УДК 32

Специфика воплощения феномена «Новая искренность» в рамках американского политического дискурса

Рябчикова Анна Андреевна – студентка направления «Международные отношения» факультета Мировой политики Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова

Юринский Данил Дмитриевич – направления «Международные отношения» факультета Мировой политики Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова

Аннотация: На протяжении последних десятилетий феномен «новая искренность» развивался в ключевых сферах общественной жизни и сегодня является одним из значимых политических трендов во всем мире. Зародившись в американской литературе и искусстве, феномен все очевиднее проецировался на сопредельные области. В статье дается определение «новой политической искренности», выделяются ее основные характеристики и причины популяризации данного явления. Целью статьи является изучение современного феномена в качестве инструмента адаптации политических стратегий в условиях современных кризисов, фрагментации общества и меняющихся электоральных настроений, что особенно актуально в преддверии выборов президента США в 2024 году. Задачами статьи выступают выделение характеристик «новой искренности» в контексте политических трендов, анализ воплощения концепта на примере работы политических деятелей, а также исследование мнений американского экспертного сообщества. Анализ ключевых источников и литературной базы по исследуемой тематике позволил сделать вывод о том, что инкорпорирование феномена имеет ряд существенных преимуществ ввиду кризиса доверия к власти, в то же время, существует риск превращения «новой искренности» в инструмент популистского дискурса. Наиболее существенная угроза исходит из дальнейшего распространения абсентеизма, особенно среди молодежи, снижения интереса к гражданскому участию вследствие некорректного толкования и применения феномена.

Ключевые слова: «новая искренность», политический дискурс, транспарентность, аутентичность, публичная политика.

С начала XXI века распространение тренда «новая искренность» происходило в рамках противопоставления с иронией и сатирой, превалировавших в прошлом столетии. Исследуемый феномен возник в 1980-е гг. в США в сфере искусства, найдя воплощение в литературе, музыке и кинематографе. Немаловажную роль сыграл известный американский писатель Д.Ф.Уоллес [12. С.162], обратив внимание на то, что ирония, эффективно выполнявшая функции увеселения зрителей, в то же время стала причиной отчаянности и застоя американской культуры и общества в целом. Сарказм как инструмент сопротивления СМИ, бизнесменам и крупным корпорациям был активно использован популярными американским писателями послевоенного времени, однако, позже был адаптирован самими представителями бизнеса, политики и СМИ. Постепенно, телевидение стало неуязвимым для представителей критики, начав иронизировать над самим собой. Уоллес предсказал формирование нового явления, которое бы стало решением проблемы того времени и по описанию похожим на понятие «новой искренности».

Переломным моментом в истории развития феномена стала катострофа 11 сентября 2001 года. Алекс Штайнер в статье «Конец иронии или ирония конца» описал потребность американского народа в «заполнении образовавшегося вакуума» вследствие приверженности постмодернистскому цинизму [9]. Так, трагедия породила век искренности, которая начала приравниваться к патриотизму. Теракт заставил американскую общественность обратиться к транспарентности, что привело к новой волне открытости и росту «личного повествования» в совершенно новых форматах. Это выражалось в распространении таких форм транслирования информации как интернет-блоги, каналы YouTube, личные страницы на популярных социальных платформах.

Существует очевидная связь между вышеупомянутым событием и популяризацией нового формата транслирования информации и общения с аудиторией. Причина кроется в изменяющихся предпочтениях телезрителей. Население все чаще обращалось к Интернет-контенту, так как у пользователей складывалось ощущение контроля над потребляемой информацией. Более того, онлайн-платформы все больше выступали в качестве демократичных альтернатив в противовес ограниченному самовыражению на телевещании.

Таким образом, «новая искренность» выступила инструментом для «самовыражения нового формата» в первом десятилетии XXI века, когда паника и стресс охватили американское общество, пронизанное чувством уязвимости [7]. Формирующийся тренд, основанный на идеях пересмотра отношения к происходящему вокруг и стирания границ того, что считается приемлемым, выражается во все большей откровенности и непосредственности. Данные тенденции отражаются не только в сфере культуры, философской мысли, но и в современной политической практике США.

