УДК 82

Мотив страха в произведениях зарубежной и русской литературы

Марачева Алла Владимировна – кандидат педагогических наук, доцент Калужского государственного университета им. К.Э. Циолковского»

Назаруха Иллария Алексеевна – студентка направления подготовки «Педагогическое образование» Института филологии и массмедиа Калужского государственного университета им. К.Э. Циолковского»

Аннотация: Статья посвящена мотиву страха в зарубежной и  русской прозе. Авторы исследуют природу страха  как эмоциональное состояние ребенка и  анализируют страх как  чувство, возникающие из-за ощущения смертельной опасности, у взрослого. В статье рассматривается специфика страха в рассказе Амброза Бирса «Чикамога» и  повести Н.В. Гоголя «Вий».

Ключевые слова: мотив страха, Амброз Бирс, рассказ «Чикамога», Н.В. Гоголь, повесть «Вий».

Страх – одна из самых  древних и сильных человеческих эмоций. В русской и зарубежной  художественной литературе немало писателей анализируют причины появления тревоги, предчувствия чего-то плохого, паники, тотального ужаса. В литературном произведении, как и в жизни, чувство боязни, подлинное переживание настоящего  страха может существенно изменить или даже разрушить жизнь как ребенка, так и взрослого.

Говоря о мотиве страха в литературе, нельзя не вспомнить прозу американского писателя Амброза Бирса, для  творчества которого характерны сатирический гротеск, реалистичное изображение неотвратимости заслуженной судьбы и  динамики развития человеческого страха. Все это вызывает потрясение у читателя.

В произведении «Чикамога», которое относится к циклу рассказов о гражданской войне в США, со страхом  дважды сталкивается маленький мальчик. Это сын небогатого плантатора, потомок солдат, которые всю жизнь воевали, отнимая чужие жизни.  Герой с большим удовольствием играет в войну, размахивая деревянным мечом «со смелостью, достойной потомка героической расы» [2].

Именно это желание убивать служит причиной дальнейшего наказания мальчика и его семьи.  Как отмечает А. Аствацатуров, «Мальчик, как и большинство персонажей Бирса, удручающе одномерен. Этот воинственный дух является в своей основе инстинктом убийства, борьбы за выживание» [1].

Но пока до этого момента еще далеко, и герой может спокойно играть. Он храбрый и сильный воин, в одиночку исследующий большой лес. Однако мальчик убегает, страшно испугавшись кролика с его длинными ушами. Переночевав в лесу, ребенок сталкивается уже с реальной ужасающей картиной. Он видит раненых конфедератов, которые изо всех сил ползут к ручью Чикамога.  «Они ползли на руках, волоча за собою ноги. Они ползли на коленях, а руки их плетьми висели вдоль тела. Они пытались подняться, но тут же как подкошенные падали ничком на землю… Мальчик безбоязненно двигался среди них, переходя от одного к другому, с детским любопытством заглядывая им в лица» [2].

 Горькая ирония рассказа заключается в том, что мальчик  испугался безобидного зверька, но отнюдь не боится очевидных страшных вещей. Зато чувство тревоги начинает испытывает читатель, которому  становится страшно за судьбу ребенка. 

Детская психика пытается защитить мальчика, превращая происходящее в игру. Главный герой залезает на спину одного из ползущих людей, и, представляя, что едет на настоящем коне, возглавляет шествие полуживых калек. В  жилах мальчика течет то, что передается из поколения в поколение – стремление к славе через военные сражения. Он не боится даже пожара и готов вступить в схватку с огнем, бесхитростно принимая и эти правила придуманной игры.

 Но  с самого начала главный герой «Чикамоги» был обречен на встречу с более жестокой силой, которая сделает его сиротой и  навсегда изменит его жизнь.  Всего один момент, и весь мир  ребенка будет в руинах: «Что-то сдвинулось в его ребячьем мирке, и окрестность предстала перед ним под новым углом зрения. В горящем строении он узнал собственный дом! По другую сторону дома, озаряемое пламенем пожара, лежало тело мертвой женщины…» [2].

Перед  мальчиком предстает ужасная картина настоящей, реальной  войны.  Это последствия мучительной жажды побеждать, подчинять своей силе и распоряжаться чужими жизнями. Горящие здания, изуродованные трупы, уничтоженная природа и неестественная тишина.

