УДК 347.19

Общетеоретические аспекты павосубъектности корпоративных юридических лиц

Давитьян Александр Константинович – магистрант Самарского государственного экономического университета.

Аннотация: Самостоятельность участия корпорации в гражданском обороте определяется посредством ее правосубъектности. В связи с тем, что корпорации являются разновидностью юридических лиц, к ним применимы общие положения о правосубъектности юридических лиц. В статье проведен анализ правосубъектности как научно-теоретической категории и сформулировано ее определение как самостоятельного элемента правового статуса лица, характеризующий субъекта как самостоятельного участника гражданских правоотношений посредством единства таких его юридических свойств, как правоспособность и дееспособность.

Ключевые слова: правосубъектность, правоспособность, дееспособность, юридической лицо, корпоративное юридическое лицо.

Если обратиться к нормам действующего законодательства, то такая категория как «правосубъектность коммерческих корпоративных организаций», как и в целом «правосубъектность юридических лиц» отсутствует и не имеет легального определения.

Цель настоящей статьи рассмотреть общетеоретические аспекты правосубъектности корпораций как разновидности юридических лиц, посредством которой определяется самостоятельность их участия в гражданском обороте.

Правосубъектность в науке гражданского права признается аксиологической категорией, отсутствующей в нормах действующего гражданского законодательства [8, с. 111; 12, с. 72]. При этом, не имея законодательного определения, правосубъектность признается «необходимой юридической предпосылкой любого правоотношения» [2, с. 113].

В современной доктрине гражданского права формулируются самые разнообразные определения правосубъектности, которые можно сгруппировать в три группы.

Так, одна группа ученых определяет правосубъектность как единство правоспособности и дееспособности. Основное внимание ученые уделяют нетождественности правосубъектности и правоспособности. К примеру, по мнению О.С. Иоффе, исключение из правосубъектности дееспособности приведет к отсутствию гражданской правосубъектности вообще [5, с. 125].

А.В. Зяблицкий, отождествляя правосубъектность и правоспособность юридического лица, определяет ее как способность самостоятельно осуществлять деятельность, нести гражданские права и обязанности, возникающая с момента внесения сведений о юридическом лице в ЕГРЮЛ о его создании и прекращающаяся с момента внесения сведений в ЕГРЮЛ о его прекращении [4, с. 23].

В.В. Груздев отождествление правосубъектности и правоспособности считает ошибочным, так как из самого термина «правосубъектность» следует, что речь идет о свойстве лица быть субъектом права, охватывая не только правовые, но и социально-волевые качества личности [2, с. 114]. В связи с данными замечаниями, ученый формулирует понятие правосубъектности общее для физических и юридических лиц, как облеченную в юридическую форму, признанную правопорядком способность юридически значимого проявления воли в области имущественных отношений [2, с. 116]. Данное понятие правосубъектности ученый ограничивает только сферой имущественных отношений, регулируемых гражданским правом.

Другие ученые предлагают более широкое понятие правосубъектности, включая в ее содержание наряду с правоспособностью и дееспособностью, также права и обязанности. В данном понимании правосубъектность отождествляется с правоспособностью. К примеру, И.А. Михайлова признает гражданскую правосубъектность составной частью правового статуса лица, как системы прав, свобод и законных интересов и обязанностей личности [10, с. 22]. При этом правосубъектность находится в зависимости от фиксируемого государством объема правового статуса личности.

Однако, возражая данной позиции, следует обратить внимание на то, что исключение из содержания правосубъектности такого элемента как «дееспособность», оставляет без внимания тот факт, что именно «дееспособность» означает способность лица самостоятельно приобретать, осуществлять, изменять, и прекращать свои юридические права и обязанности, а также нести ответственность.

Кроме того, нецелесообразно расширять правосубъектность за счет деликтоспособности. Данная категория (деликтоспособность) является содержательной составляющей дееспособности, самостоятельного элемента правосубъектности.

Можно встретить и такой подход к правосубъектности, как единство право- и дееспособности, а также имени и места жительства [3, с. 126]. Однако, как известно, наименование юридического лица являются средством его индивидуализации (ст. 54 ГК РФ). Тоже касается и места нахождения, являющегося одним из элементов правового статуса юридического лица.

Согласно позиции третьих ученых, правосубъектность – это самостоятельная категория гражданского права, включающая в себя способность обладать и осуществлять права и обязанности [5, с. 126].

