УДК 81`25

Роль юридического перевода в интерпретации международно-правовых документов

Клочкова Алина Евгеньевна – студентка магистратуры Российского государственного социального университета.

Аннотация: В данной статье юридический перевод и его роль в толковании документов международного права рассматриваются как с теоретической, так и с практической точки зрения. Что касается теоретических аспектов, то юридический перевод представляется в свете системы гражданского (римского права) и общего права, где исследуется взаимосвязь юридического перевода и толкования документов международного права. Что касается практической точки зрения, рассматривается практика Международного Суда, а также юридические документы Всемирной торговой организации и Европейского Союза в отношении юридического перевода.

Ключевые слова: юридический перевод, англо-русский перевод, интерпретация, международный закон, юридические тексты.

Проведенное исследование показывает, что в силу природы международного права и различных основ, целей, структур, источников и концепций международного правопорядка, с одной стороны, и расхождения в правовых и культурных характеристиках, а также неэквивалентности технических терминов различных с другой стороны, юридические переводчики, которые неизбежно находятся под влиянием своих национальных законов, сталкиваются со многими серьезными трудностями. Закон – и, как следствие, правовая система любой страны – является результатом исторического, политического и культурного развития ее народа. Юридические тексты неразрывно связаны с этим развитием и отражают сложность правовых, политических, административных и социальных систем, которые они представляют. Даже на родном языке юридические тексты могут быть неясными и непонятными; потому что юридический язык имеет тенденцию выражать даже простые идеи сложным, архаичным языком.

Теория перевода основана на понимании двух текстов: исходного текста, который необходимо перевести, и целевого текста, который является результатом реального процесса перевода. Задача переводчика – установить отношения эквивалентности между исходным и целевым текстами, т.е. содержательную однородность. Общепринятое определение переводческой компетенции предполагает способность выражать сообщение исходного языка на целевом языке на всех языковых уровнях, т.е. также включая культурные элементы, присутствующие в тексте или высказывании. Этот перевод должен быть точным и должен отражать сложность оригинала.

Несмотря на то, что перевод юридических документов является одним из старейших и важнейших видов перевода в мире, юридический перевод остается без внимания в переводоведении и исследованиях в области права. Вместо признания юридического перевода отдельной дисциплиной, теоретики перевода стали рассматривать его просто как одну из отраслей профессионального перевода. В исследованиях перевода его часто маргинализируют из-за его предполагаемой «неполноценности». На сегодняшний день юридический перевод в основном исследуется с точки зрения терминологии. В связи с этим вопрос в основном сводится к тому, что термины, присущие одной правовой системе, могут быть переданы в эквивалентных терминах другой правовой системы.

Растущая глобальная взаимосвязанность и повышенное осознание общих проблем подчеркивают незаменимую роль международных форумов в продвижении многостороннего сотрудничества. Международные отношения и процессы наднациональной конвергенции формализуются в многоязычных правовых инструментах, распространение и внедрение которых на региональном и национальном уровнях основаны на переводе. Международное право (в широком смысле) развивается посредством сочетания процедур законотворчества, мониторинга и вынесения судебных решений, которые ставят юридические тексты в центр многостороннего и наднационального сотрудничества и делают юридический перевод жизненно важным компонентом институциональной деятельности. Разрушение международных границ в стремлении к международным рынкам и глобальным соглашениям привело к оптимизации различных правовых рамок в глобальном контексте, а также к реализации законодательных процедур и юридических процессов в разных странах. Таким образом, можно сказать, что глобализированная деловая деятельность и разрешение споров посредством арбитража между отдельными лицами и учреждениями сопровождаются процессом правовой интернационализации.

Юридический перевод несет дополнительное бремя учета юридических аспектов, которых нет в других текстах. Юридические переводчики должны работать не только между двумя языками и двумя культурами, но и между правовыми системами, которые сильно различаются из-за сильного социокультурного и исторического влияния, оказываемого на них. [1] Ситуация усугубляется тем, что эти системы даже не являются синонимами стран: общее право, как основа правовой системы, может применяться в США, Англии и Уэльсе, но не в Шотландии; и не полностью в штате Луизиана, где существует смешанная правовая система из-за французского влияния; Австралия может использовать общее право, но это развивалось в соответствии со своим собственным социокультурным контекстом. В Соединенных Штатах разделение федерального закона и закона штата также усложняет задачу. Римское право распространилось от Испании до большей части Южной Америки, где оно развивалось по-разному в каждой системе и подвержено языковым различиям в каждой стране. Эта дополнительная сложность отчасти является причиной игнорирования области юридической терминологии.

