УДК 343.54

К вопросу об отграничении развратных действий от смежных составов преступлений

Цепляева Александра Михайловна – магистрант Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина

Аннотация: В статье проведен научный анализ вопроса отграничения развратных действий от смежных составов преступлений.

Ключевые слова: развратные действия, смежный состав, преступления против половой неприкосновенности личности.

Одним из актуальных вопросов квалификации развратных действий выступает их отграничение от смежных составов преступлений. Во многом сложность связана с достаточно близкой связью развратных действий и других преступлений, включенных в главу 18 УК РФ. В этой связи при отграничении развратных действий от изнасилования, насильственных действий сексуального характера и иных деяний, ответственность за которые предусмотрена уголовно-правовыми нормами, включенными в главу 18 УК РФ, возникает большое количество трудностей.

В первую очередь, необходимо рассмотреть вопросы отграничения изнасилования и насильственных действий сексуального характера с одной стороны и развратных действий – с другой.

Анализ диспозиций двух уголовно-правовых норм, правоприменительной практики, а также позиций ученых, позволяет нам сделать вывод о том, что главное отличие – это признак насилия. В частности, если в ходе совершения преступления было применено насилие, то говорить о развратных действиях нельзя.

Также можно указать на несколько дополнительных признаков, по которым происходит отличие. Прежде всего, разнится возраст потерпевшего. По делам о преступлениях, предусмотренных ст. 134 УК РФ, потерпевшим может быть только лицо, находящееся в возрастном диапазоне от 12 и до 16 лет. Снижение возрастной планки потерпевшего будет означать квалификацию по соответствующей части ст. 131 УК РФ. Соответствующие положения имеются в Примечании к ст. 131 УК РФ.

Относительно указанной позиции законодателя в научной литературе неоднократно высказывались критические замечания. Наиболее обоснованно, на наш взгляд, высказалась Н.В. Тыдыкова. В частности, автор полагает, что реализуемый на сегодняшний день подход не только не приводит к усилению уголовно-правовой защиты детей от преступлений против их половой неприкосновенности, но и напротив, создает достаточно существенные предпосылки для совершения в отношении них гораздо более серьезных и общественно-опасных преступлений. В частности автор задает справедливый вопрос: «если преступник и так уже совершил деяние, подпадающее под квалификацию тяжкого преступления, хотя по сути, таким не являющегося, то по какой причине он должен отказываться от реализации иных преступных замыслов, которые, наверняка, у него имеются?».

Отметим, что заявленная проблематика находит достаточно существенный общественный отклик, о чем свидетельствует наличие существенного количества обращений в Конституционный Суд Российской Федерации. Предметом обращений выступает постановка под сомнение конституционности рассматриваемых уголовно-правовых норм. Несмотря на тот факт, что позиция Конституционного Суда Российской Федерации остается неизменной и характеризуется полным принятием стороны законодателя, сам факт наличия столь большого количества жалоб, на наш взгляд, говорит сам за себя.

С одной стороны, сложно спорить с тезисом о том, что чем меньше возраст жертвы полового преступления, тем выше степень общественной опасности. С другой стороны, нельзя брать данный факт за аксиому, не учитывать тот факт, что в определенных обстоятельствах лица, не достигшие возраста 12 лет, могут осознавать характер совершаемых в отношении них преступлений.

Кроме того, открыт вопрос о минимальном возрасте потерпевшего от такого преступления. Убедителен П.С. Яни, который отмечает, что если интеллектуальные развратные действия совершаются перед лицом, не понимающим сути происходящего (малолетний, страдающий психическим заболеванием), то вреда его половой неприкосновенности не причиняется. Он отмечает, что законодатель имел в виду те случаи, когда совершение соответствующих действий очевидно для лица оказывает на другое лицо определенное, ожидаемое психическое воздействие, т.е. достаточно адекватно воспринимается этим лицом.

Действительно, и 2-летний, и 11-летний – лица, не достигшие 12 лет, однако очевидно, что степень осознания у них разная. Так, 2-летний вряд ли осознает разницу между демонстрацией ему половых органов и демонстрацией руки, ноги или глаза. В случае же с детьми старшего возраста все не так однозначно. Например, 11-летний может не в полной мере осознавать смысл демонстрации ему полового органа или видеоизображений интимных сцен, однако может понимать общий контекст происходящего как запретный или даже постыдный, ощущать себя причастным к чему-то неприличному и чувствовать свою вину в этом, в результате чего вред нормальному нравственному и половому воспитанию будет нанесен. Однако установить какой-то конкретный возраст или даже критерий в таком случае видится затруднительным.

