УДК 82

Приёмы создания комического эффекта в произведениях А.П. Чехова

У Хунбо – студент Южного федерального университета

Аннотация: Статья посвящена разнообразным языковым приёмам, которые использовал А.П. Чехов для достижения комического эффекта в своих рассказах. На примере произведения «Перед свадьбой» 1880 года был проведён анализ выразительных средств, которые применил автор.

Ключевые слова: А.П. Чехов, выразительные средства, стилистические фигуры, тропы, комедия, метафора, антитеза, стилизация.

Антон Павлович Чехов знаменит в мире искусства как мастер коротких рассказов в трагикомическом жанре. Его произведения высокореалистичны: они представляют собой довольно точные, почти документальные зарисовки действительности, которые, тем не менее, легко и смешно читать, а драматурги всего мира уже более столетия используют его персонажей и сюжеты как источник вдохновения и создания новых произведений. Попробуем разобрать чеховский язык и выявить, какие приёмы он использует для создания своего фирменного, насыщенного иронией, текста.

Пожалуй, главное, чем отличаются произведения писателя от более ранних юмористических рассказов, например, Гоголя, Салтыкова-Щедрина или Пушкина, – он не гиперболизирует комизм происходящего в сюжете, а напротив – уходит в некоторый аскетизм, предлагая читателю самостоятельно вообразить происходящее, не мешая ему лишними описательными подробностями и собственным мнением. Чеховские типажи узнаваемы и близки, их «грешность» и посылы их поступков знакомы каждому [1]. При этом, описывая их, писатель не уходит в злую сатиру или гротескное высмеивание: он будто показывает происходящее со стороны, внимательно и точно иллюстрируя бытовую повседневность и не приукрашивая её. Как считал сам Чехов, самая яркая человеческая драма или комедия – не на сцене, а в жизни, стоит лишь внимательно наблюдать и слушать.

Почти во всех текстах Чехова, как в художественной прозе, так и в переписке, присутствует ирония – его фирменный стиль и способ описания действительности. Форма его иронии меняется с развитием и усложнением его прозы, с его ростом как писателя. В ранних чеховских рассказах ирония прямолинейна и легко считываема, впоследствии становится более скрытой, ювелирной, уходит в подтекст [2]. Комическое в чеховских текстах проявляется на разных уровнях: стилистическом, семантическом, морфологическом.

Приёмы, которыми пользуется Чехов, многообразны. Это, в первую очередь, лексико-фразеологические средства, различные фигуры и тропы: метафоры, градации, силлепсы, антитезы, хиазмы, гиперболы и т.д.), а также композиционные приёмы, противопоставления образов героев, особенности их лексики [3]. На примере рассказа «Перед свадьбой» (1880) попробуем проанализировать, как автор добавляет бытовому сюжету черты сюрреалистичной трагикомедии.

По сюжету молодая девушка собирается выйти замуж. Фамилия у неё говорящая: Подзатылкина. По тексту становится понятно, почему: своего мнения девушка не имеет, ни будущий муж, ни семейство не дают ей сказать ни слова, а только шпыняют и поучают, тогда как девица реагирует на пространные и эмоциональные монологи в её сторону флегматичным молчанием.

Автор даёт красноречивое описание помолвки, из которого ясно, что она прошла «как принято у людей»: с большим количеством алкоголя, с высокопарными тостами (брат-гимназист заговорил на латыни), с родительскими слезами и лобызаниями жениха и невесты (целовались «охотно»). Яркий, но тем не менее пошло-тривиальный эпизод – друг невесты Ванька Самохвалов в самый неподходящий момент ударяется в «страшный трагизм» и заявляет Я любил и люблю её!» (апострофа), чем доставляет «удовольствие девицам». Здесь и гипербола («страшный трагизм»), и ирония – никакого продолжения эта история не несёт, невеста с женихом продолжают «охотно» целоваться, довольны только ахнувшие подружки, ставшие свидетельницами такого бульварно-романтического поворота. Сквозь всё описание праздника сквозит ощущение пошлости и банальщины, несмотря на торжественность мероприятия. Вот и Чехов описывает помолвку в три предложения, чем ещё раз подчёркивает обыденность момента.

