УДК 159.9

Влияние посттравматического стрессового расстройства матери и отца на формирование трансгенерационной травмы у потомков жертв Холокоста (опыт канадских исследователей)

Мосунова Ксения Александровна – выпускница Международного института информатики, управления, экономики и права, специальность: «Психолого-педагогическое образование», квалификация: «Психолог-педагог»; выпускница Института психотерапии и клинической психологии, программа: «Основы консультирования психологической диагностики», квалификация: «Клинический психолог»; психолог Института современной психологии и родологии

Аннотация: В статье рассмотрено влияние посттравматического стрессового расстройства матери и отца на формирование трансгенерационной травмы у потомков жертв Холокоста. Раскрыты понятия  «трансгенерационная травма» и «посттравматическое стрессовое расстройство», представлен обзор исследований канадских ученых в области посттравматического стрессового расстройства, особое внимание уделено работам Y. Danieli, описаны новые разработки ученых из Канады по диагностике посттравматического стрессового расстройства с помощью нейросети. 

Ключевые слова: трансгенерационная травма, посттравматическое стрессовое расстройство, ПТСР, исследования канадских ученых, Даниэли, диагностика посттравматического стрессового расстройства с помощью нейросети.

Введение

Тема влияния посттравматического стрессового расстройства матери и отца на формирование трансгенерационной травмы у потомков жертв Холокоста все большее привлекает внимание исследователей и практиков в области философии, истории, медицины, психологии и психотерапии. 

Трансгенерационные эффекты могут возникать в результате передачи травматического опыта через поколения. Это означает, что потомки могут переживать эмоциональные, психологические и физиологические последствия травматического опыта своих родителей или предков. Однако, конкретное влияние посттравматического стрессового расстройства родителей-жертв Холокоста на их потомство исследовано несистематически, и поэтому конкретные результаты не установлены.

Целью исследования является рассмотрение особенностей влияния посттравматического стрессового расстройства матери и отца на формирование трансгенерационной травмы у потомков жертв Холокоста.

Задачи исследования:

• раскрыть понятия «трансгенерационная травма» и «посттравматическое стрессовое расстройство»;
• рассмотреть основные исследования канадских ученых в области посттравматического стрессового расстройства;
• описать новые разработки ученых из Канады по диагностике посттравматического стрессового расстройства с помощью нейросети.

Исследование этих вопросов позволит получить более полное представление об истории и современной практике психотерапии. Результаты исследования могут иметь важное значение для понимания влияния посттравматического стрессового расстройства  на формирование трансгенерационной травмы, и в свою очередь на психическое благополучие людей и эффективность психотерапевтической работы.

Методы

В процессе написания статьи проводился исторический анализ, анализ различной научной литературы, что позволило автору определить актуальность темы, выявить основные проблемы и направления исследований, а также вычленить ключевые источники для дальнейшего изучения. Применялись методы сравнения и сопоставления различных подходов, методов и результатов исследований по изучаемой теме. Для получения полного представления о предмете исследования, использовались методы синтеза и обобщения.

Результаты исследования

Трансгенерационная травма – это понятие из области психологии, которое описывает передачу эмоциональной и психологической травмы через несколько поколений внутри семьи или группы. Это происходит, когда определенные травматические события, такие как войны, насилие, потери близких, насилие в семье и др., оказывают значительное влияние на психическое состояние родителей и передаются ими своим детям.

Механизм передачи травмы может включать различные аспекты:

• передача через родительское поведение и отношения;
• интергенерационная перепрограммирование нервной системы;
• молчаливая трансмиссия.

Родители, пережившие травму, могут передавать свои негативные поведенческие и эмоциональные реакции своим детям. Например, они могут стать излишне защищающими или контролирующими, уклоняться от эмоций, проявлять гипервозбудимость или подавленность.

Травматический опыт может изменить структуру и функционирование нервной системы у родителей, а также воздействовать на генетическую передачу стрессовой уязвимости. Эти изменения могут быть переданы детям и повлиять на их способность регулировать эмоции и справляться со стрессом.

В некоторых случаях травматический опыт может быть замалчиваемым или неосознаваемым, но его влияние всё равно может передаваться через семейные ритуалы, символы и неявные сообщения. Например, семья может избегать обсуждения определенных тем или эмоций, что может создавать напряжение и диктовать определенные роли для членов семьи.

Трансгенерационная травма может оказывать негативное влияние на психическое здоровье и благополучие детей, так как они могут быть подвержены повышенному риску развития психологических проблем, включая посттравматический стрессовый синдром (ПТСС), тревожные расстройства, депрессию и другие последствия травмы.

