УДК 130.2

Диалектика императивности и свободы в философии стоицизма

Губарь Ольга Михайловна – кандидат философских наук, доцент кафедры гуманитарных и социально-политических дисциплин Донбасской аграрной академии.

Емец Ирина Александровна – кандидат философских наук, доцент кафедры социологии управления Донецкой академии управления и государственной службы.

Аннотация: В статье представлен анализ основных противоречий личности, находящейся в поле культурных императивов. Обозначены основные подходы к трактовке императивности в этике И.Канта: как сферы культурного долженствования в целом, и как правила, ставшего внутренним долгом личности, носящего безусловный характер и определяющего нравственный аспект её жизнедеятельности. Показано взаимопроникновение внешних и внутренних противоречий личности, находящейся в поле культурных императивов. С позиции философии стоицизма, раскрыта диалектика свободы и императивности в деятельности социального субъекта. Проанализированы три основных типа отношения личности к социальным нормам. Показана актуальность понимания этих проблем в философии стоицизма.

Ключевые слова: свобода, императив, диалектика, интериоризация, конформизм, стоицизм.

Проблема свободы для человека и человечества является вечной и всегда будет современной. Человек, обладая свободой воли, каждое мгновение своей жизни осуществляет выбор между: «надо» и «хочу», долгом и желаниями, свободой и ответственностью. Каждая эпоха «бросает» человеку свои «вызовы» и предлагает свои способы реализации диалектики свободы и необходимости, но, в то же время, в истории развития человечества сохраняются некоторые экзистенциальные императивы, которые, пронизывая все человеческое существо, соединяют прошлое, настоящее и будущее. Поэтому всегда актуальными останутся ответы на экзистенциальные вопросы, заданные философами прошлых эпох. В данном случае мы обратились к философии стоицизма, поскольку эпоха Римской империи характеризовалась активными поисками экзистенциальной сущности человека.

Целью данной статьи является анализ основных противоречий личности, находящейся в поле культурных императивов.

Понятие «императив» ввел в научный оборот родоначальник немецкой классической философии Иммануил Кант, понимая под ним объективно существующий принцип, всеобщий моральный закон, носящий принудительный характер, называемый «велением (разума)». Согласно мыслителю, «все императивы выражены через долженствование и этим показывают отношение объективного закона разума к субъективной воле» [3, с.185]. В этике И. Канта сущность императива понимается в двух основных значениях. В широком смысле – как сфера культурного долженствования в целом: «Так как каждый закон представляет возможный поступок как хороший и поэтому как необходимый для субъекта, практически определяемого разумом, то все императивы суть форма определения поступка, который необходим согласно принципу воли, в каком-то отношении доброй» [3, с.185]. Речь идет о гипотетических императивах – ситуативных проявлениях волевых действий в обыденной и профессиональной сферах, касающихся выбора средств реализации цели деятельности и не затрагивающих вопросов нравственности, а лишь «…практической необходимости возможного поступка как средства к чему-то другому, чего желают (или же возможно, что желают) достигнуть» [3, с.187].

В узком смысле – как «категорический императив» – правило, ставшее внутренним долгом личности, которое носит безусловный характер, требует неукоснительного соблюдения и определяет нравственный аспект жизнедеятельности человека: «… какой-нибудь поступок как объективно-необходимый сам по себе, безотносительно к какой-либо другой цели… как необходимый для воли, которая сама по себе сообразна с разумом как принципом её» [3, с. 187]

Позже это понятие стало общефилософским и общенаучным понятием и «перекочевало» (как часто бывает с философскими терминами) в общеупотребимый язык. В современной социальной философии чаще всего императивность понимается в самом широком смысле как сфера долженствования [2; 5]

Проблема диалектики свободы и необходимости, свободы и ответственности, свободы и долга такая же древняя как сама философия. Мы в данной статье обратимся к трактовке этой проблемы в философии стоиков, поскольку именно у них были обозначены два аспекта этого противоречия: внешний и внутренний. А именно взаимосвязь противоречия свободы и долженствования во взаимодействии личности и культуры (внешний аспект) и конфликта «надо» и «хочу», бушующего всегда внутри личности.