Последние строки рассказа показывают жестокость и беспощадность судьбы: «Ребенок задвигал руками, делая отчаянные, беспомощные жесты. Из горла его один за другим вырвались бессвязные, непередаваемые звуки, нечто среднее между лопотаньем обезьяны и кулдыканьем индюка, – жуткие, нечеловеческие, дикие звуки, язык самого дьявола. Ребенок был глухонемой» [2].

В этот момент мальчик, познавший наказание, не может ни выплеснуть настоящие чувства, ни спасти себя. Он стоит посреди своего горящего мирка один, брошенный и забытый. Именно теперь герою становиться по-настоящему страшно.  Страх одиночества и безысходности здесь выступает наказанием ребенка за наивность и беспечность, а также за грехи взрослых.

Страх в мире взрослых, которые лишены детской наивности и многое знают о реальном и потустороннем мире, имеет несколько иную природу. Иногда он может просто парализовать волю человека, абсолютно лишив его сил сопротивляться.

Именно об этом  повесть Н.В. Гоголя «Вий». Герой произведения Хома Брут – показательный пример того безмерного ужаса, который возникает из-за ощущения опасности за рассудок и жизнь, а  «сами слова «страх» и «страшный» используются в повести почти исключительно для описания внутреннего состояния Хомы» [4].

Поначалу главный литературный персонаж повести мужественно  пытается взглянуть своему страху в лицо. Две ночи Хома стоически сопротивляется ведьме и нечистой силе, вспоминая, что он казак, которому не пристало бояться. Но на третью  ночь герой  окончательно понимает, что потусторонний мир так же реален, как мир людей.  Более того,  этот мир обладает колоссальной силой и  наполнен жуткими кошмарами. Достаточно поддаться страшным образам, перестать сопротивляться Вию, как окажешься в смертельной ловушке.

 Рассмотрим стадии страха героя. В первую ночь в церкви  он «все еще не мог прийти в себя и со страхом поглядывал на это тесное жилище ведьмы. Сердце у философа билось, и пот катился градом; но, ободренный петушьим криком, он дочитывал быстрее листы, которые должен был прочесть прежде» [3].

С каждой ночью его страх только растет, а службы становятся длиннее и труднее. Хома даже предпринимает попытки покинуть это место, дожидается момента, когда все уснут и бежит через панский сад. Однако философа находит  казак Явтух и приводит обратно для выполнения условия отца погибшей панночки. Далее Хома Брут сам решает исход своей судьбы. Он не борется со своим страхом, не смеется над людской натурой, а позволяет управлять собой. И все это приводит к одному единственно возможному исходу: «– Вот он! – закричал Вий и уставил на него железный палец. И все, сколько ни было, кинулись на философа. Бездыханный грянулся он на землю, и тут же вылетел дух из него от страха» [3].

Человек умирает, став заложником своей впечатлительности и фантазии. Похожую ситуацию можно встретить в рассказе Амброза Бирса «Человек и змея», где  главный герой Харкер Брайтон обычное чучело с глазами-пуговицами принимает за настоящую змею с жутким магнетическим взглядом. В итоге он умирает от разрыва сердца, создав себе выдуманную опасность. Так и Хома пугается Вия, который по замечанию Н.В. Гоголя, «есть колоссальное создание простонародного воображения» [3].

В заключение хочется отметить, что у страха достаточно много ипостасей. Это растущая паника и ошеломляющий ужас, боязнь действительности и   различные фобии,  обыкновенное малодушие и тревога за близких. Страхи  литературных героев не только  позволяют нам  анализировать  характер персонажей, но и дают  ключ к пониманию всего текста художественного произведения.

Список литературы

1. Аствацатуров А. Амброз Бирс: судьба и невыразимость кошмара // Нева. – № 9. – 2011. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: – URL:  https://magazines.gorky.media/neva/2011/9/ambroz-birs-sudba-i-nevyrazimost-koshmara.html (дата обращения: 23.12.2023)/
2. Бирс А. Чикамога: Собрание рассказов. – Москва: АСТ Neoclassic, 2014. – 608 с.
3. Гоголь Н.В. Вий: Вечера на хуторе близ Диканьки. Миргород. Петербургские повести. – Санкт-Петербург: Азбука, 2023. – 736 с.
4. Гуляев Р.В. Философ перед лицом бессловесного ужаса («Вий» Н.В. Гоголя) // Вопросы философии. 10.2015 г. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: – URL: http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1254http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1254  (дата обращения: 11.12.2023).