УДК 34

Проблемы определения правового статуса недостойных наследников: анализ российского гражданского законодательства

Кокова Диана Аслановна – кандидат юридических наук, доцент Кабардино-Балкарского государственного университета имени Х. М. Бербекова.

Карданова Даяна Аслановна – магистрант Кабардино-Балкарского государственного университета имени Х. М. Бербекова.

Аннотация: В данной статье исследуются существующие проблемы при определении правового статуса недостойных наследников в России. В статье анализируются законодательные и практические аспекты наследования. Рассматриваются проблемы применения норм о недостойных наследниках на основании анализа судебной практики. Предложена авторская дефиниция понятия «достойный наследник», а также рекомендации по дополнению гражданского законодательства в сфере наследственных правоотношений.

Ключевые слова: наследственное право, наследование, защита наследственных прав, недостойные наследники, правовой статус наследника, достойный наследник.

Известно, что с явлением наследования тем или иным образом в своей жизни сталкивается каждый человек. Данный факт предопределяет важность тех правовых норм, которые регулируют сферу наследования. Выступая одним из регуляторов гражданского оборота, обеспечивающего его устойчивость, а также одним из ключевых способов приобретения права собственности, наследование нуждается в четком правовом регулировании.

Необходимо сказать, что право наследования относится отечественным законодательством к числу наиболее важных, что подтверждается закреплением гарантии права на наследование в части 4 статьи 35 Конституции Российской Федерации.

Одноименная статья 1110 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту – ГК РФ) закрепляет легальное определение понятия «наследование», согласно которому это процесс перехода имущества умершего к другим лицам в порядке универсального правопреемства.

Реализация права на наследование возможна при наличии конкретных обстоятельств, а именно: наличия субъектов наследования (наследников) и самого наследства (наследственной массы).

Говоря об основаниях наследования, надо сказать, что ранее российское наследственное право разделяло их на два вида: наследование по завещанию и наследование по закону (статья 1111 ГК РФ). Корсик К.А., анализируя вступившие с 1 июня 2019 года новеллы наследственного права, а именно закрепление наследования по наследственному договору, отмечает, что на сегодняшний день «действует три основания наследования вместо двух» [1].

Анализ статьи 1116 ГК РФ позволяет сделать вывод о том, что круг наследников по завещанию для наследодателя неограничен.

В случае наследования по закону призываться к наследованию могут физические лица, Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования. Также данной нормой допускается наследование физическими лицами, зачатыми при жизни наследодателя и родившимися в течение 300 дней после его смерти.

Акцентируя свое внимание именно на субъектном составе рассматриваемых правоотношений, необходимо сказать, что наследником следует считать лицо, приобретающее имущество, имущественные права и обязанности наследодателя в порядке универсального правопреемства.

Отечественное гражданское законодательство в статье 1117 ГК РФ закрепляет институт «недостойных наследников»; в то же время доктрина так же дает ряд определений данного понятия. Можно привести одно из них: недостойные наследники – это «граждане, не имеющие права наследовать, лишаемые права наследования обязательной доли в наследстве, а также обязанные вернуть незаконно полученную долю в наследстве» [2].

Также гражданско-правовой наукой предложены различные классификации недостойных наследников. Гриднева О.В. делит данную категорию на «абсолютно недостойных» и «условно недостойных». Автор конкретизирует, что «первые – не наследуют в силу факта наличия решения суда, которым подтверждены соответствующие обстоятельства, вторые – отстраняются от наследования только по заявлению заинтересованных лиц (других наследников)» [3]. Подобную классификацию недостойных наследников приводит и Желонкин С.С., выделивший так называемых недостойных наследников, то есть тех, которые совершили неправомерные действия, и оспоримых недостойных наследников – тех, которых отстраняют от наследования только по решению суда [4].

Наиболее полной представляется классификация, вытекающая из положений статьи 1117 ГК РФ, согласно которой можно выделить три следующих вида недостойных наследников.

К первому виду следует отнести лиц, совершивших противоправные деяния (преступления, правонарушения, преступные посягательства), в отношении наследодателя, иных наследников или наследуемого имущества. Данные противоправные действия подлежат обязательному доказыванию в судебном порядке. То есть необходимо наличие конкретного конечного судебного акта (решения о признании завещания недействительным, обвинительный приговор и т.п.), которым бы подтверждалось совершение противоправного действия.

