УДК 33

Региональные особенности влияния нефтегазовой ренты на экономику

Гущин  Ростислав Игоревич – аспирант кафедры Народного хозяйства Байкальского государственного университета

Аннотация: В статье проанализированы две основные трактовки в определении состояния рентного хозяйства страны. Рассмотрено, в каких условиях страна может оказаться втянута в «ресурсную ловушку». Обсуждены аспекты системы власти, которая генерирует ренту. Обосновываются пути решения проблемы изъятия и использования природной «ренты» с целью осуществления социальных программ для финансирования инвестиционных проектов.

Ключевые слова: нефтегазовая рента, формирование природной ренты, недропользование, рентные платежи.

В прошлые годы, изучая вопросы экономического развития России, ученые-экономисты не применяли по отношению к ней понятие «рентного капитализма». Оно использовалось для других стран, которые активно экспортировали нефть. Подобная направленность экономической деятельности накладывает особенный отпечаток: когда основная часть экспорта приходится на нефть и нефтепродукты, то среди богатых слоев населения преобладают рантье, которые живут на нефтяную ренту либо спекулируют нефтедолларами, причем получаемые доходы преимущественно расходуются на предметы роскоши, а не направляются на инвестиции. В таких странах, как правило, не развита обрабатывающая промышленность, а правящая компрадорская верхушка преследует личные интересы, чуждые интересам государства.

Любая страна с богатыми природными ресурсами способна попасть в определенную «ресурсную ловушку». Мировой опыт показывает, что в результате снижаются темпы экономического роста и наступает стагнация в промышленном развитии.

Двигаться в сторону «ресурсной ловушки» можно разными путями, основные из них:

1. Дешевизна натуральных ресурсов на внутреннем рынке ориентирует на получение сверхприбыли за счет экспортной торговли и на развитие соответствующих торговых направлений.
2. Сырьевая экспортная ориентация вызывает закономерное перетекание трудовых и финансовых активов в добывающий промышленный сектор, что постепенно меняет государственную экономическую структуру.

Может показаться, что это естественный процесс государственной экономической специализации. Первое время он скорее благоприятно влияет на рост экономики, стимулируя увеличение доходов значительной части населения, а значит повышение внутреннего товарного спроса и рост инвестиций. Однако естественная рента не определяет стоимость природных ресурсов, напротив – их цена определяет ренту. То есть, величина рыночной прибыли напрямую зависит от динамики колебаний мировых цен. Поэтому ситуация на сырьевом рынке может признаваться стабильной исключительно в случае либо непрерывно растущих, либо неизменных мировых цен, что является достаточно утопической картиной.

В реальности динамика мировых цен на природное сырье подвержена значительным колебаниям и переживает как периоды подъема, так и спада. Прослеживаются определенные закономерности таких колебаний в долгосрочной перспективе. В странах, которые могут позволить себе импортировать сырье за счет процессов внутреннего экономического подъема, соответственно, растут цены и спрос на сырьевые ресурсы. Как только уровень цен на сырье становится слишком высоким, на грани неприемлемого, в странах-импортерах начинают разрабатывать инновационные технологии, что закономерно снижает цены и спрос на сырье. Развитие современных технологий, в свою очередь, способствует новому витку экономического роста, и все перечисленные стадии опять последовательно повторяются.

Подобная спиралевидно-пульсирующая динамика колебаний цен достаточно предсказуема, однако и в ней есть место неопределенностям и периодам спада экономики. Они происходят за счет формирования условий (в стране, экспортирующей сырье) для высокого темпа инфляции: подъем цен на сырьевые ресурсы вызывает отток капитала и рост цен на внутреннем рынке на другие товары; а одновременное падение мировых цен приводит к финансовому кризису в стране и повышает потребительские расходы. Нестабильные условия роста инфляции не позволяют формировать требуемый для устойчивого экономического роста инвестиционный процесс.

Как следствие, развивается «ресурсное проклятие», называемое еще «голландской болезнью», когда экспорт природных сырьевых ресурсов подрывает прогресс обрабатывающего промышленного сектора. Данное положение вещей многократно исследовалось и анализировалось, поскольку оно усугубляет ситуацию «ресурсной ловушки».

