УДК 7.031.3:391

Практики шаманизма как источник орнаментов в культуре народов Северо-Востока России

Ишкова Елена Владимировна – магистрант по программе “История искусств” Дальневосточного федерального университета.

Чернова Анна Викторовна – кандидат искусствоведения, доцент Дальневосточного федерального университета.

Аннотация: В статье выдвигается предположение о целесообразности поисков истоков орнамента коренных народов Дальнего Востока и Крайнего Севера в шаманизме, то есть в контролируемых измененных состояниях сознания. Реконструкция процесса создания древних изображений была произведена проф. Дэвидом Льюисом-Уильямсом, автором теории энтоптических явлений. По мнению авторов данной работы, применение этой теории к исследованию аборигенных орнаментов Дальнего Востока и Крайнего Севера может оказаться плодотворным и вывести исследование орнаментов в искусствоведении на новый уровень.

Ключевые слова: коренные народы, орнамент, нейропсихологическая теория, энтоптические явления, измененное состояние сознания, шаманизм, эвены, коряки, чукчи, юкагиры, шаманское дерево, бисер, аборигенный орнамент, Льюис-Уильямс.

Тема искусства коренных народов Дальнего Востока и Крайнего Севера достаточно широко представлена в научных работах, охватывающих временной период с конца XIX в. и до наших дней (И.А. Лопатин [1], В.Г. Богораз [2], Р.К. Маак [3], А.П. Окладников [4], С.В. Иванов [5], Т.Ю. Сем [6], Н.В. Кочешков [7] и др.). Однако в современном мире возникают новые вопросы, потому как научные знания сделали большой шаг вперед. Появились новые данные в исследовании мозга и в психологии искусства, новые теории; и старая школа изучения искусства уже не всегда коррелирует с новыми знаниями. Ответы следует искать в таких междисциплинарных научных знаниях, как нейроэстетика, когнитивная психология, и другие научные направления, изучающие психофизиологическую природу искусства и творчества, а также исследование шаманизма и измененных состояний сознания.

В западном научном мире сейчас актуальна появившаяся в рамках когнитивной археологии нейропсихологическая теория (теория энтоптических явлений) как источник происхождения искусства у шаманских народов. С написанием трудов ее автора, профессора Дэвида Льюиса-Уильямса, на свет появляется новая теория происхождения искусства у шаманских народов. Мы здесь можем рассматривать искусство коренных народов Дальнего Востока и Крайнего Севера. Нейропсихологическая теория возникновения искусства у шаманских народов источником орнаментики называет энтоптические феномены, которые появлялись в нервной системе человека при измененном состоянии сознания, то есть во время шаманских практик. Еще Ю.А. Сем писал о том, что дойти до истоков происхождения искусства шаманских народов можно через серьезные исследования шаманизма [8, с. 24]. 

Дэвид Льюис-Уильямс проводил исследования измененного состояния сознания современных шаманских народов как в естественных, так и в лабораторных условиях. Он изучал инуитов, индейцев народа белла кула (Bella Coola) северо-западной Америки и народа Амазонки тукано (Tukano). Также он изучал пещерное искусство народа Сан (San) Южной Африки и индейцев Калифорнии. Ученый провел параллели с шаманистическими культурами Сибири (а мы доведем их до Дальнего Востока и Крайнего Севера) и Амазонии в виду идентичности нервной системы древнего и современного человека.

Итак, в нейропсихологической (энтоптической) теории происхождения орнамента одним из основообразующих явлений является шаманизм, потому как энтоптические явления (источник орнамента) возникают у шаманов, как и у остальных людей Верхнего палеолита и Неолита, способных к шаманским практикам. Фигуры энтопического зрения – это зрительные ощущения, возникающие в виде образов: точки, круги, дуги, меандры, решетки. Древние люди просто отображали эти фигуры зрения на какой-либо поверхности.

Дэвид Льюис-Уильямс строго следует позитивистской концепции научного знания и объясняет все эти визионерские явления поведением нервной системы человека: «The behaviour of the human nervous system in certain altered states creates the illusion of dissociation from one’s body (less commonly understood in hunting and gathering shamanistic societies as possession by spirits)». («Поведение нервной системы человека в определенных измененных состояниях создает иллюзию разъединения с телом (реже понимаемой в охотничье-собирательских шаманских обществах как одержимость духами» - перевод с английского здесь и далее Е. Ишковой) [9, с. 116].

