые фактические материалы.
Заучивая все три части трилогии эпоса «Манас», объём которой достиг полумиллиона стихотворных строк, каждый сказитель создавал свой вариант, сочетая талант, дарованный Всевышним, с кропотливым трудом в течение длительного времени, обращая всё внимание на сказительское ремесло, упорно стремясь к цели, приобретая почётное звание «наставник». В изложении традиционных событий эпоса у сказителей обнаруживаются общность и различие, причину которых можно видеть, в основном, от таланта сказителя и школы его произрастания. Не стремясь к созданию нового произведения, сказители в силу своих способностей вводили изменения и дополнения, вносили свою лепту во всестороннее обогащение поэтики трилогии «Манас».
Обратимся к высказываниям учёных: записанные В. Радловым события из эпоса «Көзкаман» относятся к сказителю Келдибеку. Точных сведений о наставнике сказителя Келдибека нет, по слухам, сохранившимся в народе, он учился у отца, поскольку его отец Барыбос был певцом, знатоком санжыра – истории родов и племён кыргызов, исполнял отрывки из эпоса «Манас».
Отец сказителя Тыныбека Жакиева, заметив стремления сына к сказительскому ремеслу, посылает его на учёбу к манасчи Чоңбашу. Находясь рядом с великим учителем в течение ряда лет, слушая все части эпоса, приобретал навыки исполнительского мастерства. Не ограничиваясь школой одного мастера, Тыныбек осваивал тайны и приёмы сказительского мастерства, перенимал опыт и у таких сказителей, как Келдибек, Акылбек. Когда люди спрашивали у Тыныбека: «Как Вы научились сказывать эпос?», он отвечал: «Учился у многих людей, слушая их советы, замечания». На вопрос: «Есть ли у Вас свои ученики?» отвечал: «Учатся у меня и ведут записи Сагымбай, Калыгул, Тоголок Молдо, Байбагыш, Дөңүзбай и др.» [8, с. 174]. Обучаясь, перенимая опыт у великих сказителей эпоса Чоңбаша, Келдибека, Акылбека, Тыныбек, сам становится наставником следующего поколения, справедливо отмечает, что научиться ремеслу сказителя невозможно в уединении; можно, лишь находясь среди людей, слушая их советы, вникая в их предложения и замечания. Ведь для кыргызского народа в течение длительного времени эпос служил своеобразной библиотекой, сказитель становился «театром одного актёра», любой кыргыз разбирался в сюжетных линиях эпоса.
У знаменитых сказителей Келдибека и Акылбека был ещё один ученик – Чоюке-манасчи. Как говорят в народе: «Ученик превзошёл учителя», так и Чоюке освоил все лучшие приёмы сказительского мастерства своих учителей. Значит, сказители Тыныбек и Чоюке прошли обучение в одной школе, слушая живые голоса великих мастеров – Келдибека и Акылбека, совершенствовались под их влиянием. Талантливый алтайский кайчы-сказитель Алексей Калкин в беседе с учёным Э. Абдылдаевым отметил: «Каким бы ни был дар извне, сказителями эпоса не становятся без учёбы у наставников». Велико значение наставничества для молодых манасчи, для их формирования и развития. Значит, наставники открывают двери своим ученикам в мир океаноподобного эпоса «Манас». Каждый манасчи проходит этап «ученичества», только в результате долгого, непрерывного процесса обучения ремеслу выделяется из среды посредственных сказителей, каких в народе много.
Учёный-манасовед С. Мусаев, определяя наставников С. Орозбакова, ссылаясь на мнение исследователя К. Рахматуллина, делает следующий вывод: «Путь ученичества прошёл и Сагымбай». О том, у кого учился Сагымбай, известный исследователь эпоса «Манас» К. Рахматуллин, опираясь на сведения старцев, хорошо знавших самого сказителя, отметил: «Сагымбай был знаком с творчеством почти всех сказителей своего времени. Современники Сагымбая поведали о том, что он учился не только у Чоңбаша, Тыныбека и Найманбая, образцом для подражания были для него сказители Балык и Келдибек. Келдибек, прослушав «Манас» Сагымбая, одобрил, но внёс свои предложения в использовании мелодии, применении жестов и других движений при исполнении». Время учёбы Сагымбая у легендарного сказителя Келдибека соответствует начальному этапу творческих поисков сказителя во время проживания его в Чуйской долине. Здесь уместно отметить: Келдибек принадлежал к роду азык из Ат-Баши, был дядей Сагымбая по материнской линии. Значит, встречи людей, имеющих родственную связь, были частыми и тесными. В его время слава Келдибека, как сказителя, гремела во всех уголках страны. Он пользовался заслуженным почётом, уважением в народе, и возраст его перевалил через 70-летний рубеж. О том, как он чутко отнёсся к таланту Сагымбая, свидетельствует его заботливое отношение к начинающему сказителю, обучение мелодии эпоса, использованию жестов и движений во время исполнения. В народе бытует молва о том, что учителем Сагымбая был и другой большой сказочник – Тыныбек, который советовал ученику сохранить чистоту эпоса, избегать наслоений, чрезмерных преувеличений.