Личность, находящаяся в поле культурных императивов по большому счету может следовать трем основным стратегиям разрешения противоречия долга и свободы. Следует сразу отметить, что в рамках каждого из этих трех типов существует бесконечное количество индивидуальных вариаций. И, тем не менее, теория всегда стремится к типологии.

Первая стратегия – самая предпочтительная как для социума, так и для личности. Мы ее назовем – «положительная» свобода. Это когда человек социальную норму знает, принимает и естественно и свободно ее исполняет. В данном случае ценности культуры и личности совпадают и нет ни внешнего, ни внутреннего конфликта, а существующее, тем не менее, здесь противоречие между императивностью (долженствованием) и свободой является источником прогрессивного развития как личности, так и культуры в целом. В основе этого типа отношения личности к социальным нормам находится процесс интериоризации норм. Интериоризация – глубокое освоение личностью культурных норм, превращение их в собственные личностные принципы и убеждения. Этот процесс можно считать сутью социализации в целом и воспитания, в частности.

Вторая, крайне противоположная, стратегия – «отрицательная свобода» – человек норму знает, не принимает и сознательно нарушает. В данном случае ценности общества и личности прямо противоположны и вступают в конфликт как внешний, так и внутренний. Время от времени, в революционные эпохи, когда происходит тотальная переоценка ценностей, это противоречие также может быть источником прогрессивного развития.

Третья стратегия – середина между двумя этими крайностями – различные формы и проявления конформизма: когда человек норму знает, не принимает, но, совершая определенные усилия над собой, исполняет. Здесь налицо и внешний, и внутренний конфликт должного и сущего, способствующий регрессу системы, несмотря на то, в определенном коротком периоде служит условием «социального мира» и «порядка».

Далее проанализируем, как три вышеназванных стратегии представлены в философии стоиков. Осмысление противоречия долга и свободы нашло свое отражение в трактатах Марка Аврелия. О «положительной свободе», мыслитель пишет: «Все то, чего ты желаешь достичь окольными путями, ты можешь иметь уже теперь, если только будешь доброжелательно относиться к самому себе. А именно, если ты оставишь прошлое, будущее предоставишь промыслу, сам же исключительно займешься настоящим, сообразуя его с благочестием и справедливостью. С благочестием – для того, чтобы любить свой удел, ибо природа приноровила его к тебе и тебя к нему. Со справедливостью – чтобы свободно и без уверток говорить истину и поступать всегда согласно закону и считаясь с достоинством…» [4, с. 372]

«Отрицательная свобода» философом трактуется следующим образом: «Как ты сам входишь в состав гражданского общества, точно также и всякое твое действие входит в состав гражданской жизни. Если же какое-либо действие не имеет отношения … к общей цели, то оно дробит жизнь, нарушает ее единство, подымает бунт, уподобляясь тому человеку, который, будучи одним из участников народного собрания, не желает подчиняться общему согласию» [4, с. 345]

Относительно конформизма мыслитель пишет: «Я часто дивился тому, что каждый, любя себя больше других, в то же время своему убеждению о себе придает меньшее значение, нежели убеждению о других. … Таким образом, мы более стесняемся своих ближних, – что они думают о нас, – нежели самих себя» [4, с. 373].

Присущую стоицизму диалектику свободы – необходимости как нельзя лучше отражает изречение Клеанфа «послушных судьба ведет, непослушных – тащит» [цит. по 1]. Свобода субъекта выражается в возможности иметь внутреннее отношение к необходимости – отношение свободного согласия, примирения с неотвратимостью, обстоятельствами, независимыми от его воли. «Есть вещи, которые нам положено терпеть, ибо таков порядок, установленный во вселенной; их нужно принимать, не теряя присутствия духа: ведь мы принесли присягу – нести свою смертную участь и не расстраивать наших рядов из-за того, чего избежать не в нашей власти. Мы рождены под царской властью: повиноваться богу – наша свобода» [7]. В данном контексте свободу можно рассматривать не как экзистенциальную характеристику личности, а как её психологическую установку, именуемую внутренней свободой.

