УДК 34

К вопросу о защите деловой репутации корпорации

Баркова Лена Альвертовна – студентка факультета юриспруденции и правового регулирования Российского Государственного Социального Университета

Аннотация. В статье идентифицирована правовая сущность деловой репутации как нематериального актива хозяйствующих субъектов. Проанализированы позиции исследователей по вопросу о дефиниции и содержательном наполнении деловой репутации как объекта правовой защиты. Обоснована важность наличия в законодательстве действенных рычагов по защите деловой репутации организации ввиду частоты фактов распространения порочащих их сведений и подрыва конкурентных позиций.

Рассмотрены возможные способы защиты деловой репутации в случае ее умаления опорой на материалы судебной практики, в результате чего были выявлены некоторые проблемные аспекты в данной сфере и неурегулированные вопросы. Предложен ряд мер для их устранения и оптимизации практики правоприменения.

Ключевые слова: деловая репутация, юридическое лицо, доброе имя, диффамация, порочащие сведения, нематериальные активы, личные неимущественные права, право на опровержение, «репутационный ущерб», моральный вред.

Вряд ли подлежит сомнению тот факт, что в условиях сегодняшнего дня репутационный фактор имеет важнейшее значение для субъектов коммерческой деятельности и выступает исключительно ценным активом, во многом предопределяя финансовую успешность их функционирования. С учетом возможных деструктивных последствий распространения сведений, которые могут пошатнуть деловые позиции предприятия, законодатель уделил особое внимание механизму защиты в подобных ситуациях.

Законодательный подход к трактовке деловой репутации в качестве нематериального блага, а прав на нее - как имеющих личный неимущественный характер, сегодня нередко рассматривается через призму критики. Так, М.А. Рожкова считает это наследие советского прошлого, анахроничного в современных условиях. По ее мнению, сегодня деловая репутация имеет полное право восприниматься в качестве имущества, так как ГК РФ в рамках конструкции договора простого товарищества допускает использование права на нее в качестве вклада [5, с. 45].

Такая же логика прослеживается в отношении договора коммерческой концессии, из чего уместно резюмировать, что деловая репутация обладает вполне конкретным и реальным экономическим значением. Аналогичной позиции придерживаются В.И. Еременко, А. Эрделевский и некоторые иные авторы.

Важно понимать, что деловая репутация не является характеристикой, имманентно присущей предприятию с момента прохождения регистрационных процедур - она формируется последовательно в процессе осуществления непосредственной хозяйственной деятельности.

Ввиду того, что акцент в настоящей статье поставлен не на понятийном аппарате, а на механизме защиты деловой репутации, представим обобщенную дефиницию последней в качестве уникального информационного образа, идентифицирующего участника коммерческого оборота с положительной или отрицательной стороны.

В свою очередь, правом на деловую репутацию предприятия мы будем считать нормативно закрепленную возможность требовать от третьих лиц воздержания от действий, которые способны повлечь умаление доброго имени хозяйствующего субъекта и не соответствуют действительности, а также право ее защиты в случае распространения порочащих сведений.

Вести речь о нарушении деловой репутации корпорации можно при наличии требуемого фактического состава, отраженного в ст. 152 ГК РФ:

• факт распространения сведений (речь идет, к примеру, об их обнародовании в СМИ или в сети Интернет, а также в рамках публичных выступлений и иных вариациях, хотя бы одному лицу);
• их порочащий характер (в частности, утверждения о том, что компания игнорирует законодательные предписания в рамках своей деятельности, ведет недобросовестную бизнес-практику или не соблюдает основы деловой этики и т.д.);
• несоответствие реальным обстоятельствам (обоснование данного аспекта на практике является наиболее проблематичным) [4].

Важно привести позицию ЕСПЧ, согласно которой голословные фактологические суждения трактуются как элемент субъективизма, ввиду чего вести речь о праве на судебную защиту деловой репутации можно лишь при условии подкрепления мнения фактическими основаниями [13].