Молва, дошедшая до нас, говорит о том, что один из легендарных сказителей передал Сагымбаю художественные приёмы ремесла, его музыкальность; другой дал советы по сохранению содержания произведения; свидетельствует о тех факторах, которые способствовали становлению и формированию сказителя, о тех глубоких испытаниях, которые он пережил» [8, с. 202-204]. Всё это говорит о том, какую великую школу прошёл Сагымбай в приобретении сказительского мастерства. Творчество Сагымбая Орозбакова было разносторонним: он был глашатаем на пирах и поминках, находясь в гуще народа, многое видел и слышал, в необходимых случаях обучал девушек и молодых сочинять плачи-причитания, хорошее знание санжыра – истории народа – также способствовало освоению сказительского мастерства.
Прохождение школы Келдибека всех сказителей – Чоюке, Тыныбека, Сагымбая – определяет генезис «наставник – ученик». Разумеется, у учеников, прошедших одну школу, обнаруживаются общность, схожесть в сказительской манере, в построении сюжетных линий эпоса. Как видно из анализа вопроса «наставник – ученик», выбор учителя был свободным, в зависимости от места проживания ученику приходилось месяцами, годами находиться рядом с учителем.
При рассмотрении любой проблемы в науке возможны противоречивые мнения, и только при разностороннем её исследовании рождается истина. При решении вопроса «наставник – ученик» в среде учёных возникают различные точки зрения. Об этом свидетельствует полемика двух учёных. Сказитель, учёный-манасовед Т. Бакчиев утверждает: «Возвращаясь к сказительству, хочется отметить, что духовным наставником будущего сказителя был тот манасчи, который уже состоялся, и как сказитель имел определённую известность в народе. Хотя некоторые манасчи утверждают, что «у них не было учителей, и они никогда не учились этому делу у других сказителей». В этом отношении они правы, так же, как и правы в том, что сказительство не приобретается, а приходит как дар. В таком случае, в чём заключается роль наставника в сказительской традиции? На наш взгляд, наставник – это тот путеводитель, который в первую очередь направляет и благословляет будущего манасчи на сказительский путь. И роль духовного наставника в становлении будущего манасчи велика, как и роль его чудесного дара, который приходит к нему» [5, с. 159]. По мысли учёного, сказительское ремесло – это волшебное чудо, ниспосланное Всевышним и духами предков, поэтому у многих сказителей не было учителей и они никогда не учились этому делу у других сказителей; наставник же выполняет лишь роль «путеводителя, который направляет будущего манасчи на сказительский путь». Т. Бакчиев выражает и ту мысль, что наряду с подачей обширных сведений наставник приобщает ученика к ремеслу, напоминает ему, когда и где следует исполнять ту или иную часть эпоса.
Учёный К. Абакиров считает данное мнение Т. Бакчиева безосновательным и даёт такой ответ: «Как видно, Т. Бакчиев вопрос «наставник – ученик» рассматривает односторонне, даже примитивно. Мнение о выборе сказителя духами предков выглядит абсурдным, клеить его к рассматриваемой проблеме не следует, учёный стремится утвердить ту мысль, что наставник ограничивается обучением ученика, исходя из его возраста, даёт указания ученику – в какое время, какую часть эпоса следует рассказывать той или иной социальной группе людей, а остальное всё предопределено «заранее свыше» духами предков.
По утверждению исследователя, на первый план выступает выбор сказителя со стороны Всевышнего и духами предков, а остальное – исполнительская способность сказителя, муки творчества, полёт мысли, эпоха ученичества отходят на второй план» [1, с. 178]. В решении вопроса «наставник – ученик» К. Абакиров выражает своё мнение: «Такое мистическое мировоззрение, согласно которому ремесло сказителя манасчи даётся Всевышним при поддержке духа предков, приводит к тому, что отрицается импровизаторская способность манасчи, творческие поиски, длительная учёба у наставников как постоянный творческий процесс, имеющий эволюционный характер, теряют своё значение, как необходимые условия в становлении и формировании сказительского ремесла манасчи. Такое провидческое умонастроение, не имеющее ни теоретической, ни фактической основы, отрицает принцип народности самого эпоса и его сказителей, преследует в корне лишь подчинения их искусственной теории» [1, с. 179].
Оба учёных высказали свои точки зрения относительно обсуждаемого вопроса. Мы далеки от предпочтения одного из двух мнений. Видимо, не случайно возникла народная поговорка «Без внушения свыше нет сказа». В этом случае прав в определённой степени Т. Бакчиев. Но точка зрения К. Абакирова, основанная на научном подходе, базирующемся на принципе народности художественного творчества, вносит серьёзный вклад в решение вопроса «наставник – ученик».
Список литературы