УДК 070

Twitter (X) в современной коммуникации: политическая функция

Вэнь Цуньи – студент Даляньского университета (г. Далянь Китай)

Аннотация: Twitter стал ключевым инструментом в современной политической коммуникации, предоставляя платформу для обмена информацией, идеями и выражения мнений. Он позволяет политикам непосредственно общаться с широкой аудиторией. Публикация сообщений на Twitter позволяет политикам формировать образ, привлекать внимание к важным вопросам и взаимодействовать с избирателями и другими политическими лидерами. В этом контексте Twitter становится эффективным инструментом для распространения политических идей и мобилизации общественного мнения.

Ключевые слова: новые медиа, интернет, Twitter, политическая коммуникация.

Twitter (сейчас известен как Х) – это социальная сеть и микроблог, позволяющая пользователям публиковать короткие сообщения длиной до 280 символов, называемые твитами. Эта платформа позволяет людям делиться мнениями, новостями, изображениями, видео и другим контентом, а также подписываться на аккаунты других пользователей для получения их обновлений в ленте. Twitter является популярным инструментом для общения, обмена информацией и обсуждения событий в реальном времени.

Twitter позволяет пользователям общаться с потенциально глобальной аудиторией. По сути, это мощный инструмент для политиков и всех, кто хочет нас в чем-то убедить. Поскольку пользователи Twitter читают, отвечают и делятся сообщениями других пользователей Twitter (например, лиц, занимающих политические посты) в режиме реального времени, появляется возможность создавать политические дебаты, участвовать в них и следить за ними. Кроме того, пользователи могут выделить конкретную тему в своем твите, добавив к слову или фразе знак решетки (#) (слово/фраза и его знак решетки называются «хэштегом»). Например, «#Brexit» сигнализирует о том, что тема твита связана с голосованием Великобритании за выход из Европейского Союза в 2016 году под названием «Brexit». Использование фразы с хэштегом может служить комментарием к конкретным вопросам, например, «#StopBrexitNow». Дэвис (2013) описывает изменения, которые Twitter внес в политику, и использует термин «политика хэштегов» [1]. Особое внимание он обращает на интертекстуальность и полифонию (наличие множества голосов), которые допускает Twitter. Поскольку хэштеги ссылаются на другие обсуждения, пользователей и интернет-материалы, Twitter очень интертекстуален. То есть он похож на тип интертекстуальности, который мы описали ранее, поскольку он может ссылаться на другие тексты и ссылаться на них, но это также кликабельная ссылка, которая направляет пользователей на похожие хэштеги.

Возможность людей комментировать и ретвитить твиты также может изменить политический диалог. Обсуждения, которые раньше могли проводиться конфиденциально или среди друзей, теперь могут проводиться перед мировой аудиторией, что позволяет проводить кампании всех видов и обеспечивает быстрое распространение того, что многие люди думают о текущих событиях и темах. Это важная форма политического агентства. Агентство означает способность человека действовать, защищать или говорить от своего имени.

Чтобы изучить различные виды политики, которые можно найти в Twitter, мы приведем несколько примеров. Первый связан с экологическими дебатами, а второй — с университетской политикой [2].

Ежегодно Всемирный фонд дикой природы (WWF) проводит глобальную кампанию, посвященную защите окружающей среды. Он призывает людей во всем мире выключать все электронные приборы на один час, называя это «Часом Земли», чтобы привлечь наше внимание к нашей зависимости от электричества и заставить нас задуматься о ресурсах, необходимых для его использования. Хэштег #EarthHour используется круглый год для обозначения этого события и создания дискуссий среди общественности о влиянии природных ресурсов на окружающую среду. В августе 2017 года WWF инициировал еще один «разговор» с пользователями Twitter, предложив им написать в Twitter «пять слов, описывающих #изменение климата», чтобы выяснить, что беспокоит пользователей Twitter, и предоставить информацию для новых экологических кампаний. Таким образом, у пользователей есть определенное политическое влияние, поскольку их приглашают внести свой вклад в следующую кампанию.

Кампании социальной активности также могут быть более локальными. В Южной Африке в 2015 году хэштег #FeesMustFall использовался, чтобы подчеркнуть рост платы за обучение и сокращение государственных инвестиций в высшее образование. Кампанию возглавили студенты, которая началась в Университете Витса с протестов и других акций в октябре 2015 года. Хэштег #FeesMustFall помог им мобилизовать кампанию на национальном уровне. Активность в Twitter также помогла студентам бросить вызов репортажам о протестах в основных средствах массовой информации. Например, «в Twitter участники пытались опровергнуть различные новостные сообщения, в которых сообщалось, что протесты стали жестокими, безрассудными и опасными» (Петерсон, Радебе и Моханти, 2016: 7) [3]. Таким образом, Twitter был ценным инструментом для реализации политического влияния.

Twitter стал ключевым инструментом в современной политической коммуникации, предоставляя платформу для обмена информацией, идеями и выражения мнений. Он позволяет политикам непосредственно общаться с широкой аудиторией, демонстрировать свои позиции, а также реагировать на текущие события в реальном времени. Публикация сообщений на Twitter позволяет политикам формировать образ, привлекать внимание к важным вопросам и взаимодействовать с избирателями и другими политическими лидерами. В этом контексте Twitter становится эффективным инструментом для распространения политических идей и мобилизации общественного мнения.

Список литературы

1. Davis B. Hashtag politics: The polyphonic revolution of #Twitter, Pepperdine // Journal of Communication Research, 2013, 1и(1): 4.
2. Mooney A., Evans B. Language, Society and Power: An Introduction. Routledge, 2018.
3. Peterson L., Radebe K., Mohanty, S. Democracy, education, and free speech: The importance of# FeesMustFall for transnational activism // Societies without Borders, 2016, 11 (1): 10.