Таким образом, Льюис-Уильямс в рамках нейропсихологического подхода создает модель энтоптических явлений. Нейропсихологическая модель Льюиса-Уильямса заключается в следующем: при погружении в лабораторных условиях субъекта в измененное состояние сознания (транс) субъект проходит 3 стадии погружения, в которых он видит энтоптические феномены, выделенные в шесть категорий, последовательно, от простых к сложным, по мере углубления транса. «В итоге структура мозга человека продуцировала две параллельные или дополняющие друг друга системы (иконическую и энтоптическую), которые комбинировались естественно» [10, с. 138]. Согласно этой теории, это и было источником рождения орнамента.

Уильям-Льюис приходит к интересному выводу, а именно: данная нейропсихологическая модель объясняет, почему многие изобразительные формы встречаются одновременно у шаманских народов по всему миру. Тот же вывод мы встречаем и у В. А. Семенова: «проекция геометрических знаков и иконических образов была частью человеческого опыта в палеолите и во всех частях мира» [10, с. 140].

Для лучшего понимания нейропсихологической модели, следует подробнее рассмотреть три стадии погружения в транс. Автор описывает каждую стадию в нескольких своих трудах, и рассказывает подробно об энтоптиках, которые появляются в каждой стадии. Лучше всего это проиллюстрировать цитатами самого автора.

На первой стадии транса автор описывает энтоптики следующим образом: «In the first and ‘lightest’ stage people may experience geometric visual percepts that include dots, grids, zigzags, nested catenary curves, and meandering lines. Because these percepts are ‘wired’ into the human nervous system, all people, no matter what their cultural background, have the potential to experience them. They flicker, scintillate, expand, contract, and combine with one another; the types are less rigid than this list suggests. Importantly, they are independent of an exterior light source. They can be experienced with the eyes closed or open; with open eyes, they are projected onto and partly obliterate visual perceptions of the environment». («На первой и ‘самой легкой’ стадии люди могут испытывать видение геометрических образов: точки, решетки, зигзаги, вложенные друг в друга кривые и меандрирующие линии. Так как эти перцепты «вшиты» в человеческую нервную систему, все люди, независимо от их культурной принадлежности, имеют возможность испытывать эти видения. Они мерцают, вспыхивают, расширяются, сжимаются и соединяются друг с другом; типы менее жесткие, чем предполагает этот список. Важно, что эти видения не зависят от внешнего источника света. Они могут быть видимы как с закрытыми глазами, так и с открытыми; с открытыми глазами они проецируются на окружающую среду и частично стирают ее зрительное восприятие.») [9, с. 111].

На второй стадии транса узоры складываются в более крупные формы, в которых угадываются образы различных фантастических существ с чертами разных животных, иконические образы: «In Stage 2 of the intensified trajectory, subjects try to make sense of entoptic phenomena by elaborating them into iconic forms, that is, into objects that are familiar to them from their daily life. A visual image reaching the brain is decoded (as, of course, are other sense impressions) by being matched against a store of experience.»

(«На второй стадии интенсифицированной траектории сознания субъекты пытаются осмыслить энтоптические явления, превращая их в иконические формы, то есть в объекты, знакомые им из повседневной жизни. Зрительный образ, попадающий в мозг, декодируется путем сопоставления с накопленным опытом» [9, с. 112].

Наконец, на третьей стадии транса: «As subjects move into Stage 3, marked changes in imagery occur. At this point, many people experience a swirling vortex or rotating tunnel that seems to surround them and to draw them into its depths. There is a progressive exclusion of information from the outside: the subject is becoming more and more autistic. The sides of the vortex are marked by a lattice of squares like television screens. The images on these ‘screens’ are the first spontaneously produced iconic hallucinations; they eventually overlie the vortex as entoptic phenomena give way to iconic hallucinations.» («При переходе на третью стадию субъект испытывает значительные изменения в видении образов. В этот момент многие люди «попадают» в вихрь водоворота или вращающийся тоннель, который, кажется, окружает их и затягивает в свои глубины. Происходит постепенное исключение внешней информации: субъект становится все более аутичным. Стороны вихря отмечены решеткой квадратов, как телевизионные экраны. Образы на этих «экранах» — первые спонтанно созданные знаковые галлюцинации; в конечном итоге они перекрывают вихрь, поскольку энтоптические явления уступают место знаковым галлюцинациям.») [9, с. 113].