В представлениях стоиков добродетель предполагает сочетание взаимосвязанных свойств личности: мудрости, мужества, умеренности и справедливости, проявляющихся в практической деятельности человека. Луций Анней Сенека, чьё понимание блага можно соотнести с представлением о моральном законе и категорическом императиве И. Канта, в своём философском трактате «К брату Галлиону» писал: «блаженная жизнь – это свободный, устремленный ввысь, бесстрашный и устойчивый дух, недосягаемый для боязни и вожделения, для которого единственное благо – честь, единственное зло – позор, а все прочее – куча дешевого барахла, ничего к блаженной жизни не прибавляющая и ничего от нее не отнимающая…» [7].

Представления Сенеки также созвучны взглядам Марка Аврелия о «положительной свободе». Мыслитель считал жизнь человека, сообразную его природе высшей добродетелью, выступающей единственным способом достижения блага, и позволяющей обрести истинную свободу. Достижение такой жизни требует соблюдения четырех условий: 1) полного душевного здоровья, 2) мужественности и решительности; 3) терпения и готовности к изменениям; 4) принятия жизненных благ, но не преклонения перед ними, использование, но не рабское служение им. «Это дает нерушимый покой и свободу… …итак, блажен тот, чьи суждения верны; блажен, кто доволен тем, что есть, и в ладу со своей судьбой; блажен тот, кому разум диктует, как себя вести» [7].

Философия стоиков не утрачивает своей актуальности, поскольку пытается найти ответ на извечный вопрос: как прожить жизнь правильно? Согласно стоицизму основным критерием «качества» жизни является отношение человека к смерти: «Каждый день мы умираем… …Человек, не знающий, как достойно умереть, не сумеет и достойно жить» [6]. Возможность в любой момент уйти из жизни является высшей степенью проявления свободы, однако, при этом важно подчеркнуть, что причина для подобного решения должна быть очень весомой, в противном случае, становится порицаемой. Само осознание возможности прекратить собственное существование в любой момент является проявлением внутренней свободы и помогает преодолеть сложные жизненные периоды и суровые испытания. Жить согласно природе, значит руководствоваться, прежде всего, разумом, выступающим связующим звеном человека и Универсума.

Наиболее ярким современным примером применения стоической философии можно считать автобиографический труд австрийского психотерапевта, психолога и философа Виктора Франкла «Сказать жизни “Да!” Психолог в концлагере» в котором представлены его размышления о внутренней свободе и предназначении человека. Согласно его наблюдениям наибольшие шансы выжить в тяжелейших условиях концлагеря имели наиболее крепкие духом, «знающие, зачем существуют» [8].

В ситуации перманентной неустойчивости и неопределенности, стоицизм помогает принять неизбежное, концентрируясь на том, что подвластно воле человека, направляя свой разум на благо человека и общества, поскольку единственное, что достойно внимания и приложения усилий – это человеческая Личность, в этом проявление внутренней свободы человека.

Список литературы

Аванесов С. С. Стоическая философия человеческого удела: пантеизм и самоубийство // Вестник ТГПУ. 2013. № 5 (133). С.9-16.
Голик Н. В. Философия образования и императив толерантности // Вестник СПбГУ. Сер. 6. 2010. Вып. 1. С. 16-22.
Кант И. Основоположения метафизики нравов. 1785. // И. Кант. Собрание сочинений в восьми томах. Т.4. / под ред. проф. А.В. Гулыги. М.: Чоро, 1994. 630 с.
Марк Аврелий. Наедине с собой. Симферополь: «Реноме», 2003. С. 253-380.
Овчарова А.И. Христианство как нравственный императив современного Российского государства // Философия права. 2014. № 2 (63). С. 93-96.
Сенека Л. А. Письма Луцилию // Наедине с собой. Симферополь: «Реноме», 2003. С. 5-252.
Сенека Луций Анней. К брату Галлиону / Философские трактаты (Алекс Боу) / Проза.ру URL: https://proza.ru/2012/06/10/1548 (дата обращения 20.12.2023)
Франкл Виктор (1905-1997.). Сказать жизни «Да!»: психолог в концлагере. [пер. с нем. Д.Ш. Орловой, Д.А. Леонтьева]. Москва : Смысл, 2004. 173 с.