Интересно при характеристике именно данной категории недостойных наследников затронуть опыт законодателя и судебной практики США. Отношение к англо-саксонской правовой системе предопределило те особенности, которые имеются в правовом регулировании наследственных отношений данной страны. Так, в гражданском законодательстве США отсутствует как формальное определение самого понятия правового института, так и в принципе общей унифицированной системы норм о наследовании, так как вопросы наследования в США отнесены к компетенции отдельных штатов. Вместе с тем, американскому праву известно правило slayer rule, схожее по значению с правилом о недостойном наследнике в России. Данное правило впервые было сформулировано в деле Mutual Life Insurance Company v. Armstrong (1886) [5]. Мужчине был выдан полис страхования жизни, который застрахованный передал третьему лицу, совершившему впоследствии убийство застрахованного. Ссылаясь на факт убийства, страховая компания отказалась выплатить денежные средства убийце, что побудило это лицо подать иск в суд. Решением суда, оставленным без изменения Верховным судом США, в удовлетворении требований истца было отказано. Мнение судов сводилось к тому, что убийца после совершения убийства утратил все права по страховому полису.

Одним из наиболее распространенных оснований для отстранения лица от наследования в США является убийство наследодателя. Судебная практика об отстранении лиц, совершивших данное преступление, от наследования варьируется от штата к штату. В штате Огайо, например, учитывается сам факт убийства наследодателя, независимо от того, умышленно ли наследник совершил преступление и к какому решению пришел суд в уголовном процессе. Субъективная сторона убийства, напротив, учитывается в штатах Иллинойс и Нью-Джерси, где к наследованию допускаются наследники, совершившие убийство наследодателя в результате необходимой обороны или состоянии аффекта. Но подобных случаев за последние годы в судебной практике США становится меньше. Неизменно нарастает тенденция отстранять лиц, совершивших убийство наследодателя от наследования, при этом суды учитывают причинно-следственную связь между совершенным правонарушением и полученной материальной выгодой (см. дело In re Estate of Vallerius, 259 Ill. App.3d 350 (1994) [6], дело Matter of Edwards (2014) [7]).

При, казалось бы, достаточной определенности в отечественном законодательстве данного основания отстранения от наследования при практическом его применении обнаруживается ряд проблем, вытекающих из «бланкетности» норм, а также необходимости применения норм смежных отраслей права.

В частности, к одной из таких особенностей следует отнести свойство криминализации или декриминализации деяния, совершенного лицом. Комплексный анализ норм законодательства позволяет сделать вывод, о том, что факт декриминализации общественно-опасного деяния к моменту принятия наследства не изменяет статуса лица, признанного недостойным наследником; так же, как и криминализация какого-либо деяния к моменту открытия наследства не влечёт недостойность наследника, совершившего деяние в момент, когда уголовный закон не содержал норм о его общественной опасности и противоправности.

Следующей категорией лиц, признаваемых законодателем в качестве недостойных наследников, являются лишенные родительских прав родители - оба либо один из них. В такой ситуации не требуется вынесения судебного решения о признании такого родителя или родителей недостойными наследниками. Иные наследники представляют решение суда о лишении родительских прав нотариусу, ведущему данное наследственное дело, который в свою очередь на этом основании исключает лишенных в родительских правах лиц из числа наследников.

Многогранность реальных жизненных взаимоотношений людей снова предопределяет возникновение вопросов при применении данного основания на практике. В частности, речь идет об усыновителях и лицах, ограниченных в родительских правах.

В случае с усыновителями, возможно, вопрос разрешается путем обращения к нормам семейного законодательства, из которых следует, что усыновители наделяются тем же объемом прав и обязанностей, что и кровные родители ребенка со дня вступления решения об усыновлении ребенка в законную силу. Но тем не менее, кажется достаточно важным предусмотреть нормы, допускающие или недопускающие наследников-усыновителей к наследованию (например, в случае инициирования процедуры отмены усыновления по основаниям, предусмотренным статьей 141 Семейного кодекса Российской Федерации (далее по тексту – СК РФ)).

Что касается категории лиц, ограниченных в родительских правах, ситуация может разрешаться исходя из правовой сущности этого самого ограничения, а также краткосрочности нахождения лица в подобном статусе. То есть, как и в большинстве случаев, связанных с лишением родительских прав, ограничивают родителей, негативно влияющих на детей либо плохо с ними обращающихся (статья 73 СК РФ). Соответственно, разрешая вопрос о возможности наследования, можно лишь применить аналогию закона, а именно аналогию с абз. 2 п. 1 статьи 1117 ГК РФ.

