УДК 347

Последствия интервенции: правовые механизмы защиты добросовестного кредитора

Климанская Алена Сергеевна – студент магистратуры Сибирского юридического университета.

Аннотация: Статья посвящена исследованию отношений, которые возникают в результате вмешательства третьего лица, также известного как интервента, в уже установленные договорные отношения между сторонами. В настоящей статье рассматривается возможность защиты прав добросовестного кредитора от последствий интервенции в договорные правоотношения при помощи различных правовых механизмов. Проанализированы наиболее распространенные правовые механизмы: предъявление иска об оспаривании сделки и последующем понуждении должника к исполнению обязательства, а также возможность взыскания убытков с третьего лица.

Ключевые слова: третье лицо, интервент, интервенция в гражданско-правовые отношения, злоупотребление правом, добросовестность, механизмы защиты.

С момента возникновения договорных отношений и на протяжении всего развития законодательства концепция договорных обязательств, и вовлечение в эти обязательства третьих сторон, претерпела существенные изменения. Известно, что на исполнение обязательств влияют как факторы независящие от участников гражданского права (к примеру, форс-мажорные ситуации), так и непосредственно связанные с их недобросовестным поведением (например, интервенция третьего лица в чужое обязательство, стороной которого оно не является). Интерес вызывает второй фактор, исходя из которого непонятно как, и на каком основании кредитор может защитить свои нарушенные права.

Под вмешательством интервента в чужое обязательство следует понимать такие действия, которые непосредственно влияют на правовые последствия договорного обязательства между сторонами. Очевидно то, что между интервентом и сторонами обязательства отсутствует юридическая связь, поэтому правовой механизм защиты не находится в плоскости договора. Этот вопрос имеет как практическое значение (связанное с определением правовых механизмов защиты, реализуемых на практике), так и теоретическое значение, поскольку единого мнения среди ученых в рассматриваемой области не сложилось.

В научных кругах, а также на научно-практических круглых столах вопросу защиты прав добросовестного кредитора от последствий вмешательства интервента в обязательства уделяется особое внимание, поскольку вмешавшееся лицо не выступает одной из сторон в договоре, следовательно, оно не имеет никаких обязанностей по существующему договору. Кроме того, представляет особый интерес характер намерений данного лица.

На сегодняшний день учеными правоведами уже предпринимались попытки определить соответствующие правовые механизмы защиты прав кредитора от последствий интервенции третьих лиц.

Важным аспектом в первую очередь выступает потенциальная возможность кредитора требовать возмещения ущерба от вмешавшегося в обязательство лица. Указанная проблема проистекает из первоначальной дифференциации правовых отношений на абсолютные (где индивидуализирована одна сторона) и относительные (конкретизированы две стороны), что неоспоримо и имеет устоявшийся взгляд цивилистов, которые утверждают, что обязательства, возникающие между персонифицированными сторонами в рамках отношений, по возмещению ущерба являются относительными [6, с. 49]. В указанной связи у исследователей имеется правовая неопределенность в том, может ли вмешивающееся лицо (которое не является стороной обязательства) нести ответственность за неправомерное влияние на изменение или прекращение стороннего обязательства.

На доктринальном уровне уже не один раз высказывались взгляды на то, что кредитор имеет право обратиться в суд с иском о возмещении убытков к интервенту. Так, предложение С. А. Синицына об определении неправомерных действий и гражданской ответственности вмешивающегося (третьего) лица является довольно интересным, он рассматривает их как «особый вид деликта и случай внедоговорной ответственности» [7, с. 43]. Аналогичной точки зрения придерживается О. В. Гутников, полагая, что интервент в силу своего неправомерного поведения абсолютно оправдано заслуживает применения в отношении него такой штрафной санкции – как возмещение убытков [2, с. 36].

Идею о необходимости привлечения третьего лица, из поведения которого усматривается явное злоупотребление правом, к ответственности к тому же поддерживает А. Г. Карапетов. Он выделяет особую важность этой идеи и указывает на то, что большинство стран предусматривают возможность предъявления пострадавшим кредитором иска о взыскании убытков к вмешавшемуся в обязательство лицу [3, с. 24-80].

Добросовестному кредитору открыт путь для взыскания убытков с недобросовестного третьего лица, ввиду закрепленного в российском праве принципа генерального деликта. В указанной связи, обосновывать анализируемую возможность на законодательном уровне нет смысла.