Тот факт, что английский язык в настоящее время является основным инструментом международного общения между различными экспертными сообществами, может создать меньше проблем в области научной терминологии, где слова, в основном родственные латинским языкам, имеют определенное значение, понятное сообществу в целом.

Одна из основных проблем с принятием английского языка в качестве глобального юридического языка связана с его связью с правовой системой общего права. Как уже упоминалось большинство правовых систем следуют гражданскому праву, и многие концепции общего права, в том числе те, которые используют одни и те же или похожие термины, имеют в гражданских системах совершенно разные значения. Страны Центральной и Восточной Европы Европейского Союза представляют собой пример трудностей использования английского языка. Европейский Союз пишет директивы на французском или английском языке, а затем должен перевести их на каждый из официальных национальных языков государств-членов. Для многих государств-членов это не представляет большой проблемы, поскольку они тесно сотрудничали на протяжении многих лет, и, несмотря на периодические расхождения, образованные пользователи взаимно понимают многие европейские континентальные концепции права, такие как английское уважение к судебной власти. Для других стран, например, стран Восточного блока, где римское право имело менее выраженное влияние и где языковые семьи находятся дальше друг от друга, перевод может оказаться практически невозможным из-за полного отсутствия концептуальных эквивалентов. Международное право уже кажется очень западноцентричным. Если бы английский каким-то образом был навязан мировому сообществу в качестве глобального юридического языка, он, несомненно, способствовал бы западным концепциям международного права и, скорее всего, сделал бы это за счет уникальных особенностей других правовых систем. [2] Это особенно актуально для Азии и Ближнего Востока, где западное присутствие не ощущается так сильно, как где-либо еще. Китай, в частности, представляет собой уникальный пример, поскольку его невероятно долгая династическая история в сочетании с западничеством многих областей права создала поистине уникальную правовую систему.

Юридический перевод в международном праве является узкоспециализированной областью, требующей от переводчика междисциплинарного подхода, учитывающего специфику юридической науки, особенно данные международного и сравнительного правоведения, а также особенности юридического языка. переводчики все чаще воспринимаются как эксперты в области межкультурной коммуникации. важна задача переводчиков юридических текстов; в том, что несоответствия могут привести к ошибочному переводу, что приведет к серьезным юридическим последствиям.

В последние годы был достигнут больший прогресс в направлении составления проектов простым языком, однако такой прогресс происходит медленнее в международных организациях, таких как ЕС и ВТО, где ряд языков имеют равный статус и имеют юридическую силу. Кроме того, из-за многоязычных систем, принятых в таких учреждениях, юридический перевод в значительной степени основан на принципах устного перевода.

И структура, и содержание являются решающими факторами для перевода международно-правовых документов. Переводчик применяет двойную перспективу как к языковой структуре, так и к смысловому содержанию. Одной из основных задач переводчика является выявление эквивалентности понятий исходного права и терминологии целевого права.

На протяжении более 2000 лет в общей теории перевода доминировали споры о том, должен ли перевод быть буквальным или свободным. При дословном и дословном переводе слова исходного текста переводятся на целевой язык буквально и даже сохраняются грамматические формы и порядок слов исходного языка. Дословный перевод – это, по сути, строгий буквальный перевод. в буквальном переводе основной единицей перевода является слово; но здесь имеются некоторые грамматические изменения, например, в синтаксисе, по отношению к целевому языку и в интересах ясности, при этом переводчик максимально точно следует исходному языку.