В доктрине можно встретить и другие определения правосубъектности. К примеру, А.В. Мицкевич отождествляет правосубъектность с правовым статусом, представляющего собой совокупность прав и обязанностей [11, с. 30]. Н.Л. Бондаренко, Е.Н. Гладкая и Ю.Г. Конаневич признают правосубъектность элементом содержания правового статуса [1, с. 33]. При этом ученые при определении правосубъектности выходят за рамки гражданского права, так как выделяют несколько ее видов (конституционная, гражданская, административная, финансовая) [1, с. 32].

С.А. Комаров не признавая правосубъектность элементом правового статуса, в тоже время определял ее как «некое общее состояние», которое находится в зависимости от правового статуса [7, с. 124-125]. Однако правильнее признать правосубъектность частью правового статуса наряду с субъективными правами, обязанностями и юридической ответственностью.

В других случаях правосубъектность рассматривается как многозначное понятие, имеющее различные содержательные составляющие в отдельных отраслях права. М.В. Кардашов справедливо указывает на то, что правосубъектность, будучи самостоятельной категорией гражданского права, является составляющим элементом правового статуса субъекта гражданских правоотношений, представляя собой единство правоспособности и дееспособности [6, с. 20].

Именно с позицией данных ученых следует согласиться, что, будучи гражданско-правовой категорией правосубъектность представляет собой единство право- и дееспособности. Иными словами, правосубъектность – это признак, характеризующий субъекта как участника гражданских правоотношений.

Изложенное позволяет сформулировать следующее определение правосубъектности:

правосубъектность – это самостоятельный элемент правового статуса лица, характеризующий субъекта как самостоятельного участника гражданских правоотношений посредством единства таких его юридических свойств, как правоспособность и дееспособность.

Пределы правосубъектности юридического лица определяются выбранным подходом к его природе [9, с. 41]. От выбранной теории зависит и ответ на вопрос относительно деликтоспособности юридического лица. Так, если теория фикций отрицает наличие у юридического лица дееспособности и как следствие возможность нести самостоятельную юридическую ответственность, то органическая теория придерживается противоположной позиции. Виновность юридического лица определяется действиями его управляющих агентов, действующих самостоятельно в рамках предоставленных им полномочий. Поэтому, объем правосубъектности юридического лица правильно определять его целями и функциями, а не метафизической природой[1]. Действительно, юридическое лицо обладает только тем объемом правоспособности и теми правами и обязанностями, которые закреплены в законе на основе функций и целей его существования.

Список литературы

Бондаренко Н.Л., Гладкая Е.Н., Конаневич Ю.Г. Совершенствование понятийно-категориального аппарата правовой науки в контексте решения задачи разграничения понятий «статус», «правосубъектность», «правовое положение», «правовой режим» // Актуальные проблемы гражданского права. 2020. № 2 (16). С. 33-34.
Груздев В.В. О сущности гражданской правосубъектности // Актуальные проблемы российского права. 2018. № 2. С. 113-121.
Долинская В.В. Акционерное право: основные положения и тенденции: монография. М.: ВолтерсКлувер, 2006. 736 с.
Зяблицкий А.В. Соотношение правосубъектности унитарных и корпоративных юридических лиц // Хозяйство и право. 2023. № 2. С. 17 - 24.
Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР // Избранные труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2000. 780 с.
Кардашова М.В. К вопросу о понятии «правовой статус» и его соотношении с научными категориями «правоспособность» и «правосубъектность» в трудах советских ученых // Известия Юго-Западного государственного университета. Серия: История и право. 2015. № 3 (16). С. 15-21.
Комаров С.А. Общая теория государства и права. М.: Юрайт, 2023. 528 с.
Лузгин Д.А. Понятие и сущность правосубъектности как категории гражданского права // В сборнике: Актуальные вопросы модернизации института прав человека в конституционном и международном праве / Отв. ред. Н.Н. Кулешова. 2015. С. 111-116.
Мамагеишвили В.З. О значении теорий юридического лица в современном корпоративном праве // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2021. № 3. С. 41.
Михайлова И.А Соотношение гражданской правосубъектности со смежными правовыми категориями // Гражданское право. 2008. № 1. С. 19-23.
Мицкевич А.В. Субъекты советского права. М.: Госюриздат, 1962. 213 с.
Мицык А.В. Правосубъектность как собирательное понятие цивилистики // Проблемы права. 2015. № 5 (53). С. 72-74.

[1] Мамагеишвили В.З. О значении теорий юридического лица в современном корпоративном праве // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2021. № 3. С. 42.