Вышеизложенные взгляды ученых нацелены на абсолютное осуждение третьих лиц, вместе с тем в российском праве перечень механизмов, которые кредитор может воспользоваться для защиты своих прав, не ограничен законодателем.

Поскольку вмешательство третьих лиц влияет на динамику отношений сторон, действия интервента как правило направлены на прекращение договора. Неправомерные действия интервента в данном случае направлены, во-первых, на лишение кредитора возможности получить предмет исполнения от должника, во-вторых, на возникновение нового обязательства. Например, действия должника при проведении им сделок по отчуждению своего имущества с целью его вывода из своей имущественной сферы, а также с целью создания обстоятельств, препятствующих возможности исполнения лично должником обязательства – влекут возникновение убытков на стороне кредитора. Как правило при совершении таких мер интервент и должник действуют сообщая, вследствие этого между ними имеет место сговор с целью осуществления совместных мер. Такие ситуации для кредитора порождают негативные последствия. Возникает вопрос, как в подобных случаях защищать свои права добросовестному кредитору? В настоящее время в законодательстве Российской Федерации не закреплено специальное основание для оспаривания сделки недействительной в связи с интервенцией третьего лица в договорные отношения. Вместе с тем необходимо отметить, что судебной практикой признаются за кредитором права по оспариванию сделки, заключенной между интервентом и нарушителем обязательства (должником), по мотивам недобросовестности (ст. 10, 168 ГК РФ). Также о данном механизме защиты прав кредитора упоминается в п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 г. № 54 [4].

Однако, на доктринальном уровне возможность оспаривания сделок по мотивам недобросовестного поведения подвергается сомнениям. По утверждению В. В. Витрянского, недобросовестное поведение не должно приводить к признанию сделки недействительной, за исключением тех случаев, если в будущем будет установлено специальное основание для признания недействительными сделок, совершенных в нарушение закона или недобросовестно [1, с. 88-89]. Однако, Т. П. Шишмарева высказывает иное мнение, отрицающее неприменимость указанных статей в ряде индивидуальных случаев [8, с. 145].

Отмечаем, что согласно принципу restitutio in integrum, при достижении результата, когда стороны будут возвращены в положение, существовавшее до заключения сделки, кредитор вправе требовать принудительного исполнения обязательств со стороны должника.

По мнению В. А. Осипова распространение режима оспоримости на все случаи интервенции, включая шикану, представляется важным шагом в защите прав граждан и обеспечении справедливости [5].

Таким образом, вмешательство в чужие договорные отношения представляет собой ситуацию, когда интервент вступает в сговор с одной из сторон исходного договора и заключает с ней сделку, или совершает действия, которые нарушают исполнение обязательств первоначального договора перед его контрагентом. Существует несколько способов, которые можно применить для защиты от интервенции. Кредитор может обратиться в суд с исками: об оспаривании сделки и последующем понуждении должника к исполнению обязательства; а также о взыскании убытков. Указанные правовые механизмы позволят пострадавшей стороне защитить свои интересы и восстановить нарушенные права.

Список литературы

1. Витрянский В. В. Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги. 2-е изд., испр. и доп. М.: Статут, 2018. 528 с.
2. Гутников О. В. Деликтная ответственность за нарушение относительных прав: перспективы развития в российском праве // Закон. 2017. № 1. С. 22 - 37.
3. Карапетов А. Г. Модели защиты гражданских прав: экономический взгляд // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2014. № 11. С. 24-80.
4. О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 г. № 54. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
5. Осипов В. А. Признание недействительными сделок лиц, недобросовестно вторгающихся в чужие договорные отношения // Арбитражные споры. 2021. № 4. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
6. Острикова Л. К. Институт обязательств вследствие причинения вреда: современное состояние и пути совершенствования // Актуальные проблемы российского права. 2019. № 12. С. 43 - 52.
7. Синицын С. А. Абсолютная защита относительных прав: причины, последствия и соотношение с принятой классификацией субъективных прав // Вестник гражданского права. 2015. № 1. С. 7 - 44.
8. Шишмарева Т. П. Недействительность сделок и действий в процедурах несостоятельности в России и Германии. М.: Статут, 2018. 239 с.