В науке имеется два противоположных взгляда на природу посттравматического стрессового расстройства (ПТСР): западный подход определяет ПТСР  как нормальную реакцию на сверхинтенсивные, то есть ненормальные внешние воздействия, а отечественная наука признает ПТСР  болезнью, которую надо лечить или как изменения в психике, нуждающиеся в коррекции [2].

Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) - это психологическое расстройство, которое может возникнуть у людей после пережитого ими или свидетельствующего об эмоционально травмирующем событии. Это может быть событие, которое представляло собой угрозу для жизни или физической целостности, вызывая у пострадавшего или очевидца настолько интенсивный страх или отчаяние, что они испытывают сильные психологические симптомы.

Как отмечает Г. А. Лощинин, «посттравматическое стрессовое расстройство имеет в своей основе травму и негативный опыт межличностного взаимодействия, которого невозможно было избежать» [3, с. 128].

Посттравматическое стрессовое расстройство у матери и отца может оказывать значительное влияние на формирование трансгенерационной травмы у детей.

На данный момент накопилось немало исследований возникновения посттравматического стрессового расстройства вследствие различных событий, которые несут угрозу жизни для самого человека или его близких [1].

У канадских ученых было проведено много исследований в области посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), которое является психическим расстройством, возникающим после переживания или наблюдения серьезного физического или эмоционального травматического события.

Ниже представлен обзор некоторых исследований, проведенных канадскими учеными:

1. Исследование влияния военной травмы на развитие посттравматического стрессового расстройства. Канадские ученые изучали влияние военной службы на развитие посттравматического стрессового расстройства у ветеранов. Они исследовали факторы риска, механизмы возникновения и эффективные методы лечения посттравматического стрессового расстройства у ветеранов Канадской армии [9].
2. Исследование генетических факторов, связанных с посттравматическим стрессовым расстройством. Учеными было проведено исследование, чтобы определить генетические факторы, способствующие развитию посттравматического стрессового расстройства. Они исследовали генетические варианты, связанные с уязвимостью к стрессу и реакцией на травматические события [7].
3. Исследование эффективности психотерапии для лечения посттравматического стрессового расстройства. Канадские ученые также изучали эффективность различных методов психотерапии для лечения посттравматического стрессового расстройства. Они проводили клинические испытания, сравнивали различные подходы к терапии и оценивали их эффективность и долгосрочные результаты [8].
4. Исследование последствий детского травматического опыта. Канадские ученые интересовались последствиями детского травматического опыта и его влиянием на развитие посттравматического стрессового расстройства в поздней жизни. Они изучали долгосрочные эффекты детской травмы на психическое здоровье и искали эффективные методы профилактики и интервенции [4].
5. Исследование новых подходов к лечению посттравматического стрессового расстройства. В Канаде проводились исследования, направленные на разработку новых подходов к лечению посттравматического стрессового расстройства. Например, исследования использования медицинской марихуаны, эмбриональной стволовой клетки и других инновационных подходов к лечению посттравматического стрессового расстройства [6].

Это лишь небольшой обзор исследований, проведенных канадскими учеными в области посттравматического стрессового расстройства. Их работа помогает лучше понять причины развития ПТСР, эффективные методы лечения и профилактику этого расстройства.

Например, Фонд Азриэли [5], кроме изучения Холокоста,  также поддерживает научные и медицинские исследования.

Остановимся подробнее на исследованиях Даниэли [10, 11, 13].  Автор в своих публикациях отмечает, что жертвы Холокоста подвергались массовым убийствам, лишениям свободы, страшным физическим и психологическим страданиям, изоляции, голоду и другим ужасным условиям. В результате таких травматических событий у выживших могли возникнуть различные психологические проблемы, включая посттравматическое стрессовое расстройство.

В качестве наиболее ярких симптомов посттравматического стрессового расстройства Даниэли выделяет повторяющиеся воспоминания или кошмары о травматическом событии, интенсивное эмоциональное или физическое возбуждение в ответ на триггеры, избегание всего, что напоминает о травме, или чувство отчуждения от других людей. Выжившие жертвы Холокоста могли испытывать вызывающие тревогу воспоминания, сонные кошмары и гиперактивацию, избегать разговоров и мест, связанных со всем, что относится к этому явлению, и испытывать чувство всепоглощающей горечи и потери.

Даниэли отмечает, что посттравматическое стрессовое расстройство, возникшее у жертв Холокоста, может иметь уникальные аспекты, связанные с контекстом их травматического опыта. К ним относятся утраты семьи и близких, потеря культурной идентичности, перемещения и жизнь в диаспоре. Дополнительно, стигматизация, смешанные чувства вины, выжившая вина и преследующие воспоминания о насилии могут осложнять состояние выживших и задерживать процесс исцеления.