Обратимся к определению феномена с точки зрения современной политической коммуникации. О.И. Иссерс описывает новый политический тренд как открытое позиционирование политического деятеля через самоидентификацию и предложение такой же открыто идентифицирующей позиции своему адресату [2]. Феномен влияет на процесс проведения политических кампаний, является усовершенствованным способом коммуникации с избирателями и получения общественной поддержки. Применение американскими политиками данного подхода в своей деятельности обусловлено растущим недоверием общественности к традиционным политическим методам взаимодействия с электоратом.

По результатам исследования The Pew Research Center, большинство респондентов, граждан США, убеждено в том, что доверие общественности к правительству уменьшается [7]. Данная тенденция затрудняет процесс принятия решений по ключевым проблемам государства, влияет на процесс голосования (в последние годы в США распространяется явление «voter fatigue and apathy», характеризующее нежелание избирателей оценивать кандидатов и вовлекаться в политические процессы). Транслирование «настоящего», неподдельного и искреннего образа имеет цель установить более тесную связь с целевой аудиторией и заручиться ее поддержкой, что особенно важно в периоды предвыборных кампаний, общественных потрясений и кризисных моментов.

Выделим основные инструменты, которые относятся к феномену «новая искренность», и могут быть инкорпорированы в общую систему взаимодействия политиков с аудиторией: аутентичность как стремление политиков представить себя настоящими, не полагаясь на стандартно-принятый образ и не обращаясь к клишированным словосочетаниям, политическому жаргону; эмоционализация в рамках политического дискурса; прямая коммуникация с использованием социальных сетей.

Отметим, что поиск «нового языка» для общения с избирателями происходит на фоне устаревания обезличенного, отстраненно-официозного стиля, считавшегося коммуникативной нормой. В 2000-х годах массовые представления о том, как должен общаться публичный политический деятель постепенно изменялись. Причина кроется в появлении более разнообразного информационного ландшафта, состоящего из децентрализованных источников (социальные сети, блоги, интернет-платформы), что привело к изменению процесса взаимодействия между источниками и реципиентами вследствие трансформации последних в активных слушателей. Это побудило акторов политической сцены не только интегрировать инструменты «новой искренности», но и прибегать к поиску дискурсивных новаций [2].

С 2019 г. исследователи феномена «новая искренность» зачастую обращаются к примеру деятельности А.Окасио-Кортес. На платформах популярных социальных сетей член Палаты Представителей демонстрирует распорядок дня, высказывается на острые политические темы, проводит онлайн-экскурсии по Конгрессу, организует прямые эфиры, где подробно объясняет пользователем над чем работают государственные служащие. Окасио-Кортес дает каждому подписчику и зрителю увидеть «закулисье» политической деятельности. Подобная деятельность помогает укрепить доверие с избирателями, создать чувство эмоциональной связи, так как люди склонны поддерживать тех, кто, по их мнению, похож на них самих [1, с. 256].

Таким образом, социальные сети преобразовываются в дополнительную арену по привлечению голосов избирателей. Граждане публично выражают личные симпатии и антипатии, что может повлиять на политическое поведение других пользователей. Значение «новой искренности» трудно переоценить, особенно в условиях, когда правящие элиты утрачивают доверие населения, а у избирателей создается впечатление, что все СМИ, с помощью которых политики транслируют определенные сообщения, выступают средством пропаганды.

Стоит отметить, что в сложившемся политическом дискурсе зачастую прослеживается связь между фигурой Дональда Трампа и исследуемым феноменом. Представитель Республиканской партии «положил начало новой эпохе в выстраивании политического имиджа» [9]. Обращение к экспрессивным языковым средствам, использование выражений неформального стиля вошли в риторику бывшего президента. Благодаря этим факторам языковой образ политика кажется более близким и понятным американскому гражданину (напр.: «China is smart, America is ruined; we have been disrespected, mocked, and ripped off for many, many years»; «I don’t, frankly, have time for total political correctness, this country doesn’t have time, either.» [3]).

Однако, в адрес политика была направлена критика касаемо распространения ложных фактов, манипулирования общественным сознанием, распространения конспирологических теорий [12]. Политическое бесстыдство (political shamelessness) Трампа вступает в антагонизм с классической риторикой американской власти, что может восприниматься как «новая искренность». Тем не менее, способы коммуникации и освещения истины не соответствует концепции нового политического феномена. По мнению американского ученого А.Колтона, бывший президент США почувствовал одержимость общества культурой искренности и преобразовал ее в популистское нагнетание страха и манипулирование [6]. Политики, обещающие «вернуть все на круги своя» могут быть искренними в своих намерениях и убедительными, но в то же время нерезультативными. В конечном итоге данное поведение, злоупотребление доверием граждан, может привести к окончательной утрате силы «новой искренности». В таких условиях, по словам Р. Эдельмана, Америка стремительно теряет свою политическую «землю обетованную». Здесь речь идет уже не о поддержании демократии на прошлых уровнях, а о выживании всего американского общества [4, с. 32].

