"Научный аспект №2-2019" - Гуманитарные науки

Мотивы преодоления «диктата» языка

Кузнецова Татьяна Сергеевна – студент Института социально-философских наук и массовых коммуникаций Казанского (Приволжского) федерального университета.

Аннотация: Язык в социальной философии рассматривается как элемент социальности, как общественный феномен. Но как любая система, язык диктует определенный порядок организации. И так как мы говорим о неразрывной связи языка с мышлением и поведением человека, о возможности проявления своей сущности человеком через язык, мы можем говорить и об ограничениях, связанных с особенностями этой системы, которые проявляются как со стороны ее структуры, так и со стороны содержания.

Ключевые слова: «Диктат» языка, сознание, социальная реальность.

Язык – уникальное средство выражения, которое доступно человеку в своем многообразии, возникающее и существующее как социально-культурный феномен. Язык как социально-культурный феномен обнаруживает себя во всех сферах человеческой деятельности посредством коммуникации, коллективной памяти, отражения общественного сознания и др. Язык является одновременно продуктом и фактором изменений в социальной, политической, духовной, экономической сферах общества.

Но как любая система, язык диктует определенный порядок организации. И так как мы говорим о неразрывной связи языка с мышлением и поведением человека, о возможности проявления своей сущности человеком через язык, мы можем говорить и об ограничениях, связанных с особенностями этой системы.

Так называемый «диктат языка» подразумевает, структурные и смысловые ограничения, с которыми человек сталкивается в процессе выражения себя через язык.

Вильгельм фон Гумбольдт отмечал, что «человек думает, чувствует и живет только в языке», но при этом «весь не укладывается в границы своего языка; он больше того, что он может выразить словами» [1, c. 378]. Этот парадокс обнаруживает проблему свободы творца мысли, познающего субъекта в рамках языковой реальности.

Одно из таких ограничений кроется в самой структуре языка. Средством давления на говорящего субъекта становится, в первую очередь, закономерность, которой все должны подчиняться, желая быть понятыми, принятыми обществом и воспринимающими.

Р. Барт в пример такому принуждению приводит французский язык: «Так, говоря по-французски, я вынужден сначала обозначить себя в качестве субъекта высказывания и лишь затем назвать совершаемое мной действие, которое таким образом оказывается не более, чем моим атрибутом <...> равным образом я всегда обязан выбирать между женским и мужским родом; средний или общий род находятся для меня под запретом; точно так же, выражая свое отношение к другому, я вынужден пользоваться либо местоимением ты, либо местоимением вы: в их эмоциональной или социальной нейтрализации мне отказано. Таким образом, в языке, благодаря самой его структуре, заложено фатальное отношение отчуждения» [2, c. 248-249].

Откровенно трагичным является то, что вынужден человек не только облекать свои мысли в уже уготовленные конструкты, в рамках этих конструктов он вынужден мыслить. Тогда насколько мы можем говорить о том, что мысль, сложившаяся в сознании не есть уже результат анализа искаженных смыслов?

Но ограничения, которые присутствуют в языке, проникают в образ мышления и жизнедеятельности человека не только на уровне коммуникативных установок и до того, как метафора, например, становится способом для преодоления «узости» языка. Язык обладает бытийственностью не только в «хайдеггеровском» понимании, когда «человек выказывает себя как сущее через речь». Он становится субъектом, формирующим новую реальность.

Над нами довлеют языковые знаки со своими неопределенными смыслами. Например, слово, как языковой знак, изначально относилось к одному референту, но исторические или личные обстоятельства, отпечатком наловившиеся на слово, создают шлейф ассоциаций, что ставит нас в ситуацию вынужденного цитирования ранее озвученных смыслов, вместо того, чтобы мы, обладая свободой слова, могли использовать знак для передачи объективного и четкого смысла.

Но так как природа этих слов ассоциативна, их применение порождает споры о смысле. Парадокс в том, что предметом обсуждения становится не сам феномен, а слово, которым он назван. Свойствами обладает уже сам термин, хотя, казалось бы, ему предшествовал референт, с уже определенными свойствами, которые и послужили основанием для выбора «имени».

Например, понятие «социальная роль» изначально – термин, фиксирующий модель поведения человека в зависимости от выполняемых им функций: роль матери, роль гражданина, роль учителя. Но рассуждая о функциях социальных ролей, мы уже имеем в виду социальную роль как совокупность действий, которые должен выполнить человек, занимающий данный статус, понятие несет не фиксирующий, а предписывающий характер. Само понятие задает новый вектор мышления, буквально создает новую область исследования, формирует новый феномен.

Безусловно, язык обладает, в связи с этим исключительным культуро– и социообразующим потенциалом. Поэтому его самостоятельность нельзя рассматривать как негативный факт, но необходимо понимать, какие «ловушки» это нам готовит. Именно страх неопределенности привел Витгенштейна к выводу: «О чем невозможно говорить, о том следует молчать» [3].

Во-первых, это риск подмены понятий. Назвав объект каким-то словом, мы можем приписать ему новые качества, исходя не из его сущности, а из сущности понятия. Что приводит к искажениям выводов, препятствует коммуникации.

Во-вторых, это ограничение познания субъектом окружающего мира за счет ограниченности категориального аппарата.

В-третьих, язык за счет ограничения сознания своих носителей и подменяя иллюзией понимания истинное осмысление, дает почву для манипуляций массами.

В-четвертых, структура языка предполагает  отношение отчуждения говорящего субъекта.

Язык оказывает влияние на формирование мировоззрения и социального бытия субъекта, так как сам собой представляет мнимую реальность, наряду с социальной реальностью в основе языкового пласта лежит отражение жизни, искусственность. Язык формирует вторую реальность не просто за счет воздействия на сознание человека. Коллективное сознание возможно только с существованием языка.

Список литературы

  1. Гумбольдт В., фон. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода // Звегинцев В.А. Хрестоматия по истории языкознания ХIХ – ХХ вв. в очерках и извлечениях. М., 1956. С 378.
  2. Барт, Р. Избранные работы: семиотика. Поэтика. М., 1994. 616 с. 248-249.
  3. Витгенштейн, Л. Логико-философский трактат. Астрель. М., 2010. П.7.