И, наконец, характеризуя последнюю категорию недостойных наследников, надо сказать, что признаются в качестве таковых в соответствии с п. 2 ст. 1117 ГК РФ лица, умышленно уклоняющиеся от исполнения обязательств по материальному обеспечению наследодателя. Интерес для анализирования представляет именно такая юридическая конструкция, употребленная нашим законодателем, как «умышленность», «злостность» уклонения. Здесь возникает ряд необходимых для признания лица недостойным наследником юридических фактов. Злостность неисполнения обязанностей необходимо доказать (например, решением суда, справками из службы судебных приставов, фактом сокрытия лицом, обязанным уплачивать алименты, своих реальных доходов и тп.). Далее необходимо освободить наличествующий факт уклонения от «односторонности», субъективности. Достичь этого можно путем искового производства, результатом которого станет судебный акт (объективный факт), позволяющий признать лицо недостойным наследником.

Надо отметить, что наличие неких пробелов в правовой конструкции именно этой нормы неоднократно освещалось в доктрине. Так, И.С. Евпрынцев, характеризуя положения ст. 1117 ГК РФ отмечает, что законодатель в данной статье подразумевает именно «целенаправленное действие, а не бездействие, даже если оно совершено умышленно, которое не принимается судом как обстоятельство для признания должника недостойным» [8] . Например, у пожилой женщины некая болезнь, влекущая за собой нарушения в работе памяти, из-за чего она не может самостоятельно в полном объеме принимать жизненно необходимые лекарства. Супруг женщины, не предпринимал действий для помощи ей, объясняя такое поведение частыми командировками в другой город по работе на продолжительное время.

Умышленных действий, предусмотренных статьей 1117 ГК РФ, со стороны супруга нет, соответственно, в случае открытия наследства после смерти его супруги он не подпадет под категорию «недостойных наследников» по смыслу данной нормы, а также по смыслу разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании».

Судебная практика также подтверждает существующие трудности применения норм статьи 1117 ГК РФ. Как уже было отмечено, прежде всего они встречаются при доказывании умышленности именно бездействия недобросовестно действующих наследников, что влечет за собой нарушение прав остальных наследников. Так, Советский районный суд города Краснодара в решении от 13.10.2011 по делу № 2-3957/2011 отказал истцу в признании недостойным наследником супруга наследодателя. Истец ссылался на то, что супруг не проживал со своей женой, даже в период тяжелой болезни не оказывал должного содействия, заботы, материальной поддержки, что, по мнению истца, привело к ухудшению состояния и, в дальнейшем, смерти наследодателя.

Свидетели, опрошенные в ходе судебного разбирательства, подтвердили эти обстоятельства, подчеркнув умышленный характер бездействия супруга в момент болезни его жены.

Суд, однако, доводы истца, подтвержденные свидетельскими показаниями, счел неосновательными, указав в решении, что смерть наступила вследствие неизлечимой болезни, а не умышленных действий супруга. Кроме того, истцом не доказан факт наличия противоправных умышленных действий в отношении наследодателя со стороны ее супруга, способствовавших увеличению причитающейся ему доли в наследстве; а также факт злостного уклонения от исполнения обязанностей по содержанию наследодателя (приговор суда, материалы гражданского дела о взыскании алиментов и т.д.).

Суд также разъяснил, что наличие факта раздельности проживания супругов, неуважительного или равнодушного отношения супругов друг к другу не является основанием для признания наследника недостойным, «а служит лишь причиной обращения в суд с иском о расторжении брака» [9] .

Надо отметить, что высшие судебные инстанции в связи с сложившейся практикой и разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», разрешают данный вопрос таким же образом (определение Верховного суда Российской Федерации от 22.10.2019 по делу № 18-КГ19–111) [10].

То есть анализ судебной практики показывает, что, как правило, суды не признают аспекты нравственного характера юридически значимыми обстоятельствами в наследственных спорах, что делает практически неприменимой норму п. 2 ст. 1117 ГК РФ. Иными словами, суды не учитывают морально-нравственную сторону поведения наследников с точки зрения «достойности» этого поведения. Возможно, это происходит из-за отсутствия и в законодательстве, и в доктрине гражданского права акцента именно на это свойство – на свойство «достойности» наследника.