Далее следуют весьма сочные описания невесты и жениха. В них сразу видны противопоставления («девица» и «господин»), но в целом видно, что они весьма похожи. Девица глупа (парономазия «замечательна тем, что ничем не замечательна»), внешности неказистой (обезличенные характеристики «нос папашин, подбородок мамашин, глаза кошачьи», музицирует без нот – то есть не училась нотной грамоте, а поигрывает для развлечения. Классический пример типичного чеховского героя – мещанской дочки: обычная девочка из небогатой семьи, малообразованная, но при этом мечтающая о красивом муже как во французских поэмах («имя Роланд»). Для комического эффекта Чехов нарочито использует просторечную «мещанскую» лексику, говоря о девушке (бюстик, играть на фортепьяне, папаша и мамаша).

Будущий муж такой же шаблонный: невысокий чин, служит «где-то», получает жалованье «тщедушное», не богат, «когда говорит – брызжет» – не слушает чужого мнения, перебивает, «франтит» – узнаваемый типаж малообразованного, самоуверенного, но ленивого нарцисса. Разница между женихом и невестой невелика, и оба они кажутся крайне несимпатичными: автор сознательно описывает их с использованием просторечной лексики и подчёркивает невысокий уровень образования и неоправданную амбициозность.

Кульминация текста – вовсе не свадьба, а поучения матери и отца. Они также противопоставлены друг другу, и это воспринимается как некий прогноз будущего замужества дочери. Мать начинает с нравоучений, параллельно жалуясь на самочувствие («голова болит ужасть») и скатывается в явные оскорбления собственного мужа и жалобы на семейную  жизнь. Здесь заметен символизм (муж подсовывает ей ради шутки «уксус с маслом» вместо вина – явный символ несладкой супружеской жизни). Чехов представляет материнскую нотацию в виде длинного, эмоционального монолога без разделений на абзацы: возникает ощущение, что женщина просто истерически визжит и брюзжит. Здесь много просторечной и оскорбительной лексики («и он таковский, и ты таковская», «тютюлярный советник», эпитеты «пьяная образина», «слюнявый»), риторических вопросов как будто бы с заламыванием рук («Любовь? Какая любовь?»), а заканчивается гротескными воплями «изверги царя человеческого!».

Отец также не говорит ничего положительного ни про брак, ни про собственную жену: «мать твоя двулично-вольнодумствующая, жеманствующая». Его лексика экспрессивная, высокопарная («презентабельные преферансы», «европейская цивилизация породила оппозицию», «малодушная психиатрия»), но используемая не к месту, что придаёт дополнительной комичности.

В развязке девица Подзатылкина выслушивает монолог и жениха: сначала он развязно признаётся ей в любви (анафора «чувствую такие чувства, каких вы не чувствовали»), после чего просит разрешения «чмокнуть». Контраст в уровнях лексики вызывает комический эффект: чувствуется, что жених старается казаться умнее, чем он есть, но получается у него крайне нелепо. Выполнив этот обязательный романтический ритуал, он переходит к делу и начинает высказывать невесте про её родителей без грамма уважения: «они меня надули», «разве это не свинство», «их лица невежественные».

В создании этого иронического рассказа Чехов, прежде всего, разделяет авторскую речь и описание персонажей в первой части, и их собственные речи. Хотя и процесс помолвки, и образы жениха с невестой он описывает, используя свойственную им лексику, у читателя возникает ощущение разграничения автора и героев, создаётся впечатление, будто автор насмехается над их ограниченностью и склочностью. Для эффекта комичности он использует разные уровни лексики от высокой до просторечной и грубой в одном и том же предложении, подчёркивая необразованность героев и их желание казаться умнее, чем они есть на самом деле.

Список литературы

1. Балухатый С.Д. Чехов – драматург. Л., 1936.
2. Чудаков А.П. Поэтика Чехова. М., Наука, 1971.
3. Маркисова К.В. Средства создания комического в произведениях Чехова // Форум молодых учёных. 2020. № 5 (45).