Все описанные психические состояния, по мнению автора, порождены нервной системой человека и «вшиты» в мозг. Поэтому «The Inuit will ‘see’ polar bears and seals that may speak to him or her; Hildegaard saw angels and strange creatures suggested by scripture and the medieval wall paintings and illuminations with which she was familiar. The spectrum of consciousness is ‘wired’, but its content is mostly cultural». («Инуит «увидит» белых медведей и тюленей, которые могут заговорить с ним; Хильдегаард видела ангелов и странных существ, навеянных священным писанием, а также средневековыми настенными росписями и иллюминацией, с которыми она была знакома. Спектр сознания «зашит», но его содержание в основном культурное» [9, с. 110]. Также авторы сравнивают эпос о Гильгамеше с самоедским рассказом «Пещера северного оленя» и находят много общего.

Таким образом, согласно данной теории, истоки орнаментального искусства нужно искать в шаманских практиках древнего человека. А значит, источник орнаментов коренных народов Дальнего Востока и Крайнего Севера тот же – измененное состояние сознания в процессе шаманской практики.

Чтобы дойти до сути и источника этого искусства, нужны исследования шаманизма на современном уровне, очень дорогостоящие –это исследования мозга человека с привлечением лучших специалистов и с применением передового оборудования. Было бы хорошо искусствоведам принять участие в такого рода исследованиях. Если работать в этом направлении, могут появиться новые знания о происхождении и семантике орнамента, могут открыться новые связи между орнаментальным искусством и мифологией.

Например, посмотрим на широко распространенный эвенский орнамент – кружки мэрэтикэгчэ (от эвенского мэрэти «круг»), который изображается на женских передниках, торбасах и полах кафтанов. Это концентрические кружочки вышиваются белым, синим и голубым бисером. Иногда добавляется черный, и в центре может изображаться красная точка[11]. Концентрические круги могут изображать космологические символы: солнце, луну, звезды. «Цветовая палитра также выражала космологическую картину мира. Так, белый цвет – цвет снега – содержал семантику чистоты, чистого воздуха, чистой души, олицетворял символ жизни. Голубой или синий транслировал цвет неба, воплощал бездонный космос с «голубым дыханием», был знаком расцвета жизни, а черный цвет символизировал цвет земли, это символ земного пространства, олицетворял Мать-землю» [12].

Справедливо написал проф. В.П. Серкин: «Многие древние схемы построены по принципу вращающихся концентрических окружностей, на которых расположены символы. Эти окружности можно увидеть на некоторых древних орнаментах, если мысленно их разбить на уровни и вращать.» [13, с. 50]. Значит, и кружочки мэрэтикэгчэ могут оказаться космологической трехмерной моделью на плоскости.

Космогонический образ - родовое дерево нанайцев - это дерево, которое прорастает сквозь три мира (нижний, средний и верхний). И это дерево – не предмет воображения и не метафора. Это дерево не просто «олицетворяет Мировое Древо Жизни и выражает идею трёхъярусной вертикальной структуры мироздания» [14, с. 18], но это Дерево в шаманском мире реально существовало, и шаманы по нему перемещались по различным мирам. Значит, этот узор в виде дерева появился не опосредовано как переложение мифа с языка слов на язык образов по воображению, а непосредственно, просто потому, что это дерево находилось перед взором древних людей и они имели конкретные знания о нем. Получается, что источник древних орнаментальных мотивов тот же, что у шаманов и сказителей. Значит, действительно, корни аборигенного орнаментального искусства надо искать в шаманизме?

Что касается геометрических орнаментов чукчей, ительменов, коряков, юкагиров, то они вполне могут быть изображением энтоптиков, которые видели древние художники, находясь в измененном состоянии сознания.