Автор в книге «Семьи, пережившие нацистский Холокост: некоторые краткосрочные и долгосрочные последствия» описывает одно из средств сохранения семьи в полностью закрытой системе - привитие детям недоверия. «Выполнение приказов или инструкций от внешних властей воспринималось, в лучшем случае, как пассивное унижение» [12]. Дети в таких семьях часто обучались тому, как переживать будущие Холокосты, и часто сообщали о панике и настороженности, когда образы Холокоста вторгались в их повседневный опыт.

Даниэли также описывает и влияние посттравматического стрессового расстройства матери и отца на формирование трансгенерационной травмы у потомков жертв Холокоста.  «Любое заявление их детей о здоровой независимости и потребностях в неприкосновенности частной жизни угрожало родителям, которые чувствовали, что заново переживают свой военный опыт, когда разлука означала полную и необратимую потерю» [12]. Чаще всего подобное влияние испытывали первенцы.  От них требовали, как описывает автор «симбиотической преданности».  Также родители считали, что самореализация – это роскошь, и передавали эту мысль своим детям.

Даниэли отмечает, что «выжившие родители <…> терялись и дезориентировались, сталкиваясь с <…> действительностью, и тогда задачей детей стало стать посредниками семьи с внешним миром» [12]. Получалось так, что дети и родители – жертвы Холокоста, менялись местами в своих ролях.  Имела место взаимная опека.

И сами жертвы Холокоста не знали, как грамотно управлять агрессией и гневом в мирное время, и не могут передать это умение (ввиду его отсутствия) своим детям.  Как пишет Даниэли, «жизнь после войны не предоставила выжившим адекватной возможности для выражения своей бездонной ярости, оставив им лишь косвенные, в основном внутрисемейные, способы выразить и пережить ее» [12].

Автор также отмечает, что чувство вины было одним из «самых мощных средств контроля в семьях этих жертв, удерживая многих взрослых детей от расспросов родителей. <…> Чувство вины как защита от полной беспомощности связывает оба поколения с Холокостом» [12]. Дети жертв Холокоста, получив трансгенерационную травму, не могут помочь ни себе, ни своим родителям.

Даниэли считает, что важно привлечь внимание специалистов в области психического здоровья к проблемам жертв Холокоста и их потомков. Неоднородность реакций на Холокост и на жизненный опыт после Холокоста в семьях выживших подчеркивает необходимость подбора соответствующих
терапевтических вмешательств с учетом конкретных форм реакции и уважения уникальной индивидуальности каждой жертвы/выжившего. Эта потребность аналогичным образом существует и при работе с другими группами жертв/выживших.

Рассматривая современную ситуацию в научном мире, стоит обратить внимание на новые разработки ученых из Канады по диагностике посттравматического стрессового расстройства.  В этом исследователям оказывает помощь нейросеть. Ученые из Университета Альберты изобрели алгоритм, который с точностью 80% может идентифицировать людей с посттравматическим стрессовым расстройством, что позволит в дальнейшем использовать этот метод в телемедицине как средство для диагностики посттравматического стрессового расстройства [14].

Итак, опыт выживших в Холокосте и после него отличается от случая к случаю, и реакции людей на их жизненный опыт могут быть очень разнообразными. Эти реакции могут проявляться как в рамках посттравматического стрессового расстройства, так и за его пределами.

Современные представления о ПТСР указывают на то, что люди, пережившие тяжелые травматические события, могут испытывать различные симптомы, такие как повторные воспоминания, гипервозбудимость, избегание событий или мест, связанных с травмой, и негативные изменения в настрое и мышлении. Однако не все выжившие Холокоста проявляют эти симптомы или соответствуют классическому пониманию ПТСР. Возможно, у них могут быть другие формы реакции, связанные с их индивидуальным опытом и силой их выживания.

Неоднородность реакций семей выживших на их жизненный опыт в Холокосте и после Холокоста, описываемая в рамках современных представлений о посттравматическом стрессовом расстройстве и выходящая за их рамки, подчеркивает необходимость воздерживаться от ожидания, что все выжившие жертвы будут вести себя одинаково, и подбирать соответствующие терапевтические вмешательства с учетом конкретных форм реакции.

Заключение

Исследования показывают, что посттравматическое стрессовое расстройство у родителей может оказывать влияние на формирование трансгенерационной травмы у потомков. Особенно это относится к семьям, прожившим в условиях экстремального насилия и травмы, таких как жертвы Холокоста.