Закон меняется с течением времени, и, следовательно, правила и онтологические классы также меняются (например, определение гражданства ЕС изменилось в 2004 году с добавлением 10 новых государств-членов к Европейскому Сообществу). Также, принципиально важно присваивать даты онтологии и правилам на основе аналитического подхода; к тексту и анализировать связи между наборами дат, т.е. эпистемологическая концепция Мартти Коскенниеми [3] утверждает, что право не следует понимать как формальное выражение своего рода онтологической и метафизической «истины», которую можно найти вне языковой формы высказываний, которые определяются как «закон», а должно быть проанализировано с особым вниманием к строению именно тех высказываний. Если углубляться в детали, это общее предположение можно разделить на пять отдельных утверждений. Во-первых, закон можно лучше понять, если интерпретировать его на определенном языке; в этом смысле наиболее блестящей юридической теорией является теория, которая обращается к языковой структуре права. Во-вторых, закон не ссылается на какое-либо истинное содержание вне юридического дискурса, следовательно, никакая онтологическая основа и никакие нормативные требования вне закона не гарантируют действительности правовых положений. В-третьих, закон не имеет внутреннего истинного содержания, независимо от того, носит ли он нормативный или функциональный характер. В-четвертых, хотя правовые концепции глубоко связаны с социальной властью, они не ограничиваются отражением реальности социальных отношений; напротив, как лингвистические выражения они характеризуются диалектической связью с реальностью как в том смысле, что правовые понятия определяются посредством интерпретации, так и в том смысле, что их интерпретация может быть весьма спорной. [4]

Учитывая, что юридические и религиозные тексты носят предписывающий характер, неудивительно, что ранняя история юридического перевода чаще всего связана с дословным переводом Библии вплоть до средневековья, когда наблюдалось небольшое отклонение от буквального перевода, и Библия была переведена на местные языки с использованием «умеренно буквального перевода». Благодаря авторитетному, обязательному характеру юридических текстов юридический перевод оставался под влиянием буквального перевода гораздо дольше, чем другие области перевода. Первый стимул отойти от буквального перевода появился еще в ХХ веке, когда переводчики менее используемых официальных языков начали требовать равных языковых прав и тем самым проложили путь к переходу от буквального перевода к почти идиоматическому и идиоматическому. Проще говоря, толкование юридического текста не может выходить за внешнюю линию слов, т.е. результат толкования должен быть привязан к лексическому значению юридического текста (вербальному значению закона). Кроме того, некоторые термины, используемые в юридическом тексте, могут быть истолкованы как имеющие точное судебно-техническое значение. Однако уголовное право в гораздо большей степени зависит от лексического значения текстов; по сравнению с другими областями права, такими как гражданское, конституционное и международное право, и именно из-за этого уголовное право основано на узком толковании и принципе «nullum Crimen, nulla poena sine lege» («Нет преступления, нет наказания без указания на то в законе»). [5]

Юридические тексты обычно создают или изменяют закон или регулируют отношения между людьми, будучи информативными, объяснительными и фактическими, часто ссылаясь в специализированной терминологии и сложном стиле на реальности, концепции и различия, которые не являются материальными, конкретными или физическими. [6]

Хотя терминология составляет не более 30% юридического языка (обычно ее доля меньше), это наиболее заметная часть юридического языка, на которой в первую очередь концентрируются (не только) переводчики. Концепции как мысленные представления (единицы знаний) по существу привязаны к контексту. Термины, строго говоря, представляют собой их написание или звуковые формы (лексические единицы). Каждый юридический термин подкрепляется его определением, содержащим основные концептуальные элементы. каждая правовая система имеет свой набор понятий (иногда расширенный в правовых институтах). одновременно существуют наборы юридических терминов, лингвистически представляющих эти понятия. И концепции, и термины уникальны и исторически и культурно укоренены в соответствующей правовой традиции.

Одной из основных задач переводчика является выявление эквивалентности между понятиями исходного права и терминологией целевого права, если таковая имеется, а также работа с ситуациями, когда эквивалентность не прослеживается. Пытаясь добиться эквивалентности при переводе юридических терминов, нельзя обойтись без концептуального анализа конкретного термина. Перевод должен требовать не только сравнительного концептуального анализа исходного термина (и концепции, лежащей в основе этого термина) и его потенциального эквивалента в изучаемый язык и/или правовую систему, но иногда и сравнительные исследования в более широком экстралингвистическом и, возможно, внеправовом контексте.