Иными словами, соответствие тех или иных сведений действительности должно быть верифицируемым, что по общему правилу исключает возможность оспаривания в рамках данного механизма оценочных суждений (за исключением случаев, если такие высказывания имеют очевидно оскорбительный характер). Данные условия должны быть соблюдены в своем единстве, поскольку отсутствие какого-либо из них выступает достаточным основанием для того, чтобы иск не был удовлетворен.

Спектр рычагов правовой защиты деловой репутации корпорации весьма обширен и вбирает в себя как специальные способы (в частности, опровержение и удаление порочащих сведений, пресечение или запрещение дальнейшего распространения указанных сведений), так и общеправовые меры воздействия на нарушителя в форме возмещение имущественного урона компании вследствие факта диффамации.

Ст. 152 ГК РФ позволяет инициировать в суде вопрос об опровержении сведений, которые порочат деловую репутацию компании. На истца возлагается бремя обоснования факта распространения данных сведений и их порочащий характер, в то время как ответчик должен привести доводы в пользу достоверности распространенных сведений.

Важным является правило об аналогичности формы распространения и опровержения тех или иных порочащих сведений, признанных недостоверными. С данной нормой связана некоторая проблема. В частности, высказываются позиции о том, что обязание лица к опровержению ранее высказанной им позиции вступает вразрез с конституционным постулатом (ст. 29 Конституции РФ) о запрете на принуждение к выражению лицом его мнения или убеждений или отказ от таковых.

В частности, как считает Г.М. Резник, если в статусе ответчика выступает, к примеру, СМИ, то принуждение его к размещению опровержения и, более того, к извинению, является грубейшим нарушением конституционных императивов [12, с. 28]. Суды, как видится, при заявлении подобных требований должны руководствоваться положениями Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года № 3 об отсутствии у суда полномочий по обязанию ответчиков к принесению истцу извинения в той или иной форме (п. 18) [11].

Необходимо указать на то, что при неосведомленности о лице, распространившем ложные сведения, повлекшие умаление деловой репутации, возможности правовой защиты остаются, но заявление ввиду отсутствия полноценного ответчика рассматривается в порядке особого производства. Данное обстоятельство, как видится, предопределяет более выигрышную позицию истца.

Важно также затронуть такой рычаг правовой защиты деловой репутации корпорации как право на ответную реплику в том же источнике. В то же время, вопросы вызывает сама нормативная конструкция п. 2 ст. 152 ГК РФ, дословно позволяющая применить данный способ лишь вкупе с опровержением. Но при этом п. 9 анализируемой статьи оперирует союзом «или», из чего следует вывод об автономном значении каждого из них. Данный подход является более обоснованным и в целом разделяется судами. Так, к примеру, в одном из постановлений Второго арбитражного апелляционного суда прямо указана возможность свободного распоряжения правом на реплику безотносительно к праву на опровержение.

Важное практическое значение имеет п. 24 приведенного выше Постановления Пленума ВС РФ от 24 февр. 2005 г. № 3, в котором право на ответ гарантировано также в ситуации, когда распространению подлежали суждения оценочного характера, а не только фактические данные, что в полной мере справедливо, поскольку в подобных случаях предприятие должно располагать возможностями изложения своей аргументированной позиции по существу обнародованных оценочных суждений.

При умалении деловой репутации организации вследствие распространения порочащих сведений в качестве возможного способа правовой защиты выступает также право на удаление таких данных вкупе с пресечением их последующего распространения (п. 4 ст. 152 ГК РФ). Применение данного способа защиты деловой репутации корпорации оптимально при фактической невозможности доведения стандартного опровержения до всеобщего сведения ввиду широкого распространения порочащей информации. Пресечение дальнейшего распространения соответствующих сведений реализуется посредством изъятия и уничтожения их материальных носителей, которые предназначены для введения в гражданский оборот при отсутствии альтернативных способов удаления необходимой информации.

Законодательство не располагает критериями, позволяющими сделать вывод о «широком распространении информации». Данная категория имеет оценочный характер и в каждом отдельном случае должна быть идентифицирована на основании совокупного учета множества факторов.