В современном мире есть свидетельства о представителях коренных народов, которые получают орнаменты по другим информационным каналам. Светлана Зарасьевна Ходжер – героиня статьи, чье творчество рассматривают «как особая форма шаманской (неошаманской) практики, проявившаяся в условиях современного мира. … она обладает даром буквального (аудио-визуального) и весьма практического (с реализацией конкретных целей) общения с духовным миром, миром предков, миром ушедших традиционных шаманов… Образы мастерица видит во сне и наяву (в медитативном состоянии)» [15].

Исследование орнаментов коренных народов севера через энтоптическую теорию – это новое направление для искусствознания, и пройти его можно только совместно с точными науками.

Совершенно справедливо было сказано известным этнографом Сем. Т.Ю.: «Исследование значений образов, знаков и символов на обрядовой одежде по данным научным работ показывает, что архаичная символика большинства знаков на обрядовой одежде тунгусов в настоящее время утрачено. Современная интерпретация этих образов мастерицами и исследователями лишь частично приоткрывает их символику. Применение метода опроса для характеристик значений орнамента в полевой работе недостаточно для расшифровки скрытых уровней значений. Поэтому для их интерпретации следует использовать метод реконструкции скрытого смысла орнаментальных мотивов и комплексов на мировоззренческой основе.» [6, с. 6]. Исследование измененного состояния сознания во время шаманского транса у коренных народов Крайнего Севера и Дальнего Востока как раз и откроет смыслы орнаментов, которые сейчас считаются скрытыми. Это также может дать возможность реконструировать когнитивные процессы древних художников шаманских народов. Может быть, получится проникнуть в тайну аборигенных орнаментов. Найдя доступ к архаическому миропониманию, мы сможем найти мудрость людей прошлого, которую мы потеряли. Ожидаемыми будут серьезные прорывы в искусствознании. Тем не менее, чтобы такие исследования были начаты, необходимо обосновать привлекательность для инвестирования в подобные дорогостоящие проекты. Это – одна из задач, которая стоит перед современными исследователями в области искусствознания.

Список литературы

1. Лопатин И.А. Гольды Амурские, Уссурийские и Сунгарийские. Владивосток, 1922, 456 с.
2. Богораз В.Г. Чукчи. Часть I, II. Ленинград, 1934, 437 c.
3. Маак Р.К. Путешествию на Амур, совершенное по распоряжению сибирского отдела Императорского русского географического общества в 1855 году. Санкт-Петербург: Типография Карла Вульфа, 1859, 591 с.
4. Окладников А. П. Древнее искусство Приамурья, 1981, 160 с.
5. Иванов С.В. Орнамент народов Сибири как исторический источник. Народы севера и Дальнего Востока. Москва - Ленинград: Академии наук СССР, 1963, 504 с.
6. Сем Т.Ю. Символика и семантика обрядовой одежды тунгусов к иконографии богов плодородия. // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2007. Серия 2. Выпуск 4.
7. Кочешков Н.В. Этнические традиции в декоративном искусстве народов Крайнего Северо-Востока СССР. Ленинград: Наука, 1989, 210 с.
8. Проблемы изучения традиционных сообществ Тихоокеанской России. К 90-летию со дня рождения Ю.А. Сема и Л.И. Сем). Владивосток. 2016, 259 с.
9. Lewis-Williams, David. The Mind in the Cave. Consciousness and the Origins of Art: Thames & Hudson. 2004, 286 pp.
10. Семенов В. А. Первобытное искусство. СПб: Азбука-классика, 2008, 521 с.
11. Садовникова И.И. Основные орнаментальные мотивы в национальной одежде эвенов (на примере эвенов Березовки) // Мир науки, культуры, образования, № 6, 2020 г.
12. Алексеева Е.К. Традиционный костюм эвенов как сакральный текст культуры //Манускрипт – 2021 г. Том 14. Выпуск 1, с. 105-110
13. Серкин В.П. Свобода шамана. Москва: Аст, 2013, 384 с.
14. Титорева Г. Т. Автореферат к кандидатской диссертации: Художественные особенности орнаментального искусства нанайцев. СПб. 2004, 24 с.
15. Нижняя Манома (нанайцы-искусство С.З. Ходжер). URL: https://life-on-earth.ru/dalnij-vostok-rossii/nizhnyaya-manoma-nanajtsy-iskusstvo-s-z-khodzher (дата обращения: 07.11.2023).