Например, в деле о делимитации морских пространств и территориальных вопросах между Катаром и Бахрейном Международный суд столкнулся с определёнными трудностями перевода при рассмотрении значение арабского слова. Стороны разошлись во мнениях по вопросу о способе обращения в суд. Для Катара пункт 2 соглашения между сторонами разрешает одностороннее обращение в суд посредством заявления, поданного одной или другой стороной; тогда как для Бахрейна текст разрешает совместное обращение в суд только посредством специального соглашения. Стороны уделили значительное внимание значению, которое, по их мнению, следует придавать выражению al-tarafan (Катар: «стороны»; Бахрейн: «две стороны) во втором предложении оригинального арабского текста пункта 2 протокола Дохи. В контексте того, каким образом суд должен был быть обращен к суду для рассмотрения дела Катар против Бахрейна, решающим вопросом было толкование протокола Дохи 1990 года, как уже отражено в решении 1994 года. оспаривая юрисдикцию суда рассматривать заявление Катара от 1991 года, Бахрейн подчеркнул, что предварительная версия протокола Дохи предусматривала, что «любая из двух сторон» должна иметь право обратиться в суд, и что по настоянию Бахрейна , этот текст был изменен, чтобы разрешить такое обращение в суд только «двумя сторонами» («al-tarafan» по-арабски). [7]

Суд отметил, что двойная форма в арабском языке служит просто для выражения существования двух единиц (сторон или двух сторон), поэтому необходимо определить, имеют ли слова, используемые здесь в двойственной форме, альтернативу или кумулятивное значение: в первом случае текст оставит каждой из сторон возможность действовать в одностороннем порядке, а во втором - это будет означать, что вопрос будет передан на рассмотрение суда обеими сторонами, действующими согласованно, либо совместно или отдельно.

Другой пример, английский, французский и испанский являются официальными языками Всемирной торговой организации (ВТО). Каждый юридический текст ВТО на английском, французском и испанском языках является аутентичным. Версии на других языках не являются подлинными. На практике английский является «рабочим» языком ВТО. В то время как официальные торговые переговоры и заседания органов ВТО проводятся на трех официальных языках с использованием синхронного перевода; другие, более неформальные встречи проводятся на английском языке. Большинство отчетов коллегий и апелляционных органов пишутся на английском языке, а затем переводятся на французский и испанский языки. Аналогичным образом, соглашения Уругвайского раунда были составлены на английском языке, а затем переведены на французский и испанский языки. Эти соглашения охватывают сотни страниц текста договора, поэтому неудивительно, что подлинные тексты иногда расходятся.

Таким образом, статус и влияние языка и перевода в процессе глобализации, очевидно, неоспоримы и заслуживают тщательного исследования. В эпоху глобализации перевод является жизненно важным инструментом, который пытается обеспечить применение единых правовых норм во всем мире. Это явление привело к появлению новых применимых норм как для правовых систем гражданского права, так и для систем общего права, однако, поскольку наш мир продолжает идти по пути глобализации, усиление международного взаимодействия приводит к увеличению вероятности языковой путаницы и недопонимания.

Юридический перевод является ключевым фактором в интерпретации документов международного права; его цель — сделать национальные правовые системы более связанными с международными стандартами; путем создания общего понимания международно-правовых инструментов. Фактически, во всех областях права, включая международное право, письменный и устный перевод неразделимы и взаимосвязаны.

Список литературы

1. Апасова Ю. Н. К вопросу понятия юридического перевода с точки зрения права // nomothetika: Философия. Социология. Право. 2021. №1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-ponyatiya-yuridicheskogo-perevoda-s-tochki-zreniya-prava (дата обращения: 10.01.2024).
2. Galdia M. 2013. Strategies and tools for legal translation. Comparative Legilinguistics. Vol. 16: 77-94.
3. Martti Koskenniemi, From Apology to Utopia: The Structure of International Legal Argument 568 (Cambridge: Cambridge university Press, 2005), пер. М. Коскенниеми “От апологии к утопии: структура международно-правового аргумента”.
4. Šarcevic S. Legal Translation and Translation Theory: a Receiver-oriented Approach. Electronic article. URL: https://www.tradulex.com/Actes2000/sarcevic.pdf (дата обращения 11.12.2023).
5. Захарова Л.Д. Прагматика перевода // Основные понятия переводоведения (отечественный опыт). Терминологический словарь-справочник. 2010. №2010. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pragmatika-perevoda (дата обращения: 15.12.2023).
6. The Oxford Handbook of Language and Law (P.M. tiersma & L.M. solan (eds.), Oxford: Oxford university Press, 2012).
7. Barbara Kwiatkowska, The Qatar v. Bahrain Maritime Delimitation and Territorial Questions Case 6, (source: International Boundaries Research Unit, 2003).