Торговый баланс, который обеспечен экспортом рентных (сырьевых) товаров, способствуя подъему актуального курса нацвалюты, приводит к снижению цен на импортируемые в страну товары и падению реального спроса на товары отечественных производителей.

В первую очередь, разорение настигает производителей, не способных понизить уровень издержек на фоне сузившихся возможностей для инвестиций и утерянных рыночных преимуществ. Экспортный сектор, где сосредоточен избыток ресурсов для инвестиций, зачастую вкладывает средства за границей, причем в подразделение так называемых неторгуемых товаров. Если подобная ситуация регулярно повторяется, это ведет к объективной деградации национального обрабатывающего промышленного сектора. Увеличение количества импортируемых товаров уравновесит торговый баланс, но экономика страны к этому времени уже будет сосредоточена на двух ведущих секторах – неторгуемых товаров (услуг) и на экспортном сырьевом. В силу этого, финансовое положение страны попадет в зависимость от колебаний мировых цен на рентный (сырьевой) товар, который она экспортирует.

В юридическом аспекте, экономика государства, которое доведено до крайнего уровня развития «голландской болезни», фактически превращается в периферийную, то есть полностью зависимую от мировой рыночной конъюнктуры. Тем более, что на внешний рынок утекает не столько избыточный, сколько необходимый внутри страны капитал. И тут мы наблюдаем парадоксальную картину – страна, где добывают рентный товар, не может получить полноценную прибыль от реализации продукта, которым владеет.

«Ресурсная ловушка» в сочетании с периферийностью экономики присутствуют тогда, когда в стране не проводится эффективная политика, направленная на конвертацию естественной природной ренты во внутренние человеческие ресурсы. Помимо того, мы должны помнить, что вышеперечисленные следствия – итог чрезмерной технологической спецификации страны в каком-либо узком производственном направлении. Практически ни в одной стране не смогли добиться стабильного роста экономики, используя техническую квазиренту, поэтому необходимо искать возможности непрерывного процесса становления «инновационного» типа экономики, основанного на производстве и экспорте технологий и высокотехнологичных продуктов.

Рентный тип экономики возникает также при преобладающем устойчивом пассивном торгово-платежном балансе в валютно-финансовой сфере. Но он нереален для подавляющей части стран в долгосрочной перспективе, поскольку означает увеличение внешнего долга и дальнейший дефолт. Следовательно, базой для формирующейся рентной экономики является, в основном, специализация на сырьевом экспорте и переизбыток природных естественных ресурсов.

Обращаясь к вопросу институционализации природной ренты, профессор Чикагского университета, экономист Сонин К. И. пишет, что заинтересованные группы с успехом присваивают ее только в случае слабых государственных институтов. Чем больше их доходы от эксплуатируемых сырьевых ресурсов, тем сильнее их старания помешать укреплению и усилению этих институтов [6].

Надо отметить, что любой экономике присущ такой атрибут, как естественность процесса снижения затратной части и получения максимально прибыльного результата для любого хозяйствующего субъекта. Специалист по корпоративной экономике Латков А. В. полагает, что статусная административная и политическая квазирента представляет собой форму, посредством которой перераспределяется экономическая автономия и естественная рента [8].

Кроме того, сегодня в экономической системе существуют структуры и рентные институты, созданные для получения источника дохода. Естественная рента (природная) представляет собой относительно стабильную прибыль в долгосрочной перспективе, в силу этого становясь главным объектом конкуренции между государствами и внутри них. В ходе такой конкуренции неминуемо выстраивается определенная иерархия, поскольку за природные источники дохода борются неравноценные группы. Если какой-либо группе удается получить свободный доступ к ресурсам, возникает прямая опасность их истощения и рассеивания природной ренты.

Стабильность демократического политического режима (особенно в странах с большими объемами сырьевых ресурсов) напрямую зависит от степени коррупционности режима. Уровень коррупционности служит наглядной мерой качества государственных институтов. Если наблюдается заметное преобладание коррупционных действий, то количество доступных сырьевых ресурсов способно сохранить видимость демократического режима. Однако при незначительной степени коррупционности такая зависимость не наблюдается, в подобных условиях зачастую формируется положительная зависимость экономического роста от объема природных ресурсов.

