"Научный аспект №2-2019" - Гуманитарные науки
Коновалов Игорь Валерьевич – студент-магистр Департамента правового регулирования экономической деятельности Финансового университета при Правительстве Российской Федерации.
Аннотация:
Ключевые слова: Банкротство кредитных организаций, субсидиарная ответственность, контролирующие лица.
Нередко в рамках дел о банкротстве кредитных организаций инициируются рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих лиц должника, и при этом в качестве таковых указывается весь персональный состав органов управления должника.
В своей статье хотелось бы затронуть проблему необоснованности требований кредитора при таком огульном подходе.
Анализ дел о банкротстве банков показывает, что требования о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности распространяются на широкий круг лиц, в том числе и лиц, полномочия которых прекратились задолго до отзыва у банка лицензии на осуществление банковских операций. Требования о привлечении к субсидиарной ответственности предъявляются в отношении членов совета директоров, членов правления, главных бухгалтеров, входивших в состав правления, председателей правления, даже если все вышеперечисленные лица крайне непродолжительное время осуществляли свои полномочия. При таком подходе даже в небольших банках к субсидиарной ответственности может быть привлечено более 10-15 человек. Следует признать, что в настоящее время наметилась тенденция к привлечению к субсидиарной ответственности большого количества контролирующих лиц «по списку». В действительности, большинство из привлеченных лиц, не могут исполнить вынесенное в отношении них судебное решение ввиду отсутствия достаточного имущества, за счет которого может быть произведено взыскание. А реально контролировавшие банк лица, имеющие активы, оказываются вне поля зрения кредиторов. В чем же основная проблема такого крена: в несовершенстве законодательного регулирования либо в превалировании формального похода над фактическими обстоятельствами по делу?
Прежде всего необходимо определить два момента:
1) Как определяется «контролирующее лицо» в Федеральном законе от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) [5] и применимо ли данное определение к должникам-кредитным организациям?
2) Какие деяния данного лица будут являться основанием для привлечения к ответственности?
В соответствии с п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве контролирующее должника лицо – это физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий. [5]
К сожалению, положение о трехлетнем сроке для контролирующих лиц банка применить нельзя, в связи с чем круг потенциальных «субсидиарщиков» может сильно расшириться.
Требования о привлечении к субсидиарной ответственности могут касаться обстоятельств, которые имели место не перед отзывом лицензии, а задолго до отзыва лицензии.
Как правило, при обращении с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности кредитор ссылается на две презумпции несостоятельности (банкротства) должника:
Первая презумпция вытекает из нормы, содержащейся в подп. 3 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве согласно которой к возникновению задолженности, составляющей в процедуре банкротства не менее пятидесяти процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди привели действия и (или) бездействие контролирующих его лиц. [5]
Вторая презумпция основана на положениях подп. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве, по которому предполагается виновность контролирующих лиц должника при причинении существенного вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения этими лицами либо в их пользу, либо с их одобрения сделок. [5]
Вместе с тем, следует предположить, что для целей привлечения к субсидиарной ответственности контролирующего лица не должно быть никаких презумпций.
В первую очередь, необходимо сконцентрироваться на доказывании того обстоятельства, являлось ли контролирующее лицо таковым в действительности. При этом наименование занимаемой должности не должно превалировать над фактической деятельностью и реальными полномочиями лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности.
Само по себе участие в органах управления должника не свидетельствует о наличии статуса контролирующего его лица.
В силу разъяснений, изложенных в пункте 3 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее Постановление Пленума ВС РФ № 53) необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия. Данная позиция Высшей судебной инстанции основана на пункте 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункте 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве. [6]
В п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве содержится еще одна презумпция: предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:
1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;
2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника. [5]
В упомянутой выше норме имеется оговорка о возможности доказывания обратного, но следует признать, что на практике суды зачастую не принимают во внимание какие-либо доводы в пользу лица, занимающего определенную должность лишь номинально.
Вместе с тем Верховный суд РФ в п. 5 Постановления Пленума ВС РФ № 53 высказался по поводу привлечения к субсидиарной ответственности только тех лиц, в отношении которых действует неопровержимая презумпция того, что именно они определяли действия должника. [6] Таким образом, при привлечении к субсидиарной ответственности должен превалировать подход оценки фактического контроля привлекаемого лица над его формальным статусом в банке.
Безусловно, введение термина «контролирующее лицо должника» преследовало благие цели возможности привлечения к ответственности тех, кто довел должника до банкротства и тем самым нанес ущерб кредиторам. Но в действительности к ответственности привлекаются лица, как являвшиеся контролирующими, так и не имевшие к контролю никакого отношения.
Из общего ряда дел о привлечении к субсидиарной ответственности выделяется судебное решение, по которому были удовлетворены требования конкурсного управляющего банка-должника о привлечении к субсидиарной ответственности лица, не занимавшего никакой официальной должностной позиции в банке, но тем не менее, имевшего отдельный кабинет, проводившего с ключевыми сотрудниками собеседования при приему на работу, присутствовавшего при подписании крупных сделок, участвовавшего в заседаниях правления и дававшего обязательные указания и т.д. [7] Данное судебное решение является скорее исключением. Но именно оно вселяет оптимизм, поскольку может стать прецедентным и уберечь от ответственности лиц, которые хоть и формально попадают в список контролирующих лиц, но в действительности никаким образом не могли повлиять на принятие банком ключевых решений.
Что касается деяний потенциального «субсидиарщика», то согласно разъяснениям, изложенным в пункте 16 Постановления Пленума ВС РФ № 53, под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. [6] Следует предположить, что суд должен при рассмотрении конкретного дела должен оценить существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.
Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам банка, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику, его кредиторам и т.д.
Подход к привлечению конкретного лица должен быть сугубо индивидуальным. Большую роль играет сопоставление его формальных полномочий, которыми лицо наделено в соответствии с учредительными документами, положениями, должностной инструкцией, доверенностью и реально сложившимся порядком управления и принятия решений. Групповое рассмотрение таких дел (имеется ввиду привлечение к ответственности «по списку», с одной стороны, приводит к затягиванию процесса, а с другой, к невозможности вникнуть в конкретную ситуацию, принять во внимание обстоятельства контролирования конкретным лицом деятельности банка. В связи с чем возможно предположить, что в целях соблюдения разумных сроков по такого рода делам, интересов лиц, как привлекаемых к ответственности, так и кредиторов, целесообразно предусмотреть раздельное рассмотрение исков о привлечении контролирующих банк лиц к субсидиарной ответственности.
Кроме того, необходимо убрать из Закона о банкротстве большинство презумпций, которые лишь навешивают «ярлыки», сократить список контролирующих лиц, но формулировки сделать более емкими, которые позволят кредиторам не гоняться за всей толпой так называемых «контролирующих лиц», а привлекать к ответственности только тех, которые реально оказывали влияние на деятельность банка, ставшего банкротом.
Список литературы