Отметим исследование американского Института общественного мнения Гэллапа, проводившееся с 1 по 20 июня 2022 года. Средний показатель положительного отношения к политическим институтам составил всего 27% от общего числа опрошенных. Эта цифра стала самой низкой за последние 43 года по данным социальной службы. По сравнению с 2021 годом президент Байден потерял 15% доверяющих ему граждан, и на момент опроса его поддерживали всего 23% жителей Соединенных Штатов Америки [5].

Существующий запрос на адаптацию имиджа и деятельности политиков под общественно-политические ожидания избирателей может быть реализован имплементацией инструментов феномена «новая искренность». В условиях перенасыщенности напускной откровенностью, риторика, выстроенная на доверительной интонации и уважении к адресату, ценится значительно выше. Необходимо учитывать, что внедрение данной стратегии должно включать в себя стремление «быть, а не казаться», в противном случае, угроза превращения нового тренда в один из методов популизма остается высокой. Требуется дальнейшее исследование особенностей восприятия тренда американской аудиторией, а также оценка вероятных изменений в политической культуре в целом.

Список литературы

  1. Дзялошинский И.М. Коммуникативное воздействие: мишени, стратегии, технологии. М.: НИУ ВШЭ, 2012. 572 с.
  2. Иссерс О.И. Грани "новой искренности" в современной политической коммуникации // Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2020. №6. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/grani-novoy-iskrennosti-v-sovremennoy-politicheskoy-kommunikatsii (дата обращения: 05.01.2024).
  3. Корецкая О.В. Лингвостилистические особенности политической риторики Дональда Трампа // Преподаватель ХХI век. 2017. №2-2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/lingvostilisticheskie-osobennosti-politicheskoy-ritoriki-donalda-trampa (дата обращения: 03.02.2024).
  4. American Views: Trust, Media and Democracy. 2018. Gallup Inc. 68 p.
  5. Americans and empathy // news.gallup.com URL: https://news.gallup.com/poll/316642/americans-empathy-top-qualifications-president.aspx (дата обращения: 03.02.2024).
  6. Donald Trump and the “New Sincerity” Artists Have More in Common Than Either Would Like to Admit // pastemagazine.com URL: https://www.pastemagazine.com/politics/donald-trump-and-the-new-sincerity-artists-have-mo (дата обращения: 02.2024).
  7. Public Trust in Government // pewresearch.org URL: https://www.pewresearch.org/politics/2022/06/06/public-trust-in government-1958-2022/ (дата обращения: 08.05.2024).
  8. Stallings E. New Sincerity and David Foster Wallace in the Modern Era: Ironic Authenticity, Social Media, and Netflix Culture / Stallings Elisabeth. URL:https://www.academia.edu/40119828/New_Sincerity_and_David_Foster_Wallace_in_the_Modern_Era_Ironic_Authenticity_Social_Media_and_Netflix_Culture (дата обращения: 05.01.2024).
  9. Stefanik E. Reinvented in Trump’s Image, Embodies a Changed G.O.P. // nytimes.com URL: https://www.nytimes.com/2022/03/27/us/politics/elise-stefanik.html (дата обращения: 03.02.2024).
  10. Steiner A. The End of Irony or the Irony of Ends. Permanent Revolution, 2004.
  11. The end of the era of endings. URL: https://www.eurozine.com/the-end-of-the-era-of-endings/ (дата обращения: 05.01.2024).
  12. Trump Embraces Conspiracy Theories He Only Winked at Before // nytimes.com URL: https://www.nytimes.com/2022/09/02/technology/trump-conspiracy-theories-truth-social.html (дата обращения: 02.2024).
  13. Wallace D. F. E Unibus Pluram: Television and U.S. Fiction // Review of Contemporary Fiction. 1993. Vol. 13. № 2. Р. 151-194.

Интересная статья? Поделись ей с другими: