УДК 34.4414

Особенности применения и реализации смарт-контрактов в гражданско-правовом обороте

Краснова Арина Сергеевна – студент-магистрант Поволжского института управления им. П.А. Столыпина.

Аннотация: Статья посвящена анализу реализации и применения смарт-контрактов в контексте технологии блокчейн. Смарт-контракты предоставляют возможность автоматического исполнения контрактов, обеспечивая эффективные цифровые транзакции в децентрализованных информационных системах. Однако существует недопонимание термина «смарт-контракты», вызывающее затруднения в толковании среди юристов и разработчиков. Статья исследует возможность существования смарт-контрактов в гражданско-правовых договорах, опираясь на анализ понятия договора по законодательству Российской Федерации.

Ключевые слова: смарт-контракты, технология блокчейн, гражданско-правовые договоры, децентрализованные информационные системы, исполнение контрактов, оферта, акцепт.

Реализация и применение смарт-контрактов — это важный шаг в развитии технологии блокчейн, которая позволяет автоматически исполнять контракт, смарт-контракты могут позволить использовать систему цифровых и открытых транзакций между пользователями сети в рамках децентрализованных информационных систем.

Термин smart-contracts (от англ. умный договор) зачастую понимают неправильно, что приводит в замешательство многих юристов. Многие разработчики и программисты толкуют понятие smart-contracts как разновидность договора, хотя данное явление не имеет никакого отношения к привычному нам правовому договору и зачастую является обозначением электронной программы [1]. Справедливо появляется вопрос, возможно ли вообще существование смарт-контрактов в сфере гражданско-правовых договоров?

Из анализа понятия договора, на основании статьи 420 ГК РФ, можно определить, что смарт-контракт подходит под данной описание, поскольку:

Как и многие гражданско-правовые договоры представляют собой передачу имуществу во владение другой стороне, так и смарт-контракт регулирует экономические отношение обмена между его участниками, но только в интернет-среде.
Реализация любого гражданско-правового договора, в том числе и смарт-контракта, проходит через выражение воли участников. Стоит отметить, смарт-контракт размещает в системе блокчейн и его видят все участники, выражающие волеизъявление в его заключении, а это значит, что он является открытым. Вывод – участник по своей воле и во исполнение своих интересов становится участником контракта, что соответствует закону с гражданско-правовой точки зрения[2].
После заключения смарт-контракта между его участниками возникают определенные договорные обязательства. После совершения таких действий лицо является связанным условиями такого договора, хотя, как будет показано далее, характер такой связанности существенно отличается от возникающего в традиционных договорах [3].

Как для заключения любого гражданско-правового договора, так и смарт-контракта, необходимо наличие оферты и акцепта. При этом оферта должна содержать всю необходимую информацию о предлагаемой сделке и её существенных условиях, которые будет содержать договор. Особенности оферты и акцепта в смарт-контратаке выступает то, что они выражаются в таких формах:

письменная, которая заключается в системе блокчейн. На данной стадии сторонами смарт-контракта обговариваются существенные условия договора, сроки и др. Здесь могут применяться положение о рамочном договоре, которые закреплены в статье 429.1 ГК РФ.
в форме click-wrap, которая подразумевает принятие смарт-контракта с помощью заполнения данной формы, в виде постановки щелком мыши в поле «Я согласен».

Заключение смарт-контрактов может осуществляться при принятии клиентом общих условий сделок, представляющих собой стандартные условия, разработанные контрагентом. В данном контексте используется модель договора присоединения в соответствии со статьей 428 Гражданского кодекса Российской Федерации. В этом случае сторона, создавшая данные стандартные условия, обязана обеспечить их доступность на своем веб-ресурсе. Формулировки таких условий должны быть ясными и исключать разночтения.

В соответствии с пунктом 2 статьи 309 Гражданского кодекса Российской Федерации, нельзя оспаривать тот факт, что смарт-контракт был исполнен при помощи компьютерной программы. Однако имеются определенные исключения, позволяющие оспорить это утверждение, такие как присутствие третьего лица, вмешивающегося в исполнение смарт-контракта, что подразумевает случаи незаконного воздействия на функционирование программы.

Сложности в применении смарт-контрактов в контексте договорных отношений частично обусловлены конфликтом между текстом (письменным соглашением) и программным кодом [4]. Статья 431 ГК РФ предназначена для урегулирования вопросов толкования условий договора, поскольку сформулированные сторонами условия часто бывают недостаточно конкретными, двусмысленными и содержат право выбора одной из сторон. Эти условия часто включают оценочные категории, например, «разумная осмотрительность при совершении действий», «максимальное приложение усилий», «требование выплаты соответствующей компенсации или передачи имущества» и так далее. В настоящее время программный код неспособен корректно интерпретировать подобного рода условия.

Вопросы о признании недействительными положений смарт-контрактов становятся объектом активных дебатов в научном сообществе. В силу автоматического характера исполнения таких контрактов существует возможность использования в качестве объекта соглашения вещей, подпадающих под ограничения оборота. Также возможны сценарии заключения смарт-контрактов, явно запрещенных законодательством, а также с неуполномоченными участниками, включая несовершеннолетних или лиц, признанных недееспособными. Зарубежные исследования подчеркивают сложность возможного применения норм, регулирующих недействительность сделок, в контексте работы с смарт-контрактами [5].

При рассмотрении возможности оспаривания смарт-контрактов по тем же основаниям, что и электронных договоров, возникает проблема отсутствия реальных механизмов принуждения к исполнению и восстановления прав в случае смарт-контрактов. Некоторые исследователи в этом контексте высказывают концепцию «токенизации права», предполагая, что наличие права определяется технологическими параметрами. Тем не менее, обеспечивая обратимость смарт-контрактов, можно столкнуться с потерей их основной ценности – автоматического исполнения условий сделки.

Таким образом, аналогично другим инновационным продуктам на начальных стадиях развития, возникают проблемы гражданско-правового регулирования смарт-контрактов, которые могут быть решены в процессе усовершенствования как технологий, так и правовых механизмов.

Список литературы

Цифровое право : учебник / под общ. ред. В. В. Блажеева, М. А. Егоровой. – Москва : Проспект, 2020. – 640 с.
Савельев А.И. Некоторые правовые аспекты использования смарт– контрактов и блокчейн– технологий по российскому праву // Закон. 2017. № 5. – С. 94 – 117
Новоселова Л., Габов А., Савельев А., Генкин А., Сарбаш С., Асосков А., Семенов А., Янковский Р., Журавлев А., Толкачев А., Камелькова А., Успенский М., Крупенин Р., Кислый В., Жужжалов М., Попов В., Аграновская М. Цифровые права как новый объект гражданского права // Закон. 2019. № 5. - С. 31 - 54.
Зорькин В. Д. Право в цифровом мире. Размышление на полях Петербургского международного юридического форума // Российская газета. 2018. – С. 1– 4
Богданова Е.Е. Проблемы применения смарт– контрактов в сделках с виртуальным имуществом // Lexrussica, 2019. №7 (152). – С. 108– 116