"Научный аспект №2-2019" - Гуманитарные науки

Особенности составления двуязычных (русско-английских) контрактов с иностранными контрагентами

Гетало Ольга Юрьевна – кандидат экономических наук, доцент кафедры Английского языка №4 Московского государственного института международных отношений (университета) Министерства иностранных дел Российской Федерации.

Аннотация: Обучение составлению двуязычного, англо-русского контракта — сложный процесс, в ходе которого необходимо овладеть комплексными навыками: оценить договор с точки зрения соответствия содержания русского и английского текста, проверить понимание сторонами основных терминов договора, сравнить регулирование вопросов, необходимых для заключения договора в общем и российском праве, решить вопрос о наиболее выгодном для обеих торон применимом праве.

Ключевые слова: Двуязычный контракт, англо-американское право, договорное право, трудности обучения языку контракта.

В процессе обучения юристов языку профессии, одним из самых серьезных, практически применимых и востребованных работодателем умений является составление двуязычного договора и переговорный процесс в ходе его обсуждения контрагентами. В ходе подготовки к такого рода деятельноси необходимо овладеть комплексными навыками: уметь оценить договор с точки зрения соответствия содержания русского и английского текста, проверить понимание сторонами основных терминов договора, сравнить регулирование вопросов, необходимых для заключения договора, в общем и российском праве, решить вопрос о наиболее выгодном для обеих торон применимом праве, - все это и есть круг вопросов, которым посвящается данная статья.

Юристы должны понимать, кто является их контрагентом. Существуют серьезные и неоспоримые отличия между менталитетом российских и вообще континентальных юристов и менталитетом юристов стран системы общего права.

Юрист страны общего права вырос на твердом убеждении, что основанием всякого обязательства является та или иная форма договора или квази-договора, он понимает, что следствием примата свободы договора будет ответственность стороны за все положения. Которые она включила в договор. Поэтому переговорный процесс будет долгим, с полным вниманием к деталям.

Вследствие всего вышесказанного мы встретим иное, чем у нас, понимание того, что должно быть включено в договор, и каков объем прописывания прав и обязанностей сторон. Мы, будучи из страны континентального права, будем ожидать, что договор пропишет только основные обязанности и права сторон, основные же положения и условия договора будет подразумеваться такими, как прописано в Гражданском кодексе Российской Федерации. Объем договора, который будет составлять российский юрист, будет 4-5, для сложных ситуаций порядка 10-15 страниц.

Юрист, воспитанный в рамках общего права, понимает, все положения договора, в том числе наиболее общие, должны быть прописаны в нем самом, поскольку именно договор будет определяющим при исполнении или при возникновении риз него разногласий. Поэтому он будет составлять всеобъемлющий документ в несколько десятков а то и сотен страниц. Поэтому разумно рекомендовать определиться, прежде всего, с применимым правом и с вопросом, будут ли оба текста, русский и английский, равноправными, или, в случае возникновения разночтений, превалирует один из них.

Существует в практике тенденция регулировать договоры с иностранными контрагентами английским правом. В каждом случае это определяется обстоятельствами, но следует помнить, что прецедентное право — сложный массив знаний, которые сложно приобрести не в стране, где это право практикуется. Возможно, лучше согласиться на регулирование общим правом только в тех случаях. Когда сфера договора имеет более проработанное регулирование в общем праве: корпоративное право. Соглашения между акционерами. Есть сферы, где есть приемлемое для сторон, внятное международное регулирование, которое будет прекрасным выходом для обеих сторон.

Дополнительные раздумья необходимы по вопросу, что несмотря на удобство двуязычного договора, он вызывает и определенные дополнительные проблемы: имеют ли оба текста, неизбежно имеющие небольшие расхождения, одинаковую силу, а, если нет, то который из текстов превалирует. Как правило, вопрос превалирующего текста тесно связан с выбором применимого права.

Какой будет стратегия составления договора в случае, если, вступая в договорные отношения с представителями других культур, мы работаем с теми, у кого, как и у нас, английский - второй, рабочий язык? Рекомендуется в такой ситуации сделать выбор в пользу искусственного, понятного всем неносителям, более простого, «конвенционного» английского. Под этим буде подразумеваться следующее: большинство международных конвенций - результат долгого переговорного процесса и достигнутых компромиссов. Представители разных систем права нашли некие приемлемые для всех сторон компромиссные решения, которым удобно и надежно следовать. Ярким примером такого документа является Венская конвенция о международной купле-продаже товаров, пользующаяся непререкаемым авторитетом и, что крайне важно и удобно, имеющая официальные английский и русский текст. Соответственно, употребление терминов Конвенции избавит нас от споров и разногласий. Это также будет означать употребление терминов, которые проще понять тому, у кого английский второй язык. Английское право дает термин period of limitations — срок исковой давности, но он тесно связан с законом Statute of Limitations, и если мы используем в договоре этот термин, мы неизбежно подключаем и его толкование данным законом. Венская конвенция дает нейтральный термин time bar, который интуитивно понятен представителям всех систем права, но напрямую не связан ни с одной из них. Аналогично: форс-мажор — Аcts of God, английский термин, несущий с собой понимание системы общего права, это только стихийные бедствия, в континентальном праве вопрос об обстоятельствах непреодолимой силы трактуется гораздо шире: военные действия, забастовки и т.д. Венская конвенция предлагает нейтрально: contingency, т.е. обстоятельства непреодолимой силы.[1]