В связи с этим, важным представляется дать понятие термину «достойный наследник». На наш взгляд, достойные наследники – это лица, которые могут призываться к наследованию и определены наследодателем в завещании, либо наследующие по наследственному договору или по закону, не подпадающие под действие норм статьи 1117 ГК РФ и не совершившие иных действий (бездействия), направленных против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя.

В силу различных обстоятельств (болезнь и пожилой возраст, правовая неграмотность, родственная связь с правонарушителем и тп) люди в большинстве случаев не обращаются в суды с исками (например, о расторжении брака). Хотя результаты рассмотрения этих исков (приговор или решение суда и т.п.), а иногда и сам факт обращения с иском мог бы стать основанием для отстранения лица от наследования; и, возможно было бы избежать некую социальную несправедливость, когда наследниками становятся родные, которые не участвовали в жизни умершего.

Нормы Гражданского кодекса Чешской Республики (далее по тексту – ГК ЧР) четко предусматривают возникновение подобных ситуаций. Так, ГК ЧР содержит оговорку на такое основание признания лица недостойным наследником, как инициирование наследодателем бракоразводного процесса в связи с совершением супругом «действия, признаки которого подпадают под признаки насилия в семье» [11] (§ 1482 ГК ЧР). Гражданское законодательство прямо устанавливает, что в данном случае супруг, совершивший подобные действия, исключается из права наследования.

В сегодняшних реалиях на наш взгляд, целесообразно закрепить на законодательном уровне оговорку о возможности нанесения вреда наследодателю не только умышленными противоправными действиями, направленными против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя. Ведь в реальной действительности масса случаев, когда злоумышленники действуют в обход норм гражданского законодательства путем бездействия (например, халатным отношением, если наследник заведомо знал о плохом состоянии наследодателя, и у него была реальная возможность для оказания помощи, но каких-либо действий он не предпринимал).

Это действительно кажется существенной проблемой, когда речь идет о защите наследственных прав не только наследника, но и наследодателя, его последней воли и имущества, и, как следствие из всего этого, права частной собственности, принципа неприкосновенности частной собственности, добросовестности участников частноправовых отношений.

Список литературы

1. Корсик, К. А. Новеллы наследственного права и нотариальная практика / К. А. Корсик // Нотариальный вестник. – 2019. – № 6. – С. 2-3.
2. Гражданское право: Учеб. в 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 2013. С.635.
3. Гриднева О.В. Наследственное право. - 1-е изд. - М.: Академия управления МВД России, 2021. - 164 с.
4. Наследственное право: учебное пособие / С.С. Желонкин, Д.И. Ивашин. – М.: Юстицинформ, 2018 – С. 132.
5. Дело New York Mut. Life Ins. Co. v. Armstrong, 117 U.S. 591 (1886). URL: https://supreme.justia.com/cases/fed-eral/us/117/591 (дата обращения 01.11.2023).
6. Дело In re Estate of Vallerius, 259 Ill. App.3d 350 (1994) // URL: https://cases.justia.com/illinois/court-of-appeals-first-appelate-district/2015-1-14-3407.pdf?ts=144711763 (дата обращения 01.11.2023).
7. Дело Matter of Edwards (2014) // URL: https://law.justia.com/cases/new-york/appellate-division-second-department/2014/2012-07966.html (дата обращения 01.11.2023).
8. Евпрынцев И. С. Правовая природа института недостойных наследников // Наука XXI века: актуальные направления развития. 2021. № 1-2. С. 275–280.
9. Решение Советского районного суда г. Краснодара от 13.10.2011 г. по делу № 2-3957/2011 // Судебные и нормативные акты РФ URL: https://sudact.ru/regular/doc/XTOSpnDkJ4ZH (дата обращения: 25.10.2023).
10. Определение Верховного суда Российской Федерации от 22.10.2019 по делу № 18-КГ19–111 // Верховный суд Российской Федерации URL: http://vsrf.ru/stor_pdf.php?id=1795456 (дата обращения: 25.10.2023).
11. Гражданский кодекс Чешской Республики от 03.02.2012 // URL: https://anesro.com/downl/zakon/89-2012_Sb.pdf (дата обращения: 01.11.2023).