В данном отношении заслуживает внимания позиция О.Ш. Аюпова, предлагающего к числу таких критериев относить аудиторный охват, территориальные пределы распространения, период времени и способ распространения, а также число экземпляров материальных носителей таких данных [2, с. 77]. При сопоставлении данного способа защиты деловой репутации с опровержением очевидна предпочтительность именно первой меры, поскольку опровержение не препятствует ознакомлению с первоначально размещенными данными любого заинтересованного лица, что исключено в случае их удаления.

Важно оговорить, что в свете тенденции всеобщей информатизации особую важность приобретает модификация анализируемого выше способа защиты деловой репутации предприятия в виде удаления соответствующих данных в случае их распространения в сети Интернет. Зачастую сами администраторы соответствующих сайтов не осведомлены о наличии на своих информационных ресурсах сведений порочащего характера, в частности, если сайт предназначен для ведения форума.

Конституционный Суд РФ выразил свою позицию на данный счет, указав, что в таких случаях владелец сайта или иной ответственный за его ведение субъект обязан принять меры по удалению требуемых данных. При отказе последних данный способ защиты деловой репутации корпорации может быть применен на основании вынесенного судебного решения [9]. Важно пояснить, что отказ выполнить соответствующее действие по удалению данных может влечь меры юридической ответственности лишь после того, как суд признает распространенные сведения порочащими и ложными.

Помимо приведенных выше рычагов правовой защиты деловой репутации корпорации необходимо также отметь такую меру как требование о возмещении убытков, ставших следствием распространения указанных сведений. Убытки с позиции права содержательно вбирают в себя две составляющие: реальный ущерб и упущенную выгоду (статья 15 ГК РФ). Реальный ущерб представляет собой расходы, вынужденно произведенные потерпевшим субъектом (или которые будет необходимо понести в дальнейшем) в целях восстановления нарушенного права. В свою очередь, упущенная выгода представлена доходами, которые могли бы быть получены в рамках стандартных условий хозяйствования в отсутствие факта нарушения соответствующего права лица [1, с. 112].

Деловая репутация предприятия в условиях сегодняшнего дня органично входит в состав имущественной массы юридического лица, что допускает возможность ее оценки в денежном выражении. Умаление деловой репутации корпорации может стать причиной как реально наличествующего ослабления ее финансовых позиций, так и имущественных потерь в будущем в силу снижения востребованности предлагаемой продукции (работ, услуг) среди потребителей, отказа бизнес-партнеров от дальнейшего сотрудничества и т.д.

Разумеется, необходимым условием для возмещения убытков вследствие умаления деловой репутации предприятия является обоснование их суммарного размера. В то же время, четкое обоснование размера причиненных убытков возможно не во всех случаях, что было отмечено Верховным Судом РФ в Постановлении от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского Кодекса Российской Федерации» [10].

ВС РФ категорически запретил отказывать в удовлетворении требования о возмещении убытков по причине невозможности обоснования их точного размера и ориентировал суды на следование началам разумности и справедливости при учете характера совершенного нарушения. Ведущим критерием при установлении суммы взыскиваемых убытков должна выступать цель их присуждения - нивелирование последствий нарушения.

Если речь идет о возмещении упущенной выгоды, то в силу естественных причин расчет ее размера не может быть арифметически точен, что не должно выступать в качестве основания для отказа в принятии иска. В одном из дел акционерное общество в обоснование размера упущенной выгоды представил суду отчетные материалы, из которых явственно проявлилась тенденция резкого уменьшения числа договоров, заключаемых с организацией после распространения ответчиком порочащих сведений. Суд на основании представленных данных установил размер причиненных убытков и удовлетворил иск. Не оспаривая эффективности возмещения убытков как способа защиты деловой репутации корпорации, вместе с тем отметим, что на практике он применяется довольно редко ввиду трудностей доказывания юридически значимых обстоятельств.

Наконец, в рамках данной статьи необходимо также затронуть возможность компенсации морального вреда. Сама возможность предъявления юридическим лицом требований подобного плана длительно дискутировалась в научной литературе, порождая множество дебатов. Противники позиции о праве корпораций требовать возмещения морального вреда апеллируют к тому, что умаление деловой репутации предприятия порождает, в конечном итоге, сугубо имущественные последствия, из чего уместен вывод о том, что возмещение убытков является вполне достаточной мерой для соразмерной защиты нарушенных прав.

Данная позиция видится не совсем обоснованной, поскольку очевидно, что сводить последствия посягательства на деловую репутацию корпорации к сфере материального мира вряд ли возможно, и неимущественная сфера субъекта хозяйствования реально существует, отражаясь в сознании третьих лиц в виде целостного мнения о соответствующей корпорации.

При умалении деловой репутации вполне закономерна утрата авторитета организации, несводимого к какому-либо денежному эквиваленту. Вредоносные последствия также могут касаться трудностей при реализации намеченных стратегических задач по развитию предприятия, увеличения напряженности внутри коллектива и руководящего корпуса организации и т.д. [3, с. 45]. Вполне очевидно, что значение неимущественной сферы деятельности организации не должно обесцениваться на контрасте с имущественной областью ее функционирования.

 К слову, до внесения корректив в ст. 152 ГК РФ 2013 году [14] отсутствовали какие-либо препятствия для взыскания компенсации «морального вреда» в отношении корпораций, чему благоприятствовало постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года № 3, п. 15 которого директивно закреплял такую возможность. Небезынтересно, что данная рекомендация воспринималась только судами общей юрисдикции, и Г.М. Резник образно высказался о том, что корпорации испытывали «моральные страдания» только в судах общей юрисдикции, но не в арбитраже.

На сегодняшний день к защите деловой репутации организаций неприменимы правила о возмещении морального вреда, что, казалось бы, должно было поставить точку в данной дискуссии. Однако в доктрине и практике правоприменения вскоре возник вопрос о возможности взыскания условно именуемого репутационного вреда.

Возрождение данной проблемы стало следствием выхода в свет Определения КС РФ, где была выражена позиция о том, что отсутствие директивного законодательного положения о применимом способе защиты деловой репутации организаций не следует трактовать как отсутствие права на предъявление требования о компенсации убытков, включая имеющие нематериальный характер, вследствие умаления деловой репутации, или нематериального вреда, содержательно отличного от морального вреда, причиненного гражданину [8].

Данная правовая позиция натолкнула Е. Новикову на мысль о способе обхода риска непринятия иска организации со стандартной ссылкой на компенсацию морального вреда: ей предлагается видоизменить данную формулировку на «возмещение репутационного вреда». К тому же ВАС РФ признал право на автономное существование в правовом поле данной формулировки [7, с. 58].

В то же время, К.И. Скловский критически воспринял подобный подход, отмечая, что любое взыскание, имеющее денежный характер, в конечном итоге базируется на концепции убытков, и правовая сущность компенсации морального вреда кардинально иная, что не дает никаких рациональных оснований для расширения ее содержательного наполнения. Возмещение же репутационного вреда, по мнению Н.Д. Чернецова, осуществляется по правилам о возмещении убытков [15, с. 88]. По данному вопросу практика деятельности судов была крайне неоднозначна, и если одни суды осуществляли взыскание репутационного вреда в составе убытков, то иные применяли подход, адаптированный к взысканию морального вреда.

Считаем, что запрет законодателя на взыскание морального вреда, причиненного организации вследствие умаления ее деловой репутации, не согласуется с современными условиями хозяйствования, и допущение взыскания лишь убытков значительно ослабляет возможности защиты корпораций ввиду трудностей доказывания их размера. Хотя ст. 152 ГК РФ не указывает на возможность компенсации репутационного вреда, такая возможность де-факто у организаций должна иметься, что гармонизируется с ч. 2 ст. 45 Конституции РФ, допускающей защиту нарушенных прав и свобод всеми законодательного не запрещенными способами. При этом, даже в случае отказа в такой компенсации организация имеет все шансы на благоприятный исход дела в рамках конституционного правосудия, учитывая позицию КС РФ по данному вопросу.

В целом же, очевидно наличие правового пробела, поскольку возмещении репутационного вреда является объективно необходимым сегодня рычагом правовой защиты корпораций, несводимым к каким-либо иным способам защиты. Кроме внедрения в законодательство такого механизма защиты деловой репутации юридического лица для реального действия данной нормы необходимо также предусмотреть критерии идентификации суммы присуждаемой компенсации (к примеру, характер и способ распространения порочащих сведений; вредоносные репутационные последствия и иные).

Таким образом, уместно резюмировать, что на сегодняшний день организации располагают довольно внушительным арсеналом средств правовой защиты в случае умаления их деловой репутации. В то же время, их практическое применение нередко сопряжено с рядом проблемных аспектов, требующих своего урегулирования. Помимо прочего, в силу динамичности рыночной инфраструктуры и условий хозяйствования необходимо оперативно адаптироваться к изменяющимся реалиям, и законодательство должно регулярно пересматриваться в целях обеспечения максимально возможной правовой защиты участников гражданского оборота.

Список литературы

1. Анисимов А.П. Гражданское право России. Общая часть: учебник для вузов / А.П. Анисимов, М.Ю. Козлова, А.Я. Рыженков; под общей редакцией А.Я. Рыженкова. - 5-е изд., перераб. и доп. - Москва: Издательство Юрайт, 2023. - 435 с. 
2. Аюпов О.Ш. Право на ответ как способ защиты деловой репутации юридического лица //Вестник Омского университета. Серия «Право». - 2015. - № 8. - С. 76-85.
3. Борха С.С. Защита деловой репутации юридических лиц // Имущественные отношения в Российской Федерации. - 2021. - № 12. - С. 45-54.
4. Гражданский кодекс Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (часть первая) // Собрание законодательства Российской Федерации от 5 декабря 1994 г. № 32. Ст. 3301.
5. Защита деловой репутации в случаях ее диффамации или неправомерного использования (в сфере коммерческих отношений): Науч.-практ. пособие / Под общ. ред. д.ю.н. М.А. Рожковой. - М.: Статут, 2015. - 270 с.
6. Игнатьева Е.В. Компенсация репутационного вреда юридическим лицам: проблемные аспекты // Вестник Бурятского государственного университета. Философия. - 2015. - № 23. - С. 113-119.
7. Новикова Е. Защита деловой репутации: споры со средствами массовой информации // Административное право. - 2017. - № 4. - С. 55-63.
8. Определение Конституционного Суда РФ от 4 декабря 2003 г. № 508-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шлафмана Владимира Аркадьевича на нарушение его конституционных прав пунктом 7 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2004. № 3.
9. Постановление Конституционного Суда РФ от 09.07.2013 № 18-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1, 5 и 6 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Е.В. Крылова» // [Электронный ресурс] - Режим доступа: URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_149168/ (дата обращения: 20.03.2023).
10. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского Кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2015. № 8.
11. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» // [Электронный ресурс] - Режим доступа: URL: https://www.vsrf.ru/documents/own/8288/ (дата обращения: 18.03.2023).
12.  Резник Г.М., Скловский К.И. Честь. Достоинство. Деловая репутация: споры с участием СМИ / под общ. ред. К. И. Скловского. - М.: Статут, 2018. - 270 с.
13. Решение Европейского Суда по правам человека от 25 марта 2004 года по вопросу приемлемости жалобы № 65297/01 «Альвеш Коста против Португалии» // Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».
14. Федеральный закон от 2 июля 2013 г. № 142-ФЗ «О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации от 8 июля 2013 г. № 27. Ст. 3434.
15.  Чернецов Н.Д. Возмещение вреда деловой репутации юридического лица // Вопросы российской юстиции. - 2021. - № 20. - С. 88-95.