Материальность посттравматического стрессового расстройства обусловлена тем фактом, что продолжительный и экстремальный стресс может вызывать изменения в генетике родителей. Эти генетические изменения могут быть переданы потомкам, исказив их физиологические и эмоциональные реакции на стрессоры. Кроме того, родители с посттравматическим стрессовым расстройством могут передавать свои страхи, тревогу и негативные механизмы справиться с ситуациями на своих детей.

Семейная среда также играет важную роль в формировании трансгенерационной травмы. Родители с посттравматическим стрессовым расстройством могут быть эмоционально недоступными, избегать обсуждения травматических воспоминаний или иметь проблемы с регуляцией эмоций. Это может повлиять на способность родителей поддерживать здоровую родительскую связь с детьми и на их способность предоставлять эмоциональную поддержку и защиту.

Несмотря на это, важно отметить, что не все дети родителей с посттравматическим стрессовым расстройством развивают трансгенерационную травму. Есть множество факторов, которые могут влиять на этот процесс, включая наличие других защитных факторов, качество взаимодействия с другими важными взрослыми, доступность социальной поддержки и возможности получить помощь.

Таким образом, можно сказать, что посттравматическое стрессовое расстройство у родителей может влиять на формирование трансгенерационной травмы у потомков жертв Холокоста, но это не является неизбежным результатом. Сама по себе наличие посттравматического стрессового расстройства у родителей не означает, что их дети обязательно будут страдать от трансгенерационной травмы. Важно предоставить поддержку и помощь этим семьям, чтобы помочь им преодолеть последствия травмы и создать условия для здорового развития потомков.

Список литературы

1. Казенная Е.В. Современные зарубежные исследования посттравматического стрессового расстройства и его лечения эффективными психотерапевтическими методами у взрослых // Современная зарубежная психология. – 2020. – Том 9. – № 4. – С. 110 –119.
2. Киркитадзе Э. Е., Халфина Р. Р. История происхождения ПТСР // Образовательный процесс. – 2018. – № 4 (6). – С. 20-25.
3. Лощинин Г. А. К вопросу об этиологии посттравматического стрессового расстройства и комплексного  ПТСР // Личность в меняющемся мире: здоровье, адаптация, развитие. – 2021. – № 2 (33). – С. 125-132. 
4. Фоа Э.Б., Кин Т.М. - Эффективная терапия посттравматического стрессового расстройства // https://kingmed.info/knigi/Psihiatria/book_2657/Effektivnaya_terapiya_posttravmaticheskogo_stressovogo_rasstroystva-Foa_EB_Kin_TM-2005-pdf
5. Фонд Азриэли // https://azrielifoundation.org/
6. Форбс Д., Кример М., Биссон Дж., Коэн Дж., Кроу Б., Фоа Э. и др. Руководство по рекомендациям по лечению ПТСР и связанных с ним состояний // https://kingmed.info/knigi/Psihiatria/book.
7. Almli L.M., Fani N., Smith A.K. et al. Genetic approaches to understanding post-traumatic stress disorder // The international journal of neuropsychopharmacology. – 2014. – № 2. – P. 355-370.
8. Brom D., Kleber R.J., Defares E. B. Brief psychotherapy for posttraumatic stress disorders // Journal of Consulting and Clinical Psychology. – 1989. – № 57 (5). – Р. 607-612.
9. Creamer M., Morris E., Biddle D., Elliott P. Treatment outcome in Australian veterans with combat-related posttraumatic stress disorder: A cause for cautious optimism? // Journal of Traumatic Stress. – 1999. – № 12 (4). – Р. 545-558.
10. Danieli Y. Countertransference in the treatment and study of Nazi Holocaust survivors and their children // Victimology: An International Journal. – 1980. – №  5 (2-4). – Р. 355-367.
11. Danieli Y. Differing adaptational styles in families of survivors of the Nazi Holocaust: Some implications for treatment // Children Today. – 1981. – № 10 (5). – Р. 6-10, 34-35.
12. Danieli Y. Families of survivors of the Nazi Holocaust: Some short- and long-term effects // https://www.researchgate.net/publication/232461359_Families_of_survivors_of_the_Nazi_Holocaust_Some_short-_and_long-term_effects.
13. Danieli Y. Therapists’ difficulties in treating survivors of the Nazi Holocaust and their children //  Dissertation Abstracts International. – 1982. – № 42(12-B, Pt 1). – Р.  949-954.
14. Detecting Presence of PTSD Using Sentiment Analysis From Text Data // https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fpsyt.2021.811392/full.