Эффективность же автократической демократии зависит от качества управления (перераспределения налогов без заметных потерь) при высокой налоговой ставке на природную ренту. Тот же режим становится минимально эффективным, если формирует рентабельную для олигархических групп структуру с низкой ставкой налога на добычу сырьевых ресурсов [12].

В странах, где демократические принципы почти не работают, возникают условия, препятствующие экономическому росту, поскольку политические лидеры предпочитают извлекать максимальную личную выгоду из своего статуса, а не заботиться о будущем страны. Основная причина такой ситуации — доступность и существенный объем политической квазиренты, в особенности в периоды глобальных реорганизаций экономики [10, 11].

Член-корреспондент РАН, экономист Дементьев В. В. [3] выделил целый перечень институциональных властных аспектов, способствующих генерации ренты в переходный период, важная особенность которого - неразвитость адекватных новым рыночным реалиям институтов власти при одновременном распаде институтов, присущих социалистической структуре хозяйствования.

Пирумян Г. Л., касаясь вопросов проведения экономических реформ в переходный период, также перечисляет его характерные проявления:

1. Неразвитость властных институтов вызывает недостаток «сильной» власти, что, во-первых, снимает ряд ограничений по поводу нерезультативной экономической деятельности, а во-вторых, провоцирует незащищенность эффективных национальных хозяйств.
2. Режим активного экономического реформирования (особенно в сторону либерализации системы управления экономикой) ведет к переизбытку и малоэффективности носителей власти – государственных чиновников, криминальных элементов, монополий, администрации крупных компаний и других.
3. Излишнее присутствие в экономике страны частной власти способно порождать проявления произвола, вызванного тем, что экономические процессы теперь регулируют не правовые институты и формализованные общие правила, а частный произвольный порядок, который определяется доступом к реальным источникам власти и финансирования.
4. В ситуациях перераспределения финансовых потоков, передела имущества и рыночного контроля между конкурентами, ведущим источником власти зачастую становится готовность к насилию и легкодоступность различных ресурсов, в том числе сырьевых. В подобных случаях насилие в свою очередь превращается в действенный экономический и политический ресурс [1].
5. Так как в переходный экономический период никто из его активных участников не уверен в долговременном сохранении завоеванных позиций во власти, начинают доминировать сиюминутные интересы и ориентированность на максимальный рост частных (личных и семейных) доходов в самые короткие сроки и в самом ликвидном виде, особенно при легкодоступности источников ренты. Как следствие, растет экономический дисбаланс и политическая неопределенность.

В итоге наблюдается деформированность форм извлечения доходов, повышается вероятность насильственного получения («захвата») ренты. Происходит формирование экономических условий, когда во властной структуре лидируют элементы, способные на «захват» ренты, причем свободные средства расходуются на этот захват и дальнейшее извлечение ренты вместо инвестирования в долгосрочные активы.

Как считает Кордонье К., в нашей стране преобладает квазирентная система экономики [7]. Он доказывает свою точку зрения следующими положениями:

• значительную долю национального экспорта составляют сырьевые ресурсы (около 75 процентов), причем нефть и нефтепродукты занимают 40 процентов от всего экспортного объема. Несмотря на это, Россия по обеспечению полезными ископаемыми на душу населения не может выдержать конкуренцию с полностью сырьевыми национальными экономиками, население которых обычно немногочисленно. В силу этого Кордонье К. не готов отнести нашу страну к экономикам чисто рентного типа;
• диверсифицированность российской экономической системы заметно ниже по сравнению даже с Индонезией, Бразилией или Мексикой. Степень диверсификации экономики высчитывается преимущественно по показателям объемов сырьевого экспорта. Но надо учитывать, что она характеризуется не только этим, тем более, что страны, активно развивающие технологическую сферу в последние годы, не подвергались дискриминации на мировом рынке как Россия;
• опираясь на анализ ситуации, Кордонье К. делает вывод, что в нашей стране прогрессирует «голландская болезнь», предсказывая ее дальнейшее обострение.