Есть сферы, и, следовательно, договоры, где будут отличаться английский и американский термин. Один из самых ярких примеров – все, связанное с деятельностью компаний. В наименовании акционерных обществ, скажем, соответствием русскому термину «публичное акционерное общество» будет «open (openly held) corporation» в США, «public limited company» в Великобритании, но и те, и другие употребят «open joint-stock company» для любого иностранного общества этого типа. Большинство сокращений, идущих после названия, которые являются квалификацией организационно-правовой формы в стране регистрации: AG, Sa, и т.д., сохраняются в наименованиях на английском и транслитерируются в названиях на русском. Простой вопрос о том, как перевести «Устав общества», имеет весьма сложный ответ. Все было достаточно однозначно, пока в российской и в английской практике каждая компания имела Учредительный договор и Устав, которым соответствовали Memorandum of Association and Articles of Association. Затем ситуация изменилась, обязательным стал только Устав. В американской практике употребляется до сих пор три термина: Articles of Incorporation, Charter, Bylaws. Все они могут быть переведены на русский «устав». Ранее существовало четкое разделение на «Charter» и «Bylaws», при этом эти документы не эквивалентны российским и английским. Charter – комбинация учредительного договора и части устава, а Bylaws – оставшейся части устава и правил внутреннего распорядка и должностных инструкций. Сейчас при переводе договора с русского на английский Charter чаще всего будет заменен на «Articles of Incorporation», а Bylaws стараются избегать из-за отличной от европейской природы документа и возможного взаимного непонимания межу сторонами [2]

Отсутствие в языке или системе права соответствующего понятия приводит к необходимости договориться и уточнить все термины на обоих языках.

Так, немалую путаницу вносит наименование государственных арбитражных судов. Для любого англоязычного контрагента – arbitration – это коммерческий третейский суд, арбитраж. [3] Поэтому для него, если он не знает российскую систему, Moscow Arbitration Court – МКАС, т.е. коммерческий арбитраж, а не Государственный московский арбитражный суд, как для русского партнера. Если назвать государственный суд «Moscow Commercial Court», понятнее не становится. т.к. Это тоже ассоциируется с арбитражем, то есть с альтернативным разрешением споров. Сами англоязычные юристы решили для себя проблему таким образом: они обозначают третейский суд arbitration, а государственный – arbitrage или даже arbitrazh.

Часто, как мы уже указывали, российские фирмы называют в контракте применимым правом английское (еще одна, типичная, кстати, ошибка – британское, которого просто не существует: есть право Англии и Уэльса и право Шотландии, отличное от них по своей природе). Обозначив применимым правом английское право, тем не менее, российская сторона пытается оперировать российскими правовыми реалиями и установками.

Российская сторона часто настаивает на неустойке, в английский текст включается, за неимением полного соответствия, liquidated damages, или, что еще хуже, penalty clause.[4] После обращения в арбитраж или оказавшись в государственном суде Соединенного Королевства, российский контрагент с неприятным удивлением обнаруживает, что штрафные убытки не исполняются через суд, так как англо-американское право придерживается мнения, что наказывать стороны может суд, а стороны равны, и наказывать друг друга не могут. Природа заранее оцененных убытков тоже озадачивает, так как российские контрагенты считают. что их размер можно доказывать. Более того, суд или арбитраж сделает особый упор на оценку того, что заранее оцененные убытки по данному договору имели своей целью действительно оценить возможные убытки, а не представляли собой попытку наказать сторону, нарушившую договор.[5]

Вышеперечисленные затруднения представляются нам наиболее типичными подводными камнями, встречающимися на пути начинающего работать с двуязычными контрактами юриста, а следовательно, их необходимо заранее обговаривать со студентами на практических занятиях.

Составление двуязычного контракта — сложнейший процесс, требующий от юриста целого спектра знаний и компетенций, как правовых, так и языковых.

Список литературы

  1. Венская конвенция 1980 – Белорусь, Россия, Украина – [электронный ресурс] - режим доступа: cisg.ru (дата обращения 20.04.2019)
  2. Robert W. Emerson Business Law. - NY.: BARRON'S,2009 – c.140.
  3. Огнева Н.В. Английский язык для юристов. Грамматические трудности перевода. - М.: Проспект, 2015 — с. 136.
  4. Громова Н.М. Внешнеторговый контракт. - М.: Юрист, 2014 — с. 116.
  5. Kathleen Mercer Reed, Henry R. Cheeseman, John J. Schlageter III Contract Law for Paralegals. Traditional and E-Contracts. - NY.:Pearson,2013 – c. 440.

Интересная статья? Поделись ей с другими: