УДК 81'42

К вопросу о дифференциальных лингвоконцептуальных маркерах англоязычного популярно-юридического дискурса

Горохова Анна Михайловна – кандидат филологических наук, доцент кафедры Английской филологии Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н.А. Добролюбова

Багиров Алексей – магистрант Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н.А. Добролюбова

Аннотация: Настоящая статья направлена на типизацию ключевых дифференциальных элементов, маркирующих англоязычный популярно-юридический дискурс в аспекте его функционирования на аутентичных порталах в сети «Интернет». На конкретных текстовых сегментах обсуждается их роль в обеспечении эффективных предметных коммуникаций. Делаются некоторые обобщения в отношении вербальных и невербальных аспектов воздействия на реципиента.

Ключевые слова: дискурсология, популярно-юридический дискурс, лингвоконцептуальное маркирование, медиакоммуникации.

Эпоха глобальной цифровизации социальных коммуникаций и трансформации привычных моделей межличностного ситуативного взаимодействия диктует обращение к механизмам трансляции информации и этноспецифических кодов в контексте вариативных дискурсивных практик, одной из которых выступает правовое поле, обеспечивающее регламентацию и кристаллизацию общественно значимых процессов, достижение их справедливого течения и грамотно выстроенных отношений между акторами тех или иных ситуаций. Правовое общение отличается специфическим языковым выражением, которому присущи отдельные лексические, стилистические, синтаксические, морфологические и иные маркеры в контексте определенной лингвокультурной традиции.

Англоязычный юридический дискурс выступает квинтэссенцией разнообразных сфер правовых взаимодействий и языковых практик в англоговорящем социуме-продуценте. Он транслирует иерархию общественных коммуникаций, находящих выражение в уровневых нормативно-правовых актах. Особый социальный и культурный статус юридического дискурса декларируется его ориентацией на все социальные страты, востребованностью и воспроизводимостью, а потому данный тип дискурса, как и его отдельные форманты, требует многоступенчатого изучения с опорой на современную методологию.

Популярно-юридический дискурс как частная исследовательская категория и тип кодирования узкоспециальных данных начал становиться фокусом научного интереса и лингвистического описания с 2010 года. Объективация популярно-юридического дискурса как ответвления от собственно юридического дискурса обусловлена повышением цифровой грамотности населения и переходом консультационных услуг в режим «онлайн» и в целом в сектор медиакоммуникаций для достижения наибольшей степени охвата целевой аудитории и тиражирования лучших практик в названном тематическом сегменте.

Путем консолидации существующих в современной науке взглядов на интерпретации феномена «дискурс» [9], [1], [2], [15], [18] представляется возможным заключить, что он являет собой важнейшую, неотъемлемую константу процесса межличностной коммуникации, им определяется «языковое существование» людей, по Б.М. Гаспарову, где всякий раз говорящий приобретает новый опыт, включается в конкретное стечение обстоятельств общения, подвергается воздействию с их стороны, но и сам воздействует на данные обстоятельства, модифицируя или принимая и создавая их [3]. Ю.С. Степанов вкладывает в дискурс концепт социальной данности, языка в языке, особого мира, где язык становится домом бытия [16].

Важнейшим аспектом функционирования дискурса выступает его тематика. Она выбирается, как правило, на основе двух параметров: учет коммуникативного или социокультурного фона его развития; увлеченность темой или аудиторией, к которой апеллирует говорящий в ходе продуцирования дискурса.

Аналогичная тенденция относится и к дифференциации типов дискурса, аспектов его официальности или неофициальности, которые находятся в непосредственной зависимости от компонентов речевого общения: фрейм и сценарий коммуникации, социальные роли участников общения, виды и сферы коммуникации, характер отношений между коммуникантами [10, с. 150].

Суммируя представления о дискурсе в междициплинарной парадигме, следует констатировать, что наиболее точным и всеобъемлющим определением служит предложенное В.И. Карасиком: «Дискурс есть неотъемлемая часть культурного взаимодействия, которая отражает в тексте существующие взгляды, подразумевает общение людей, которые по своим убеждениям, … профессиональной принадлежности входят в ту или иную социальную группу. Это общение происходит в конкретных обстоятельствах и учитывает их…» [7].

Общее в действующих дефинициях дискурса позволяет выделить круг его смежных типовых и функциональных особенностей: обязательное наличие акторов общения, которые наделяются потенциалом к формированию и восприятию дискурса, обладают конкретными характеристиками и включенностью/невключенностью в анализируемое тематическое поле, процессуальность (когнитивно-продуцирующая стадия, собственно ситуация коммуникации и её результат), обусловленность социальным контекстом, с одной стороны, и влияние на него, с другой.

Современные лингвистические исследования все чаще апеллируют к понятиям «популяризированных дискурсов» [6], [19], их спецификаций, функционального потенциала и дифференциальных черт.

Популярно-юридический дискурс относится к концептуальному полю юридического дискурса [8: 66]. Данный подвид дискурса выступает, своего рода, гибридным формантом юридического дискурса, который переходит в сферу широкого доступа в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», массмедийных или печатных источниках в целях популяризации посылов и ключевых постулатов, вырабатываемых «институтом» (собственно юридическим дискурсом). Это позволяет обеспечить массовое тиражирование информации в соответствующем тематическом поле.

С другой стороны, популярно-юридический дискурс может представать ответвлением от дискурса научно-популярного в аспекте юридической науки и её «популярного», общественно доступного прочтения.

И в том, и в другом случаях, однако, популярно-юридический дискурс служит обеспечению всеобъемлющего доступа широких целевых групп к полезной информации в упрощенной, понятной, легко воспринимаемой и транслируемой форме: «Популярно-юридический дискурс направлен на разъяснение и популяризацию правовых понятий, а не на их собственную интерпретацию и наполнение дополнительными смыслами» [14, с. 5].

Анализ цикла исследований популярно-юридического дискурса [1], [4], [5], [11], [12], [13], [17] дает основания определить ряд типизирующих лингвоконцептуальных маркеров, которые выделяют рассматриваемый феномен на фоне смежных дискурсивных формаций:

1. Специфический канал коммуникации, который сводится преимущественно к средствам массовой информации и информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» как одним из наиболее популярных площадок мультипликации знаний о разнообразных процессах в правовом поле. Основной текущего исследования служат образцы, размещенные на специализированном онлайн-портале www.hg.org, систематизирующем и ранжирующем доступную юридическую практику по блокам, демонстрирующим наибольшую статистику обращений, с возможностью направления поисковых запросов по ключевым словам. Ресурс www.hg.org являет собой одну из наиболее масштабных и последовательных специализированных правовых баз, функционирующую с 1995 года и консолидирующую более 1000 полезных статей по блокам, что дает возможность анализа текстовых формаций как в диахронической, так и в синхронической проекции, так как все они датированы, ранжированы и подкреплены авторской анкетой.
2. Симплификация языковых единиц в целях достижения общедоступности и прозрачности повествования. Синергия профессионального юридического терминоаппарата и упрошенной, бытовой лексики, используемой для детализации и более понятного представления конкретных ситуаций правового общения. В текстах, относящихся к популярно-юридическому дискурсу, прослеживается частотный отход от традиционной для профессионального юридического дискурса коммуникативной парадигмы позиционирования конкретных понятий через классический терминологический аппарат с применением соответствующего лексического и синтаксического инструментария. Используются системное перефразирование, пошаговая декомпозиция концептов, их расшифровка в простой, подчас – элементарной форме.

Рассмотрим иллюстративный пример, взятый из базы популярно-юридических текстов источника www.hg.org в разделе “Car Accident”  “Bus Accident”:

“Consequences of Distracted Driving in Oklahoma

Distracted driving encompasses activities distracting the driver, such as using a smartphone, eating, talking to passengers, or adjusting the entertainment system or navigation. It's a significant concern in Oklahoma, increasing the risk of vehicle crashes and road injuries. Despite common misconceptions, distracted driving isn't limited to just texting. It includes many activities that could distract a driver from the road. Recent statistics highlight the growing problem of distracted driving in causing accidents. Understanding the various forms of distracted driving can help recognize the risks and consequences of this behavior. Awareness is a key step in reducing the incidence of distracted driving-related accidents on Oklahoma roads…” (Режим доступа к полнотекстовой версии статьи: https://www.hg.org/legal-articles/consequences-of-distracted-driving-in-oklahoma-65866)

Вышеприведенный аутентичный фрагмент текста демонстрирует четкость и прозрачность смыслов и структуры изложения, начиная с самого заголовка статьи и краткой аннотации к ней. В данном блоке содержатся доступные юридически неподкованному обывателю понятия, связанные с невнимательностью и расфокусировкой в процессе езды и их последствиями в конкретных территориальных границах. Заголовком предопределена целевая аудитория сообщения, сфера его предположительного распространения.

Нижеследующие характеристики изучаемого вопроса помогают аудитории разобраться с дальнейшим материалом, приводимым в повествовании и принять для себя решение о его чтении или пропуске и переходе к другим статьям. Факторами мотивации к изучению текста выступают перечисляемые в аннотации осязаемые «проблемные» поля, связанные с вопросом чрезвычайных происшествий на дорогах, вызванных невнимательностью водителей: дается расшифровка термина «отвлеченность» и что под ней подразумевается с приведением конкретных и простых действий, которые совершаются в ежедневном режиме всеми читателями (Using a smartphone, eating, talking to passengers, or adjusting the entertainment system or navigation), что позволяет оценить степень их распространенности; приводится информация об ошибочности суждений большинства людей, которые сводят расфокусировку на дороге исключительно к использованию гаджетов и написанию текстовых сообщений (Despite common misconceptions, distracted driving isn't limited to just texting. It includes many activities that could distract a driver from the road); объективируется актуальность предпринимаемого анализа, которую автор связывает с необходимостью понимания и купирования различных форм «отвлеченности» (структурирование информации и её грамотная ступенчатая сегментация) (Understanding the various forms of distracted driving can help recognize the risks and consequences of this behavior); обозначается полезный характер публикации, который позволит в результате добиться – путем включения общественного распознавания – снижения количества несчастных случаев на дороге (Awareness is a key step in reducing the incidence of distracted driving-related accidents on Oklahoma roads).

Формат изложения отличается простотой и направленностью на реципиента, что позволяет незамедлительно устранить барьер между автором и читателем, а также смешением стилей коммуникации.

3. Разъяснительный характер и связанные с ним особые установки целеполагания популярно-юридического дискурса [6, с. 42] как элемента способствования по итогам доступа к подобным текстам к разрешению спорных / конфликтных / сложных ситуаций.

Так, немалый процент текстов, представленных на платформе, уже на этапе заголовка приводит злободневный вопрос, беспокоящий многих людей и обращающий на себя внимание, после чего предлагаются конкретные алгоритмы действий, рекомендованные профессиональными юрисконсультантами.

Проанализируем еще один иллюстративный пример, взятый с сайта www.hg.org  в аналогичной рубрике:

 “Can I Sue an Uber Driver After an Accident?

Uber has revolutionized the way passengers get around, whether it’s getting to and from the airport, going out for a few drinks with friends, or traveling around the city for business. Although the vast majority of Uber rides are completed safely, accidents can happen, and passengers may suffer injuries as a result. In the event of an accident involving an Uber driver, passengers may be wondering if they have the right to sue the driver for damages. The answer is – it depends…” (Режим доступа к полнотекстовой версии статьи: https://www.hg.org/legal-articles/can-i-sue-an-uber-driver-after-an-accident-64407).

Представленная выдержка апеллирует, на основании заголовка, к частотной проблеме инцидентов на дороге с участием водителей такси и обрисовывает алгоритм действий пассажира в соответствующем случае. Аннотация раскрывает суть ситуации и позиционирует главный вопрос о возможности подачи в суд на недобросовестного водителя такси, совершившего ДТП.   Далее по тексту предлагаются несколько тематических подразделов, которые детализируют решаемую проблему. В частности, подраздел “Suing an Uber Driver” предлагает читателю конкретные позиции и основания, в соответствии с которыми может быть подано заявление для старта судебного разбирательства:

“Suing an Uber Driver

If an Uber rider is injured as a passenger in an accident and believes the driver was at fault, they may have grounds to sue the driver for damages. In order to sue the Uber driver, the rider will need to prove that the driver was negligent and that their negligence caused the injuries...

In addition to proving negligence, the rider will also need to demonstrate that they suffered damages as a result of the accident. Injuries from a vehicle accident will incur medical expenses such as emergency room visits, follow-up doctor’s appointments, physical therapy, and assistive devices…

If you were injured as a passenger in an Uber accident, you may have the right to sue the driver for damages. It is important to understand the driver's insurance coverage and how it may apply to your case…” (Режим доступа к полнотекстовой версии статьи: https://www.hg.org/legal-articles/can-i-sue-an-uber-driver-after-an-accident-64407).

Примечательно, что текст, помимо отсылок к конкретным ситуациям, позволяющим обратиться в суд (If an Uber rider is injured as a passenger in an accident and believes the driver was at fault, they may have grounds to sue the driver for damages…), кристаллизует их и дает разъяснения относительно каждого пункта (In order to sue the Uber driver, the rider will need to prove that the driver was negligent and that their negligence caused the injuries). Например, что следует сделать, для того чтобы обосновать, что водитель вел себя пренебрежительно, что привело к аварии, или что пассажир получил травмы именно как следствие аварии, а не при иных обстоятельствах (In addition to proving negligence, the rider will also need to demonstrate that they suffered damages as a result of the accident). Раскрываются далее шаги, каким образом в медицинском контексте обосновывается причинение вреда здоровью пассажира (Injuries from a vehicle accident will incur medical expenses such as emergency room visits, follow-up doctor’s appointments, physical therapy, and assistive devices).

Таким образом, вышеприведенный пример служит краткой пошаговой инструкцией к действию в рассматриваемой правовой ситуации.

4. Особый круг коммуникантов: обязательное присутствие профессионального юриста (продуцента информационных сообщений) и аудитории реципиентов, которые не обладают, как правило, профессиональными знаниями в сфере юриспруденции и обращаются к образцам популярно-юридического дискурса, размещенным в письменных (печатных) источниках или на соответствующих порталах в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», в целях получения требуемых сведений по тому или иному вопросу, связанному с правовым полем.
5. Латентный (скрытый; реже – явный) маркетинговый компонент как возможность повысить степень узнаваемости профессионального юриста-продуцента дискурсивных практик в рамках целевой аудитории. Портал www.hg.org, который выступает в данной работе источником фактического материала, приводит к каждой статье, сегментированной по тематическим разделам, информационную сводку о профессиональном юристе-авторе текста с фотографией, что позволяет читателю обратиться к досье, изучить его и при необходимости перейти к персональной консультации.

Структура портала также позиционирует баннеры, стимулирующие к обратной связи и выходу на консультативные практики с юристами-авторами материалов. Это подчеркивается интеграцией элементов-«стимулов», которые обращают на себя внимание читателя, так как отличаются контрастными цветообозначениями по отношению к достаточной нейтральной общей цветовой схеме портала, а также содержат активные ссылки, переход по которым предлагает контактную информацию для дальнейшего использования в конкретных личных целях. 

Резюмируя вышесказанное, следует подчеркнуть, что представленные инструменты взаимодействия с целевой аудиторией свидетельствуют о сформировавшемся и продолжающем формироваться в последние годы рынке цифровых популярно-юридических услуг консультативного плана, которые позволяют прийти к решению спорных ситуаций до вступления в нормативно закрепленные отношения с юристом, изучить вопрос в популярном ключе.

Общей характеристикой всех популярно-юридических текстов, помимо их лексической, стилистической, синтаксической простоты, служит общая краткость и представление информации строго по делу, без излишней вербальной разветвленности. Данная характеристика выступает одной из ключевых отличительных черт рассматриваемого портала и позволяет в оперативном режиме отыскать и проинтерпретировать интересующие читателя материалы. Кроме этого, следует говорить о доступной форме систематизации материалов и маршрутизации по порталу, что существенно упрощает процедуру поиска и выявления необходимых данных. Аналогичных моделей придерживаются и другие источники популярно-юридических статей в сети «Интернет».

Список литературы

1. Аверин А.С. Англоязычный популярно-юридический дискурс: жанровые, семантические и прагматические особенности: дис. ... канд. филол. наук / А.С. Аверин – Воронеж, 2021. – 780 с. 
2. Аверин А.С. Терминологический аспект исследований англоязычных популярно-юридических текстов // Язык, коммуникация и социальная среда. 2019. №17. С. 9-24.
3. Гаспаров Б.М. Язык. Память. Образ. Лингвистика языкового существования / Б.М. Гаспаров. – М.: Новое лит. обозрение, 1996. 
4. Глищенко А. С. Стилистические особенности популярных текстов о семейном праве США // Язык, коммуникация и социальная среда. 2018. №16. С. 248–256.
5. Глушко М.М. Функциональный стиль общественного языка и методы его исследования. – М.: Высшая школа, 1974. – 252 с.
6. Егорова Л. А. К вопросу об определении понятия научно-популярный дискурс / Л. А. Егорова // Вестник РУДН, серия «Русский и иностранные языки и методика их преподавания». – 2009. – №1. – С. 42-46. 
7. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И.  Карасик. – Волгоград: Перемена, 2002. 
8. Косоногова, О.В. (2015). Характеристики юридического дискурса: границы, содержание, параметры. Историческая и социально-образовательная мысль, 1. – C. 61–68.
9. Лакофф Дж. Когнитивное моделирование. Язык и интеллект / Дж. Лакофф. М.: Прогресс, 1996. С. 143-182.
10. Лукьянова С. В. К вопросу о типологии дискурса / С. В. Лукьянова // Вестник Псковского государственного университета. Серия: Социально-гуманитарные науки. – 2016 – № 3. – С. 150-154.
11. Лутцева М.В. Английская юридическая терминология и способы ее перевода на русский язык // Вестник ВГУ, серия «Лингвистика и межкультурная коммуникация». – 2007. – №2. – Ч. 1. – С. 110 – 113.
12. Медведев Д. С., Щитова О. Г. Межстилевой характер научно-популярного юридического интернетдискурса // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2019. №2 (199). С.  70–76.
13. Почтарь Е. И. Прагмастилистическая организация рекламы как дискурса убеждения: на материале американской печатной рекламы / Е. И. Почтарь: диссертация ... кандидата филологических наук : Москва, 2011. – 271 с.
14. Соловьева Ю.О. Популярно-юридический дискурс VS медийный юридический дискурс // Вестник ЮУрГУ. Серия «Лингвистика», 2022. Т. 19, №1. С. 15-21.
15. Степанов Ю.С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности // Язык и наука конца XX века: Сб. ст. / Под ред. Ю.С.  Степанова. – М.: РГГУ, 1995. – 35–73.
16. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт русской культуры. Опыт исследований / Ю.С. Степанов. – М.: Шк. «Языки рус. культуры», 2001.
17. Туранин В. Ю. К вопросу об использовании терминов и понятий в рамках юридического дискурса // Наука. Искусство. Культура. 2017. №1 (13). С. 103-109.
18. Храмцова Н. Г. Теория правового дискурса: базовые идеи, проблемы, закономерности. Монография. Курган: Изд-во Курганского гос. ун - та, 2010. – 396 с.
19. Шутова О. А. Коммуникативно-прагматические особенности речевого жанра научно-популярного дискурса / О. А. Шутова // Коммуникативно-прагматические особенности речевого жанра научно-популярного дискурса // Междисциплинарный научно-практический форум учёных-филологов. – 2018. – С. – 42-44.