Другие страны с рентной экономикой, как правило, пытаются выстраивать некую компромиссную систему, укрепляя государственную финансовую безопасность (за счет международных резервов ЦБ, собственного резервного фонда), а также финансируя за счет ренты инвестиционные процессы и социальные программы [12]. Подобные меры необходимы и в России, поскольку у нас наблюдается физический износ основных фондов не менее, чем на пятьдесят процентов. К тому же продолжается процесс оттока капитала, из-за чего доля инвестиций в российский ВВП в два раза меньше, нежели в ВВП Китая [11].

Так как давно стало понятно, что частные инвестиции в России не могут обеспечивать нужный уровень финансовых вложений, немалая часть экономистов видит решение задачи в налаживании результативной правительственной инвестиционной политики, выдвигая формулы «инновационного развития» и «дальнейшей экономической диверсификации».

Однако, надо осознавать ограниченность поля для госинвестиций. На данный момент Россия подошла к пределу роста экономики за счет сырьевой экспортной ориентированности. Существующее положение вещей ставит национальную экономику в чрезмерно зависимое состояние от мировой рыночной конъюнктуры. Поэтому главным объектом для приложения бюджетных госинвестиций сегодня должен становиться внутренний спрос.

Так как частные инвесторы ориентируются в основном на кратковременные проекты, от правительства ожидается поддержка проектов в сферах социальной и производственной инфраструктуры, что, в свою очередь, будет формировать благоприятные условия и для частных инвестиций.

В нынешней ситуации для возвращения России ее внутреннего рынка недостаточно образования отдельных госкорпораций или разработки общих программ экономического развития. В отличие от многих других рентных экономик, у нашей страны есть существенный индустриальный потенциал [1]. При опоре на него единственно эффективным способом проведения госинвестиций является политика импортозамещения. Очевидно, что в первую очередь она должна затронуть отрасли, обеспечивающие технологическую, продовольственную, экономическую безопасность страны. Одновременно природную ренту нужно вкладывать в финансирование важнейших целевых программ. Бюджетное инвестиционное финансирование могло бы проводиться в форме государственно-частного партнерства либо на безвозмездной (выдача лицензий, патентов, дотаций), либо на возвратной (выдача льготных кредитов) основе.

Список литературы:

1. Пирумян Г. Л. Проблемы управления экономической реформой в странах ССАГПЗ // Вестник МГУ 2010. – № 5. – С. 290-299.
2. Валиев С., Сонин К. Экономика «ресурсного проклятия» // Вопросы экономики. – 2008. – № 4. – С. 1-14.
3. Дементьев В. В. Экономика как система власти. – Донецк: Каштан, 2003. – 403 с.
4. Ломакин В. К. Мировая экономика: учебник, 3-е изд., стер. – М.: ЮнитиДана, 2007. — 672 с.
5. Карпиков Е. И. «Свежий» взгляд на рентную проблему // Экономические науки. — 2004. — № 6. — С. 17-24.
6. Сонин К. Институциональная теория бесконечного передела // Вопросы экономики. — 2005. — №7. — С. 4-18.
7. Кордонье К. Диагноз: природная рента // Стратегия России. — 2005. — № 3.
8. Латков А. В. Функционирование системы рентных отношений: противоречия, особенности, динамика: Автореф. дисс. на соискание ученой степени доктора экономических наук: 08.00.01. — Саратов, 2008. — 35 с.
9. Ломакин В. К. Мировая экономика: учебник. 3-е изд., стер. — М.: Юнити-Дана, 2007. — 672 с.
10. Ромунд А. «Рентоориентированное поведение» в российской экономике // Вопросы экономики. — 2006. — № 8. — С. 100-101.
11. Полтерович В. М. Институциональные ловушки экономические реформы. – М.: ЦЭМИ РАН и РЭШ, 1999.
12. Полтерович В. М., Попов В. В., Тонис А. С. Изобилие природных ресурсов, политическая коррупция и неустойчивость демократии — М.: Российская Экономическая Школа, 2007. — 41 с. (Англ.).