Можно предположить, что рассматриваемое допущение в примечании к ст. 131 УК РФ законодатель установил в целях защиты личности таких потерпевших, чтобы не подвергать их расспросам о степени их осведомленности об интимных отношениях, не провоцировать воспоминаний о случившемся, что само по себе может нанести вред их психике. Но такой шаг лишь на первый взгляд является мерой усиления защиты интересов малолетних.

Во-первых, сознание преступником того, что за любые действия (от демонстрации полового органа или картинок до «полноценных» действий сексуального характера) наказание будет назначено в пределах одной санкции, вряд ли станет сдерживающим от более общественно опасных действий фактором [2, с. 51].

Во-вторых, санкция за рассматриваемые действия эквивалентна санкции за то же деяние, повлекшее по неосторожности смерть потерпевших.

В-третьих, складывающиеся обстоятельства ставят посягающего в положение, когда с точки зрения строгости санкции ему все равно, прекратит он совершаемые действия или продолжит их до наступления принципиально иного (более опасного) результата. Поэтому предлагаемый законодателем подход существенно ослабляет защиту лиц, не достигших 12 лет, от рассматриваемых посягательств. В литературе называются и другие проблемы квалификации в свете положений рассматриваемого примечания [1, с. 72].

На наш взгляд, решение обозначенной проблемы возможно только при условии внесения изменений в уголовный закон. В данном случае налицо та ситуация, о которой говорил Председатель Конституционного Суда Российской Федерации, указавший, что закон менять можно, когда нельзя не менять [4].

В частности, необходимо с одной стороны, исключить возможность применения Примечания к ст. 131 УК РФ и, с другой стороны, предусмотреть соответствующий квалифицирующий признак в ст. 135 УК РФ.

Развратные действия необходимо отличать от преступления, предусмотренного ст. 133 УК РФ. В данном случае смежность проявляется на уровне ч. 2 ст. 133 УК РФ, а именно при понуждении к действиям сексуального характера, совершенному в отношении несовершеннолетней (несовершеннолетнего). При развратных действиях не может идти речи о половом акте, лесбиянстве или мужеложестве. Целью совершения преступления выступает совершение указанных действий. При развратных действиях такой цели нет.

Рассматривая разграничение указанных составов, нельзя не отметить имеющийся пробел уголовного законодательства. Ст. 133 УК РФ не содержит указания на понуждение к развратным действиям. В связи с этим, фактически совершаемое общественно опасное деяние остается без должной реакции законодателя. Полагаем, что решить данную проблему возможно, внеся соответствующие изменения в ч. 1 ст. 133 УК РФ.

В завершении можем сделать следующие выводы:

1. Обеспечение надлежащей практики и правового регулирования вопросов отграничения развратных действий от смежных составов – условие эффективности практики реализации уголовной ответственности за преступления против половой свободы и половой неприкосновенности.
2. Несмотря на вышесказанное, на сегодняшний день в указанной области наблюдается ряд существенных проблем.

Во-первых, требует своего разрешения проблема отграничения насильственных действий сексуального характера в отношении лиц, не достигших 12-летнего возраста и развратных действий. В соответствии с сегодняшней позицией законодателя, все действия сексуального характера в отношении лиц, не достигших 12 лет, необходимо квалифицировать по п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ, так как в соответствии с примечанием к ст. 131 УК РФ такие лица считаются находящимися в беспомощном состоянии. С учетом целого ряда обстоятельств, рассмотренных выше, такую практику нельзя назвать обоснованной. Решением проблемы может стать исключение из ст. 131 УК РФ примечания и введение в ст. 135 УК РФ новой части, в которой была бы предусмотрена уголовная ответственность за развратные действия, совершенные в отношении лиц, не достигших 12 лет.

Во-вторых, единообразная правоприменительная практика квалификации развратных действий, сопряженных с применением психологического насилия, отсутствует, поскольку в диспозиции части 1 статьи 133 УК РФ нет прямого указания в числе сексуальных злоупотреблений собственно, на развратные действия. В целях устранения проблем, возникающих при квалификации развратных действий, и обеспечения единообразной правоприменительной практики необходимо дополнить часть 1 статьи 133 УК РФ указанием среди прочих сексуальных злоупотреблений на развратные действия.

Список литературы

1. Кондрашова Т.В. Развратные и иные действия сексуального характера: понятие и соотношение // Российский юридический журнал. 2020. № 1. – С. 72-76.
2. Тыдыкова Н.В. Проблемы квалификации развратных действий, совершенных в отношении лиц, не достигших двенадцатилетнего возраста // Российский следователь. 2020. № 5. – С. 51-55.
3. Яни П.С. Вопросы квалификации половых преступлений // Законность. 2013. № 5. – С. 16-23.
4. Зорькин В. Закон менять можно, когда нельзя не менять // РБК URL: https://www.rbc.ru/spb_sz/06/12/2012/5592a5ba9a794719538cda0f (дата обращения: 14.06.2023).